- Друзья мои, долго мы страдали вместе. И вместе мы решили собраться для того, чтобы начать наше опасное дело. Жадные руки королевской власти запятнаны кровью. - Он поднял вверх свободную руку, скрючив пальцы, будто алчные когти, повернул ее тыльной стороной вверх, а затем опустил вниз. - Мы закрыли наши границы и призвали многих отважных наших союзников. - Его взгляд скользнул по предводителям наемных отрядов. - Не безрассудными были наши шаги. Мы хорошо обдумали, как защитить свободу и национальную независимость нашей страны. Что у нас есть? Мудрость и терпение земли. Мы как крестьяне, возделывающие новое поле, которое будет нас кормить и принесет нам богатство. Мы знали, что почва изобилует камнями, что путь наш опасен, что пахоте будут мешать. - Он нетерпеливо встряхнулся, будто желая сбросить с себя невидимое ярмо. - Теперь же, по сравнению с тысячами несправедливостей Страбонуса - бесчисленными налогами, чудовищно завышенными, нападениями его солдат на наших мужчин и женщин, его преследованиями моего отца, его постоянными попытками унизить честь и достоинство нашего отечества, - по сравнению со всем этим легкой становится пахота на поле мятежа. И даже в те времена, когда наше будущее было темно и неопределенно, когда на ноги наших стремлений были подвешены тяжелые грузы, когда нам предстояла жестокая борьба, - мы все равно шли вперед, поддерживаемые одной лишь мечтой о независимости.
И вот теперь, друзья мои, цель наших стремлений приблизилась. Она ближе, чем когда бы то ни было. Сегодня мы получили не только материальную помощь. Пришло также прорицание! Настоящая, истинная гарантия нашего успеха!
Владыка самого могущественного государства в мире, король Илдиз Туранский, наш восточный сосед, прислал помощь для поддержки нашего дела. Ему было дано предвидеть наш грядущий триумф в кипящих волнах нашего восстания против кофийской тирании. Уже несколько месяцев назад он обещал свою помощь нашему посланнику. Он направил гарантии и письменное признание нашего молодого государства, заверенное его собственной личной печатью.
Долго задавались мы вопросом: какую же форму примет его помощь? Пришлет ли он нам золото? Или же это будут солдаты, которые помогут нам в нашей освободительной войне? Или же это будут мудрые военные советники? Ибо велики богатства Турана, но еще больше власть государственных и военных мужей.
И вот, друзья мои, сегодня мы узнали, какую же помощь нам хотят оказать. Не отряды и не советники - нечто во много раз большее и во много раз долговечнее, чем преходящая человеческая плоть! И не золото, о нет! Нет, нечто более ценное, чем золото.
Ни один голос не раздался, когда принц сделал паузу.
Ивор яростно взметнул меч в воздух.
- Сталь! Илдиз прислал нам сталь! - Торжествующий крик принца отразился от дворцовых стен. - Ибо наш союзник с его даром предвидения хорошо знает, что поле гражданской войны может быть распахано только острой, как бритва, сталью! Только сталью! - Ивор ударил мечом по деревянному завитку статуи, украшавшей фонтан. - Только сталью мы сможем снять богатый урожай голов наших врагов, которые стоят между нами и нашей национальной честью.
Илдиз призывает вас всех к оружию, и я тоже требую от всех вас: беритесь за оружие и сражайтесь за то, что вам дорого! Пусть каждый мужчина, способный держать меч, готовится защищать наше возлюбленное отечество, если кровавые лапы шакалов короля попытаются хоть еще один раз наложить на нас рабские цепи. Но еще лучше внести разлад в их собственные ряды, в сердце столицы Страбонуса! Для этой цели я хочу основать гражданскую самооборону…
Конан разглядывал собравшихся и видел их восторженные лица. Землевладельцы, крестьяне, горожане, торговцы, ремесленники, подмастерья, конюхи и слуги - все они смотрели на Ивора и следили глазами за его театральными жестами. Когда во время своей речи Ивор достигал особого воодушевления, в их глазах вспыхивал свет, который был ярче, чем отблеск заходящего солнца, сияющего за спиной у принца.
Предводители отрядов наемников реагировали далеко не так восторженно. Конан видел, как Гундольф хмурит лоб. Слышал, как зингарец Виллеза тихо выругался. Браго и черный всадник пустыни Аки Вадсай стояли рядом, и лица их хранили скептическое выражение. Однако видел Конан и целую компанию офицеров и туранских дворян, которые внимательно наблюдали за реакцией наемников, стоя на дворцовом крыльце.
- И поэтому я говорю вам, мои сограждане: не бойтесь нападения Страбонуса! - Голос Ивора был спокойным, однако сейчас же вновь стал повышаться. - Нет, вы должны ликовать при виде его глупости. Ибо если тиран еще раз вздумает сунуться в нашу любимую страну, то вся провинция, как один человек, поднимется против него! Его войска позорно бегут, его солдаты лягут под ударами наших верных клинков. Эти горы распахнутся, чтобы поглотить их, как о том поется в наших древних песнях.
Так велика, о мой народ, сила нашей решимости. Наше дело правое, мы победим! Победа будет за нами!
Когда Ивор, выкрикнув финальный лозунг, застыл в героической позе, с растрепанными волосами, воздев руку с мечом, вся толпа разразилась восторженными, ликующими воплями. Шляпы взлетали в воздух. Люди в возбуждении проталкивались к фонтану.
Принц соскочил с ограждения и пошел сквозь толпу. Его телохранители устремились за ним, но он вновь и вновь простирал руки, чтобы его почитатели могли приложиться к ним губами.
- Никакого сомнения, люди на его стороне, - заметил Гундольф спустя некоторое время.
- Так-то это так, Я только спрашиваю себя, для чего ему тогда наемники, - сказал Браго.
Аки Вадсай осторожно бросил взгляд через плечо и заговорил тихо - так тихо, будто это шептал песок под ветром пустыни:
- Что это должно означать… эта гражданская самооборона, о которой он говорил?
Ему ответил Виллеза, Его зингарский акцент придавал речи гортанную густоту:
- Мне совершенно не по душе, что придется сражаться среди каких-то желторотых новичков и конюхов. И еще меньше мне это понравится, когда в один прекрасный день вся эта гражданская самооборона повернется против нас.
В этот момент принц выбрался из толпы и подошел к ним, сопровождаемый телохранителями. Он улыбался вполне добросердечно и протянул руки предводителям своих наемных отрядов:
- Соратники мои! Это воистину счастливый день! Я взволнован до глубины души тем, какой способ выбрал король Илдиз, дабы поддержать наше дело.
- Воистину, это поразительно, мой принц. - Браго вымученно улыбнулся. - Но вот еще одно дельце - с оплатой наших услуг, в чем также мог бы помочь Туран…
- Что? Ах да! - Ивор поднял руку, отбрасывая волосы с лица. - Боюсь, что ваше жалованье… его нужно еще немного подождать. Ради большей безопасности мы послали деньги особым транспортом. Я не мету вам сказать, что это означает.
- Государь, - вмешался Гундольф, - не могли бы вы, по крайней мере, выдать нам хотя бы часть из ваших личных запасов… - Он скрестил на груди руки, покрытые шрамами. - У нас довольно сложные задачи. И необходимо поддерживать высокий моральный дух у наших людей.
Принц поглядел на Гундольфа, не меняя выражения лица:
- В настоящее время дело обстоит довольно скверно. Но это совершенно не проблема… Я велю городским купцам дать вам кредит. Что до моральной стороны дела - все это очень быстро улучшится. Думаю, скоро все будет в полном порядке. - Он обнадеживающе улыбнулся. - Уже очень скоро. А теперь моя главная задача - представить вам ваших новых боевых товарищей. - Ивор слегка отступил в сторону, чтобы расширить круг стоящих. - Это, друзья мои, Друзандра. Вы уже видели сегодня, какой из нее командир. Она станет лагерем рядом с вашими лагерями.
Воительница подошла к ним - без плаща, но в полном вооружении. Под мышкой она держала свой шлем с султаном, так что все видели ее коротко подстриженные белокурые волосы. Черты ее лица были мягкими; его можно было бы назвать даже привлекательным, если бы не жесткие очертания рта. Сейчас, когда она не сидела в седле, она выглядела намного выше. Ростом она была выше не только принца, но и Виллезы.
- Гундольф, Браго, другие достойнейшие. Ни к чему разводить церемонии. Слава каждого из вас бежит впереди вас, точно аромат благовоний. - Она поклонилась командирам, сурово улыбнувшись. - Под моим началом двадцать три воительницы. Вот мой лейтенант Ариэль, - она указала на черноволосую женщину в кожаных доспехах, которая стояла возле нее. Ариэль была под стать Друзандре - такая же подтянутая и настороженная, хотя пониже ростом и более хрупкого сложения. Ее довольно привлекательное лицо портили следы оспы, которые придавали ей хищный, голодный вид.
Наемники поклонились и невнятно пробормотали приветствия. Только Виллеза раскрыл рот:
- Тебе нужно держать своих женщин подальше от наших лагерей. Не знаю, смогу ли удержать своих парней в узде.
Друзандра смерила его взглядом с головы до ног, резко повернувшись:
- Не бойся, Виллеза. Если ты не сумеешь с ними управиться, то я уж смогу. - Она улыбнулась еще шире. - Мои девчонки знают, как обращаться с ретивыми кобелями. Первый, кто к нам сунется, получит показательный урок, а уж потом обучит остальных. Они обожают давать такие уроки.
Виллеза покраснел и посмотрел на остальных командиров, но принц опередил его:
- Я хотел бы, чтобы каждый из капитанов строжайше следил за дисциплиной. - Он обвел собравшихся тяжелым взглядом. - Наши планы требуют тесного взаимодействия всех участников. Итак… Вот наш новый соратник, с которым вы еще не знакомы. - Ивор кивнул одному из своих телохранителей. Тот повернулся и сделал кому-то знак:
- Чародей… ступайте сюда!
В сумерках, в стороне от людей, которые уже стянулись к большому костру, пылавшему в центре двора, стояла давешняя арба, запряженная ослами и скрытая покрывалом. Та самая, которую Конан и Гундольф сопровождали через город. Из арбы на землю сошла тонкая темная фигура, которая направилась к командирам Ивора.
- Щедрость короля Илдиза воистину не знает границ. Он прислал мне больше, чем я осмеливался его просить. - Ивор простер руку. - Вот Агохоф, волшебник двора Восходящего Солнца.
Незнакомец, подошедший к собравшимся, в первую очередь поражал своим большим ростом, а затем своей молодостью и хрупкостью - это был бледный худощавый юноша с большим крючковатым носом и черными колечками коротких волос. Он был одет в бесформенный черный балахон и штаны, подпоясанные пыльным желтым шарфом; на ногах у него были остроконечные туфли в восточном стиле. Черный шелковый плащ свободно свисал с его костлявых плеч. При его появлении Виллеза и остальные расхохотались, в то время как остальные предводители наемников глядели весьма скептически и благоразумно хранили молчание.
Агохоф остановился и нагнулся, чтобы лучше разглядеть собравшихся офицеров. Затем он обнажил в улыбке ровный ряд превосходных зубов:
- Приветствую вас, воины! И вас, принц. Меня послали… за столько миль от аграпурского двора… - Он сделал паузу. Его неловкость была вызвана в большей степени застенчивостью, нежели плохим знанием языка. Он говорил по-кофийски довольно хорошо, хотя и со странным акцентом. Наконец он повернулся к Ивору и заговорил, обращаясь только к нему: - Моя миссия… король и мои хозяева приказали мне… э-э… моим искусством поспособствовать вашей победе.
Его слова вызвали всеобщее веселье. Виллеза выпалил:
- Принц Ивор, это уж чересчур! Илдиз присылает вместо золота игрушечные мечи и вооруженных баб, чтобы они нас раздражали… и этого ему кажется мало! Он прислал нам еще косноязычного писца из канцелярий замка! - Глаза Виллезы горели; видно было, что наемник не на шутку разозлен. - Мало нам было других задержек, так еще и этот заика и недоучка от чародейства будет пудрить нам мозги. Придется еще и согласовывать свои планы со всякими приметами и расположениями звезд или что там сочинит этот подмастерье колдуна! Неужели в свое время в Зингаре мы не объелись по горло всей этой ерундой? На хрен нам все это сдалось?
Ивор сузил глаза, глядя на зингарца, однако сохранял спокойствие.
- В самом деле. Серьезный вопрос. - Он перевел взгляд на стройного юношу. - Агохоф, в самом деле, в чем ты можешь нам быть полезным? Не мог бы ты нам продемонстрировать свое искусство - но только что-нибудь понятное, пожалуйста!
Волшебник заволновался:
- О, есть много вещей, мой принц. У меня есть некоторые… таланты. - Он засунул пальцы за шарф и вытащил небольшой свиток, накрученный на две деревянные палочки, развернул его и держал одной рукой перед глазами, в то время как другой снял с шеи амулет, который странно мерцал в свете горящего вдалеке костра.
- Принесите факел! - бросил Ивор одному из своих телохранителей.
- Не нужно, - рассеянно проговорил Агохоф. Он держал пергамент перед лицом, глядя на него сквозь мерцающий драгоценный камень, как будто бы читая, что было совершенно невозможно в кромешной темноте, где только вдалеке горел костер.
Лица всех собравшихся повернулись к нему. Кроме одного. Это был Аки Вадсай. У Конана было такое чувство, что предводитель воинов пустыни старается на смотреть на колдуна из суеверного страха. Этот человек с востока держался как можно дальше с краю, как будто хотел при малейшей опасности дать деру.
Тем временем Агохоф отложил свиток. Он пробормотал что-то невнятное про себя и одной рукой сделал пассы в воздухе. Другую он держал собрав пядью, прижав ко лбу между бровями. Он выглядел почему-то неуверенным.
Затем что-то возникло над кругом людей. Это нельзя было пощупать, и все же оно было ощутимо. Люди обеспокоенно зашевелились. Друзандра издала сдавленный крик. Ее рот приоткрылся от удивления. Конан чувствовал, как что-то мягкое, холодное погладило его по горлу. Его ноздри затрепетали, почуяв запах колдовства.
Раздался громкий хлопок, будто кому-то дали по уху. Виллеза выругался. Его рука на мгновение метнулась к щеке, затем упала на рукоять меча. Он сверкал глазами; однако принц с молниеносной быстротой перехватил его запястье и заставил его вложить меч обратно в ножны.
- Не двигайся! Это приказ! - рявкнул Ивор.
Столь же быстро видение исчезло. Вернулся телохранитель, неся горящий факел. В его свете Конан увидел на щеке Виллезы отпечаток красной пятерни. В глазах наемника застыла паника. В смятении он потряс головой, а затем пошел прочь, потирая щеку.
Агохоф выглядел смущенным и растерянным. Принц подошел к нему и положил ладонь ему на плечо.
- Сгодишься, колдун! - Затем он строго взглянул на командиров наемных отрядов. - Сегодня ночью можете хорошо выспаться. Завтра нам предстоит военный совет.
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
РАЗОРВАННЫЙ РАССВЕТ
Острые зубцы наверху палисада отчетливо вырисовывались в лучах восходящего солнца. Небо на востоке было великолепно - бледная синева, разорванная красными полосами, точно разорванное знамя. Темным пятном, казался в рассветных лучах деревянный палисад. Видны были очертания верхней части тела двух часовых. И еще слышны были голоса - голоса или какой-то другой слабый звук.
Конан положил голову на ствол дерева, чтобы как следует расслабиться. У него болело все тело после того, как он простоял долгую вахту - всю холодную часть ночи. Осторожно, чтобы не разбудить кофийских защитников форта, он вытянул руки и ноги. Стоять вахту было довольно суровым занятием, похуже, чем медленно подкрадываться к неприятелю.
По обе стороны от него лежали наемники прямо на влажной земле. Они спрятались за стволами вырубленного леса и маленькими кустами, которые кофиты по своей беспечности оставили расти поблизости от форта. Конан размышлял, насколько это укрытие окажется действенным, когда солнце встанет.
До его слуха донесся шепот:
- Если ворота скоро не откроются, они нас увидят! Может быть, лучше все-таки пойти на штурм?
- Проклятье на эту самоубийственную задачу! - ответил еще более хриплый шепот. - Они позволили сумасшедшему варвару сделать это только потому, что хотят его смерти…
- Тсс! Тихо! - Конан повернул голову и ожег своих людей яростным взглядом, хотя видел их сейчас как смутные темные пятна в полумраке. Он подождал, напрягая все свои обостренные дикарские чувства, чтобы понять - не слышали ли это перешептывание в форте. Но там все было тихо. Головы охранников не пошевелились.
Конан оставался настороже, Он все думал: может быть, его люди и правы. Когда они вчера вечером сидели, не решаясь зажечь костры, холодной ночью, Гундольф предложил перебраться через палисад по спинам лошадей. Этот план казался совершенно невероятным. Он грозил большими людскими потерями. Конан предложил другое: осторожно прокрасться в форт. Эту тактику он знал еще в юности, когда сражался с гундерами, грабившими его родные земли.
Странно, но первым, кто поддержал его план на военном совете, был его соперник Зено, который особенно настаивал на том, чтобы Конан сам возглавил передовой отряд. Гундольф дал согласие, но на Конана посмотрел весьма выразительно. Вторым предводителем операции стала Друзандра. Позднее киммериец снова увидел, как Зено о чем-то шептался со Стенгаром, другим его неприятелем. Сейчас Стенгар находился где-то поблизости.
Раздумья Конана были прерваны новым тихим звуком. Он услышал за стеной приглушенный перестук копыт. Затем послышалась команда. Заскрипело дерево. Конан приподнялся на локтях. Он увидел узкую полоску неба на том месте, где были ворота.
- Вперед! - Его крик разорвал утреннюю тишину. - Вперед, парни!
Он уже вскочил на ноги и помчался, держа в руке топор.
Он услышал лязг доспехов: конный посланник выезжал из лагеря. Когда тот увидел темные тени, вскакивающие с земли, он издал пронзительный вопль и пришпорил коня. Конан увидел, как в предрассветных сумерках тускло блеснули мечи. Раздался страшный предсмертный вопль, затем что-то мягкое тяжело упало на землю. Лошадь понеслась вперед, уже без всадника. Конан бежал не останавливаясь впереди своих товарищей.
Над ним на палисаде послышался звук удара, стон. Один из стражей содрогнулся и упал, пронзенный копьем.
И вот Конан уже у ворот. Открытая створка была уже почти захлопнута. Конан успел просунуть плечо, не давая ей закрыться. Но он встретил стойкое сопротивление. Он наклонился вперед, уперся ногами в землю и надавил сильнее. Ворота с треском подались.
Внутри он слышал неразбериху голосов, шипенье вылетающих из ножен мечей. Сопротивление ослабло. В узком проходе между створками мелькнула человеческая фигура.
Конан резко выпрямился с топором в руках. Оружие обрушилось со звоном на забрало вражеского шлема. И тотчас же снова взлетело вверх, с тем чтобы врезаться в лицо. С глухим звуком оно врубилось в плоть и кости. Охранник мешком осел на землю.
Тем временем деревянные ворота снова начали закрываться, зажимая Конана между створок. И снова он прижал их плечом. На этот раз ему это удалось почти без труда.
С той стороны ворота отпустили. Створка неожиданно подалась, и Конан едва было не потерял равновесие. Еще двое вооруженных мечами охранников бросились на него.
- Кром порази вас обоих! - заревел варвар. Метнув топор, он попал в первого охранника. Топор вонзился ему в грудь, и стражник упал. С быстротой молнии вырвал Конан из ножен меч. И тут же скрестил его с мечом второго стражника. Воздух наполнился звоном стали.