Для всех истинных любителей отечественной иронической фантастики Евгений Лукин - примерно то же, что Марк Твен или Михаил Зощенко - для любителей иронической прозы вообще. Потому что это - имя автора, таланту которого, безупречно яркому и оригинальному, подвластны практически любые повороты (и навороты) в непростом сочетании фантастики и юмора - от искрометных притч до едких, почти циничных рассказов, от великолепной сказовой прозы, обыгрывающей издавна любимый российским народом канон "кухонной байки", - до безжалостного социального сарказма.
Перед вами - сборник Евгения Лукина. Сборник произведений равно блестящих и очень по-разному смешных!
Содержание:
Глушилка 1
Тридцать три головы молодецкие 2
Астральная история 6
Хирургия 8
Наперекор стихиям 9
Пираты обоих полушарий 10
Шутик 12
Первый отворот 14
Ответное чувство 16
Двадцать пятая 18
Проклятьем заклеймённый 19
Прометей прикопанный 23
Числа 26
Духоборец 28
Венец всему 30
Понарошку 32
Кувырок без возврата 33
Возмездие 35
Гонка за черепахой 36
Точка сборки 38
Разочарованный странник 40
Привет с того света 42
Седьмой кол из плетня супостата 43
Отчёт в гробу 44
Идеалище поганое 46
Жупел вполнакала 49
Тайна гнездовских курганов 51
Кавалер Глюк 52
Цирк боевых действий 55
Урок прикладной морали 56
Шамбала непутёвая 58
Вышибалы 59
Рекомендация 61
Чему ухмылялся бес 62
Произведение искусства 64
Тёщина подслушка 66
Фантом с бакенбардами 68
Горбыли судьбы 69
Рыбье слово 71
Гори-гори ясно 73
Порченый 75
Евгений Лукин
Портрет кудесника в юности
(Баклужинские истории)
Игорю Шахину, колдуну и чертвертологу
А вы на земле проживёте,
Как черви слепые живут:
Ни сказок о вас не расскажут,
Ни песен о вас не споют!Максим Горький
Глушилка
И тут я включаю свой аппарат! Они в страхе, в ужасе, как перепуганные овцы!
Рэй Брэдбери
- Вот такая ты падла… - ворчливо упрекнул заказчика старый колдун Ефрем Нехорошев, выслушав до конца его горестную историю. - Не любишь, значит, когда народ душой отдыхает?
Выходя из запоя, он всегда бывал грубоват в общении, но хамил настолько добродушно, что на него почти не обижались.
А тут попался такой клиент - спичку не поднеси. Дёрганый, руки бессмысленно перепархивают с места на место, острый кадык выставлен жертвенно и вызывающе, как у гугенота в канун Варфоломеевской ночи: нате, режьте!
- Я, между прочим, тоже народ! - завёлся он с пол-оборота. - И еще неизвестно, кого больше: таких, как я, или…
Чародей взгоготнул.
- Больше, меньше… - лениво молвил он. - Кто громче - тот и народ, понял?
Гость стиснул зубы. Скулы и впалые бледные щёки его пошли пятнами. На мгновение показалось даже, что встанет сейчас и хлопнет дверью.
Не встал. Сдержался.
- Ладно! - бросил он. - Будь по-вашему. Такая я падла… Но в принципе-то их заткнуть можно вообще?
- Да можно… - хмуро отозвался ведун, чувствуя, что не отвяжется клиент, ох, не отвяжется. А бить кудесы с похмелья Нехорошев страсть как не любил. - Всё можно… Почему ж нельзя? Наложу на тебя заклятие…
- На меня?!
- Ну не на себя же! Чик-пок - и все дела. И не будешь ты их больше слышать…
Пару секунд посетитель пребывал в оцепенении.
- Ну нет, - сказал он наконец. - Я зачем дачу покупал? Чтобы в мёртвой тишине сидеть?.. А скворцы? А лягушки?.. Опять же здороваться надо, если сосед окликнет…
- Так я ж тебя не совсем оглушу… - поморщившись, успокоил кудесник. - Лягушек будешь слышать, скворцов… соседей… если поздороваются…
Заказчик метнул быстрый недоверчивый взгляд на колдуна и погрузился в тревожное раздумье.
- Хм… Я-то думал, вы на других заклятие наложите… - с сомнением пробормотал он. - Или уж сразу на всю территорию…
- На территорию - дорогонько станет, - заметил старый чудодей.
Помолчали, соображая. На мониторе, свесив сонную морду на пыльный, слепой, чуть ли не паутиной подёрнутый экран, распростёрся лохматый котяра, но не чёрный, как можно было бы предположить, а белый с серыми пятнами. Зверюга, видимо, линял, потому что ковёр в захламлённой комнатёнке чародея являл собой подобие плохо убранного хлопкового поля.
- Одного не понимаю, - пожаловался клиент. - Зачем они с собой динамики на природу тащат? Неужели в городе не наслушались? С соседями тоже повезло… Справа Дмитро Карабастов, слева Валерка Прокопьев, а дачные участки узенькие, ленточками нарезанные, чтобы у каждого выход к озеру был…
Хозяин комнатёнки делал вид, что слушает, даже временами кивал с сочувствием, сам же прикидывал, как бы это ему схитрить и обойтись каким-нибудь колдовством подешевле да попроще, чтобы особо мозги не напрягать. Муторно было Ефрему, маятно. А на порог заказчику тоже не укажешь - примета плохая.
- И вот как врубят они с двух сторон!.. - простонал клиент.
Кот на мониторе со скукой раззявил розовую пасть и, потянувшись, извернулся до кончика хвоста. Клиентов он видывал всяких.
- Ну хорошо, не можешь ты без грохота в ушах, - с надрывом продолжал гость. - Ну и купи себе дебильник с наушниками! Но зачем же всю округу-то глушить?..
При слове "глушить" старый чародей встрепенулся, мутные глазёнки вспыхнули. Стало быть, осенило.
- Во! - вскричал он. - Точно! Поди купи дебильник… простенький, без наворотов…
- Вы что, издеваетесь?! - Клиент всё-таки вскочил.
- Ты знай слушай! Луна сейчас в первой четверти, так? Выйдешь сегодня из дому ровно в полночь, дебильник держи за пазухой. И следи, чтобы месяц всё время был за левым плечом. Потом поплюй на четыре стороны и проводки с наушничками, слышь, пооборви… Прям под корешок, не стесняясь. Только, смотри, не вздумай выбросить - я из них потом на дебильнике наузы навяжу, понял?
- Что-что навяжете?
- Наузы. Узлы такие с наговором… И начнёт он у тебя работать как глушилка. Дёшево и сердито! Гектар покроет запросто, а тебе ведь больше и не надо, верно? Сколько у тебя там участок? Соток шесть?..
* * *
Высадившись из дребезжащего разболтанного автобусика на конечной остановке "Хуливы хутора", Егор Надточий обогнул селение и двинулся дубравой в направлении дачного посёлка. Кончался апрель. С корявых веток в изобилии свисали светло-зелёные червячки на взблёскивающих исчезающе-тонких шелковинках, и Егору то и дело приходилось между ними лавировать.
Он шёл, не пряча язвительной улыбки, и время от времени оглаживал глубокий карман шорт, где таился зачарованный дебильник с наузами из проводков. Проще говоря, глушилка. Постановщик помех. Нужды в нем пока не было: ни приёмника окрест, ни телевизора. Обирая сухие веточки, сердито потявкивал невидимый дятел - надо полагать, не та личинка пошла. Справа в промежутках между стволами пошевеливала серым расплавом листвы осиновая роща, слева синело небо да пучилось плотное белокочанное облако.
"Ох, попрыгаете вы у меня, господа… - предвкушал Егор, проныривая под очередным светло-зелёным червячком. - Ох и попрыгаете…"
Прямо по курсу воссияли заливные луга, и тут же, отразившись от водной глади, ясный женский голос из отдалённого динамика ликующе объявил: "А теперь в исполнении казачьего хора послушайте песню на слова поэта Гийома Аполлинера "Под мостом Мирабо тихо Сена текёть…""
Впереди заголосили, задишканили - с гиканьем, топотом и присвистом. Егор содрогнулся.
Вскоре показались первые дачи. Аудиодуэль Карабастова и Прокопьева была слышна издали. От взрывов тяжелого рока вдребезги разлетался среброголосый хор мальчиков из неблагополучных семей, а на противоположном конце посёлка кто-то оглушительно пел навзрыд "Очи чёрные", причем врал, как даже цыган не соврёт, продавая лошадь.
Пожалуй, пора… Егор достал дебильник и развернул бумажку, на которой вдохновенно всклокоченным почерком старого чародея Ефрема Нехорошева начертан был текст пускового заговора. Старательно произнёс всё до последнего словечка - и с выражением крайнего злорадства на остром, как штевень, лице утопил помеченную магическим крестиком кнопку.
Не подведи, колдун, сделай милость…
И колдун не подвёл. Уже в следующий миг все динамики в округе разразились по волшебству мерзким прерывистым воем. Будь Егор Надточий постарше лет этак на пятьдесят, он бы, конечно, узнал это беспощадное тупое взрёвывание, сквозь которое с переменным успехом пытались когда-то пробиться "Голос Америки", "Свобода" и прочие вражьи радиостанции, призванные сеять сомнения в честных и простых сердцах советских граждан.
- Ну, посмотрим, посмотрим, надолго ли вас хватит… - глумливо молвил Егор, отправляя глушилку в карман шорт.
Насмерть перепуганная жуткими звуками, от которых, казалось, вибрировал уже весь посёлок, метнулась с истошным карканьем встрёпанная ворона, но дачники - народ упрямый - всё никак не могли поверить, что это всерьёз и надолго.
Ничего-ничего. Ещё минут пять-десять - и кинутся они, родимые, в город - чинить аппаратуру. А в городе им скажут: в чём проблема-то? Всё исправно, всё работает…
За штакетником, опершись натруженными руками на бульбу штыковой лопаты, высился Дмитро Карабастов и с тяжким недоумением слушал завывания, рвущиеся из утробы стоящего перед ним на табуретке радиоприёмника.
- Здорово, сосед! - осторожно окликнул Егор.
Дмитро покосился на него из-под насупленной брови.
- Здорово, здорово… - мрачно отозвался он, после чего вновь озадаченно уставился на бесноватый приёмник. - Что хотят, то творят! Ты такое когда-нибудь слышал?
Думая лишь о том, как бы нечаянно себя не выдать, Егор Надточий приподнял плечи и испуганно затряс головой.
- Нет, не понимаю я современной музыки, - удручённо признался Дмитро. - Раньше какие песни были! Раздольные, задушевные… А это что такое? Ни слов, ни мелодии - рёв один…
Покряхтел и, безнадёжно махнув рукой, прибавил громкость.
Тридцать три головы молодецкие
- Попробуй меня, Фроим, - ответил Беня, - и перестанем размазывать белую кашу по чистому столу.
Исаак Бабель
Как и подобает истому интеллигенту, во дни безденежья Аркадий Залуженцев принимался угрюмо размышлять об ограблении банка. Примерно с тем же успехом какой-нибудь матёрый взломщик, оказавшись на мели, мог задуматься вдруг: а не защитить ли ему диссертацию?
Кстати сказать, диссертацию Аркадий так и не защитил. Тема подвела. "Алиментарный маразм в сказочном дискурсе: креативный фактор становления национального архетипа". Собственно, само-то исследование образа Иванушки-дурачка в свете детского недоедания никого не смутило, однако в название темы вкрались ненароком несколько общеупотребительных слов, что в глазах учёной комиссии граничило с разглашением военно-промышленных секретов.
Над парковой скамьёй пошевеливалась листва. За витиеватой чугунной оградкой белели пузатенькие колонны учреждения, на взлом которого мысленно замахивался Аркадий Залуженцев. Вернее, уже и не замахивался…
Придя сюда, он совершил ошибку. Он убил мечту. Как было славно, давши волю воображению, расправляться в домашних условиях с архетипами сейфов, и как надменно, неприступно смотрела сквозь вычурные завитки чугунного литья твердыня банка в натуре! Затосковавшему Аркадию мигом вспомнилось, что ремеслом грабителя он, ясное дело, не владеет, духом - робок, телом - саранча сушёная.
Во всём, конечно, виноваты были родители, по старинке, а может, по скупости подарившие дошколёнку Аркашику взамен компьютера набор кубиков с буквами и оставившие малыша наедине с запылённой дедовской библиотекой. Видно, не попалось им ни разу на глаза предостережение Лескова, позже повторённое Честертоном, что самостоятельное чтение - занятие опасное. Оба классика, правда, говорили исключительно о Библии, но сказанное ими вполне приложимо и к любой другой книге. Действительно, без объяснений наставника постоянно рискуешь понять всё так, как написано.
Низкий поклон тем, кто приводит нас к единомыслию, то есть к одной мысли на всех, но за каждым, сами знаете, не уследишь. На секунду представьте, зажмурясь, в каком удручающем виде оттиснется наше славное прошлое в головёнке малолетнего читателя, которого забыли предупредить о том, что "Война и мир" - патриотическое произведение, а Наташа Ростова - положительная героиня!
Хорошо ещё, подобные особи в большинстве своём отягощены моралью и легко становятся жертвой общества, а не наоборот. От дурной привычки докапываться до сути прочитанного мозг их сморщился, пошёл извилинами. А ведь был как яблочко наливное…
Мимо скамейки проколыхалась дама с нашлёпкой тренажёра на правом виске. Вот вам прямо противоположный пример! Последнее слово техники: гоняет импульс по обоим полушариям, избавляя от необходимости думать самому. Этакий оздоровительный массаж, чтобы клетки не отмирали. Удобная штука, а по нашим временам - просто необходимая, учитывая возросшую мощь динамиков, в результате чего каждый сплошь и рядом испытывает примерно ту же нагрузку на череп, что и профессиональный боксёр в бою за титул. Какие уж тут, к чёрту, мысли!
"Зря я здесь расселся, - тревожно подумалось Аркадию. - У них же там, перед банком, наверное, и камеры слежения есть…"
- Снаружи только две, - негромко сообщили поблизости.
Там, где прочие вздрагивают, Залуженцев обмирал. Обмер он и теперь. Потом дерзнул скосить глаз и увидел, что на дальнем конце скамьи сидит и тоже искоса поглядывает на него коротко стриженный юноша крепкого сложения. Должно быть, подсел, когда Аркадий смотрел вослед даме с нашлёпкой.
- Вы, простите… о чём?.. - с запинкой осведомился захваченный врасплох злоумышленник.
- Ну… очи чёрные… - пояснил неожиданный сосед. - Их там две штуки на входе. Но они только за тротуаром следят…
После этих поистине убийственных слов Аркадий был уже не властен над собственным лицом. Субъектов с подобным выражением надлежит немедленно брать в наручники. Что собеседник каким-то образом проник в его мысли, Залуженцева скорее ужаснуло, чем удивило: молодой человек наверняка имел отношение к органам, а от них, как известно, всего можно ждать. Подобно многим культурным людям Аркадий с негодованием отвергал бытовые суеверия, но в инфернальную сущность спецслужб верил истово и безоглядно.
- Но вы же… не подумали, надеюсь… - с нервным смехом проговорил уличённый, - что я всерьёз собрался…
Юноша встал, однако для того лишь, чтобы подсесть поближе.
- "Воздух" кончился? - участливо спросил он вполголоса.
Воздух и впрямь кончался, накатывало удушье. Аркадий был уверен, что сейчас из-за тёмно-зелёных плотных шпалер по обе стороны аллеи поднимутся ещё несколько рослых парней с такими же выдающимися подбородками - и начнётся задержание…
- А на пару дельце слепить? - еле расслышал он следующий интимно заданный вопрос.
Ответил не сразу. Со стороны могло показаться даже, что Аркадий Залуженцев всерьёз обдумывает внезапное предложение. На самом деле услышанное только ещё укладывалось в сознании.
Уложилось.
- Нет… - торопливо произнёс Аркадий. - Я… э-э… я - волк-одиночка, я… И потом, знаете, - соврал он, - банки - не моя специальность…
Или не соврал? Пожалуй, что не соврал… В любом случае был чертовски польщён. За равного приняли.
Юноша посмотрел на него с изумлением.
- Слышь! - одёрнул он. - Волк-одиночка! Пробки перегорели?.. - Обиделся, помолчал. - Короче, так… Тайничок один вскрыть надо… за городом.
- Чей тайничок? - заискивающе спросил пристыжённый отповедью Залуженцев.
- Да хрен его знает чей… Ничей пока.
- Что-нибудь ценное?
- Не-ет… Так, чепуха. На статью не тянет…