Волнующийся поток захлестнул намного уступающий в численности отряд гвардейцев оглушающей волной, и солдаты принялись рвать ходячих мертвецов на части. Штыки прокалывали глазницы, а лазганы били в упор. Тейд, сражавшийся в самом центре подготовительного зала, сыпал ударами направо и налево, почти бездумно поднимая и опуская меч, разбрызгивающий кровь и рвущий зубьями плоть. Холодные капли пятнали лицо, смешиваясь с разъедающим глаза потом. Он всегда считал себя искусным фехтовальщиком, но в этой схватке мастерство ничего не значило. Никакое искусство в мире не могло помочь, когда не было ни клочка пространства для маневра, а враг даже не пытался защищаться. В подобных схватках требовалось только одно: отчаянная непоколебимая выносливость.
Еще год назад это помещение предназначалось для ритуалов очищения. Тейд, переходя от одного трупа к другому, истребляя их однообразными движениями меча, едва мог поверить, что в этом зале вершилось что-то другое, кроме бойни.
Ударом слева он снес голову пострадавшему от эпидемии толстяку и всадил три болта в шатающихся позади него мертвецов.
- Я ненавижу эту планету! - в пятнадцатый раз за эту неделю воскликнул он. - Джанден, гляди в оба! Сзади!
Тяжелый ранец с вокс-передатчиком не позволял Джандену двигаться быстро. Вокс-офицер, поворачиваясь к подскочившим к нему жертвам Проклятия Неверия, споткнулся о распростертое на полу тело и упал. Вслед за звучным ударом головы о мраморный пол последовала ослепительно-белая вспышка боли. В него вцепилось сразу несколько рук, но Джанден этого даже не заметил.
Оглушенный и почти без сознания, он не почувствовал тупой боли, когда один из мертвецов сорвал пластину брони и впился зубами в его правую лодыжку. Остальные неистово молотили его гниющими кулаками, но Джанден был настолько ошеломлен, что не сознавал даже этого. На его застывшее лицо упала тень. Тошнотворная физиономия мертвеца с ввалившимися глазами и черными деснами приблизилась к нему вплотную.
Через мгновение грудь трупа рассекло гудящее лезвие меча Тейда. Точным рывком и несколькими бесцеремонными пинками капитан освободил клинок и отбросил труп в сторону.
На его место характерной шаркающей походкой подтянулись еще пятеро. Каждый был одет в лохмотья некогда роскошных одеяний священников Катура.
- Восемьдесят восьмой! - крикнул Тейд и тотчас бросился ничком.
Над его головой мгновенно скрестились лазерные лучи.
Как только все было кончено и пять продырявленных жертв эпидемии остались корчиться на полу, Тейд оттащил истекающего кровью и оглушенного вокс-офицера за колонну и попытался усадить.
Шлем вокс-офицера звякнул о каменный столб, рана на ноге, оставленная зубами мертвеца, сильно кровоточила, и Тейд поспешил наложить жгут.
- Надави, Джанден. Ты слышишь меня? Надави здесь!
- Капитан… - Джанден закатил глаза. - Кровь… Кровь на вашей медали.
Рука Тейда инстинктивно поднялась к "Защите Кадии", украшавшей его шлем, но пальцы в перчатках только размазали потемневшую кровь по серебристой поверхности.
- Капитан… - Голова Джандена мотнулась, словно у пьяного, а его взгляд устремился куда-то поверх плеча. - Сзади…
Тейд вскочил и развернулся, и меч в его руке снова взревел. Зубцы с мономолекулярной заточкой вонзились в плечо старика, судя по одежде, принадлежавшего к высшему духовенству. Оружие с настойчивым скрежетом вгрызлось в плоть. Святой человек, уже пять месяцев как умерший, завопил, разрезаемый надвое мечом Тейда. Старая кровь ледяным ливнем окатила обоих кадийцев.
Несмотря на ноющую боль в мышцах, на приближающийся страх и адреналин, подхлестывающий мозг, Тейд был настолько раздражен, что выругался, стряхивая капли.
На него двинулись другие трупы, но они тоже были рассечены точными ударами меча и застрелены в упор из пистолета Джандена.
- Мне необходима связь с базой.
Из-под меча Тейда снова брызнула кровь, и капитан повернулся к раненому вокс-офицеру. Джанден побледнел, исходя потом и кровью от множественных ранений, но, перезаряжая лазган, все же кивнул Тейду.
- Связь, сэр?
- Прямое сообщение полковнику Локвуду. Требую немедленной переброски ударной группы "Круор". Позывной: "Тейд-тридцать-шестьдесят-два-А". "Круор" необходим лейтенанту Даррику для захвата объектов "Три-шесть". Колокольные башни. "Альянс" теряет звонницы. Постарайся, чтобы полковник это понял.
Джанден положил лаз-пистолет на колени и начал вводить код для вызова базы. А Тейд немедленно ринулся в центр зала, где его солдаты продолжали ожесточенную битву. На бегу он успел известить Даррика об ожидаемом прибытии группы "Круор".
"Альянс" не удержал колокольни.
Даррик так и не увидел, как взорвалась стена и как половину его отделения вынесло в образовавшуюся пробоину. Взрыв швырнул его в сторону, и Даррик мгновенно потерял сознание.
Тем не менее он быстро очнулся. Обострившиеся чувства и прочный череп помогли ему прийти в себя и услышать крики еще живых солдат в их долгом падении с башни. Даже сквозь звон в ушах, вызванный разрывом снаряда, он слышал, как они падали навстречу своей смерти.
- "Альянс", отзовитесь, - прохрипел в воксе голос Тейда.
Даррик, окровавленный и сильно побитый, выкарабкался из-под груды дымившихся обломков скамей. Дрожащей рукой он прижал к уху бусину наушника.
- "Альянс", - прошипел Даррик сквозь стиснутые зубы, - разбит.
- Повторите! - крикнул Тейд.
Сигнал действительно был неважным. Искажения после взрыва, уничтожившего половину стены? Возможно.
- Мне сегодня чертовски не везет, - пробормотал Даррик, вытаскивая из бедра осколок снаряда.
Он выглянул из-за своего укрытия. Его люди - те, что остались в живых, - постепенно поднимались. Они были достаточно опытными солдатами, чтобы не вставать во весь рост навстречу вражеской стрельбе, а переползали с места на место в поисках любого возможного укрытия. С другого конца зала катурцы уже открыли по ним лазерный огонь.
- Капитан, говорит "Альянс". - Даррик вытянул окровавленную руку, чтобы ухватить лазган. Он носил это оружие с тех пор, как двадцать лет назад сражался в составе Белых Щитов, и, как бы оно ни было повреждено, ни за что не собирался оставлять его здесь. Кончики пальцев наконец зацепили ремень, и он подтянул к себе оружие. На лазгане появились новые подпалины и царапины, но в остальном он казался исправным. Даррик решил, что еще постреляет из него.
- "Альянс" разбит, - повторил он.
- Принято. "Круор" на подходе. Во имя Императора, держитесь, - прозвучал короткий ответ Тейда, и связь оборвалась.
"Легче сказать, чем сделать", - подумал Даррик.
Пассажирский люк захлопнулся. Двигатели выбросили огненные струи. Машина ожила и, взревев двигателями, подняла в небо свой груз.
"Валькирия" летела над городом. На ее скошенных крыльях висели кассеты ракет класса "воздух-земля", которыми пилоты не могли воспользоваться, а сдвоенные автопушки на бортах молчали даже в тех случаях, когда "Валькирия" пролетала над третьестепенными угрозами, уже заполнявшими улицы, зачищенные гвардейцами всего день назад. Молчание пушек было обусловлено не стремлением экономить боеприпасы, а, как и в случае с ракетами, приказом, запрещавшим разрушать архитектуру священного города. А на такой скорости пилоты просто не имели возможности поразить какую-то цель. Военный транспорт, сопровождаемый воплями мертвецов, несся к храму Безграничного Величия Императора. Черная, словно ворон, и ревущая, как дракон, "Валькирия" летела на полной скорости.
На одном борту рубки, напоминавшей морду скалящегося на город хищника, были начертаны три слова на имперском готике. Они составляли имя корабля: "Его священный клинок".
На противоположной стороне высоким готиком было выведено только одно слово, обозначавшее груз: "Круор".
Пока Восемьдесят восьмой полк охотился внутри, технопровидец Осирон вместе с тридцатью "Химерами" оставался за монастырскими стенами.
Конечно же, он был не один. Вооруженные и готовые к бою водители не покидали своих машин. Кое-кто был занят мелким ремонтом двигателей или брони. Лоботомированные техносервиторы сновали между ровными рядами "Химер", помогая в ремонте своими аугментическими руками или инструментами, заменившими конечности. Один из сервиторов - бывший дезертир, а теперь лишенный возможности мыслить раб-машина - вместо рук получил промышленные скребки. Он присел на корточки у командирской "Химеры", и его инструменты с жужжанием начали отчищать с гусениц засохшую кровь. Второй, с рихтовальным молотом вместо руки, помогал придать помятой броне другой машины предписанные стандартами очертания.
Вокруг неподвижных транспортов патрулировала "Рука мертвеца", и освященный металл выбивал по камням ритмичную дробь. Периметр стоянки был под надежной охраной.
Технопровидец Осирон, закутанный в кроваво-красное одеяние с низко опущенным капюшоном, полностью скрывающим лицо, кивнул одному из патрульных "Часовых". Вертейн ответил на приветствие сигналом вокса.
В Восемьдесят восьмом полку никто не знал, сколько лет Осирону. Ему могло быть тридцать, а могло - и двести тридцать лет. Постоянно опущенный капюшон и респиратор, закрепленный хирургическим способом, неизменно скрывали нос, рот и подбородок. Единственными человеческими чертами, остававшимися на виду, кроме бледной кожи щек, были кадийские фиолетовые глаза, сверкающие из-под капюшона.
Его тело - то, что можно было рассмотреть под традиционной одеждой марсианского культа Машин, - представляло собой сочетание полированной брони, жужжащих сочленений и свистящих поршней. В целом он сохранял человеческий облик - две руки, две ноги и так далее.
Однако большая часть его организма подверглась священным усовершенствованиям, характерным для этого культа. Его внутренние органы пощелкивали и постукивали достаточно громко, чтобы эти звуки можно было услышать со стороны. Металлические рычаги, заменившие кости, двигались в безупречной гармонии, издавая при этом негромкое жужжание. Его голос - невыразительное бормотание - слышался из-под решетки вокс-динамика в передней части респиратора. Эта особенность ярче всего демонстрировала его нечеловечность, поскольку в дыхании всегда присутствовали помехи. "Крш-ш" - вдох, "крш-ш" - выдох.
Осирон стоял, опершись на свой массивный двуручный боевой топор. Черное лезвие оружия, слишком тяжелого для неаугментических рук, украшало изображение расщепленного черепа, символизирующего Адептус Механикус. Из громоздкого ранца, потрескивающего энергией, появилась многосуставчатая механическая рука и, словно потягиваясь, поднялась вверх, развернув пальцы. Газовый резак на запястье сверкнул короткой вспышкой, и сверла и прочие инструменты спрятались внутрь. Затем механическая рука свернулась за плечом жреца.
"Счет "семь"", - выдал встроенный вокс-приемник Осирона прямо в его левое ухо. Это повторялось уже целый час, и Осирон, в отличие от солдат, которые отвоевывали монастырь, не подчинился приказу и остался на опасной частоте. Это его развлекало.
- Любопытно, - пробормотал он через вокс-динамик.
Стоявший рядом сервитор медленно повернулся в его сторону, не уверенный, что услышал приказ. Осирон нажал кнопку на поясной пластине, и часть бедра превратилась в панель с сотней кнопок. Сервитор прервал цикл внимания и снова молча уставился прямо перед собой, словно мертвец, какими кишела эта планета.
- Осирон вызывает Вертейна.
- Слушаю, почтенный технопровидец.
- Проверьте ауспик на признаки подавления сигнала.
- Да, сэр.
"Сэр". Это обращение всегда вызывало у Осирона улыбку. В Восемьдесят восьмом полку он пользовался уважением благодаря своей компетентности, безжалостной логике и дружбе с капитаном, а не из-за своего официального ранга.
- Признаки подавления не обнаружены, - передал ему по воксу Вертейн. - То же самое подтверждают другие экипажи. И "Рука мертвеца" докладывает об отсутствии искажений.
- Именно об этом я и хотел сказать, лейтенант-разведчик. Когда еще ваши сканеры принимали такие чистые сигналы?
- Может, нам просто повезло.
Осирон не считал себя знатоком голосовых проявлений человеческих эмоций, но сомнение Вертейна было очевидным. Он сам не верил в то, что говорил.
- Вряд ли. Ауспик уже целый час работает чисто. Я не могу обнаружить ни одной из помех, к которым мы успели привыкнуть за время миссии по Отвоеванию Катура.
- Принято, почтенный технопровидец. Я уже доложил о необычной чистоте сигнала высшему командованию. Вы можете связаться с капитаном?
- Чуть позже. Прежде чем тревожить капитана, надо убедиться в своих подозрениях. Осирон вызывает "Валькирию" "Его священный клинок".
Ответ пришел через несколько секунд. Но сигнал свидетельствовал о сбитой частоте вокса. Один только шум.
- Технопровидец Билам Осирон вызывает "Валькирию" "Его священный клинок".
Техножрец поправил настройку, повернув диск на запястье.
- "Его священный клинок", - отозвался пилот. - Расчетное время прибытия две минуты. Есть проблемы?
"Счет "семь", - опять прошептал внутренний вокс Осирона. - Счет "семь"".
Технопровидец нахмурился.
- Пилот, при достижении стандартной ближней дистанции сканирования нашей позиции доложить о функционировании ауспика.
Запрос был не совсем обычным, и Осирон терпеливо ждал, пока пилот проверяет свою аппаратуру.
- На средней дальности присутствуют обычные искажения, сэр. До ближней дистанции остается двадцать секунд.
Осирон засек время по стуку своего сердца-двигателя. Прошло двадцать три секунды.
- Ауспик работает… чисто. Искажения минимальные.
Осирон переключил канал связи:
- Лейтенант-разведчик.
- Да, почтенный технопровидец?
- Прикажите всем имеющимся силам занять оборонительную позицию.
- Что? Почему?
- Потому что вы здесь старший офицер и мы попали в ловушку.
Двойные двери были сделаны из катурианского дуба и обиты сталью. Двери простояли уже три тысячи лет, и их постоянно освящали, украшали, укрепляли и ремонтировали. Однако это произведение чрезмерно величественной архитектуры обладало и практическим значением: в случае пожара двери закрывались и в течение девяти часов защищали от пламени тех, кто оставался в подготовительном зале.
Под ударом плазменного оружия двери рухнули внутрь. Обе створки с громким треском сорвались с петель и упали на покрытый красным ковром пол. Одиннадцать человек выстроились в разбитом проеме с поднятыми винтовками и пистолетами. Это были уже третьи двери, открытые Зайленом при помощи плазмагана. Белый пар, достаточно горячий, чтобы сжечь кожу, со злобным шипением стекал с фокусирующего кольца.
Перед ними открылся еще один подготовительный зал. Еще один зал, заполненный разъяренными мертвецами. Трупы немедленно переключили внимание на живых пришельцев, и на их подгнивших лицах появилось выражение радости, смешанной с болью. Некоторые мертвецы разразились воплями.
Меч Тейда просвистел в воздухе, и отделение открыло огонь.
После схватки солдаты собрались в центре зала. Кровь покрывала их сплошным слоем, словно людей намеренно выкрасили. Тяжелые ботинки гулко стучали по полу, а со стен с холодным неодобрением на них смотрели высеченные из камня ангелы. В этом зале барельефы изображали сцены из Великого крестового похода. Крылатые Астартес - символические изображения воинов Гвардии Ворона - гордо и величаво смотрели на мир, приведенный ими к Согласию много тысяч лет назад.
Дорогу в следующее помещение преграждали очередные двойные двери. Тейд покачал головой.
- Нас ведут. Ведут, как скот на бойню.
Многие кадийцы кивнули.
- Один зал за другим, и везде лишь незначительное сопротивление, - заметил Зайлен. - Они постепенно изматывают наши силы.
Несколько человек проверили запас зарядов и одобрительно забормотали.
- Сет? - Тейд уперся в псайкера взглядом. - Подготовительные залы заканчиваются. Это сердце монастыря. То, что ты ощущаешь, уже близко.
Псайкера била дрожь, из правого глаза по щеке протянулась дорожка темной крови. Тейд уже был готов его пристрелить. Некомпетентность псайкера истощила терпение капитана. Он понимал, что комиссар почти наверняка убил бы дрожащего старика не только из-за невыполнения долга, но и из соображений психической безопасности. Однако Тейд хотел сохранить любое преимущество, имеющееся в его распоряжении.
В этой миссии с самого начала все пошло не так, и в первую очередь из-за этих глупцов Шестого полка, которые вознамерились отбить у противника святыню. Можно ли было овладеть монастырем? Вероятно. А можно ли было обойтись без сокрушительных потерь? Ни единого шанса. А могли ли несмышленыши вроде этих янусцев, заброшенных в космос прямо из мира, где были призваны, удержаться здесь? Никогда.
Тейд со своими разбросанными по комплексу отделениями надеялся захватить ключевые позиции, закрепиться на них и ждать подкрепления. Хороший план, но с каждой секундой он казался все менее осуществимым. Все происходящее явно указывало на ловушку и продуманные действия врага.
- Сет. Я считаю до трех. - Тейд поднес болт-пистолет к щеке легального псайкера. - Один.
- Какие они старые, - прошептал Сет. - Какие старые. И больные. Как они еще могут жить?
- Сет, сосредоточься. Два.
- Такие старые…
Тейд наотмашь ударил его по лицу кожухом болт-пистолета. Не настолько сильно, чтобы ранить, но довольно ощутимо.
- Сет, сосредоточься! Остуди кадийскую кровь в своих венах. Ты должен выполнить свою работу. Мы на тебя рассчитываем. Что. Ждет. Впереди.
Сет прикрыл кровоточащие глаза. Его дрожь усиливалась, и каждый стоявший рядом ощутил на себе вибрацию псайкера, напрягшего свои силы. Зайлен попятился, словно невидимые силы могли дестабилизировать его непокорно гудящий плазмаган.
- Я все еще слышу голос. Он заперт и едва пробивается на поверхность…
- Сет, сейчас же соберись, или я пристрелю тебя на месте. Не обращай внимания на проклятый голос. - Тейд снова задал вопрос: - Что ты видишь?
Губы псайкера скривила безрадостная улыбка.
Предупреждение технопровидца полетело по воксу от одного подразделения к другому. Оно ни у кого не вызвало удивления. Мало кто надеялся на успешный исход миссии, и многие солдаты Восемьдесят восьмого сомневались в разумности приказа поддержать Шестой полк Януса, оказавшийся в столь тактически невыгодной позиции. Зеленые юнцы выдвинулись слишком далеко и слишком быстро, теперь, чтобы выручить новичков, кадийцам приходилось напрягать все свои силы.
Это в теории.
Конечно, только в теории и можно было помочь отряду, который к моменту прибытия помощи уже был уничтожен.
Таан Даррик, сжимая в руках лазерную винтовку, скорчился позади каменных скамей. Под ударами тяжелых болтеров обломки от его укрытия разлетались в разные стороны и превращались в пыль. Его взгляд на мгновение устремился к куполу из витражного стекла, висевшему над ним метрах в тридцати. Протокол Отвоевания Катура строго запрещал сопутствующие разрушения, но сейчас Даррику было плевать на все протоколы.
Ловкие пальцы извлекли разряженную батарею. Серповидный магазин упал в подставленную руку и был мгновенно убран в подсумок.
- Дух машины, прости мой поступок. Скоро ты снова станешь единым целым.