- Мощность батареи на тридцати пяти процентах, - заявил брат Хейнке.
Как только последний из оставшихся космодесантников доложил о состоянии своего оружия, стало очевидно, что боеприпасы у всех на исходе. Гессарт видел, как сотни солдат противника все ближе подползают к их рубежу обороны. Некоторые из них, находясь уже не далее пятидесяти метров, стреляли наугад из укрытий, прикрывая продвижение своих товарищей. Гессарт знал, что сейчас они подтянут тяжелую артиллерию, и вот тогда-то космодесантники испытают на себе всю ярость атаки мятежников.
Еще один танк "Леман Русс", громыхая, появился в поле зрения космодесантников. Он играючи отбросил в сторону обломки подбитого бронетранспортера и уверенно пополз вперед, медленно наводя орудия на позиции отряда Гессарта. Очевидно, те, кто находился внутри, ничему не научились на ошибках экипажей уже подбитых танков. Несколько мгновений капитан бесстрашно смотрел туда же, куда глядел ствол его оружия.
- Хейнке! - в нетерпении наконец крикнул Гессарт, однако его предупреждение оказалось излишним: еще прежде, чем это имя слетело с его уст, лазпушка Хейнке изрыгнула из себя энергетический разряд, который поразил башню танка.
Выстрел воспламенил снаряды, хранящиеся за толстой броней, и в тот же миг взрыв чудовищной силы разнес башню танка и выбросил вверх ослепительное облако огня и дыма. Горящее тело танкиста было выброшено на залитый кровью мрамор.
- Батарея заряжена на тридцать процентов, - предупредил Хейнке. - Энергии осталось не более чем на полдюжины выстрелов, брат-капитан. Какие будут приказания, командир?
- Противник значительно превосходит нас числом, - сказал Рикхель. - Мы успешнее могли бы оборонять более ограниченную площадь.
- Наш долг - все время наращивать давление и затем вымести из дворца весь этот мусор, капитан! - рявкнул Хердейн. - Вспомните учение Жиллимана!
По мере того как все больше и больше мятежников подбирались к их позициям, огонь лазерной и тяжелой артиллерии вокруг группки космодесантников становился все интенсивнее. Болтерные снаряды, шрапнель и осколки камнебетона отскакивали от их доспехов, как от стенки. Гессарт видел только две реальные возможности: отступить на подготовленные позиции или, начав контратаку, навязать врагу ближний бой и отбросить солдат противника. Он выбрал первое.
- Полковник, отводите своих людей к входу в храмовый комплекс! - направил Гессарт приказ полковнику Акхайму, командиру Могильной гвардии.
Гвардейцам не нужно было повторять два раза, и очень скоро, неловко взбираясь по грудам щебня и остовам сожженной техники, они направились в сторону коридора, который начинался за их позициями. Через несколько минут Гессарт дал сигнал к отступлению и своим собственным отделениям. Оставаясь все время лицом к врагу, Мстящие Сыны начали отступать от прежней линии обороны. Не было сделано ни единого выстрела, чтобы прикрыть их отступление, - космодесантники с презрением относились к оружию бунтовщиков, в то время как им самим, если они хотели продолжить войну, необходимо было беречь каждую единицу боезапаса.
Отступая вглубь коридора, космодесантники проходили мимо гирлянд из мелтабомб, закрепленных на потолке и стенах. После того как они все покинули прилегающую ко входу площадь, Гессарт дал сигнал взрывать. Земля дрожала под ногами, пока капитан смотрел, как исчезает под тоннами камнебетона и стальной арматуры проход в зал собраний. Теперь из катакомб оставался лишь один выход, а с поверхности, соответственно, вход в коридор, ведущий в центральную гробницу - секретное убежище имперского губернатора.
- Все это напоминает мне Архимедон, - чуть слышно за спиной капитана пробормотал Никз.
Гессарт резко повернулся и пристально посмотрел на десантника, но разглядеть за шлемом выражение лица Никза было решительно невозможно.
- Держи свои мысли при себе! - огрызнулся Гессарт.
Священная гробница располагалась в одном из дальних пределов дворца имперского губернатора, в той его части, которая представляла собой лабиринт бесконечных коридоров и комнат, прорубленных в скале, по сути являющейся фундаментом этой гигантской цитадели. До вооруженного восстания в них размещались резиденции чиновников и придворных - теперь же они превратились в штабы, импровизированные госпитали и аппаратные передающих станций. Выложенные кирпичом туннели были битком набиты ящиками со снаряжением и заставлены испачканными кровью лежанками с телами раненых. Стоны умирающих, словно голоса призраков, разносило по протяженным глубоким туннелям гулкое эхо.
Приказав нескольким своим воинам защищать последний выход на поверхность, Гессарт повел остаток своей роты по петляющим подземным переходам. Он не обращал никакого внимания ни на стоны, ни на испуганный шепот солдат Могильной гвардии. То здесь, то там из радиопередатчиков вырывались лозунги докучливой пропаганды мятежников - грубый, но эффективный способ нарушить коммуникацию верных Империуму сил.
Проходя по одному из сводчатых коридоров, капитан услышал смех и ругань, доносящиеся из смежного помещения. Согнувшись в три погибели, он прошел под низкие своды арки. Внутри он увидел нескольких гвардейцев, обступивших стоящий в углу старый, разбитый вокс-передатчик.
- С вами будет то же, что и с вашими собакоголовыми друзьями, - говорил их сержант в переговорное устройство. - Вот только попробуйте пройти через восточные ворота! Мстящие Сыны отправят вас к вашим мамочкам - слезами умоетесь!
Огромный, закованный в сталь сапог Гессарта одним ударом сокрушил вокс-передатчик, и тот, пронзительно запищав напоследок, скончался.
- Никаких переговоров с врагом! - взревел капитан.
Гвардейцы заметно оробели, узрев над собой могучую фигуру разгневанного Гессарта.
- Ваш бесконечный треп выдает противнику стратегически важную информацию! - не унимался капитан, который уже далеко не первый раз был вынужден разъяснять свой указ о соблюдении тишины в радиоэфире. - Такие дураки, как вы, сообщают им о том, где мы храним наши припасы, где наша оборона наиболее уязвима, где мы сами планируем атаковать… Если вы желаете помочь бунтовщикам, имейте хотя бы смелость сделать это с оружием в руках!
Не на шутку напуганные, гвардейцы, пряча глаза под жутким взглядом черных капитанских линз, стали смущенно бормотать свои извинения.
- Безнадежно… - прошептал капитан и, повернувшись, вышел в коридор.
Довольно скоро Гессарт вывел своих людей в центральный зал - восьмиугольное помещение, от которого во все стороны к самым дальним пределам гробницы протянулись главные туннели подземелья. Здесь их уже ждал Рикхель. Теперь, когда космодесантник снял шлем, все увидели его изможденное худое лицо и встревоженные серые глаза.
- У нас осталось не более двухсот болтерных зарядов, - с мрачным выражением лица пояснил он свое беспокойство. - Менее пятидесяти тяжелых снарядов у Виллуша. Запасов пороха пока что достаточно.
- На один бой, - подытожил Хейнке.
- Ну, если только на короткий… - произнес Лехенхарт, который выглядел сейчас необычайно подавленным. - И он будет коротким не по причине нашей доблести.
- Если бы мы не соблюдали строжайший режим экономии, наши боеприпасы давно бы уже закончились, - сказал Рикхель. - Мы не были готовы к длительной кампании. Мы уже на семьдесят дней превысили изначально рассчитанное время боевых действий.
- Лучше расскажи мне о том, чего я не знаю, - прервал его Гессарт. - У нас есть другое оружие?
Рикхель пересек помещение и выбрал один из лазганов, входящих в боевое снаряжение гвардейца. Ствол был мгновенно смят стальным захватом аутентической кисти космодесантника.
- Совершенно для нас бесполезны, - заявил Рикхель, пренебрежительно отбросив в сторону то, что осталось от лазгана. - Они просто не прослужат нам долго. Даже свои кулаки мы могли бы использовать с большим успехом!
- Значит, используем! - воскликнул Хердейн, и его шлем в виде черепа стал медленно поворачиваться, когда капеллан озирал собравшихся космодесантников. - Мы будем сражаться до последнего вздоха!
Гессарт ничего не сказал, хоть у него были совсем иные идеи по этому поводу. Вместо этого его взгляд устремился на Закериса. Тот уже стянул с себя шлем, но мокрые от пота черные пряди волос будто приклеились к его лицу. Он привалился к стене, и кирпичи за его спиной вдруг стали трескаться, словно им передалось напряжение, которое сейчас испытывал изнуренный своей внутренней борьбой псайкер.
- Ты чувствуешь приближение подмоги? - спросил Гессарт. - Какое-нибудь видение или послание?
Библиарий лишь молча покачал головой.
- Что, вообще ничего? - продолжал свои расспросы Гессарт. - Никакой вибрации в варпе? Никаких следов корабля?
- Ничего, - каким-то странным, надтреснутым голосом прошептал Закерис. - Хельмабад застилает пелена, которую я не могу прорвать. Я ничего не могу разглядеть по ту сторону этой кровавой завесы.
- Все, отдыхай, - сказал Гессарт и, перейдя на другую сторону комнаты, положил свою ладонь на лоб библиария. - Тебе надо восстановить силы.
Закерис кивнул и, оторвавшись от стены, выпрямил спину.
- Я не хочу накликать беду, но все это не сулит нам ничего доброго, - прохрипел библиарий.
Остальные молча наблюдали, как расправивший плечи псайкер, силясь выглядеть максимально достойно, отошел от сводчатой стены подземелья.
- Его скрытность беспокоит меня, - произнес Хердейн, как только Закерис оказался вне зоны слышимости.
- Я никому не доверяю так, как Закерису, - сказал Гессарт. - Сейчас он - наше спасение. Я верю, он еще выведет нас на верную дорогу.
- Как это было на Архимедоне? - спросил Никз. - Тогда мы прислушались к его пророчеству - и что получили? Искупительное патрулирование привело нас на эту забытую Императором войну.
- Я же велел вам не упоминать это место! Твое пренебрежение дисциплиной граничит с нарушением субординации!
- Если у меня есть сомнения, было бы не очень умно держать их при себе, - ответил Никз, взглянув на Хердейна. - Разве не истинно, что спрятанное в себе сомнение провоцирует зарождение ереси, а, брат-капеллан?
- Для обсуждения подобных вопросов должно быть соответствующее время и место. У нас сейчас нет ни того ни другого. Уважай мнение своего командира или будь готов принять последствия нарушения субординации!
- Все, что я хотел сказать - мы не были готовы к такой войне, - стал оправдываться Никз. - Вы привели нас сюда, чтобы мы подавили… Как же это называлось?.. А! "Незначительный мятеж" - не так ли? Но этот мир уже восемь лет как раздираем гражданской войной! Нам вообще не следовало тут оставаться!
- Орден откликнется! - убежденно сказал Хердейн. - Придут другие. Они помогут или же отомстят за нас.
- Похоже, что Закерис не слишком в этом уверен, - заметил Хейнке. - О чем он говорил, так это о "кровавой пелене", которая накрыла это проклятое место. Его ментальные послания ушли в никуда!
- Тогда здесь будет наш последний рубеж! - заявил Хердейн. - Мы рождены для сражений и умрем во время сражения!
- За победу мы положим наши жизни, - сказал Гессарт. - Но я не уверен, что победа здесь в принципе возможна.
Гессарт сидел один в одной из многочисленных комнат священной гробницы, прилежно исполняя ритуалы поддержания в порядке своего штурмового болтера. Капитан прислонился спиной к поверхности древней, крошащейся стены, в то время как его болтер мирно покоился на коленях. Чтобы лучше видеть детали оружия, капитан снял шлем, и его резкие черты лица тут же осветило мерцание свечей, расставленных в небольших нишах по периметру комнаты. В тусклом сиянии свечей Гессарт осторожно протер куском ткани составные части своего оружия, заботливо осматривая каждую деталь, прежде чем установить ее на положенное место.
Время от времени где-то наверху раздавались мощные взрывы, сотрясающие подземелья, после чего со стен и потолков дождем сыпалась штукатурка. Мятежники продолжали артобстрел, стремясь пробить брешь в стенах подземелья - сразу после того, как космодесантники отступили с верхних этажей здания. Хоть защита ворот и казалась крепкой, люди, оборонявшие катакомбы, были измучены и, похоже, совсем потеряли веру в победу. Как только ворота будут разрушены - а это случится через два-три, от силы четыре дня, - на пути неудержимой армии мятежников не останется ничего, кроме последнего, весьма хлипкого рубежа обороны.
- Капитан! - неожиданно из дверей донесся голос Виллуша.
Он уже освободился от шлема, тяжелого заплечного ранца и массивных наплечников, из-за чего стал выглядеть необычно тощим и изнуренным - что, Гессарт знал точно, абсолютно не соответствовало действительности.
- Могу я с вами поговорить?
Гессарт поднял голову и, отложив в сторону штурмовой болтер, жестом пригласил космодесантника сесть. Однако Виллуш отказался.
- У меня есть сомнения, капитан, - сказал Виллуш.
- Наш брат-капеллан всегда готов тебя выслушать, - заметил Гессарт.
- Мои сомнения касаются как раз Хердейна, - ответил Виллуш и, так и не найдя места своим рукам, положил их себе на пояс.
- Это как же? - недоуменно спросил Гессарт.
- Я знаю, что вы запрещаете нам говорить об Архимедоне, капитан, но сейчас я должен…
- Говори, раз должен, брат, - тяжело выдохнул Гессарт.
- Спасибо, капитан, - отозвался Виллуш.
Все время, пока он говорил, его голос оставался абсолютно спокойным, а на покрытом шрамами лице застыло выражение предельной искренности.
- Мы ведь всё тогда на Архимедоне сделали правильно! В учении примарха нет ничего, что заставило бы нас бессмысленно собой жертвовать! Мы не в состоянии были далее защищать от врага тот космический порт. Его необходимо было разрушить!
- Я не нуждаюсь в оправдании своих действий! - гневно воскликнул Гессарт. - Что я вам говорил все это время? Тысячи могут погибнуть, но ведь не за просто так! Если бы отступники захватили порт, они оказались бы в состоянии произвести небывалые разрушения и развязали бы неслыханный террор!
- И все же магистры ордена расценили наши действия как ошибочные, - продолжил Виллуш. - Нас наказали за такое решение, и наказание привело нас на эту планету…
- Неудачное стечение обстоятельств, не более, - покачав головой, произнес Гессарт. - В том, что мы попали сюда, нет никакого божественного провидения, - просто случайный выбор места, из-за причуд астропатической связи.
- Я согласен, капитан, - кивнул Виллуш. - И все же, когда вы уходили, Хердейн прочел нам целую лекцию. Он сказал, что всем нам вскоре придется положить жизнь на алтарь победы к вящей славе нашего ордена.
- Возможно, и придется, - ответил Гессарт. - Пока я не вижу, как сможем мы выйти из столь затруднительного положения. Вокруг нас миллиарды врагов. Миллиарды, Виллуш! По всей вероятности, Хердейн довольно точно описал наш удел.
- Но он ведь не просто предполагает, он страстно этого хочет! - возразил Виллуш, чье лицо, по мере того как он говорил, все более оживлялось. - Он собирается забрать у нас наши жизни, как в наказание за Архимедон. Его с нами не было, и все же он считает, что приговор ордена свидетельствует, что там мы покрыли себя несмываемым позором. Он не стремится к победе, он стремится к тому, чтобы мы искупили кровью свои прегрешения!
Не успел Гессарт ответить, как дикий вопль эхом разнесся по каменному лабиринту. Кричал Закерис. Капитан рывком встал на ноги и выскочил из комнаты. Виллуш следовал за ним по пятам. Быстрым шагом оба проследовали по петляющим коридорам гробницы, держа курс на источник криков, которые не прекращались ни на секунду. Когда они наконец достигли комнаты Закериса, Гессарт обнаружил там большинство своих воинов.
Темную комнату освещала одна-единственная, уже оплывшая свеча, которая стояла в нише. Среди столпившихся космодесантников, склонясь к земле, стоял Никз, и голова библиария безвольно покоилась на его бронированном наколеннике. Энергетические флюиды, мерцая, срывались с его губ, когда он бессвязно кричал, однако во всем остальном тело библиария было абсолютно неподвижно. Тут Гессарт заметил, что из десен Закериса все время, пока он истошно вопил, сочилась густая кровь.
- Что происходит? - потребовал объяснений Хердейн, входя через дверь в другом конце комнаты.
- Да я вот только что обнаружил… - начал было объяснять Никз, но тут глаза у Закериса открылись, и вырвавшийся из него мощный заряд энергии сбил могучих космодесантников с ног.
Никз был отброшен к стене и, ударившись об нее, ошеломленный, рухнул на холодные плиты. Когда Астартес с трудом поднялись, библиарий уже был на ногах. Глаза его полыхали малиновым огнем, а с оскаленных зубов капала кровь.
- Кровавая завеса раздвигается!.. - прошептал Закерис. - С той стороны к нам прорывается враждебное царство… Его легионы уже стоят у границы миров… Как громко звонят колокола Хаоса!
- Что ты видишь? - нетерпеливо спросил его Гессарт, стремительно перейдя на другую сторону маленькой комнаты.
Он уже потянулся, чтобы коснуться библиария, но в последний момент отдернул руку.
- Надвигается смерть!.. - прошептал Закерис и перевел взгляд смотрящих в другой мир глаз на Гессарта. - И все же тебе не суждено встретить смерть здесь…
Судорожно глотнув воздуха, псайкер вдруг рухнул на колени, а затем упал на руки. Когда же он опять поднял голову, его глаза уже снова приобрели свой обычный бледно-голубой цвет. Гессарт склонился над своим другом и ободряюще положил руку на его левый наплечник.
- Что ты увидел? - спросил он снова, теперь уже мягким, едва слышным голосом.
- Варп открывается, - сказал Закерис.
В первый момент недовольный ропот прошел среди остальных космодесантников, но Гессарт, метнув на них яростный взгляд, тут же пресек все разговоры.
- Предатели? - спросил Хердейн.
- Хуже, - ответил Закерис, когда с помощью Гессарта поднялся на ноги. - Воплощенный Хаос! Зло, дающее жизнь! Хозяин ночных кошмаров!
- Демоны… - пробормотал Рикхель.
- Бунтовщики… - продолжал библиарий, - они, конечно, не ведают, что творят, но это их предчувствия и страхи приманили сюда эту нечисть. Они бездумно шептали имена предвечных сил, сокрытых в древности, и тем самым привлекли их взор к этому миру.
- Сколько у нас времени, чтобы подготовиться к такому празднику? - спросил Лехенхарт.
- Не более дня, - ответил ему библиарий. - Скорее всего, часы. Я уже сейчас ощущаю, как среди звезд над городом открывается щель. Все, что здесь есть, погибнет.
- Но не мы! - убежденно сказал Хердейн. - Мы будем сражаться и покроем себя славой! Ты ведь сам сказал, что мы умрем не здесь.
- Он сказал, что я умру не здесь, - поправил его Гессарт. - Я не слышал, чтобы он упоминал ваше имя.
- И как же вы сможете спастись, когда остальные погибнут? - недоуменно спросил Никз, все еще опираясь рукой о стену и с трудом поднимаясь на ноги.
- Никто не должен здесь погибнуть! - твердо сказал Гессарт и мрачно посмотрел на космодесантников. - Этот мир уже потерян, достанется ли он мятежникам или демонам. Не важно, какая именно тьма поглотит Хельмабад, важно лишь то, чтобы мы выжили и предупредили других о его падении!
- Так что же, мы снова все бросим и убежим? - спросил Никз.
- Я бы выбирал другие выражения, - сказал Гессарт.