Где-то за спиной толпы послышалось цоканье лошадиных подков. Всадник! Приезжий!
– Помогите! Помоги…
– Цыц!– на меня опять замахиваются, но я почуяла спасение и это дает мне силы увернуться.
– Сдохни…– шепчу я,– Сдохни… Сдохни!– шепот переходит в высокий визг, больно бьющий по ушам.
Мужик вдруг выпустил рогатину из рук и зашатался. Глаза его побелели и вдруг
стали кусками высыпаться из глазниц, он простоял еще мгновение, а потом рухнул лицом в реку. Толпа ахнула и отшатнулась от меня.
– Ого! Какие у вас тут самородки!– радостно воскликнул незнакомец.
– Жги ведьму!– гаркнул басом один из мужиков.
– А ты попробуй начать с колдунов!– хохотнул чужак и повязки на лицах моих обидчиков вспыхнули черным пламенем.
Толпа с воплями и причитанием бросилась врассыпную, а я осталась сидеть на берегу реки глядя на тело убитого мной человека.
– Я его убила… Я не хотела!
– Хотела, иначе не выжгла бы ему мозги. Но нет ничего плохого в том, чтоб желать
смерти врагу!– на плечи мне опустилось теплое меховое покрывало, белое в черных разводах.
Я подскочила на месте, и принялась озираться по сторонам. Я по-прежнему находилась в повозке рабовладельцев, которая стояла возле крепости арр'раша
Ктелха, но в лёгких до сих пор ощущался морозный воздух моего мира. Я не понимаю
этих снов, раньше мне приснился незнакомый человек, к которому я испытывала…
любовь, теперь знакомые места, но как будто все происходило в прошлом. Словно я
опять была восьмилетней девочкой спасавшейся от толпы в отцовском замке. Ну да,
ведь, я не выбиралась за ворота, хотела, но не смогла. Потайная дверь, она не открылась… Нет! Открылась, я находила рычаг и даже поранилась об него. Я смотрела на свою руку, но видела маленькую ладошку ребенка с ободранными пальцами.
Я выходила из замка… Но почему же, демоны все раздери, я четырнадцать лет была
уверена, что все это время сидела в подвале! Что творится с моими воспоминаниями?
Может все дело в стрессе от пережитого, детская психика не выдержала и… И что?!
Вместо того чтоб убрать воспоминания, как я кормила мертвую сестру, убрала – как я бегала по лесу в одной туфле. Нет, что-то здесь не сходится. Кто-нибудь, помогите, иначе я свихнусь!
Тот незнакомец, маг, он должен что-то знать! Но кто он? Sakee, это ведь его я
видела в том сне через костер! Значит, тот первый странный сон не ерунда, это тоже одно из моих забытых воспоминаний!
– Кажется за последние несколько часов, она еще больше рехнулась,– раздался вдруг из-за спины мужской голос.
Lokar gjkay! Даже не заметила, когда ко мне в повозку забрались двое из наемников Кадма, а сам он стоит перед ней, внимательно меня разглядывая.
– Да уж, она и так-то выглядит как ерш из пушки, так еще и помешанная. Я не уверен, что арр'раш Ктелх обрадуется такому… подарочку.
– Поговорите еще у меня!– потряс кулаками Кадм и стал еще более пристально
разглядывать на меня.– Вот что, вытаскивайте ее из повозки и топайте за мной. Только аккуратно, не пугайте.
Я задергалась, угодливо изображая испуг, который от меня ждали, а на самом деле проверяя кинжал, что был спрятан за поясом под платьем. А вы что думали, а
головой об камни билась от полноты чувств к "избавителям". Нет, я из сверточка оружие доставала, так на всякий случай.
Интересно, а куда это меня потащили на ночь глядя? Надеюсь мыться. Ну, мне
подумалось, что будь я на месте Кадма, то первым бы делом обеспокоилась, как привести подарок в презентабельное состояние.
Тем временем Кадм подошел к одной из дверей крепости и постучал.
– Она не полностью человек,– Латиф, старшая надсмотрщица за наложницами арр'раша Ктелха, наклонив голову, придирчиво разглядывал "подарок".
– Так это ж и к лучшему,– залебезил Кадм,– Люди – продукт хрупкий к долгой
эксплуатации непригодны. А у этой внешность человеческая, а выносливость демонов!
– Ну, чтоб эксплуатация была долгой нужно хоть какой-то интерес иметь к "предмету",– скептически хмыкнул Латиф.
– Так в твоих же силах сделать так, чтоб он ей заинтересовался.
– Может и в моих, только с чего бы мне тебе помогать, Кадм.
– А с того что иначе твой арр'раш узнает почему самые красивые рабыни из его гарема таинственно умирают.
Женщина рассмеялась ему прямо в лицо, в своей неприкосновенности она была абсолютно уверенна.
– Пошёл от сюда, плешивый рип, и это чучело забирай с собой,– она толкнула
приведённую Кадмом рабыню прямо на торговца.– Ты еще смеешь мне угрожать, кусок навоза! Посмотрим, что арр'раш Ктелх тебе на твой подарочек скажет, просто вышвырнет из своего рашвера или еще и гончих вслед натравит!
– Да, посмотрим, что он скажет,– гаденько захихикал Кадм.– Думаешь, я не знаю,
кто за тобой стоит. Сговорились с фавориткой, она помогает тебе держаться на этой должности, а ты травишь потенциальных соперниц, даже не допуская их до
кровати господина. Вот только узнал я, что господин сильно не доволен влиянием
своей фаворитки, смеются над ним другие правители. Дескать, прижала демона к
ногтю какая-то безродная человеческая крестьянка, ведь, если не ошибаюсь, до
того как попасть в койку арр'раша, она трудилась на полях верхнего мира. И если
Ктелх узнает, что она не только его рабынь травит, а за них серебром плачено, но и отбирает, а точнее указывает ему, с кем спать, то он просто озвереет.
Фаворитку-то, может, и не убьет, все-таки она мать его детей, но что станет с тобой, Латиф, думаешь, твоя госпожа будет рисковать, вступаясь за тебя.
Латиф была не просто амбициозна, но еще и умна, и намеки понимала. Даже если она
сейчас же кинется к фаворитке, то все равно, ни она, ни хозяйка Роксолана не
смогут помешать торговцу высказать арр'рашу свою версию. А господин и правда
находится в отвратительном настроении оттого, что не может забыть о фаворитке
даже в объятьях других женщин. И достаточно лишь намека, что рабыня, а Роксолана
все же рабыня Ктелха, и правда, как трезвонит молва, командует в его рашвере, чтоб тот пустил под топор всех, кто причастен к его "унижению".
– Что ж я возьму ее,– мгновенно сделала правильные выводы Латиф,– помою, причешу, одену… Одежда-то у нее приличная есть?
– Конечно,– заулыбался опять Кадм и протянул надсмотрщице сверток. Он тоже
дураком не был и знал, что не стоит портить отношения подчистую, так, припугнул слегка и хватит.
Женщина взяла сверток и махнула рабыне рукой, чтоб та следовала за ней, и, уходя, сказала:
– Заберешь ее после полуночи, но не жди от меня чудес, краше она не станет.
– О, я уверен, что ты меня не подведешь, Латиф,– продолжал хитро улыбаться Кадм.
"Чтоб с тебя кожу живьем содрали, хемишева задница! Чтоб тебя нашинковали ломтями в подворотни!"– кипела от злости Латиф, врываясь в баню. Только ты уверуешь, что в твоих руках власть и жизни других, как появляется тот, кто показывает, что твое место около навоза богетов.
– Дора!– крикнула она, толкая приведенную рабыню на лавку.– Ну, где ты там, лентяйка?!
– Здесь я,– из-за двери показалась грузная бабища средних лет.
– Что ты там делаешь?
– Ванну для Норы.
– Перебьется твоя Нора! Три раза только у арр'раша побывала, а почестей как фаворитке!
Дора поняла, что у надсмотрщицы настроение отвратительное и не стала спорить, кивала, соглашаясь со всем.
– Вот эту торговец Кадм привез в дар господину. Вымыть ее как следует, причесать и одеть,– она бросила служанке сверток с одеждой.– Все должно быть готово к
третьему обходу стражей. И не обращай внимания, что девчонка не говорит, видать Кадмовы холуи при набеге перестарались, и она свихнулась.
– Все сделаю,– Дора поклонилась и попятилась назад, чтоб не столкнуться с ринувшейся обратно к двери Латиф.
Стоило ей исчезнуть, как из дверей высунулось несколько рабынь, не решавшихся
показаться перед разгневанной надсмотрщицей, но теперь сгорающих от любопытства узнать, что же происходит.
Дора угрюмо отмахнулась от их щебета и, поставив посреди комнаты тяжелый табурет, сказала новенькой:
– Садись, посмотрю, что можно с тобой сделать.
Девчонка не сразу поняла, что от нее хотят, и усадить на табурет ее удалось только с пятой попытки.
– Кто ж тебя так изуродовал-то?– женщина прищелкнула языком расчесывая ей волосы,– Руки бы пообрубать за такое!
Девчонка не ответила, она по-прежнему сидела, неподвижно уткнувшись взглядом в одну точку и что-то напевала.
– Видимо Кадм пытался сделать из нее блондинку, чтоб угодить арр'рашу Ктелху, и перестарался,– сказала одна из рабынь.
– Нет, она и до этого была светловолосой, но оттенок был желтым. Вот, видишь,– она повернула голову девушки в другую сторону,– волосы не прокрасились?
– Может он хотел другой, более дорогой оттенок.
– Может, но зачем ей так волосы кромсать? Он ожидал, что наш арр'раш кинется на любое сереброволосое нечто.
– Ей не только не стать фавориткой, но и простой наложницей не бывать.
– Да, он к ней и не подойдёт,– поддакнула вторая рабыня,– в ней нет ничего особенного.
А раз так, значит, здесь делать была нечего, общение с этой сумасшедшей
девчонкой не сулило им никаких выгод. Вот если бы она стала фавориткой или хотя бы наложницей, а они остались бы при ней служанками, то другое дело: им бы
разрешили заходить в верхние комнаты, дали новую одежду и кормили со стола арр'раша. А раз этого не будет, то можно уходить искать более достойную кандидатку.
В общем-то, их старшей подруге также не было до девчонки никакого дела, и если
бы не приказ старшей надсмотрщицы, она бы занялась другими делами, которых и без
этой обузы полно. Но с другой стороны в женщине пробудился азарт, никто лучше
нее не мог уложить волосы, подкрасить глаза или приготовить ароматное масло для тела. Наложницы вовсю подкупали ее разными подарками, чтоб она помогла им привлекать внимание арр'раша.
И вот сейчас она могла еще раз доказать всем, что лучше нее мастерицы нет.
– Я сделаю из тебя красавицу!– сказала она, приподнимая голову новой рабыни за
подбородок и придирчиво разглядывая ее.– Мордашка у тебя симпатичная, волосы я тебе подровняю и покрашу, обветренную кожу смажем маслом, ногти подпилим, а
когда я тебе глаза подведу, так арр'раш точно мимо тебя не пройдет. Ах, какие
глазки!– Дора отошла назад, приглядываясь к девчонке, как художник к только что
начатому наброску великой картины.– Самые любимые господином приметы у тебя уже
есть: ты человек, у тебя светлые волосы и кожа, фигура такая, как нравится арр'рашу:
большая грудь, плоский живот, но костей не видно, и накаченные руки и ноги. Кто
бы мог подумать, что он любит сильных женщин? А вот погляди ж, сама Роксолана,
это его фаворитка, усердно поднимала мешочки с песком, чтоб на руках мускулы появились. Ты точно к нему в постель попадешь! И тогда, ты же не забудешь о
старушке Доре? Эх, если б ты еще говорила и загадки его разгадывала, то могла бы
и Роксолану сместить,– тут женщина опомнилась, что наговорила много лишнего и
испуганно глянула по сторонам. И только когда убедилась, что ее никто не слышал, глубоко вздохнула и продолжила труды.
Со своим обещанием эта Дора и правда справилась. Не знаю, насколько я стала
красива по меркам ее арр'раша, но себе я очень нравилась. Волосы подравняли и
окрасили в ровный платиновый оттенок, уставшие мышцы размяли, а кожу смазали
ароматным маслом. Эх, умру, так хот красивой в гроб положат! Впрочем, сомневаюсь,
что у меня оный будет. Так что остается надеяться, что у нормального мужика на красивую женщину оружие не поднимется, по крайней мере, не сразу, чтоб эта женщина сама успела поднять оружие.
Что мне делать дальше, я представляла смутно. Но основной целью было попасть на глаза Ктелху и заинтересовать его так, чтоб он не только согласился со мной
уединиться, но и оружие снять. Впрочем, попасть на глаза это не проблема, Кадм
же будет вручать ему "подарок" лично, а вот дальше. Я даже заговорить не могу,
раз я немая слабоумная жертва насилия. Да уж роль я себе выбрала незавидную, это
спасает от расспросов, но на месте любого здравомыслящего мужика, я бы сбежала
от такой наложницы, сверкая пятками. Но Голос говорил, что Ктелх любит разные тайны, может загадочная девушка его тоже привлечет.
К слову о загадках, кажется, я видела на одной из скамеек головоломку. От нечего
делать пока я мокну в ванной и жду, когда за мной вернется Дора, можно узнать какими развлечениями потчует своих наложниц арр'раш Ктелх.
Арр'рашу Ктелху было не до развлечений. Начиная со вчерашнего дня, в его рашвере
творятся странные вещи. Сначала выловили нескольких шпионов, ну к этому было не
привыкать, однако ж, двое заявили, что посланы они были никем иным как Раафом. Впору бы задуматься, какую игру задумал старый интриган, но все захваченные лазутчики были настолько дилетантами, что Ктелх не мог поверить в их
причастность к знаменитой Серой сотне Раафа. Так что повальное нападения шпионов-любителей так и осталось пока для него загадкой.
Дальше хуже, сегодня днем в ворота Нииб въехала парочка, к которой не погнушался
спуститься лично сам арр'раш. Они сказали, что на задании, выслеживают кого-то,
кто интересен лично их господину и что здесь только проездом. Они врали, это точно. Ктелх не знал никого, у кого бы хватило сил и не хватило мозгов
противостоять Концу Света. А они служат ему. Неважно что "Последний рассвет" на
территории рашвера Раафа, в самом его центре, Данае. Да, они платят серебро в его казну, но подчиняются лишь одному хозяину. И уж если Конец Света
заинтересовался чем-то возле его рашвера – это может стать концом всему. Это
псих уничтожает не только врагов, но и все что их окружает, охрану, армии, дома,
крепости… рашверы. Ладно, пусть эти посланцы вволю отдыхают и гуляют за его счет, только бы убрались отсюда поскорее.
А под конец дня еще и это. Как оно сумело пробраться за крепостную стену
непонятно, но это и не столь важно по сравнению с тем, что в его руках оказался
единорог. Однако ж появилась маленькая поправка, все это было неважно до тех пор,
пока ему руки чуть не отгрызли. Нескольким его солдатам не так повезло, и три трупа остались лежать в одном из хлевов, куда они с трудом это чудовище
запихнули. Как оттуда их забрать пока никто не решил. Ктелх поручил ломать над этим голову дальше своим помощникам, а сам отправился отдыхать.
Естественно пока они загоняли в стойло этого монстра, он извалял их в грязи и
навозе. Да и когда на тебя такая махина кидается ты сам, добровольно, в любые кучи нырнешь.
В спальню Ктелх не пошел, решив сначала отмыться в общей бане, чтоб не нести в личные комнаты грязь и вонь.
– Горячей воды ванну, живо,– приказал он толстой рабыне застывшей в коридоре с немым ужасом на лице,– Торопись, запорю,– пригрозил арр'раш напоследок распахивая дверь в саму баню.
– Хозяин, там занято!– слезно запричитали ему в спину.
А ведь до того как он переступил порог бани ему и в голову не приходило, что раз
она общественная, то может быть занята. Правда, находиться здесь могут только кто-то из его гарема, но даже женщины ему сейчас мешали.
– Все вон!– гаркнул он и нарочно громко хлопнул дверью, после чего принялся
стаскивать с себя пропахшую одежду. Позади не слышалось ни писков, ни визгов и
даже элементарного топота ног. Похоже, его приказ проигнорировали, Ктелх к этому не привык.
– Я приказал убираться отсюда!– уже с нескрываемым раздражением повторил арр'раш и сделал несколько шагов вперед, ища ослушниц.
Она была одна, сидела себе спокойно в одной из гигантских квадратных ванн, опираясь руками о каменный бордюр, и с возрастающим интересом наблюдала за раздраженным демоном.
Раздражение стало отступать, все-таки Ктелх был мужчина, и присутствие рядом
красивой обнаженной, а главное, незнакомой, женщины не могло не повысить его
настроение. Темнейший мрак, вот это… глаза! Да и все что ниже, тоже роскошно, и бесполезно пытаться скрыть это под водой
– Так-так и кто это у нас тут?– он медленно начал приближаться к девушке, та
закусила нижнюю губу и затравленно оглянулась на входную дверь.– Раньше надо было бежать, когда отсылал, а теперь уж останься.
Арр'раш вплотную подошел к ванной, разглядывая нежданную компаньонку по купанию, та моментально отшатнулась к противоположному краю. Он рассмеялся, очень
забавный человечек, хочет побегать, ладно, он подыграет, дух ловли никогда ему не был чужд.
– Новенькая? Когда прибыла?– он действительно не помнил, когда ему доставили
новых рабов, но был уверен, что уж эту-то наверняка запомнил бы, но какая сейчас разница.
Он поманил рабыню к себе, но та не двинулась, что ж небольшая строптивость в
постельных делах его вполне устраивала. Он и сам может подплыть, осталось только раздеться до конца.
Сев на край ванны, Ктелх принялся стаскивать сапоги и вдруг заметил, мозаичны квадратик, лежавший возле него. Головоломка была почти собрана, оставалось передвинуть лишь несколько частей.
– Это ты собрала?– тихо спросил он, уже почти забыв, о том, чем только что хотел
заняться. Девушка медленно кивнула.– Понравилось?– она снова кивнула, на сей раз увереннее.– Ты первая, после меня, кто этим заинтересовался. У меня есть и другие головоломки, если интересно… но это позже,– организм настойчиво напомнил от чего хозяин отвлекся и теперь объект вожделения сал еще более притягательным.
Именно в этот момент дверь с тихим скрипом отворилась, и показалась перепуганная
физиономия Латиф. Ктелх с трудом удержался, чтобы не запустить в надсмотрщицу сапогом, только что снятым с ноги.
– Хозяин, прошу простить меня,– залопотала она, кланяясь в пояс.
– Не прощаю,– прервал он ее,– Исчезни.
– Но эта девушка… Она рабыня торговца Кадма,– эти слова хозяину, ой, как, не понравились, и Латиф стала торопливо оправдываться:– Конечно же, она ваша, хозяин, почти… Кадм вез ее вам в подарок, но по дороге на караван напали
хемиши, и рабыня немного потеряла товарный вид. Вот торговец и попросил меня ее помыть, причесать… чтоб она была достойна предстать перед вами.
– Сейчас она вполне достойно выглядит,– повеселел опять Ктелх, вспомнив, что Кадм действительно обещал доставить ему человека-блондинку.– Очень хочется
открыть подарок раньше срока, но удовольствие можно и растянуть. Передай Кадму, чтоб он был через час с девчонкой в главном зале.