…но они могут сцепиться, как кошки, из-за серебряной ложечки, которая даже не серебряная вовсе. На сей раз несколько ведьм терпеливо ждали у раковины, пока Тиффани помоет обещанные им госпожой Вероломной блюда из-под поминальной жареной картошки и сосисок в тесте.
Зато не надо было ломать голову, куда девать недоеденное. Нянюшка Ягг, изобретательница Супа Из Недоеденных Бутербродов, ждала Тиффани в кладовке, широко распахнув свою сетчатую сумку и улыбаясь ещё шире.
- То, что осталось от ветчины и картошки, мы съедим на ужин, - сказала Тиффани непреклонно. При этом на нянюшку она смотрела с живым любопытством.
Она уже встречалась с нянюшкой Ягг раньше, и старая пухленькая ведьма ей нравилась. Но госпожа Вероломна называла её "мерзкой старой кошёлкой", и Тиффани была заинтригована.
- Разумно, - усмехнулась нянюшка, когда Тиффани отодвинула от неё мясо. - Ты отлично тут всё устроила, Тифф. Это все заметили.
И она ушла, прежде чем Тиффани успела опомниться. С ума сойти! Одна из ведьм почти что сказала ей спасибо!
Петулия помогла занести обратно в дом большой стол и закончить с уборкой. Прежде чем уйти, она неуверенно спросила:
- Эмм… ты не боишься здесь оставаться? Как-то оно всё… странно.
- Мы же ведьмы, для нас в странностях не должно быть ничего странного, - официальным тоном ответила Тиффани. - Да и вообще, тебе ведь доводилось сидеть с умирающими и мёртвыми, верно?
- Эмм, да. Хотя по большей части это были свиньи. Но и несколько человек тоже. Эмм… Если хочешь, я останусь на ночь, - добавила она тоном "отпустите меня отсюда как можно скорее".
- Спасибо, не стоит. Ну что такого страшного может случиться?
Петулия вытаращила глаза, помолчала, потом сказала:
- Дай-ка подумать… Например, тысяча демонов-кровососов с огром…
- Всё будет хорошо, - поспешно перебила Тиффани. - Не переживай. Спокойной ночи!
Она закрыла за подругой дверь, привалилась к ней спиной и зажала себе рот, дожидаясь, пока стукнет калитка. Потом досчитала до десяти, чтобы Петулия точно отошла достаточно далеко. И только тогда решилась опустить руку. К этому времени крик, который так долго ждал, чтобы вырваться наружу, съёжился до жалкого: "Ойй!"
Ночь обещала быть очень необычной.
Люди умирают. Печально, но никуда не денешься. Но что делать с ними потом? Все считают, ведьма, живущая поблизости, знает ответ. И ведьма обмывает тело и делает кое-какие тайные хлюпающие процедуры, и одевает покойника в лучшее, что у него найдётся, и ставит возле его ложа чашки с землёй и солью (никто, даже госпожа Вероломна, не знал, зачем это нужно, но все так делали), и кладёт по пенни ему на веки "для перевозчика", и сидит с ним всю ночь перед похоронами, потому что умерших нельзя оставлять одних.
Никто опять-таки не мог сказать, почему их нельзя оставлять, хотя все знали историю о старике, который оказался не так уж и мёртв, посреди ночи встал со своего смертного ложа и отправился в постель к жене.
Но подлинная причина куда серьёзнее. В любом деле самая большая опасность подстерегает в начале и в конце, и в жизни - особенно.
И госпожа Вероломна была старой злой ведьмой. Кто знает, что может случиться? Стоп, сказала себе Тиффани. Не поддавайся магии боффо. Она просто хитроумная старушка с каталогом "Товары почтой"!
Ткацкий станок в соседней комнате смолк. Такое часто бывало, но на сей раз его молчание звучало оглушительно.
Госпожа Вероломна крикнула:
- Что у нас осталось на доедалки?
Да, ночь определённо будет очень необычной, подумала Тиффани.
Госпожа Вероломна отправилась в постель рано. Впервые на памяти Тиффани она не заснула в кресле. А ещё старая ведьма надела белую ночную рубашку, и Тиффани впервые увидела её не в чёрном.
У Тиффани ещё оставалось много работы. По традиции дом должен сиять, когда в него войдёт новая хозяйка, и хотя добиться сияния от чёрных поверхностей нелегко, Тиффани сделала, что смогла. На самом деле в доме и так было очень чисто, но она тёрла, скоблила и драила, потому что это позволяло оттянуть момент, когда придётся подняться к госпоже Вероломне. Она даже ободрала всю поддельную паутину и бросила её в камин, где паутина сгорела жутким синим пламенем. А вот что делать с черепами, она пока не придумала. И, наконец, Тиффани записала всё, что смогла вспомнить, о жителях округи: кто и когда ждёт ребенка, кто тяжело болен и чем, кто с кем враждует, а у кого трудный характер - все мельчайшие подробности деревенской жизни, какие только могли пригодиться Аннаграмме. Всё, что угодно, лишь бы оттянуть момент…
Но он всё-таки наступил, и Тиффани пришлось подняться по узкой лестнице и окликнуть:
- Госпожа Вероломна, вам ничего не нужно?
Старушка сидела в постели и писала. Вороны устроились на столбиках кровати.
- Решила вот черкануть несколько благодарственных писем, - пояснила она. - Некоторые сегодняшние гостьи прилетели издалека и наверняка замёрзли на обратной дороге.
- "Спасибо, что пришли на мои поминки"? - слабым голосом спросила Тиффани.
- Именно. Такое нечасто пишут, уж поверь мне. Ты знаешь, что после меня в этом доме поселится юная Аннаграмма Ястребей? Уверена, она бы хотела, чтобы ты осталась. По крайней мере, на первое время.
- Не думаю, что это хорошая мысль, - сказала Тиффани.
- И правда, - улыбнулась госпожа Вероломна. - Подозреваю, юная Ветровоск что-то задумала.
Любопытно было бы посмотреть, как ведьма, обученная госпожой Увёрткой с её пониманием нашего ремесла, поладит с моими неразумными подопечными… Хотя, пожалуй, смотреть лучше будет из-за большого камня. Или, как я, из-под него.
Она отложила письма в сторону, и оба ворона повернули головы к Тиффани.
- Ты прожила со мной только три месяца.
- Да, госпожа Вероломна.
- Мы так ни разу и не поговорили толком о своём, о женском. И я должна была научить тебя большему.
- Я многому научилась, госпожа Вероломна.
И это была правда.
- У тебя есть друг, Тиффани. Он шлёт тебе письма и посылки. А ты каждую неделю наведываешься в Ланкр, чтобы послать ему письмо. Боюсь, ты улетела далеко от своей любви.
Тиффани ничего не ответила. Они уже это проходили. Похоже, госпожа Вероломна была совершенно очарована Роландом.
- Я вот вечно была слишком занята, чтобы обращать внимание на юношей, - вздохнула старая ведьма. - Всё откладывала их на потом да на потом, а потом "потом" превратилось в "слишком поздно". Не забывай своего кавалера.
- Эмм… Я же говорила, он не мой… - начала Тиффани, чувствуя, что краснеет.
- Но и не становись такой потаскушкой, как нянюшка Ягг, - добавила госпожа Вероломна.
- Я не очень-то люблю таскать вещи, - неуверенно сказала Тиффани.
Госпожа Вероломна засмеялась:
- Думаю, у тебя есть словарь. Мало кто из девушек заглядывает в словари, а зря, в них много пользы.
- Да, госпожа Вероломна.
- На моей книжной полке ты найдёшь словарь побольше и пополнее, называется "Неурезанный словарь". Он не боится оскорбить чью-то благопристойность. Очень полезная книга для девушки. Можешь взять себе его и ещё одну книгу на твой выбор. Остальные останутся в доме. Кроме того, можешь взять мою метлу. Всё прочее принадлежит дому.
- Большое спасибо, госпожа Вероломна. Я бы хотела взять ту книгу про мифы, если можно.
- А, Вьюркоу! Прекрасный выбор. Эта книга в своё время мне очень пригодилась, а тебе, подозреваю, будет особенно полезна. Ткацкий станок останется здесь, разумеется. Аннаграмма Ястребей найдёт ему применение.
Тиффани в этом сомневалась. Аннаграмма была не очень-то хорошей хозяйкой. Но, пожалуй, сейчас не самый подходящий момент, чтобы говорить об этом.
Госпожа Вероломна откинулась на подушках.
- Люди думают, вы вплетаете в ткань их имена, - сказала Тиффани.
- Да? А, это правда. В этом нет никакой магии, очень старый приём, каждая ткачиха им владеет. Только вытканное нельзя прочитать, если не знаешь, как оно было соткано. - Старая ведьма вздохнула. - Бедные, бедные мои неразумные люди. Для них всё непонятное - волшебство. Они думают, я могу видеть, что творится у них в сердце, но это ни одной ведьме не под силу. По крайней мере, без вскрытия.
А их небогатые мысли можно прочитать безо всякой магии. Я ведь знаю всех окрестных жителей с самого младенчества. Я знавала их бабушек и дедушек, когда те ещё под стол пешком ходили! Они думают, они выросли! А на самом деле всё те же детишки, цапающиеся в песочнице из-за куличиков. Я вижу насквозь их ложь, их оправдания, их страхи. Они так и не стали взрослыми, по-настоящему взрослыми. Живут, не поднимая глаз, вообще их толком не открывая. И всю жизнь остаются детьми.
- Уверена, им будет вас не хватать, - сказала Тиффани.
- Ха! Я старая злая ведьма, дитя. Они боялись меня и делали, как я скажу. Они боялись игрушечных черепов и глупых выдумок. И это мой выбор. Я ведь знала: если говорить людям правду, то любви от них не дождёшься. Поэтому я посеяла в их сердцах страх. Нет, они вздохнут с облегчением, узнав, что злая ведьма умерла. А теперь я хочу поведать тебе кое-что очень важное. Секрет моей долгой жизни.
Ага, подумала Тиффани и подалась вперёд, чтобы не упустить ни слова.
- Секрет в том, - сказала госпожа Вероломна, - чтобы не пускать ветры. Избегай грубых овощей и фруктов. А самое вредное в этом смысле - фасоль, можешь не сомневаться.
- Простите, я не совсем поняла… - начала Тиффани.
- Просто не перди.
- А сложно можно? - нервно хихикнула Тиффани, не в силах поверить, что этот разговор происходит на самом деле.
- Это не повод для шуточек, - сказала госпожа Вероломна. - Воздуха в человеческом теле ровно столько, сколько тебе отмерено. Главное - растянуть этот запас. Тарелка фасоли отнимает год жизни. Я всю свою жизнь старалась не есть ничего такого, от чего пучит. Я старая женщина, а значит, мои советы - мудрые. Ты поняла меня, деточка? - строго спросила она растерянную Тиффани.
Тиффани лихорадочно размышляла. Всё это - испытание!
- Нет! - сказала она. - Я не деточка, а ваш совет - никакой не мудрый, это просто чепуха!
Лицо старой ведьмы расплылось в улыбке.
- Верно, - сказала она. - Совершеннейшая чушь, от первого до последнего слова. Но, согласись, придумано-то отлично. Ты ведь поверила, пусть и всего на мгновение, да? Вот и жители деревни в прошлом году развесили уши. Ты бы видела, как они ходили целых несколько недель! Какие у них были натужные лица! Я тогда чуть со смеху не умерла. А как дела с Зимовеем? Пока всё тихо, да?
Вопрос вонзился в разговор, как острый нож в кусок торта, и Тиффани ахнула от неожиданности.
- Я утром рано проснулась, и мне стало интересно, где ты, - сказала госпожа Вероломна.
Было так легко забыть, что она постоянно, даже не задумываясь, пользуется чужими глазами и ушами.
- Вы видели розы? - спросила Тиффани.
Утром в саду она вроде бы не чувствовала знакомой щекотки в глазах, однако тогда она была настолько сама не своя от беспокойства, что могла и не заметить.
- Да. Красивые. - Госпожа Вероломна вздохнула. - Хотела бы я помочь тебе, Тиффани, но, боюсь, в ближайшее время буду занята другим. Да я и не особенно опытна в любовных делах.
- В любовных делах? - ахнула Тиффани. Такого она никак не ожидала.
- Придётся юной Ветровоск и мисс Тик подсказывать тебе путь, - продолжала старая ведьма. - Хотя, боюсь, ни та, ни другая тоже не могут похвастаться длинным списком романтических приключений.
- Романтических приключений? - переспросила Тиффани.
Чем дальше, тем хуже.
- В покер играешь? - спросила госпожа Вероломна.
- Простите?
- В покер. Такая карточная игра. Или в дуркер, или в "пятнашки"? Тебе же, наверное, уже доводилось коротать ночь с мёртвыми и умирающими?
- Да, но я никогда не играла с ними в карты! Я и играть-то не умею!
- Я тебя научу. В нижнем ящике комода лежит колода карт. Сходи-ка принеси её.
- А это разве не азартные игры? - спросила Тиффани. - Мой отец говорит, что азартные игры - зло.
Госпожа Вероломна кивнула:
- Правильно говорит, дорогуша. Но не волнуйся: я играю в покер так, что азарту места не остаётся…
Тиффани проснулась и вздрогнула, карты посыпались с её коленей на пол. Комнату заливал серый и холодный утренний свет.
Она внимательно посмотрела на безмятежно похрапывающую госпожу Вероломну.
Сколько времени? Должно быть, уже шесть, а то и больше! Так, что ещё нужно срочно сделать?
Ничего. Больше делать было нечего.
Тиффани подобрала с пола туза жезлов и рассеянно уставилась на карту. Значит, вот как играют в покер… У неё стало неплохо получаться, когда она поняла, что главное тут - чтобы на твоём лице была написана неправда. Карты по большей части просто помогали занять чем-то руки.
Госпожа Вероломна всё ещё спала. Тиффани подумала, не приготовить ли завтрак, но это казалось таким…
- Цари Джелибейби, те, которые жили давным-давно и которых хоронили в пирамидах, - произнесла вдруг ведьма, - думали, что могут взять с собой на тот свет имущество. Золото, драгоценные камни, даже рабов. Так что приготовь-ка ты мне сандвич с ветчиной.
- Э-э… вы имеете в виду… - пролепетала Тиффани.
- После смерти меня ждёт долгий путь, - сказала госпожа Вероломна и села в постели. - Вдруг ещё проголодаюсь.
- Но ведь в путь отправится только душа!
- Что ж, может, и у сандвича с ветчиной есть душа, кто знает… - Госпожа Вероломна спустила худые ноги на пол. - Насчёт горчицы я, правда, не уверена, но попробовать стоит. Ну-ка замри!
Последняя команда означала, что старуха схватила щётку для волос и собралась использовать ученицу в качестве зеркала. Пришлось Тиффани замереть и старательно уставиться на лицо в нескольких дюймах от своего носа. Учитывая, что утро и так выдалось непростое, это едва её не доконало.
- Спасибо, теперь можешь идти и заняться сандвичем, - разрешила госпожа Вероломна, отложив щётку. - А я пока оденусь.
Тиффани поспешно вышла и отправилась к себе в комнату, чтобы умыться. Она всегда умывалась после того, как госпожа Вероломна пользовалась её глазами, но у неё ни разу не хватило духу отказаться, а сегодня и подавно не стоило начинать.
Вытирая лицо, она услышала какой-то глухой звук снаружи и подошла к окну. На стекле красовались морозные…
О нет! Нет-нет-нет-нет! Опять он за своё!
Морозные узоры на стекле складывались в слово "Тиффани". По всему окну.
Тиффани схватила тряпку и попыталась стереть узор, но имя проявилось снова, ещё более отчётливо.
Она побежала вниз. Узоры были на всех окнах, а когда Тиффани стала стирать их, тряпка примёрзла к стеклу, и оторвать её удалось только с треском.
Её имя написано на окне. На всех окнах в доме. А может быть, на всех окнах в горах. Повсюду.
Он вернулся. Ей стало страшно.
Но и приятно тоже. Хотя, конечно, к его знакам внимания она относилась довольно… холодно.
Она не произнесла мысленно это слово, потому что оно означало не только равнодушие, но и мороз. Но всё равно подумала о том, как она его подумала. Мысль была маленькая и обжигающая.
- В моё время молодые люди вырезали инициалы девушек на деревьях, - сказала госпожа Вероломна, осторожно, шажок за шажком, спускаясь по лестнице.
Тиффани только теперь поняла, что уже какое-то время ощущает знакомую щекотку в глазах.
- Это не смешно, госпожа Вероломна! Что мне делать?
- Не знаю. По возможности, будь собой.
С трудом наклонившись, ведьма опустила пониже раскрытую ладонь. Зрительная мышка спрыгнула на пол и уставилась чёрными глазками-бусинками на старуху. Госпожа Вероломна ласково подтолкнула её пальцем:
- Иди, иди… Спасибо тебе.
Мышка бросилась прочь и юркнула в норку.
Тиффани помогла госпоже Вероломне выпрямиться, и та сказала:
- Что, уже принялась распускать нюни, да?
- Ну, это было немножко… - начала Тиффани.
Маленькая мышка выглядела такой покинутой и одинокой.
- Не плачь, - сказала ведьма. - Долгая жизнь не так хороша, как многие думают. Юности тебе достаётся столько же, сколько всем, зато ты куда дольше маешься старой глухой развалиной. А теперь высморкайся и помоги мне пристроить насест для воронов.
- Возможно, Зимовей всё ещё там, снаружи… - пробормотала Тиффани, опуская насест на хрупкие плечи старушки.
Она снова протёрла стекло от узоров и разглядела, что за окном движутся какие-то тени.
- Ой… Они собрались…
- Что? - спросила госпожа Вероломна и вдруг замерла. - Столько людей пришло!
- А… да, - сказала Тиффани.
- Ты что-нибудь об этом знаешь, девочка?
- Ну, понимаете, они все спрашивали, когда…
- Принеси мои черепа! Меня не должны увидеть без черепов! Как у меня волосы лежат? - Ведьма принялась лихорадочно заводить свои часы.
- У вас прекрасная причёска…
- Прекрасная? Да ты с ума сошла! Немедленно растрепли мне волосы! - велела старуха. - И принеси мой самый драный плащ! Этот слишком опрятный! Да побыстрее, деточка!
Через несколько минут госпожа Вероломна была готова, причём больше всего времени потребовалось, чтобы убедить её не выносить черепа на улицу среди бела дня - вдруг упадут и кто-нибудь увидит ярлыки. Наконец Тиффани открыла дверь.
Негромкие разговоры в толпе как отрезало.
Люди стояли перед дверью плотным полукольцом. Когда госпожа Вероломна перешагнула порог, толпа разделилась надвое, освобождая ей проход.
Тиффани с ужасом увидела разверстую могилу на дальнем краю поляны. Этого она никак не ожидала. Она сама не знала, чего ожидала, но только не разверстой могилы.
- Кто выкопал…
- Наши маленькие синие друзья, - сказала госпожа Вероломна. - Я их попросила.
И тут толпа разразилась приветственными криками. Женщины бросились вперёд с охапками тиса, падуба и омелы - единственной зелени, которую можно найти зимой. Люди смеялись. Люди плакали. Они сгрудились вокруг старой ведьмы, оттеснив Тиффани. Она шла с краю, молча, и слушала.
- Как же мы будем без вас, госпожа Вероломна…
- Новой ведьме наверняка будет до вас далеко…
- Мы и подумать не могли, что однажды вы нас покинете, госпожа Вероломна, вы помогли моему дедушке появиться на свет…
Торжественно сойти в могилу, думала Тиффани. Стильно, ничего не скажешь. Это… боффо высшей пробы. Люди будут помнить до конца дней своих.
- В таком случае следует оставить себе всех щенков, кроме одного. - Госпожа Вероломна остановилась, чтобы прекратить толчею. - А одного щенка обычай велит отдать хозяину кобеля. Вы же сами виноваты, что выпустили суку на улицу и не позаботились о заборе. А ты что хотел спросить, господин Миггорн?
Тиффани напряглась. Они осмелились донимать её своими тяжбами! В такой день. Но… она не против. В их тяжбах была вся её жизнь.
- Госпожа Вероломна! - строгим голосом сказала Тиффани, протолкавшись к ней. - Не забывайте, у вас назначена встреча!
Может, это были и не самые подходящие слова, но всё лучше, чем: "Вы же знаете, вам осталось жить не больше пяти минут!"
Госпожа Вероломна обернулась, и на мгновение показалось, что она колеблется.