Они с сомнением переглянулись, не видя в хворостине, раздвоенной на одном конце и измочаленной крепкими зубками на другом, никакого глубинно-магического содержания, но из вежливости промолчали.
Хлопнувшись на траву, положила ветку на колени, чуток подумала, ножом нацарапала на ветке три руны - райдо (путь), тейваз (задание направления) и феху (богатство), стянула через голову тоненькую серебряную цепочку с кулоном - зелененьким шариком в ладошках, если в магазине не соврали, из кошачьего глаза. Аккуратно намотала цепочку на хворостинку и объяснила парням свои действия:
- Где-то читала, в магии важен закон подобия. Вот пусть по этой вещице веточка и сориентируется, что ей требуется искать.
- Ты, вероятно, очень много читала, Оса, - небрежно обронил Лакс, вновь отыскав что-то подозрительное в моих словах.
Ах да, здесь же, вероятно, книгопечатание еще на начальной стадии развития, там, где хорошая бумага бешеных бабок стоит, читать вообще редко кто умеет, а уж позволить себе купить книгу, от руки написанную или с клише отпечатанную, и подавно мало кто в состоянии. Понятие же "публичный" употребляется лишь в мужском роде со словом "дом" и никак не относится к библиотеке.
- Очень много, - согласилась я как можно более небрежно, - и вовсе не потому, что такая богатая, росла в семье не хронических алкоголиков, конечно, у которых клопы по стенам пешком ходят, но вполне среднего достатка. Только книги у нас предметом роскоши не являются, стоят, - я наскоро прикинула, - не дороже дорожного одеяла, а то и дешевле, все от качества бумаги зависит. Но, может, и лучше было бы, если бы по-прежнему печатное слово имело великую ценность, а то ляпают временами такую хреновину, что жаль и личного времени, и того материала, на котором все это состряпали! Но сейчас не о книгах речь. Давайте-ка пойдем и опробуем мой кладоискатель на местности! Добровольцы есть?
Добровольцы, конечно, нашлись. Все трое (маленькая лопата в руках Лакса и моя хворостинка в счет не попали) направились к развалинам. Вблизи они ничуть не теряли своего обаяния: древность и красота вовсе не белого, а какого-то то ли серого, то ли голубого с тонкими прожилками и завихрениями материала очаровывали сами по себе, но кое-где сохранился и узор: гроздья цветов и фруктов, изящные барельефы танцующих фигурок людей, нет, эльфов, силуэты животных. Даже жалкие останки, язык не поворачивался назвать их остатками, дворца Тень Ручья заставляли сердце тоскливо сжиматься, сожалеть об утраченном навеки великолепии. Каким же надо быть узколобым фанатиком, чтобы безжалостно уничтожить такую красоту? Ну не хотели с людьми мириться, политика князя по вкусу не пришлась, так подкараульте правителя где-нибудь на лесной дорожке, стрелу или кинжал в сердце загоните - вот и вся недолга, зачем же архитектурные шедевры уничтожать? А я-то думала, что страсть к разрушению только человеческая черта. Как бы не так. Безумцы и вандалы альянса Каора оказались ничуть не лучше варваров, подпаливших Рим.
Я тихонько вздохнула, отвела взгляд от узоров на камнях, продолжающих вопреки злой воле разрушителей петь гимн красоте, и покачала веточкой в руке, пытаясь настроиться на магию, которую заложила в нее рунами. Покалывание и тепло в ладони подсказало: сила присутствует. Зажмурившись, стала определять, что мне делать теперь, куда идти, как начать поиск, и подействует ли мое заклятие так, как хотелось, чтобы в земле отыскать ценности, а не родник или подземную речку. Ладонь обдало очередной порцией тепла, а потом прохлады, и я ощутила, как веточку повело вправо. Сделала шаг, другой, третий - дальше в развалины. Притяжение стало сильнее. Точно и правда я держала в руках удочку, на крючке которой билась рыбка. Через десяток шагов почти побежала. Нет, не рыбка, рыбища. Меня потянуло вперед так сильно, что я едва не упала. Лакс успел поддержать меня за талию, встревоженно крикнул:
- Оса, ты как?
- Нормально, что-то нашла или оно нашло меня, дай доберусь до места, - попросила его и припустила туда, куда тянула веточка.
Я прыгала через камешки, перелезала через камни, переползала через здоровенные плиты и лежащие на траве колонны, досадливо кусала губы, злилась, если приходилось сворачивать с прямого курса и огибать особенно крупное препятствие. Фаль, улюлюкая, летел за мной. Лакс, вняв предупреждению, шагал молча.
Где-то почти в центре развалин ветка наконец перестала тащить меня вперед и клюнула вниз с такой силой, что я упала на колени, только сейчас ощутив, как ноет лодыжка подвернутой когда-то на физкультуре ноги.
- Здесь! - объявила громко.
- Что? - выпалили парни.
- Почем я знаю, - хлопнувшись на плоскую теплую плиту и вытянув ноги, огрызнулась я. - Раскопайте, тогда узнаем. Я только понимаю: рыть надо в этом месте, а на какую глубину и что достанем, придется устанавливать опытным путем!
- Рыть значит рыть, - покорился Лакс и воткнул лопатку в траву.
- Это правильно, рой, дорогой. А я отдохну, созерцая твои труды, - одобрила я и, наблюдая за тем, как споро вгрызается в землю приятель, периодически отбрасывая особенно крупные камни, щегольнула известной мудростью: - Есть три вещи, на которые можно смотреть бесконечно: пламя, текущая вода и то, как другие работают.
Лакс хохотнул, а я, развивая успех, добавила:
- Вот поэтому так много зевак сбегается на пожар, ибо сие великолепное зрелище сочетает в себе все три компонента.
Вор откровенно заржал, тоненько захихикал и Фаль, хлопнувшись мне на колени: держаться в воздухе и одновременно заливисто смеяться у мотылька не было сил.
- Шутница, - хмыкнул рыжий, закончив хохотать, и снова вогнал лопатку в землю, она обо что-то заскрежетала, только звук получился немного другим, непохожим на обычное столкновение с камнями. Лакс тоже почувствовал это, наклонился и, отбросив лопатку, начал разгребать землю руками, Фаль покинул мои колени и тоже подключился к работе, выхватывая маленькие и весьма крупные, где-то с мой кулак, камни и отбрасывая их в сторону. И откуда только сила взялась в мотыльке?
- Есть! - азартно выдохнул вор и вытащил из земли что-то длинное, встряхнул, очищая от камней и земли, и замер коленопреклоненной статуей с раскрытым ртом.
В его руках покачивалась, подставляя бока солнцу, драгоценная цепь. Даже будучи перепачканной в земле и потускневшей от времени, эта вещь была прекрасна: темный металл и крупные камни сочетались столь удивительным образом, что украшение походило на цветочную гроздь.
- Сейчас! - заторопился вор, вскочил на ноги и устремился в сторону ручья, я за ним не помчалась, лодыжка все еще побаливала.
Впрочем, Лакс вовсе не собирался сбежать с сокровищем, через несколько минут приятель вернулся, благоговейно держа обеими руками добычу. Хитро сплетенная цепь серебристого металла с синими, красными и желтыми камнями переливалась на солнце так, что хотелось прищурить глаза, но не закрыть их, а продолжать любоваться явленной миру красотой, столь долго скрывавшейся под землей. Уже из-за ценности материалов такая вещь, наверное, стоила немало, но ее художественная ценность и тонкая работа многократно увеличивали цену.
Лакс бережно повертел цепь на весу и положил мне на колени. Я осторожно тронула холодный металл пальцами.
- Из чего она? Серебро?
- Эльфийское серебро, - поправил Фаль.
- Куда более чистое, чем человеческое, а еще - желтые алмазы, сапфиры и рубины, - машинально отозвался вор.
- Что ж, не золото, но тоже неплохо, - резюмировала я, чтобы чуть-чуть развеять ощущение высокого штиля.
- Оса, - в голосе Лакса звучало искреннее недоумение, - золото стоит по крайней мере в семь раз дешевле серебра. А эта вещь и вовсе не имеет цены. Мы уже безумно богаты, даже если, - вор нехотя продолжил, - распилим ее и продадим по частям. Покупателя на такое сокровище будет найти очень трудно.
- Распилить? - негодующе завизжал Фаль и попытался пнуть рыжего ножонкой в грудь. - Да как ты смеешь?!
- Тише, Фаль, он пошутил, - постаралась я унять сильфа, взъерепенившегося при одном упоминании о столь варварском поступке. - Ничего мы пилить не будем. Выкрутимся по-другому! Но Лакс прав, такая вещица - как чек на миллион, вроде бы и деньги есть, и сделать с ними ничего нельзя. Давайте еще поищем, вдруг найдем нечто не столь дорогое?
Повесив рыжему на грудь цепь (в карман она не влезла бы, а сразу прятать в мешок первую добычу показалось нам кощунственным), мы продолжили охоту за сокровищами, почти не обращая внимания на настырно палящее солнце. Азарт грел кровь сильнее лучей дневного светила.
Испытанная хворостинка уверенно направила меня к следующей цели, а потом еще к одной. Разошедшиеся парни (вот она, золотая лихорадка!) с горящими глазами бросались ко мне, стоило рогульке качнуться вниз, и принимались рыть землю с усердием кротов. В следующий час мы нашли серебряное блюдце или маленькую тарелочку с нежным узором, помятый с одного бока кубок из того же металла, инкрустированный эмалью, широкий браслет, украшенный мелким серым и голубым жемчугом, сплющенный всмятку поставец для свечи и (я обнаружила ее лично, приподняв небольшой осколок здоровенной плиты) витую серебряную цепочку с подвеской.
Кулон был выполнен в виде серебряного, с четко прорисованными жилками листка с каким-то темным камнем, походящим на каплю росы, скатывающуюся с края. Фаль слетал к ручью, принес мне вымытую находку. Я надела цепочку на шею и взяла в ладонь, чтобы полюбоваться еще раз. Темным, как свернувшаяся кровь, камень, намертво спаянный с листом, казался лишь из-за грязи. Теперь на руке переливалась голубая капелька, похожая на настоящую воду. Камень и металл украшения мгновенно нагрелись в ладони и словно сами начали испускать живительное тепло. Тут одно из двух: либо я нашла минерал, идеально подходящий мне по знаку зодиака, либо это какой-нибудь голубой янтарь местного разлива, потому его так приятно касаться и совсем не хочется выпускать из рук. А не хочется, значит и не надо! Такую прелесть я продавать ни за что не стану, оставлю себе на память. Пусть пробы на металле не стоит, вряд ли эльфы стали бы штамповать подделки, не индийцы, у которых на каждом базаре продаются горы "настоящего" силвера для разведения настоящих лохов.
Удивительно, хворостинка не только находила сокровища, она еще и старалась, как я мысленно просила, указывать вещи, спрятанные не слишком глубоко и доступные для извлечения. Но когда мы наковыряли довольно симпатичную горку "металлолома" и уже появилась мысль закругляться, моя веточка послала странный смешанный импульс - тепло и холод, потом ткнулась в землю и замерла. На секунду привиделось что-то форматом с тройку покетбуков на глубине где-то в полметра. Проморгавшись, сообщила друзьям:
- Наверное, все близлежащие мелочи мы уже выкопали, тут зарыто что-то побольше, только глубоковато.
- Насколько глубоко? - поинтересовался изрядно взмокший Лакс, встряхнув головой, чтобы капли пота не попали в глаза. Ему-то досталась самая тяжелая часть работы, но азартный парень не жаловался, мешок с сокровищами был для него вполне приемлемой компенсацией за физический труд.
- Вот так примерно. - Я показала руками расстояние. - Будем копать или плюнем?
- Будем! - решил Лакс и вновь взялся за работу. Фаль мельтешил у него под ногами, каким-то чудом ухитрялся отшвыривать камни, норовящие попасть под лезвие, и при этом умудрялся сам не угодить под лопату.
Вдвоем (мое скромное предложение о помощи было твердо отклонено) искатели сокровищ примерно за десять минут углубились в развалины и выкопали из земли натуральный, как и кубок, слегка помятый камнями ларчик!
Ликующий крик парни издали одновременно и повторили его еще раз, когда открыли крышку (Лакс всего-то несколько секунд покрутил ее в руках и на что-то нажал!) и увидали целую россыпь украшений. Снова серебро и камни, только если первая находка - цветочная гирлянда - была пышной, эти вещицы не бросались в глаза сразу, их тихая красота завораживала исподволь. Тот или та, - удивительно, сразу определить, мужчина или женщина были владельцами шкатулки, я не могла, - обладал чрезвычайно тонким вкусом.
- Может, тут еще тонны сокровищ, но нам уже хватит. Устала, - констатировала я и, закинув хворостинку на плечо, поплелась в лагерь.
Парни не стали спорить с волею магевы, подобрали добычу, инструмент и пошли за мной следом. Сидя на траве, мы рассматривали вываленные из мешка находки, прихлебывали холодную воду и трепались за жизнь. Вернее, трепались мы с Лаксом, а Фаль купался в побрякушках из ларчика, как дядя Скрудж в своем хранилище, и блаженное выражение на его мордахе было столь великолепно, что никто не спешил выуживать сильфа из шкатулки.
- Этого хватит, чтобы всю оставшуюся жизнь есть на серебре, одеваться в бархат и спать на шелке, магева, - задумчиво подбрасывая браслет, вещал Лакс. - Я в Патере надежных людей знаю, которые честную цену дадут и лишних вопросов задавать не будут. Как с рук вещицы сбудем, можно дом купить хоть там, а хоть бы и в самой столице.
- Можно не значит нужно, рыжий, - отозвалась я, любуясь диковинными вещицами и начиная испытывать невольное уважение к расе, способной творить такую красоту.
- Ты чего, Оса, тебе деньги не нужны? - озадаченно нахмурился Лакс.
- Отчего же, деньги нужны всем, ибо большая часть наших потребностей не может реализоваться в их отсутствие, - признала я. - Только не знаю, сколько мне в этом мире суждено пробыть, вот и не хочу ни деньги, ни время тратить на пустяки.
- Странная ты, любая другая о доме, муже, детишках и богатстве мечтает. Впрочем, наверное, у магев по-другому. Если это пустяк, чего же ты хочешь? - удивленно спросил вор.
- Путешествовать, увидеть как можно больше всего, что есть в мире, - призналась я, крутя в пальцах освобожденную от цепочки-маячка хворостинку, - с деньгами это легче. Но ты не переживай, Лакс, мы честно поделим сокровища, на свою долю и дом, и бабу, и детишек завести сможешь.
Вор возмущенно поперхнулся и выпалил, яростно сверкнув глазами:
- Вот уж нет! Нашла дурака, хочешь, чтоб я жирной приманкой для какой-нибудь стервы, охочей до толстого кошелька, стал?
- Ты мне только что то же самое советовал, а как на себя примерил, так не по нутру стало? - коварно усмехнулась я, ткнув хворостинкой в грудь рыжего.
- Ты другое дело, женщина красивая, магева опять же, значит, всегда распознать сможешь, кто истинно любит, а кто деньгами прельстился, - отводя глаза, пробормотал вор.
- Ох, Лакс, да на фиг мне эти игры в угадайки: любит не любит, к сердцу прижмет, к черту пошлет, я уже сказала, чего хочу, - отмахнулась от него, - и хватит об этом.
- Лады, - покладисто согласился вор, мне даже показалось, с тайным удовлетворением. - Ну раз ты хочешь странствовать, тогда отправляемся? До ночи успеем еще чуток проехать, чтоб завтра к вечеру быть в городе!
- Твой коварный план разгадан, злодей, - с громким, нарочитым стоном поднявшись на ноги, провозгласила я, - ты желаешь уморить меня в дороге путем отбития седалища и заграбастать все сокровища себе!
- Конечно, - заухмылялся Лакс.
- Ничего у тебя не выйдет! - шутливо огрызнулась я. - Назло всем выживу, а если все-таки умру, стану привидением и буду выть у тебя под окнами всю ночь напролет и распугивать любовниц! Поехали! Фаль, вылезай!
Сильф в очередной раз вынырнул из ларца с колечком на голове, смотревшимся на нем как изящная диадема - витой серебряный обруч с созвездием мелких камушков в центре. Мотылек приосанился, напрашиваясь на комплимент.
- Красавец! - констатировала я. - Так и будешь теперь летать со звездой во лбу, как царь-лебедь?
- А можно? - состроил умильную мордочку Фаль, радостно трепетнув радужными крылышками.
- Почем я знаю, можно ли тебе носить наголовные обручи или нельзя, может, какой обычай сильфовый запрещает, - отшутилась я походя. - Сам решай, дружок. А если ты нашего разрешения спрашиваешь, так почему бы и нет? Копал вместе со всеми, значит, заработал награду!
Фаль восторженно взвизгнул и перевернулся в воздухе, разливая вокруг себя ликование. Как мало нужно мотыльку для счастья - новая побрякушка на башке, и радости конца и края не видно. Я почти позавидовала столь скромным запросам, на секунду задумавшись, а что могло бы привести меня в такой блаженный, нерассуждающий, чистый восторг. На ум ничего не пришло. Загадочное животное человек: несчастным его сделать легко, а абсолютно счастливым почти невозможно, слишком много думает или не думает вовсе, золотой аристотелевой середины у него нет. Впрочем, к состоянию абсолютного счастья я и не стремилась, вполне хватало желания жить интересно, всюду совать любопытный нос. Может, в этом и есть мое странное девичье счастье?
Лакс начал складывать вещи, а я отбежала к ручью и ткнула ветку в участок влажной почвы. Выбрасывать свою помощницу просто так казалось черной неблагодарностью, а тащить с собой не хотелось, вот и решила: столько магии в хворостинку напихано, что она обязана вырасти в красивое дерево, а не увянуть банальным образом. Неплохой шанс на рост у веточки был: за все время, пока мы таскались по жаре, листья на рогульке даже не начали вянуть.
Глава 6
У эльфийских шатров, или Сбывшееся видение
Забравшись на лошадей, мы вновь тронулись в путь. Лакс вскачь пускаться не стал, ехал не спеша, щадя мой, скажем расплывчато, организм. Но четыре ноги, вопреки заверениям пройдохи Масленицы из нашего замечательного мультика, все равно быстрее копытами перебирают, чем две. Руины Тени Ручья с почти незаметными следами наших раскопок остались далеко позади, впереди виднелись лишь извилистый, сухой, как у полинявшей змеи, хвост дороги и луга с редкими пушистыми островками рощиц. Езда временами казалась похожей на плавание, этакий зеленый океан по обеим сторонам дороги, глаз скользил по волнам трав небрежно, тело пребывало в расслабленном состоянии, чем-то похожем на медитацию.
За следующие часа четыре мы встретили, вернее, проехали мимо пары неказистых повозок с разморенными жарой и клюющими носом возницами, и трех всадников, один из которых ехал быстрее нас. Лакс сказал, что это гонец, потому и торопится. Остальные передвигались степенно, никто заговаривать с нами не пытался, путники кивали друг другу и двигали дальше.