шарашит друид полупьяный,
покорный лишь Тору старик одному,
прикинулся он обезьяной.
- Откуда дровишки? Ой, то есть, ответь, -
друида варлорд вопрошает, -
как скоро умру я? И как моя смерть
придёт? И что ей помешает?
Открой мне всё точно, не бойся меня,
в награду тебе я не нам пендаля.
- Геройских пинков не боится мой зад,
и княжеский дар мне не нужен.
Сейчас предреку я тебе всё подряд,
но знай, что я децл контужен.
Итак, завтра всыплешь врагу ты весьма
и станешь крутым и в фаворе,
прибавится силы, достатка, ума,
и мимо прошастает горе,
тебя нихрена не возьмёт ничего,
но примешь ты секс от коня своего.
- Вот это дела… - Зигфрид тихо сказал, -
какая крутая подстава!
Любимый мой конь!… - Деду пендаля дал
и дальше поехал за славой.
Не очень словам он друидовым внял,
но всё же, стремаясь, коня поменял.
Наддал Зигфрид перцу врагам и своим,
с победой германской вернулся.
- А где же мой конь? Мы не виделись с ним! -
сказал и за чем-то нагнулся…
А дальше всё было, как видел старик:
провидческий дар у друидов велик.
Смеётся дружина, Гертруда ревёт,
конь ржёт, предовольно косяся,
а Зигфрид поруганный к морю идёт
и прыгает в волны в кирасе…
Бойцы вспоминают минувшие дни
и битвы, где вместе лажались они.
Харря и Молли тоже подпевали крепышу-Барахлоу. Шагалось весело и незаметно. Своды пещеры размножали детские голоса, и создавалось впечатление, что движется целый отряд. Трепещи, враг!
IV
Пусть расцветают сто цветов,
пусть борются сотни школ в идеологии.
Мао Цзэдун.
Неисповедимы пути зла. Весть о том, что великий мастер-маг Двуликий Бабаянус готовит Волшебную Шаурму, облетела весь инфернальный мир. Сотни глаз и тысячи ушей подсматривали и подслушивали за школой магии. Тёмные силы завербовали пятерых учеников, дворника и двух хромосомов. Правда, от последних толку не сыскалось, но ведь сила не только в качестве!
Информация из школы Хоботаст тайно стекалась в главный форпост Мирового Зла.
Высоко-высоко в горах, на самой высокой вершине стоит жуткий, страшный, умопомрачительно гадкий замок. Ужасные линии, зубодробительная лепнина, садистские фрески и маниакальные башни… Говорят, это всё придумал и построил древний сумасшедший художник Церетеллиус. В этом неприступном замке и находится главный форпост Зла.
Огромный зал, расписанный в хохломском стиле сценами пыток, никогда не пустует: на троне сидит Большой Брат, перед ним светится Недреманное Око, а вокруг суетятся тысячи рогатых клерков…
Один из них, трясясь, упал на колени перед Большим Братом и забормотал:
- Не вели прерывать существование, вели обратиться вербально, о Большой Брат!
Нечеловекоподобное существо, которое и было Большим братом, открыло сразу семь глаз из восьмидесяти девяти, хрустнуло седалищным нервом и прорычало правым нижним ртом:
- Вербализируй.
- Двуликий Бабаянус приготовил особую Шаурму и держит её в своём кабинете, на столе. Она никак не охраняется. Смиренный раб дерзнул предугадать ваш хитромудрый план по уничтожению Шаурмы. Агент Ученик-1 подменяет контрольную работу Харри Поттного по алхимии, дабы Бабаянус вызвал того на пересдачу. Агент Ученик-2 задерживает Двуликого в коридоре, а прожорливый Поттный съедает Шаурму. Далее возможны два сценария. По первому Поттный становится Воплощением Чистого Зла. По второму Бабаянус отправляет его за мегапургением. От нас потребуется перехватить Поттного и держать его в плену, пока не вызреет Зло!
Большой Брат раздумчиво почесал головозадницу:
- Эх, Бабаянус-Бабаянус… Почему он именно сейчас в Белой фазе своей долбанной жизни? Ладно, раб, ловко ты предугадал мой план. Быть посему. Вот тебе генеральское кольцо в нос и тюбетейку с царского плеча.
Одаренный чертяка побежал воплощать план, а Большой Брат заглянул в Недреманное Око.
На глаза Большого Брата упала дымчатая поволока, его хелицеры и щетинки синхронно закачались… Большой Брат нырнул в разверзшийся перед ним омут.
- Шир-р-р-р!… Бэггин-с-с-с-с… - загудело вокруг. - Тьфу ты, ёкширский гемпшир!… Привет, Брат!
- Ага, здорово-корова, - ментально сплюнул Большой Брат.
- Ты что? Ты же брат мне! - обиделось Око.
- Не дуйся, злой я сегодня. Сил никаких нет, как что-нибудь содеять хочется.
- Вот скажи мне, Брат, в чём сила? - промолвило Око. - Молчишь… А наша сила - в единстве. Поэтому возьми веник да приберись. А то мусоришь тут, плюёшься. А ментал засорять нельзя: непрочищенная чакра хуже рязанского городского коллектора!
- Ладно, не ворчи, - примирительно хмыкнул Большой Брат и занялся уборкой.
Когда внутренний мир Недреманного Ока был вычищен, как попка новорожденного щенка, оно промолвило:
- Ай, молодца! Теперь ещё яснее зрить буду. А ты не печалься, утро вечера похитрее. План твой уже работает по второму сценарию. Посылай перехватчиков, а сам съешь пару младенцев да отдохни. До связи.
И Большой Брат снова ощутил себя на троне форпоста Зла.
Да, с тех пор, как пропал Вольтаморд, в лавке остался он, Большой Брат. Положение главного давало много приятных преимуществ, и сегодня он обязательно сожрёт пару младенцев в томатном соусе!
Между тем, в желудке Харри Поттного заурчало. Тихо так, вкрадчиво. Недолго, но тревожно.
Харря как раз спорил с Барахлоу о том, кто сильней фальшивит. Поттный замолк на полуслове, прислушиваясь к себе и поглаживая брюхо.
- Что, ждёшь маленького? - съязвил Джеймс.
- Сейчас ты большого дождёшься, - неплохо отбрехался Харя, но настроение от этого не поднялось…
Путники шли дальше. Воздух в пещере постепенно становился влажным, в лица детей потянуло солёным чуть затхлым ветерком.
- Выйдем к морю, - констатировала Молли.
Через пару сотен шагов появилась развилка. Ребята остановились в нерешительности.
- Дует из обоих коридоров, - констатировал Барахлоу, проверив их зажжённой спичкой.
- Ладно, Поттный, - обернулась к толстяку Молли. - Куда идти? Бабаянус говорил, ты знаешь… по любому.
- Может, сделаем привал? - робко спросил Харря.
Отобедав вялеными хромосомами, Джеймс и Молли задремали. Поттный не ел: мастер-маг запретил. Даже Нельзяблик вылез из-за пазухи и поклевал. Харря проникся к себе острым сочувствием.
Он прислушался к животу. Там еле слышно ухало и поскрипывало. Потом, словно поняв, что Харря подслушивает, Шаурма затихарилась.
Поттный сомкнул глаза и заснул.
Харре приснился чёрный-чёрный человек в плаще, штанах и сапогах, в блестящем шлеме-кастрюле и с каким-то пошлым обрезком синего луча в руке. Рядом с лученосцем топтался серенький мужичонка в старом поношенном костюме-тройке. На носу серого была прищепка.
Чёрный протянул руку к Поттному и сказал что-то типа "Come with me, son! If you would know the power of the Dark Side!" Что он точно произнёс, Харря не знал, поэтому серый мужик прогундосил перевод:
- Пойдём со мной, сын! Если бы ты только знал силу Тёмной Стороны!
- Не сын я тебе, дурень с прищепкою, - вымолвил Поттный.
Серый разозлился. Его одежда резко потемнела, костюм превратился в длиннополую хламиду, а из-за спины будто бы вырос капюшон, самопроизвольно накинувшийся на голову серого. Лицо его, прежде обыкновенное и неприметное, теперь состарилось и почти посинело.
- And now, young jedi, you will die, - торжественно произнёс серый, и из его пальцев ударили гадкие молнии.
- Вы меня с кем-то путаете! - заорал Харря Поттный, закрываясь от разрядов руками, и проснулся.
- Ни с кем мы тебя не путаем, - заржал Барахлоу. - Я уж думал, мы тебя не добудимся.
- И нечего было так орать, - добавила Молли. - Доставай свою драную карту…
Поттный полез в рюкзак и извлёк пергамент. К великому разочарованию троицы, масштаб был, мягко выражаясь, не тот. Великоват был масштаб.
- Толку от тебя, как от Василиска яиц, - процедил сквозь зубы Барахлоу.
Он отошёл с Молли к развилке, и они стали обсуждать, какой путь выбрать.
Харря Поттный был готов разреветься. Он тупо уставился в карту, отборно матеря Бабаянуса, Шаурму и магию, как вдруг…
- Ребята! Карта уточнилась! - заверещал Поттный. - Нам направо!
V
Благородные, правдивые, которым нет надобности притворяться!
Они сильны и независимы!
Ф.Ницше.
Самая главная Вселенская Истина заключается в том, что преоглодазный тороблозмор кэтраблюйируется в атрамоштыльную пантастрибляцию, причём исключительно уфадлеарно.
Иными словами, Высшая Правда с нами, людьми, ничего общего не имеет.
Мы смиренно принимаем мир таким, какой он есть. Многие его особенности мы ещё не познали. В частности, никто из живших ранее и практикующих ныне колдунов так и не раскрыл феномен самонаводящейся карты. Зато рисовать научились.
В этом мы похожи на подопытных собачек, которые жмут педальку, дабы зажечь лампочку. Ведь когда горит лампочка, появляется сосисочка. В чьей божьей руце только что была колбаска, и какие небожители Чу Бай Сы дают ток, мы, как и собачка, не ведаем. Зато пользуемся.
Здесь возникает очередной повод пофилософствовать: что мы станем делать, если когда-нибудь придёт счёт за электричество?… Но не будем отвлекаться.
- Обледеневший клёв! - выругался в восхищении Джеймс, глядя на карту.
Сейчас она подробно показывала пещеру до самого выхода и кусочек открытой местности.
Практичная Молли не визжала от радости, а пнула сидящего на полу Харрю:
- Вставай, Поттный, по любому пора двигать.
Харря спрятал карту и, кряхтя, поднялся.
Шагалось легко, так как пещера теперь заметно углублялась. А влажность наоборот повышалась.
Вскоре коридор расширился, и через пару сотен шагов Харря, Молли и Джеймс вышли в круглый просторный зал, полностью залитый водой. Дна не было видно, хоть вода и выглядела чистой. Она стояла абсолютно спокойно: ни ряби, ни волн. Словно стекло.
Каменный пол обрывался сразу же, как только заканчивался коридор. Потолок был настолько высоким, что попросту не был различим. Идеально ровные серые стены с неразборчивыми знаками и грязными подтёками наводили на мысли о тюрьме и канализации.
Ребята остановились в нерешительности.
- Хрен ли думать, прыгать надо, - сказал, наконец, Джеймс.
Харря и Молли посмотрели на него, как на идиота.
- Чего это вы смотрите на меня, как на идиота? - нахмурился Джеймс. - Должны же мы были начать мозговой штурм хоть с чего-нибудь, а?
- Кхм… да, конечно! - излишне усердно закивал Харря.
- Брось клоунаду и погляди в карту, - скривилась Молли.
Поттный засопел, борясь с рюкзаком: правая рука запуталась в лямке. Он затоптался на месте, затем оступился и полетел в странное озеро.
- Вот бегемот! - хохотнул Барахлоу, глядя на барахтающегося Харрю и расходящиеся от него круги.
- По любому, - Молли тоже улыбнулась до ушек, но быстро выхватила палочку и направила её на купающегося товарища.
- На трибунах становится тише… - начала она плести заклинание. - Это значит, что встрече конец… До свиданья, наш ласковый Миша…
- Ты гляди: полетел холодец! - прервал ворожбу Джеймс.
Поднявшийся над водой метра на два Харря снова упал со смачным "бульк!".
- Доставай сам, дурак несчастный! - рассердилась Фригидель.
Отсмеявшись, Барахлоу выхватил свою волшебную палочку с пошлым набалдашником и почти без слов переместил Поттного на каменный пол.
Харря отдувался, неуклюже ворочался, имея вид сугубо жалкий. Справившись с дыханием, Поттный ощутил холод. Пацана затрясло.
Молли создала магический костёр. Поттный протянул к нему руки. Стало теплее.
- С-спасибо, М-молли, - проронил он.
Барахлоу присел рядом и положил руку на плечо Харри.
- Ты извини, Поттный, что я смеялся. Ты на моём месте поступил бы так же.
- Л-ладно уж… - всхлипнул Поттный.
- Слушай, пока ты сушишься, может, расскажешь всё-таки, куда и зачем мы идём? - спросила Молли Фригидель. - И, кстати, можешь свободно раздеваться и сушить одежду, я свой парень, хоть и девка.
Поттный последовал совету Молли. Мокрый Нельзяблик выпорхнул и тоже устроился у огня.
- Грейся, Кабысдон, - виновато шепнул Харря.
- Ну, давай, Поттный, колись, - доверительно прошептал Барахлоу.
- Учитель Бабаянус говорил же… Мы должны добраться до Чмошища и взять у него супердезинтеграционный мегапурген для миссис Джопсон…
- Ладно, Харря, заливать, - укоризненно покачала головой Молли. - Бабаянус мужик хороший, но Двуликий по любому.
- Всё бы вам правду какую-то узнавать, - сплюнул в костёр Поттный, отчего пламя вспыхнуло ярче прежнего, да ещё и со зловещим уханьем.
- Силён, - сказала Фригидель.
Поттный продолжил, не замечая:
- Иногда правду лучше не знать. Я бы отдал свою коллекцию сушёных антиглобалистов за то, чтобы никогда не… - он всхлипнул.
- Помнишь гимн нашей школы? - неожиданно сменил тему Джеймс.
- Смутно.
- А я отлично помню. Ещё бы, пять лет главным гимнюком был, пел каждое утро. Так вот, там слова есть: "Даром преподаватели время со мною тратили. Даром со мною мучался самый искусный маг". Ну, враньё же! Каким таким "даром"?!?! Мои родаки по тридцать тысяч евроблей в год платят!
- К чему это ты? - топнула ногой Молли.
- А к тому, что это там, в школе, можно врать и всё такое! - вспыхнул Барахлоу. - А тут надо быть честным, как на исповеди. Поняли? Ведь от этого зависят наши жизни. Это пока в пещере бояться нечего, а дальше, по словам Бабаянуса, начнутся сущие Армагеддон и шоубизнес!
- Ты прав, конечно… - поник головой Поттный. - Хорошо. Истина заключается в…
- Нельзя, блин!!! - завопил вдруг Кабысдон и принялся нарезать в воздухе круги. - Атас, немцы! Alarm, alarm!
Ребята обернулись к озеру. И вскочили.
На них катились волны.
Пока маленькие.
Первые три вальяжно пробежали по ботинкам и затушили костёр Молли.
- Смотрите, они с каждым разом увеличиваются! - воскликнул Джеймс.
- Шмотки в руки и по мётлам! - скомандовала Молли.
Харря застонал:
- Мы их забыли в кабинете Мастдая!
- Тогда бегом! - уточнила Фригидель, убегая обратно в коридор.
Парни подхватили вещи и помчались за ней.
Сзади слышалось медленное, но планомерное биение волн о стены. Удары становились тяжелее и тяжелее.
За очередным поворотом Барахлоу и Поттный налетели на остановившуюся Молли.
- Чурбаны! - процедила сквозь зубы девочка, поднимаясь с пола. - Вот, локоть разбила из-за вас, растяп. Я пока бежала, дотумкала, в чём фишка. Когда Харря упал в воду, пошли волны. Но они не затухли, а стали накладываться друг на друга. Вот такая мультипликация по любому…
- Но по всем законам физики они должны были успокоиться! - возразил Поттный, протирая очки-аквариумы грязным платком.
- Лучше оденься, физик, - усмехнулась Молли. - Надо было внимательнее читать книгу великого Прилипата Клея "Особые среды: вызов традиционным законам". Там, на странице семьсот пятьдесят три, есть статья о самовозбуждаемых волнах. А во втором издании…
- Хватит, - прервал лекцию Джеймс. - Лучше прислушайтесь. По-моему, вода нас настигает.
Из-за поворота вырулил мощный водный поток.
- Полундра-а-а-а!… - заорал Харря Поттный, хватаясь за рюкзак.
В следующую секунду детей подхватило и закрутило в набежавшей волне.
VI
Тогда Игорь взглянул
на светлое солнце
и увидел воинов своих
тьмою прикрытых.
"Слово о полку Игореве"
Джеймс, Харря и Молли были пленниками. Пленниками капитана какого-то подводного судна. Капитан производил впечатление преступника и убийцы, но Барахлоу, похоже, видел в их пленителе нечто большее.
Их судно было атаковано глубинными бомбами, и одна из них, кажется, угодила в цель… Харря очнулся на берегу. Он встал и пошёл в дивный сад, напевая песню о девушке с глазами цвета моря, девушке с зелёными глазами. За молоденькой цветущей яблоней увидел Молли. Он сунул руку в карман и выгреб оттуда горсть крупного, с жабью попку, жемчуга.
- На, бери, - протянул Поттный драгоценные камни Молли.
И вдруг камни зажглись и сгорели, как какая-нибудь ветошь на уроке волшебного терроризма. Харря поглядел на девочку. Но это уже была, простите за прямоту, не девочка. Это был Вольтаморд.
Да-да, зловещий Вольтаморд, чьё фото красуется в каждом учебнике по Тёмным Силам. Злой волшебник манил Харрю Поттного пальцем.
- Арона-а-акс! - истошно заорал Харря совершенно неуместное заклятие, падая и пряча лицо в песке.
- Какой в брамбафлегор Аронакс?! - услышал Поттный слабый голос Джеймса Барахлоу. - Хватит валяться, пора скарб собирать.
Толстый маг поднял лицо, выплёвывая песок, и открыл глаза. Свет ослепил Поттного, но ненадолго.
Прозрев, Харря увидел, что лежит на пляже. Рядом стоит на четвереньках Молли, а чуть поодаль качается на неверных ногах Барахлоу.
Харря перекатился на бок и попробовал сесть. Удалось. Теперь он мог видеть озеро, горы и полоску берега с разбросанными по ней вещами.
- А как мы спаслись? Где пещера? - сипло спросил Поттный.
- Я помню, как мы попали в тот круглый зал и почти утонули, - проговорила Молли. - Потом дно стало подниматься. Вы с Джеймсом лежали без сознания, я даже подумала, вам кранты по любому. Потом в дне открылся люк и оттуда вылез человек. "Привет, - сказал он, - меня зовут капитан Немой". Да, Немой… Или как-то так, не важно. Важно то, что я вырубилась. А потом мы все пришли в себя. Здесь.
- Странная история, - почесал нос Поттный. - И, между прочим, где мой Нельзяблик?
Кабысдона нигде не было: ни за пазухой у Харри, ни в рюкзаке, ни на берегу.