- Храни нас всех Господь, - произносит Олл.
Темнотравье шевелится и шелестит.
Налетает ветер, такой горячий, как будто неподалеку открылась дверь печи.
[отметка: - 0.18.30]
Раскат грома. Так это слышит Хеллок.
- Что за долбанная дерьмовая стрельба… - выхватывая изо рта сигарету, начинает он, обращаясь ко всем, кто его слышит. Прямо перед ним рядовой Рейн. Внезапно тот превращается в силуэт, как и трубы со шпилями по ту сторону реки - черные очертания на фоне неба, которое стало белым, словно дополнительный рассвет, словно долбаная зарница, и при этом яркая, как обычная молния.
Хеллок не знает, что произошло, но он уже чувствует, что это самое плохое из того, что ему когда-либо придется пережить.
Он ошибается.
[отметка: - 0.18.30]
Небо над Нумином взрывается. Браэллен и Андром вскакивают, выходя из режима отдыха. Они молчат, поскольку говорить еще фактически не о чем, однако вынимают оружие, не дожидаясь указаний капитана Дамокла.
Это взрыв на большой высоте или на низкой орбите. Множественные взрывы. Накладывающиеся друг на друга - это становится ясно мгновением позже, когда вспышки разделяются и начинают мерцать, словно стробоскопический источник света. Огонь расцветает внутри огня, который находится внутри огня.
- Мы только что потеряли корабль, - говорит Андром.
- Это был не один корабль, - поправляет капитан Дамокл.
[отметка: - 0.18.30]
- Вы это видели? - восклицает капитан Фрасторекс. - Видели?
- Я видел, капитан, - откликается сержант Анхиз.
Небо к западу от их лагеря покрыто световой рябью, как будто кто-то ведет светящуюся сферу за шелковым занавесом. Звучит рык, продолжительный грохот, который, кажется, исходит из космоса и, кажется, не собирается прекращаться.
- Поднимай людей! - кричит Фрасторекс.
Вокс накрылся. Всякий раз, когда Фрасторекс пытается активировать канал, в шлеме раздаются странные шипящие и кашляющие звуки. Это вопли?
Это… пение?
- Поднимай людей, готовность! - повторяет он, а затем с грохотом бежит через расчищенный участок к территории, назначенной для Сто одиннадцатой. Экриту тоже нужно поднять своих людей. Что-то происходит. У Фрасторекса не было настолько плохого предчувствия со времен перестрелки на Каволоте-V. Экриту нужно быть наготове, чем бы это ни оказалось.
Странный ветер колышет деревья, заставляя их шелестеть. Ветер теплый и сухой. Такое ощущение, что это выдох какого-то злобного существа.
- Экрит! - кричит Фрасторекс.
На равнине ниже леса поднимаются Несущие Слово. Фрасторекс видит, как они строятся. Видит, как собираются их подразделения. Это хорошо. Чертовски хорошо. Гораздо лучшая выучка, чем он ожидал от Семнадцатого, учитывая их репутацию диких берсеркеров. Гораздо более быстрая реакция.
Хорошо. Хорошо, если так. Они все готовы, готовы встретить это. Единые, словно один. Его сердце радуется.
Они смогут вместе встретить это, чем бы оно ни было.
[отметка: - 0.18.30]
Информационный шок убивает сервера Ула Кехала Хесста.
Убивает не так моментально, как сорок шесть модераторов данных в окружающих его когитационных колодцах, но разрывает и поджаривает главные узлы церебральной архитектуры. Это повреждение мозга, которое невозможно вылечить и от которого он никогда не оправится. Синаптические соединения выгорели, словно испорченная проводка. В лобной доле начинается мозговое кровотечение.
Он продолжает стоять.
Через наносекунду после волны информации на орбитальную Сторожевую Башню обрушивается свет. Ноосфера рушится, будто ледяная статуя в печи. Манифольд башни дает сбои. Хесст чувствует общую агонию многих тысяч смертей: его модифицированных братьев на основной верфи, на борту пришвартованных кораблей и в башне вокруг него. Некоторые из этих смертей быстрые: вспышки аннигиляции. Другие, хотя тоже происходят быстро, причиняют боль: жидкие брызги сжатия, взрывная мука декомпрессии, тупая ярость удара, вопящий ад сожжения.
Иные медленны. На них уходят почти секунды. Окружающие сервера подключенные к нему люди в амниотических саркофагах из бронестекла шатаются, когда на их мозги, словно молот, обрушивается шквал данных. Информационная перегрузка. Сенсорная перегрузка. Гипертравматический загрузочный синдром.
Когда ноосфера отказывает, он ощущает облегчение.
Он покачивается. Окна башни автоматически затонировались, чтобы приглушить свечение орбитальных взрывов. Постоянный канал ММУ Хесста пылает, словно продернутая сквозь его душу раскаленная добела проволока. Его полностью созданная биоинженерией личность смертельно повреждена.
Он удерживает лишь одну мысль, зафиксированную в простой бинарной форме.
Хесст отключил дискреционный режим четыреста шестьдесят две минуты назад. Он передал его орбитальным биомашинам.
Биомашин, всей орбитальной автоматики больше нет.
Планетарная оружейная сеть Калта только что перестала существовать.
[отметка: - 0.18.30]
Телемехр снова просыпается. Он пробуждается, вытянувшись, крича и завывая, словно после кошмара. На спине холодный пот, но у него нет спины. Во рту кровь, но у него нет рта. Глаза открыты, но у него нет глаз.
Его инициировала вспышка-поток информации, которая потрясла его так сильно, что на мгновение он обрел физическую память о своей жизни до трансформации. Не недавней трансформации. Еще раньше, до формирующей трансформации в космического десантника путем биогенетического конструирования. На секунду у него появилась память о пробуждении после кошмара в бытность немодифицированным человеком.
Ребенком.
Он осознает, что это был не только информационный шок. Еще и значительный физический. Саркофаг резко встряхнули, бросили, уронили.
Имплантированный счетчик времени сообщает, что он спал чуть больше, чем девять часов и десять минут. Внешние сенсоры не работают. Он не видит. Он не может открыть саркофаг. Нет никакой ноосферы. Никаких загружаемых данных.
Собственные сенсоры, киберорганические датчики боевого корпуса-носителя, сообщают, что температура снаружи саркофага превышает пять тысяч градусов по Цельсию. Инерционные локаторы сообщают, что он перевернут и падает.
На постоянной скорости.
[отметка: - 0.18.30]
Небо взрывается. Криол Фоуст так крепко прижимает свой атам к груди, что клинок прорезает пальцы до крови.
Глядя на пожирающую небеса огненную бурю, Братство Ножа начинает петь литанию Октета.
Ушкул Ту! Ушкул Ту!
Фоуст хочет присоединиться к ним, но он слишком занят тем, что смеется, неудержимо хохочет, словно безумный.
[отметка: - 0.18.30]
Эреб поднимает взгляд от черных камней. Центр ритуального круга, где лежат тлеющие и подергивающиеся тела многих из процессии Ценвар Каул, расфокусирован почти на десять минут. В этом месте материя корчится. Оболочка вселенной стала жидкой. Пахнет чем-то похожим на странные грезы, запах сильный, но совершенно неузнаваемый.
Эссембер Зот из Гал Ворбак что-то бормочет, когда в небе на юге взрывается первая вспышка. Эреб уже наблюдает. Огонь, сияние, первый свет, своего рода заря. Эреб понимает, что благодаря их плану будут достигнуты некоторые очевидные стратегические преимущества, однако это все военные цели, которые мало что значат для него. Первому из Темных Апостолов важен смысл: значение, искусство, контекст.
Свет в небе, громадная яркая вспышка, которую они сегодня сотворили, - это Ушкул Ту. На архаичном наречии Святых Миров это означает "жертвенное солнце" или "звезда-подношение". Сложно дать точный перевод. Есть ощущение жертвоприношения, ощущение обещания, которое предвещает рассвет, и ощущение, что последует нечто большее.
Грядет еще более великий восход.
2
[отметка: - 0.18.20]
Огромная верфь Калтского Веридийского опорного пункта гибнет в пламени. Получив повреждения, после которых невозможно спастись или стабилизироваться, гигантская платформа опрокидывается, распадается на части и пульсирует, словно внезапно возникший на орбите Калта белый карлик.
Это энергетический огонь, атомное пламя, раскаленное добела, сферическое и колышущееся. Ближайшие орбитальные платформы содрогаются от серий ударных волн, которые бьют со стороны пораженной станции. Некоторые из них одновременно получили повреждения от выброшенных обломков надстройки или осколков взрывающихся кораблей и теперь горят, все в пробоинах. Корабли по всей длине швартовочной линии полыхают или изуродованы. С днища обваливающегося орбитального сооружения продолжают падать осколки и выбросы, захваченные гравитацией Калта.
Это хаос. Электромагнитные удары повредили коммуникационные сети, а немногочисленные оставшиеся воксы и пиктеры задыхаются от бешеного межкорабельного сообщения: вопросов, требований, просьб, настояний. Что случилось? Что происходит? Немедленно скажите, что творится!
Никакой информации, никаких данных. Механикум перехватили горло, его гортань вырезана, а мозг превращен в кашу. Имеющиеся факты доступны только тем, у кого есть глаза, иллюминатор или работающий пиктер. Совершен акт невообразимой жестокости. Верхняя орбита Калта превратилась в огненную бурю. Число погибших огромно. Нанесенная флоту и инфраструктуре станции рана немыслима. Никакой несчастный случай не имел бы таких последствий. Веридийскую систему и подступы к ней защищают безупречные системы проверок и контрпроверок, непробиваемые слои избыточной безопасности. Чтобы добиться таких масштабов катастрофических разрушений, потребовался бы злой умысел: осознанное и враждебное намерение обойти охранение.
Это не несчастный случай. Это нападение.
Кто-то, находящийся где-то, бормочет среди потоков нефильтруемых вокс-сообщений и произносит слова "орк" и "зеленокожий". Враг пронюхал о Веридийской мобилизации. Его предупредили о готовой к броску силе, и он нанес удар первым.
В течение десяти или двадцати секунд с момента первого удара корабли по всей верхней швартовочной зоне начали отчаянно запускать двигатели и оружейные системы. Некоторые накапливают энергию, надеясь поднять щиты или даже готовясь ускользнуть с обязательного места стоянки, сменить позицию.
Затем боевая баржа открывает огонь. Тяжелый корабль известен Ультрамарину как "Рапторус Рекс", однако Несущие Слово без уведомления, так же как сменили цвета боевого облачения, переименовали его в "Инфидус Император".
"Инфидус Император" - баржа Кор Фаэрона.
Он разряжает все основные лэнс-орудия в боевую баржу "Сыны Ультрамара" и превращает ее в кружащееся облако металлического мусора, которое разносится во все стороны от разрастающегося огненного шара.
"Инфидус Император" выбирает следующую цель. Находящаяся в строю позади грозного корабля "Корона Колхиды" также открывает огонь. Как и линкор "Камиэль". Как и "Пламя чистоты" и "Копье Седроса".
И то же самое делает флагман Темного Апостола Эреба, боевая баржа "Длань Судьбы".
[отметка: - 0.17.32]
Капитан Уон Гоммед, командир тяжелого эсминца "Святость Сараманта", видит, как "Инфидус" начинает безжалостный рейд вдоль швартовочной линии. Он совершенно точно понимает, что делает громадная баржа Несущих Слово. Она расправляется с выстроенными в линию возле нее кораблями. Так вооруженный человек мог бы казнить ряд беспомощных узников.
Ему и самому приходилось делать подобное. В Верхней Гавани Фарнола, после приведения Эфигении к Согласию, он провел "Святость" вдоль эллингов, уничтожая плененные вражеские корабли, чтобы их не смогли отремонтировать и вновь использовать. Это была грубая и неблагодарная, но предельно прагматичная задача. Корабли были слишком опасны, чтобы оставлять их нетронутыми.
Будучи корабельщиком, человеком, вся жизнь которого была посвящена обслуживанию колоссальных звездолетов, он никогда не получал удовольствия от уничтожения.
Так почему же кажется, будто "Инфидус" наслаждается?
Гоммед кричит на командный состав, требуя дать ему энергию, орудия, защиту, информацию… все, что можно. "Святость" стояла у эллинга в холодном режиме, заглушив двигатели. Как ни подгоняй подчиненных, для приведения корабля в оперативную готовность потребуется пятьдесят минут.
Это относится ко всему флоту. Звездолеты Ультрамара стояли на высокой орбите в холодном режиме, ожидая объединения. Все силовые установки были переведены на минимальную выходную мощность для удобства обслуживания, загрузки и посадки. Готовые двигатели, орудия или щиты были не нужны. Они пребывали под прикрытием планетарной оружейной сети.
- Энергию! - вопит он. - Мне нужна энергия!
- Мощность растет, сэр, - отвечает первый помощник.
- Нужно быстрее. Мне нужно активное состояние!
- Двигательное отделение сообщает, что у нас нет шансов наращивать выходную мощность быстрее, чем…
- Скажи этим ублюдкам в двигательном отделении, что мне нужна энергия, и никаких оправданий!
Времени нет. "Инфидус" приближается. Что бы ни произошло, какое бы злодеяние ни случилось, корабли Семнадцатого явно думают, что это нападение, и рассматривают корабли Ультрамара как угрозу. Они заранее убивают все, что могут, раньше, чем…
Гоммед останавливается. Он пытается себя контролировать. Он осознает, что поражен паникой и крайним потрясением. Как и все. На мостике вокруг него смятение. Ясная голова - единственный шанс как-то, хоть как-то поправить ситуацию.
"Инфидус" приближается. Вот в чем дело. Вот в чем дело. Трижды проклятый "Инфидус" приближается. В момент нападения все корабли были отключены, поэтому-то сейчас они беспомощны и беззащитны.
Но "Инфидус" приближается. Он движется. Как и прочие корабли флота Несущих Слово. Это не поспешная реакция. Они не устраивают бешеную пальбу по воображаемым целям, еще не разобравшись, что же творится на самом деле.
Дело в том, что они вообще движутся.
Они не были отключены. Они стояли в горячем режиме.
Они знали, что произойдет.
Они были готовы.
- Ублюдки, - выдыхает он.
"Инфидус" приближается. Он размеренно производит бортовые залпы, озаряясь по всей длине разноцветной яростью. От каждого залпа напрягается контрактивная гравиметрика, удерживающая звездолет в равновесии при колоссальном разряде.
Каждый залп убивает очередной беспомощный корабль.
"Созвездие Тармуса" исчезает в хлопающем столкновении огня с металлом.
"Инфидус" приближается.
- Энергия? - спрашивает Гоммед.
Первый помощник качает головой.
"Инфидус" содрогается и дает еще один бортовой залп. Огневой мощи достаточно, чтобы выжечь и распылить луну.
Получившая попадание в середину корпуса "Святость Сараманта" разлетается на куски.
[отметка: - 0.17.01]
Магос Меер Эдв Таурен отмечает у себя гипервысокий уровень адреналина. Она избежала всеобщей инфосмерти, которая воцарилась в орбитальной Сторожевой Башне. Ее спас Хесст. Ее спасла базовая операционная процедура.
Ей не хочется думать об иронии ситуации. О стечении обстоятельств. О доброте.
Нужно сделать слишком многое. Они посреди немыслимого кризиса. Катастрофы. Она должна спасать ситуацию.
Должна спасти Хесста.
Лифты и подъемные платформы башни не работают. Она поддергивает полы длинного одеяния и мчится по основной винтовой лестнице. Все в дыму. Жужжат сигналы тревоги. Сверху и снизу доносятся отзвуки голосов. Небо снаружи неестественно светится.
Она пробегает мимо шатающихся и пускающих слюни, лишенных разума сервиторов, за которыми тянутся разорванные разъемы. Некоторые из них упали. Некоторые визжат или раз за разом воспроизводят импульсы любимых данных, словно детские стишки. Другие бьются головами о стены лестничной клетки.
Токсичная информация. Инфосмерть. Перегрузка.
Пусть Хесст будет жив.
Он был подключен. Он должен был принять основной удар.
Не думай об этом. Просто поднимайся.
Она спотыкается о распростертое тело сервитора высокого уровня. Ее подхватывают под руку.
- Не упадите, магос, - произносит плотский голос.
Таурен поднимает глаза на грозное лицо Арука Серотида, начальника бригад скитариев башни. Арук создан для войны, а не для работы с информацией. Изысканно украшенная броня отчасти церемониальна, отчасти ритуальна - нарочито вычурная отсылка к временам угрожающей раскраски и устрашающих поз.
- Разумеется, нет, - отвечает она.
Он помогает ей подниматься по лестнице, убирая с дорога ослепших безмозглых сервиторов. Он выше ее на метр. Глаза - гололитические алые прорези в медной маске. Она замечает, что один из них мерцает.
- Мы понесли потери, - говорит он.
- Масштабный инфошок, - отзывается она. - Гипертравматичный загрузочный синдром.
- Хуже того, - продолжает он. - Взрывы на орбите. Мы потеряли корабли, орбитальные станции.
- Нападение?
- Боюсь, что так.
Оба используют режим плотских голосов. Ей мучительно это сознавать. Так медленно, так кропотливо. Ни кантирования, ни инфоимпульсов. Никаких синхронных и мгновенных передач идей и данных. Ей кажется, что она никогда раньше не разговаривала с Аруком плотским голосом, а он явно вообще не привык говорить.
Но эти причудливые усилия необходимы. Они оба были изолированы от инфошока. И должны оставаться в изоляции.
- Мне нужно добраться до сервера, - объясняет она.
Он кивает. Один из красных глаз продолжает моргать.
Сбой? Арук получил какие-то повреждения. Как и все скитарии, он должен был быть подключен к ноосфере и получить инфошок. Впрочем, у скитариев есть свой выделенный манифольд, кризисный резерв. Арука ударило загрузочным шоком, но он успел переключиться на усиленную военную кодовую систему своей бригады.
Он ведет ее наверх.
- Вы не повреждены, магос? - спрашивает он через плечо.
- Что?
- Вы ранены, магос?
- Нет. Инфошок миновал меня. Я не была подключена.
- Вам повезло, - произносит Арук.
- Да. Произошла проблема с мусорным кодом. Сервер Хесст вышел из дискреционного режима, чтобы разобраться с ней.
Арук бросает на нее взгляд. Забрало его шлема похоже на клюв хищной птицы. Плечи и верхняя часть торса громадны, словно принадлежат быкообразной обезьяне. Он понимает. Это простой протокол. При работе с существенной проблемой мусорного кода сервер отключает своего заместителя, чтобы исключить риск его заражения. Это мера оперативной безопасности.
Она спасла Таурен от куда большего, чем просто инфицирование мусорным кодом.
- Может ли дело быть в мусорном коде? - спрашивает Арук.