- Да, я заметила, - согласилась Трисия. - Ну хорошо. Вот как это было. История самая банальная. Много лет назад я повстречала на вечеринке одного парня. Он сказал мне, что он с другой планеты, и спросил, не полечу ли я туда с ним. Я сказала: "Да". Что ж, такая уж была вечеринка. Я попросила его подождать, пока я захвачу сумочку, и тогда я с радостью полечу с ним на его планету. Он сказал, что сумочка мне не понадобится. Я ответила, что он, наверное, прилетел с очень отсталой планеты, иначе знал бы, что женщина шагу не может ступить без сумочки. Он был нетерпелив, но я не собиралась идти у него на поводу только потому, что он с другой планеты.
Я поднялась наверх. Мне потребовалось какое-то время собрать сумочку, и потом туалет был занят. В общем, когда я спустилась, его уже не было.
Трисия замолчала.
- И что же дальше? - спросила Гейл.
- Дверь в сад была распахнута. Я вышла. Там были огни. Такая светящаяся штука. Я как раз успела увидеть, как она уходит в небо и бесшумно скрывается в облаках. Конец фильма. Конец одной жизни, начало другой. Но только в этой жизни почти не бывает минуты, чтобы я не думала о том, что сталось бы с той, другой мной. Той, которая не стала возвращаться за сумочкой. У меня такое ощущение, что она где-то живет, ну а я - всего лишь ее тень.
Теперь по бару ходил портье, спрашивавший у всех, не мистер Миллер ли он случайно. Таких не нашлось.
- Вы уверены в том, что этот… это существо было с другой планеты? - спросила Гейл.
- Да, несомненно. Я же видела космический корабль. Да, и у него еще было две головы.
- Две? И что, никто, кроме вас, этого не заметил?
- Вечеринка была с маскарадом.
- Понимаю…
- И, разумеется, вторую голову он спрятал в птичьей клетке, накрытой платком. Делал вид, что у него там попугай. Он стучал по клетке, и та откликалась: "Попка-дурак" - и щебетала. И вот в какой-то момент он сдернул платок и расхохотался. Там была вторая голова, и она тоже смеялась. Это было незабываемое мгновение, скажу я вам.
- Мне кажется, вы поступили правильно, дорогая, разве не так? - заметила Гейл.
- Нет, - отрезала Трисия. - Неправильно. И я уже не могла заниматься тем, чем занималась до того. Понимаете, я была астрофизиком. Нельзя оставаться астрофизиком после того, как встретишь инопланетянина, который выдает свою вторую голову за попугая. Я, во всяком случае, не смогла.
- Я понимаю, это было нелегко. Значит, вот почему вы так сурово обращаетесь с теми, кто, на ваш взгляд, несет чушь?
- Да, - кивнула Трисия. - Полагаю, вы правы. Простите.
- Ничего-ничего.
- Кстати, вы - первая, кому я это рассказала.
- Понятно. Вы замужем?
- Э… нет. В наше время трудно отличить с первого взгляда, кто замужем, кто нет. Но вы имеете право спросить - это имеет отношение к моей истории. Несколько раз я чуть не вышла замуж, в основном из-за того, что мне хотелось ребенка. Но каждый из этих парней в конце концов начинал спрашивать, почему это я все время гляжу поверх его головы. Что бы вы им ответили? В какой-то момент я даже подумывала: не пойти ли мне в банк спермы? Заиметь ребенка как в лотерее, наугад.
- Но вы бы не сделали этого, ведь нет?
- Скорее всего, нет, - усмехнулась Трисия. - Я так и не ходила туда. Да и не пошла бы. Вся она такая, моя жизнь. Никогда ничего не делала по-настоящему. Наверное, я и на телевидение поэтому пошла. Не работа, а сплошные мыльные пузыри.
- Простите, леди, не вас ли зовут Трисия Макмиллан?
Трисия, вздрогнув, обернулась. За ее спиной стоял мужчина в шоферской кепке.
- Да, - призналась она, мгновенно напружинившись.
- Леди, я уже битый час ищу вас. В отеле мне сказали, что у них нет постояльцев с таким именем, но я связался с офисом мистера Мартина, и он мне сказал, что вы точно остановились здесь. Я спросил еще раз, и мне ответили, что никогда о вас не слыхали, и в регистрационной книге не нашли, поэтому пришлось попросить, чтобы мне передали по факсу в машину вас портрет, и пойти искать самому. - Он посмотрел на часы: - Мы немного опаздываем, но, может быть, вы согласитесь проехать со мной?
Трисия снова оцепенела.
- Мистер Мартин? Вы имеете в виду Эндрю Мартина из Эн-би-си?
- Совершенно верно, леди. Пробная съемка для "Штатов по утрам".
Трисия пулей слетела с табурета. Господи, да как она могла пропустить мимо ушей все те сообщения для мистера Макмануса и мистера Миллера!
- Только поторопитесь, - добавил шофер. - Насколько я понял, мистер Мартин считает, что можно попробовать британское произношение. Его босс категорически против. Я имею в виду мистера Цвинглера, и, насколько мне известно, он сегодня же вечером улетает на Западное побережье - я сам его в аэропорт повезу.
- О'кей, - воскликнула Трисия. - Я готова. Едем.
- О'кей, леди. Вон тот лимузин у входа, самый большой.
- Извините, - повернулась Трисия к Гейл.
- Ступайте! Ступайте! - откликнулась та. - И удачи вам. Приятно было с вами поговорить.
Трисия потянулась за сумочкой расплатиться.
- Черт, - вырвалось у нее. Сумка осталась наверху.
- Я заплачу, - отмахнулась Гейл. - Скажу вам без обиняков, мне действительно было очень интересно вас послушать.
Трисия вздохнула:
- Послушайте, мне очень неловко за утро, и…
- Ни слова больше. Все в порядке. Это всего только астрология. От нее нет вреда. Это не конец света.
- Спасибо. - Повинуясь неожиданному порыву, Трисия обняла ее.
- У вас все с собой? - спросил шофер. - Вы ничего не хотите взять - сумочку там?
- Если жизнь и научила меня чему-то, - ответила Трисия, - так это никогда не возвращаться за сумочкой.
Чуть больше часа спустя Трисия плюхнулась на одну из двух кроватей в своем номере. Несколько минут она не шевелилась, только смотрела на сумочку, которая с невинным видом полеживала на другой кровати.
В руке она держала записку от Гейл Эндрюс, гласившую: "Не слишком расстраивайтесь. Позвоните, если захотите поговорить. На вашем месте я никуда бы не ходила вечером. Отлежалась бы. Но не берите в голову. Это только астрология. Это не конец света. Гейл".
Шофер оказался прав. По сути, он знал обстановку на Эн-би-си лучше, чем кто угодно другой из знакомых ей работников компании. Мартин был "за". Цвинглер - "против". У нее был один шанс доказать правоту Мартина, и она его завалила.
Ну и ладно. Ну и ладно. Ну и ладно.
Пора возвращаться домой. Пора позвонить в аэропорт и узнать, поспеет ли она на вечерний рейс до Хитроу. Она потянулась к толстому телефонному справочнику.
Ах да. Сначала еще одно.
Она отложила справочник, взяла сумочку и прошла с ней в ванную. Положила ее на полку и вынула маленькую пластмассовую коробочку, в которой лежали ее контактные линзы, без которых она и буквы прочесть не могла, будь то сценарий или текст на экранчике телесуфлера.
Вставляя в глаза маленькие пластиковые скорлупки, она сказала самой себе, что если жизнь и научила ее чему-нибудь - так только тому, что иногда за сумочкой возвращаться не стоит, а иногда это обязательно. Остается самая малость - научиться отличать один случай от другого.
3
Во времена, которые мы в шутку называем "Прошлое", на страницах "Путеводителя" довольно подробно рассматривалась проблема параллельных вселенных. Правда, в этом тексте не очень-то легко разобраться - он требует познаний на уровне по крайней мере демиурга второго разряда. Но демиурги вряд ли согласятся вас проконсультировать на этот счет, поскольку теперь достоверно установлено, что все известные божества и демиурги появились на свет приблизительно на три миллионных доли секунды после возникновения Вселенной, а никак не неделей раньше, как они обыкновенно утверждают, ныне эти божества ужасно заняты поиском объяснения этой неувязочки и им недосуг растолковывать высокую физику всяким там олухам.
Впрочем, "Путеводитель" также сообщает нам об одном жизнеутверждающем аспекте проблемы параллельных вселенных: можете зря голову не ломать, все равно вы ее не поймете. С тем же успехом вы можете просто повторять: "Что-что?" или "Э-э?" - либо ходить с зажмуренными глазами, либо нести всякую ахинею - и никто вас за дурака не посчитает.
По мнению "Путеводителя", первое, что надо уяснить себе насчет параллельных Вселенных, - это то, что никакие они не параллельные.
Важно также осознать, что, строго говоря, эти вселенные - не совсем вселенные. Но процедуру осознания этого факта рекомендуется оставить на потом - сперва следует осознать, что все, дотоле осознанное вами, - чушь собачья.
Причина их "не-совсем-вселенности" заключается в том, что любая отдельно взятая Вселенная есть не материальный предмет, но способ восприятия того, что принято именовать ВВМ (то есть Великая Всеобщая Мешанина). Великая Всеобщая Мешанина также не существует в материальной форме - скорее, это сумма различных способов восприятия того, какой ее можно было бы увидеть, если бы она существовала в материальной форме.
Причина, по которой вселенные не параллельны, подобна причине, по которой не параллельно, скажем, море. Видите ли, в применении к морю это слово ровно ничего не значит. Вы можете расчленить Великую Всеобщую Мешанину любым удобным для вас образом - в результате всегда получите нечто, что кто-то назовет родным домом и любимым отечеством.
Теперь можете свободно нести ахинею.
Земля, о которой пойдет речь, благодаря своему положению в Великой Всеобщей Мешанине столкнулась с нейтрино, с которым не столкнулись все остальные Земли.
Нейтрино - не самый большой предмет из тех, с которыми можно столкнуться.
Собственно говоря, трудно выдумать более миниатюрный предмет из тех, с которыми можно столкнуться. Да и столкновение с нейтрино нельзя назвать такой уж редкостью для предмета такого размера, как Земля. Отнюдь. Наносекунда, на протяжении которой Земля не столкнулась бы с несколькими миллиардами нейтрино, была бы очень необычной наносекундой.
С другой стороны, это столкновение вполне заслуживает внимания, поскольку материя почти целиком состоит практически из ничего. Вероятность столкновения отдельного нейтрино с каким-либо предметом в безгранично пустом пространстве равна вероятности попадания теннисного мяча, уроненного на лету с "Боинга-747", например, в сандвич с ветчиной.
Так или иначе, наше нейтрино кое с чем столкнулось. "Ну и что?" - спросите вы. И будете неправы. Если уж в такой безумно запутанной штуке, как Вселенная, что-то случается, Кевин знает, к чему это может привести ("Кевин" в данном случае - произвольно выбранное имя, единица, которая ничегошеньки ни о чем не знает).
Нейтрино столкнулось с атомом.
Атом являлся частью молекулы. Молекула - частью нуклеиновой кислоты. Нуклеиновая кислота - частью гена. Ген - часть генетического рецепта выращивания… ну и так далее. Одним словом, в результате у одного растения вырос лишний лист. В Эссексе. Или в том месте, которому было суждено стать Эссексом после ряда подвижек земной коры.
Это растение было клевером. Он размножался эффективнее других видов и вскоре сделался самым распространенным видом клевера. Почти неуловимое сочетание этого фактора с рядом других биологических явлений и прочих мелких событий, имевших место на этом участке Великой Всеобщей Мешанины - как-то Трисия Макмиллан, не успевшая улететь с Зафодом Библброксом, неестественно низкий спрос на ореховое мороженое и тот факт, что данная Земля не была уничтожена вогонами при прокладке гиперпространственного экспресс-маршрута, - зафиксировано под номером 4.763.984.132 в списке перспективных тем для исследования, канувшем в Лету вместе с историческим факультетом Максимегалонского университета. Ни одна душа, возносящая молитву Господу у бассейна для игры в ватерполо, не чувствует ни малейшего влечения заняться этой проблемой.
4
Трисии начало казаться, что весь мир ополчился на нее. Впрочем, она знала: это ощущение - обычное следствие ночного перелета из Западного полушария в Восточное. У тебя в распоряжении вдруг оказывается лишний день, загадочный и зловещий, к которому ты совершенно не готов. И все же…
На газоне перед домом были следы.
Нельзя сказать, чтобы следы на газоне ее слишком уж обеспокоили. По ее нынешнему настроению, следы могли появляться, исчезать, сворачиваться в трубочку - она бы и бровью не повела. Она только что прилетела из Нью-Йорка - смертельно усталая, разбитая, издерганная, на грани паранойи. Все, что ей хотелось, - это рухнуть на постель и уснуть под радио, мурлычущее что-то чертовски умное голосом Неда Шерри.
Однако Эрик Бартлетг не собирался отпускать ее просто так, не показав ей следов. Эрик - старый садовник - приходил из соседней деревушки по утрам в субботу поковыряться палкой в ее саду. Он не мог понять, как это - взять и прилететь из Нью-Йорка рано утром. Это у него в голове не укладывалось. "Не бывает так", - полагал он. Зато в его голове укладывалось многое такое, во что не всякий верит.
- Это все инопланетяне ихние, - сообщил он, согнувшись и тыча своей палкой в примятую траву газона. - Только и разговоров нынче, что об ихних пришельцах. Вот я и думаю, это они самые и есть.
- Правда? - откликнулась Трисия, с тоской глядя на часы. Десять минут. Десять минут она, пожалуй, еще продержится. Потом она просто рухнет, где бы при этом ни находилась: в спальне или здесь, в саду. Если, конечно, ей придется только стоять. Если ей придется при этом повторять еще время от времени: "Правда?" - пять минут, не больше.
- Во-во, - продолжал Эрик. - Прилетают, значит, садятся к те на газон, а потом - фыр-р-р! - и назад к себе! Иногда даже кошек уфыричивают. Миссис Вильяме, что с почты, так вот, ейная кошка - знаете небось, такая трехцветка - ее эти ихние пришельцы уже сперли раз. Оно конечно, они ее наутро вернули взад, да только малость не в себе. Шастала вокруг дома все утро, а после обеда как уснет… Я это к тому, что до сих пор все было аккурат наоборот. Дрыхла все утро, а потом гуляла. Это у ей временной сдвиг случился от полета на ихнем межпланетном корабле.
- Понятно, - согласилась Трисия.
- И перекрасили они ее в полосатую, это миссис Вильяме говорит. А энти вот следы точь-в-точь как от ихних посадочных упоров.
- А вам не кажется, что это могла быть газонокосилка? - предположила Трисия.
- Когда б следы были круглые, может, и да, а они вона какие неровные. Чтой-то в ихней форме чужое.
- Вы же сами говорили, что косилка разболталась и что ее надо чинить, пока она не начала делать дырки в газоне.
- Говорил-то говорил, мисс Трисия, и сейчас не отрекаюсь. Я ж не говорю, что это точно не газонокосилка. Я говорю только, этим дыркам есть объяснение куда более подходящее. Они летели вон оттудова, из-за тех, стало быть, деревьев, и вот когда ихние посадочные…
- Эрик… - терпеливо произнесла Трисия.
- Я вам вот что скажу, мисс Трисия, - заявил Эрик. - Я, конечно, гляну на косилку, как обещал, а вы уж сами решайте, что вам больше нравится.
- Спасибо, Эрик, - произнесла Трисия. - Я пойду лягу. Найдите себе на кухне поесть.
- Спасибо, мисс Трисия, счастливо вам, - сказал Эрик.
Он наклонился и сорвал что-то с газона.
- Бона, - произнес он. - Клевер-трилистник. Это к счастью.
Он пристально оглядел находку, удостоверившись, что это настоящий клевер-трилистник, а не обычный, с оторванным листком.
- На вашем месте, мисс, я бы поискал еще следов ихней деятельности. - Он окинул взглядом горизонт. - Особливо в той стороне, ближе к Хенли.
- Спасибо, Эрик, - повторила Трисия. - Обязательно.
Она рухнула в постель, и снились ей попугаи и другие птицы. В полдень она проснулась, встала и побродила вокруг дома, не зная, чем занять вечер и вообще оставшуюся часть жизни. По меньшей мере час у нее ушел на размышления, стоит ли смотаться в город к Ставро. Это было самое модное на текущий момент у журналистской братии заведение, и встреча с друзьями могла бы встряхнуть ее и хотя бы отчасти привести в подобие нормы. В конце концов она решила пойти. Там было неплохо. Более того, просто славно. Ей был симпатичен и сам Ставро - грек, сын немца (не самое обычное сочетание). Пару дней назад Трисия уже побывала в "Альфе" - то был первый клуб Ставро, который он создал в Нью-Йорке. Сейчас "Альфу" содержал брат Ставро - Карл, считавший себя немцем, сыном гречанки. Ставро приятно будет услышать, что Карл слегка прогорает в Нью-Йорке, вот Трисия его и порадует. Между Ставро и Карлом Мюллером не одна черная кошка пробежала.
О'кей. Значит, решено.
Еще час ушел на обдумывание наряда. В конце концов она остановилась на элегантном маленьком черном платье, купленном в Нью-Йорке. Она обзвонила друзей, чтобы узнать, кто сегодня будет в клубе, и ей сообщили, что клуб сегодня закрыт на обслуживание чьей-то свадьбы.
Трисии подумалось, что жить по заранее обдуманному плану получается не лучше, чем покупать в супермаркете продукты для праздничного ужина. Вооружаешься списком, составленным согласно облюбованному рецепту из кулинарной книги, берешь тележку, которая категорически отказывается катиться в нужную тебе сторону, и в итоге покупаешь совсем не те продукты, какие собирался. Куда их девать? И что делать с рецептом? Ответа она не знала.
Так или иначе, в тот же вечер на ее газоне приземлился корабль пришельцев.
5
Он заходил на посадку со стороны Хенли. Вначале Трисия смотрела на него с вялым любопытством: что это еще за огни такие? Аэропорт Хитроу находился не в миллионе миль, и огням в небе она не дивилась. Правда, они летели необычно низко - этим и объяснялось ее вялое любопытство.
Когда же неопознанный объект подлетел поближе, любопытство сменилось недоумением.
"Гм", - подумала она. На более глубокие мысли ее пока не хватало. После перелета из Америки у нее все еще слипались глаза, и сигналы из одной части мозга попадали в другую то окольным путем, то не совсем вовремя. Она вышла из кухни, где только что налила себе кофе, и подошла к открытой двери в сад.
Всей грудью вдохнув свежий вечерний воздух, она вышла на улицу и подняла глаза к небу.
Там на высоте сотни футов над ее газоном висело что-то размером с большой фургон.
Там что-то было. Висело. Почти беззвучно.
В глубине ее души что-то оборвалось.
Ее руки медленно опустились. Она даже не заметила, что ей на ногу пролился обжигающий кофе. Она почти не дышала, а корабль медленно, дюйм за дюймом, фут за футом опускался. Лучи света тихо перебегали по земле, будто пробуя ее на ощупь. Они пробегали и по ее телу.
Неужели, несмотря ни на что, ей дают еще один шанс? Неужели он ее нашел? Неужели вернулся?
Звездолет опускался ниже и ниже и наконец плавно коснулся газона. Он не совсем напоминал тот, который она проводила взглядом столько лет назад, подумала она; впрочем, трудно судить об очертаниях корабля по огням в ночном небе.
Тишина.
Тик-так, ж-ж-ж.
Еще "тик-так" и "ж-ж-ж". Тик-ж-ж. Так-ж-ж.
Люк откинулся, и по газону протянулась световая дорожка - прямо к ее ногам.
Она с трепетом ждала.
В светлом проеме обозначилась фигура. За ней - другая. За ней - третья.
Широко раскрытые глаза, моргая, уставились на нее. Несколько рук медленно поднялось в знак приветствия.