Иантайн задержался, только чтобы забрать свои кисти, но остатки самодельных красок оставил. Прошлой ночью, надеясь уехать, он упаковал все свои пожитки. Сейчас, перескакивая через две ступеньки, он вбежал в комнату, быстро собрал кисти, сунул подписанный контракт в мешок, надел куртку, скатал свой меховой спальник, схватил оба свертка в одну руку и сбежал вниз по лестнице. Тут он столкнулся с Чокином, который поднимался навстречу.
- Вы не можете сейчас уйти, - заявил Чокин, схватив его за руку. - Вы должны подождать, пока моя жена не увидит и не одобрит мой портрет.
- Нет, не должен, - сказал Иантайн, вырываясь. Чокин не успел и слова сказать, а художник уже бежал по дорожке между грязными сугробами. Если ему придется ночевать в метель посреди дороги, все равно он будет в большей безопасности, чем если еще хоть на час задержится в Битра-холде.
К счастью, он нашел ночлег и убежище в маленьком холде лесника поодаль от главного холда.
Глава 6. Телгар-Вейр, холд Форт
- Угадай, что я нашел? - крикнул П'теро, подталкивая своего гостя ко входу в кухонную пещеру. - Тиша, он чуть не в ледышку превратился и оголодал до ужаса, - добавил молодой синий всадник, подтащив кого-то закутанного в мех к ближайшему очагу и толкнув его к стулу. Мешки он положил на стол. - Кла, во имя любви к драконятам…
К ним бегом бросились две женщины - одна с кла, а другая с наполненной второпях миской супа. Тиша широкими шагами пересекла пещеру, желая узнать, что тут стряслось и кого и откуда притащил П'теро.
- Не должен человек в такую погоду выходить на улицу, - сказала она, подойдя к столу и хватая несчастного за руку, чтобы прощупать пульс. - Едва не замерз, бедняга.
Тиша размотала мех, в который кутался спасенный парень, и дала чашку ему в руки. Он не сразу начал пить, сначала повертел чашку в покрасневших пальцах и долго дул на напиток. Его то и дело бросало в дрожь.
- Я заметил на снегу "SOS". Ему повезло, что солнце стояло невысоко и можно было видеть тени, иначе я никогда бы не нашел его, - рассказывал П'теро, явно довольный собой. - Я подобрал его близ Битра-холда…
- Бедняга, - промолвила Тиша.
- О, тут ты совершенно права, - с насмешливой горячностью подхватил П'теро, - и возвращаться туда он не хотел. Хотя он мне не все рассказал… - П'теро плюхнулся в кресло, и кто-то принес ему чашку кла. - Он вырвался из лап Чокина целым и невредимым, - недобро усмехнулся П'теро, - и прожил три ночи в холде битранского лесника на половине чашки старой овсяной крупы…
Пока П'теро рассказывал, Тиша велела принести бутылки с горячей водой, нагретые одеяла и, повнимательнее посмотрев на пальцы спасенного, добавила к списку холодилку и мазь от обморожений.
- Не думаю, что они отморожены, - она отцепила его руку от чашки с кла, расправила пальцы и стала легонько пощипывать их кончики. - Нет, все в порядке.
- Спасибо, спасибо, - сказал несчастный, снова хватаясь за теплую чашку. - Я так замерз, вытаптывая на снегу сигнал о помощи!
- На улице, по такой погоде, да без рукавиц! - хлопотала Тиша.
- Когда я покинул цех Домэза и отправился в Битру. была всего лишь осень, - прохрипел он.
- Осень? - отозвалась Тиша. От удивления у нее глаза на лоб полезли. - Так сколько же ты проторчал в Битра-холде?
- Семь недель, будь они прокляты! - с отвращением ответил спасенный, словно выплюнул эти слова. - Я-то рассчитывал в худшем случае на неделю…
Тиша рассмеялась, колыхаясь всем своим большим телом.
- Что за черт тебя понес в Битру? Ты ведь художник? - добавила она.
- Откуда вы знаете? - с удивлением посмотрел на нее несчастный.
- У тебя до сих пор краска под ногтями… Иантайн посмотрел на свои руки, и его красное от холода лицо покраснело еще сильнее.
- Я не задержался, даже чтобы вымыться, - сказал он.
- Да уж, если припомнить, сколько Чокин дерет за такую роскошь, как мыло, - снова хохотнула она.
Вернулась женщина, неся все, за чем посылала Тиша. Пока они помогали парню согреться, он все цеплялся за кружку с кла. Потом - за миску с супом. Его спальный мех отнесли к очагу просушиться. С него сняли башмаки и проверили ноги, не обморозил ли, но тут ему тоже повезло, так что ноги просто обмазали мазью и завернули в теплые полотенца, а самого его закутали в нагретые одеяла. Той же мазью ему намазали лицо и руки, а уж потом позволили закончить трапезу.
- Теперь назови свое имя и скажи, кому нам сообщить, что мы тебя нашли? - спросила Тиша, когда беднягу оставили в покое.
- Меня зовут Иантайн, - сказал он и, чуть покривившись, гордо добавил: - Я портретист из цеха Домэза. Я заключил контракт с Чокином на изготовление миниатюрных портретов его детей…
- Первая твоя ошибка, - хохотнула Тиша. Иантайн вспыхнул.
- Вы правы. Но мне нужны были деньги.
- А ты хоть монетку получил? - лукаво блестя глазами, спросил П'теро.
- О, да! - с такой горячностью ответил Иантайн, что все расхохотались. - Но мне пришлось оставить одну восьмую марки у лесника в холде. У него самого мало что было, но он все же поделился со мной.
- Явно не за так.
Иантайн на мгновение задумался.
- Мне повезло, что я нашел убежище, в котором мог переждать буран. И он поделился со мной… - Он вздрогнул и уныло вздохнул. - Как бы то ни было, именно он предложил сделать знак на снегу, чтобы привлечь внимание всадника. Мне повезло, что меня заметили, - он благодарно кивнул П'теро.
- Да ладно, - весело отмахнулся синий всадник. - Я рад, что успел прийти на помощь. - Он перегнулся через стол к Тише. - Наутро он замерз бы насмерть.
- Ты долго ждал?
- Два дня после бурана, но ночевал я у старого Фендлера. Когда проголодаешься, так и пещерная змея сойдет, - добавил Иантайн. Когда же в последний раз он ел что-то пристойное?
- Ах, бедняжка, - сказала Тиша и приказала немедленно принести двойную порцию жаркого, хлеба и сладкого, а еще фруктов из Исты.
Когда Иантайн закончил есть, он ощутил, что наверстал упущенное за все четыре дня. Руки и ноги покалывало, несмотря на холодилку и мазь. Когда он встал, чтобы выйти в туалет, его так шатнуло, что он вцепился в спинку кресла.
- Осторожно, парень. Набить живот - лишь половина дела, - сказала Тиша, бросившись ему на помощь куда живее, чем можно было ждать, глядя на ее тучное тело. Она знаком велела П'теро подать ему руку.
- Мне бы… - начал было Иантайн.
- А, так это в сторону спальных пещер, - сказала Тиша и завела его руку себе на плечо. Она не уступала ему ростом.
П'теро подхватил багаж, и они повели парня в туалет. А потом уложили в постель в свободной комнате Тиша еще раз осмотрела его ноги, еще раз смазала холодилкой и на цыпочках вышла прочь. Иантайн проверил, на месте ли мешки - и драгоценная плата за работу, - и глубоко заснул.
Пока он спал, о нем сообщили в цех Домэза, холд и Бенден-Вейр, поскольку номинально Иантайн принадлежал к Бенден-холду. Хотя обошлось без увечий, М'шалл признал, что налицо еще один факт недопустимого поведения Чокина. Ирена составила объемистый список злоупотреблений и нарушений в сделках, совершенных Чокином, - как правило, с людьми, которые никакие могли противостоять произволу лорда. В Битре не было суда, в котором можно было бы уладить разногласия, как не было и беспристрастных судей.
Крупные торговцы обходили Битру стороной, прекрасно осведомленные о множестве нечестных сделок, заключенных с тех пор, как пятнадцать лет назад Чокин принял власть в Битре. Немногочисленные мелкие торговцы, заходившие в Битру, предпочитали больше туда не возвращаться.
Поскольку Общее Собрание готовилось сместить Чокина, М'шалл разослал всадников по всем малым холдам, чтобы узнать, оповестил ли Чокин, как положено, своих холдеров о неизбежности Прохождения. Оказалось, никто ничего не знал, хотя Чокин увеличил десятину с каждого дыма. То, как он собирал эту десятину, позволяло предположить, что он просто кладет лишнее себе в карман, а не запасает для холда. Людям, живущим в отдаленных уголках, будет трудно запастись даже самым необходимым.
Словом, Чокин самым возмутительным образом постоянно манкировал своими обязанностями лорда-холдера.
Когда Поулин прочел отчет М'шалла, он спросил, будут ли холдеры Чокина свидетельствовать против него. М'шаллу пришлось указать в отчете, что при осмотре малых холдов было обнаружено чудовищное пренебрежение исполнением гражданского долга. Чокин так запугал своих людей, что никто не посмеет его обвинять - особенно перед самым Прохождением, - поскольку у него все еще остается право вышвырнуть несогласных из их холдов.
- Они переменят мнение, как только начнется Первое Падение, - заметил К'вин Зулайе.
- Тогда будет слишком поздно готовиться.
К'вин пожал плечами.
- Это не наша забота, чему я очень рад. Хотя бы Иантайна спасли.
Зулайя криво усмехнулась.
- Бедняга. Начать профессиональную карьеру в Битре! Не лучшее место.
- Может, ему больше не на что было надеяться? - спросил К'вин.
- Только не выпускнику цеха Домэза, - едко ответила Зулайя. - Интересно, сколько понадобится времени, чтобы у него руки выздоровели?
- Думаешь о новом портрете? - с улыбкой спросил К'вин.
- Ну, ведь он потерял восьмушку из той суммы, что ему нужна, - ответила она.
К'вин посмотрел на нее, широко раскрыв глаза.
- Но ты же…
- Конечно, - сказала она с металлом в голосе. - Ему нужны собственные деньги. Я восхищаюсь человеком, который выдержал семь недель в Битре. А Иантайн - честный парень, ведь он хочет выплатить пошлину за родителей.
- Когда будешь ему позировать, надень то красное платье, в котором ты была на Рождении, - сказал К'вин. Затем поскреб подбородок. - Знаешь ли, а ведь я тоже могу попросить его написать мой портрет.
Зулайя одарила его долгим взглядом.
- Мальчику может показаться, что из Телгар-Вейра вырваться не легче, чем из Битра-холда.
- Но зато с куда более толстым кошельком и без всяких вычетов за проживание…
- И сколько угодно мыла, горячей воды и хорошей еды, - сказала Зулайя. - Тиша говорит, его надо подкормить. Он прямо кожа да кости.
Иантайн проснулся от пения. Сначала он не мог понять, где находится. Ведь в Битра-холде никто никогда не пел! И еще ему было тепло. В воздухе витал аромат хорошей еды. Он сел. Руки, ноги и лицо были жесткими, но жжения уже не ощущалось. И он был голоден как волк.
Занавесь ниши отдернулась, и из-за нее высунулась мальчишечья голова.
- Вы проснулись, художник Иантайн? - спросил парнишка.
- Да. - Иантайн огляделся. Кто-то его раздел, а одежду унес. Рядом, на стуле, было сложено белье.
- Если вам одеться надо, я принесу, - сказал мальчик, еще глубже проникая за занавесь. - Тиша приготовила свежую. - Он сморщил свой короткий носик. - Ваша-то больно вонючая была, так она сказала.
Иантайн хихикнул.
- Наверняка. У меня все мыло вышло еще три недели назад.
- Вы в Битре были. Они там за все деньги дерут. - Мальчишка с отвращением развел руками. - Я Леополь, - добавил он. Затем взял мягкие шлепанцы. - Тиша сказала, что пока вам лучше поносить их, а не в башмаках ходить. И сначала надо еще мазью… - Он показал на горшок, закрытый крышкой. - Кстати, обед готов. - Леополь облизнулся.
- А тебе, стало быть, придется ждать своего обеда, пока я не оденусь?
Леополь серьезно кивнул, затем усмехнулся.
- Да мне все равно. Поскольку я жду, мне больше достанется.
- А что, в этом Вейре с едой туговато? - шутливо спросил Иантайн, начиная одеваться в чистое. Странно, как много значат порой простые вещи, вроде чистого белья.
Леополь помог ему смазать ноги мазью. Они еще пока болезненно отзывались на прикосновение. Даже от мази начиналось жжение. К счастью, холодилка, или что там еще, смягчала зуд и боль.
Когда он еще раз сходил в туалет и осторожно вымыл лицо и руки, они с Леополем пошли в нижние пещеры, где готовилась вечерняя еда.
Паренек подвел его к боковому столу на двоих у очага. Тут же появились повара, щедро наполнили тарелки, налили горячего вина Иантайну и кла Леополю.
- Ешьте, художник, - сказал повар, с довольным видом наблюдая, как Иантайн набросился на жареное мясо. - А потом предводители Вейра желают поговорить с вами, если вы не слишком устали.
Иантайн пробормотал слова благодарности и снова принялся за еду. Он съел бы и добавку, но желудок взбунтовался - наверное, сказалось слишком большое количество хорошей еды после нескольких дней, проведенных впроголодь. Леополь принес ему побольше сладкого, но он не смог съесть все, поскольку у него все еще болело горло. Он бы с удовольствием вернулся в постель но увидел, что предводители Вейра направляются к нему. Леополь тихонечко смылся, ободряюще улыбнувшись на прощание. Иантайн попытался встать, но пошатнулся и снова плюхнулся в кресло.
- Мы тут не особенно носимся с церемониями, - сказала Зулайя, жестом разрешив ему сидеть.
К'вин придвинул для нее кресло, принес бурдюк с вином и наполнил стаканы. Иантайн из вежливости попробовал - это было хорошее молодое вино, - но пить не смог.
- Мы послали сообщение о том, что спасли тебя, и получили уведомление о получении, - сказал К'вин, усмехнувшись на слове "спасли". - Мастер Домэз уже начал беспокоиться, так что мы сэкономили ему посланника в Битру.
- Большое вам спасибо, Зулайя, К'вин, - сказал Иантайн, радуясь тому, что в курс обучения у Домэза входили имена глав всех Вейров, холдов и цехов. - Я очень благодарен П'теро за спасение.
Зулайя усмехнулась.
- Он теперь будет хвастаться до конца года. Зато мы лишний раз убедились, что патрулирование нельзя прекращать даже во время Интервала.
- А вы знаете, - взорвался Иантайн, - что лорд Чокин не верит, что будет Прохождение?
- Конечно, - просто ответил К'вин. - Ему это неудобно. Бриджли и М'шалл хотели бы выслушать твой полный отчет, раз уж ты сюда попал.
- А разве с ним что-нибудь можно сделать? - удивился Иантайн. Лорды-холдеры были абсолютно независимы в границах своего холда. Или - нет?
- Он сам с собой все сделает, - мрачно ухмыльнулась Зулайя.
- Это было бы замечательно, - сказал Иантайн. - Только, - честность вынудила его признаться, - мне-то он ничего не сделал.
- Наш художник еще не закончил обучение, - сказал К'вин, - но Вайн сказал, что семь недель на четыре миниатюры - это уж слишком…
- На самом деле я написал двадцать две, чтобы в конце концов четыре его удовлетворили, - сказал Иантайн, мрачно прокашлявшись. - Крючком в этом контракте было слово "удовлетворительный".
- А-а! - хором сказали Зулайя и К'вин.
- У меня кончились краски и холст, поскольку я привез с собой только то, что мне, на мой взгляд, могло понадобиться… - Он потер руки, поскольку снова почувствовал зуд. - Затем дети подхватили корь, и, чтобы из обещанной платы ничего не вычли за содержание и жилье, я согласился подновить их фрески… только у меня не было красок для стенной живописи, и мне пришлось изготовить их самому…
- А он, небось, взял с тебя деньги за использование утвари? - к изумлению Иантайна, спросила Зулайя.
- Откуда вы знаете? - Когда она просто рассмеялась в ответ и махнула рукой, чтобы он продолжал, Иантайн продолжил: - Я нашел нужные емкости на помойке.
- Надо же… - всплеснула руками Зулайя: показания независимого свидетеля были весьма кстати.
- К счастью, большую часть сырья мне удалось добьггь. Надо ведь только найти их и сделать краски. Все Равно ведь как-то пришлось бы их доставать. Мастер Домэз учил нас очень хорошо. Наконец я заставил лорда принять миниатюры, хотя по размеру они были уже совсем не миниатюрами. Это случилось как раз перед первым бураном. - Иантайн вспыхнул. Он казался себе полнейшим дураком. - И пришлось заключить второй контракт.
- Ну? И как ты с ним договорился? - Зулайя многозначительно смотрела на К'вина.
- Я поумнел к тому времени. Или мне так казалось, - поморщился он и в деталях рассказал им о втором договоре.
- Так он поселил тебя вместе с чернорабочими? - ужаснулась Зулайя. - А у тебя есть диплом художника? Я бы протестовала! Есть определенные правила вежливости по отношению к мастерам, и тем более художникам, их придерживаются во всех холдах, цехах и Вейрах!
- Короче, когда лорд Чокин в конце концов принял портрет, я сделал оттуда ноги как можно быстрее.
К'вин хлопнул его по плечу, улыбнувшись горячности Иантайна.
- Не могу сказать, что жизнь моя стала от этого лучше, - быстро добавил Иантайн, затем ухмыльнулся, - но потом меня нашел П'теро. - У него все время першило в горле, и он опять был вынужден прокашляться. - Я очень вам благодарен. Надеюсь, я не отвлек его от важных дел.
- Нет-нет, - сказал К'вин. - Понимаешь, я не знаю, почему его понесло к Битре, но очень рад, что он там оказался.
- Как твои руки? - спросила Зулайя, глядя на то, как он потирает зудящие руки.
- Мне не надо чесаться, да?
Зулайя бросила через плечо:
- Леополь, принеси-ка Иантайну холодилки, будь добр.
Молодой художник был рад, что ему не придется возвращаться за мазью в свою комнатку.
- Это они просто от холода отходят, - сказал он, посмотрев на пальцы и заметив, как и говорила Тиша, краску под ногтями. Он сжал кулаки, стыдясь, что сидит за столом Вейра с грязными ногтями. По спине его прошла дрожь.
- Я хотела бы узнать, Иантайн, - начала Зулайя, - не можешь ли ты написать еще пару портретов? Вейр заплатит по обычным расценкам, от тебя никаких дополнительных расходов никто не потребует.
Иантайн воспротивился было.
- Я с удовольствием напишу ваш портрет, госпожа! Вы ведь о себе говорите, правда? - Снова приступ дрожи. Он постарался не показать виду.
- Ты будешь писать его только за достойную плату, юноша, - твердо сказала Зулайя.
- Но…
- Никаких "но", - вмешался К'вин. - Пока мы готовились к Прохождению, у нас с Зулайей не было ни минуты свободного времени, чтобы заказать хороший портрет. Но раз уж ты здесь… напишешь?
- Конечно, конечно, но вы ведь не видели моих работ, и я ведь только-только получил квалификацию…
Зулайя схватила его за руки, поскольку он начал размахивать ими, пытаясь замаскировать новый приступ дрожи.
- Подмастерье Иантайн, если ты умудрился написать четыре миниатюры, два официальных портрета и подновить стенные росписи для Чокина, то ты более чем квалифицированный художник. Разве ты не знаешь, что Макартор битых пять месяцев проторчал в Битре, пока писал свадебный портрет Чокина?
- И ему еще пришлось занимать у инженера, чтобы Уплатить остаток своего "долга"! - добавил К'вин. - А вот и Ванн. Но ты не начнешь работать, пока не поправишься окончательно.
- О, я уже здоров, здоров! - несмотря на то что его вновь заколотило, Иантайн вскочил, когда встали предводители Вейра.
Они представили его низенькому человеку, Ванну перешли к другим столам, за которыми отдыхали жители Вейра. В одном углу пели под гитару, порой сквозь обычный гул разговоров прорывался смех. Музыка смех, вечерний отдых - всего этого в Битре тоже не было.