Торн пробивался сквозь сражавшихся между собой людей, увиливая от широких взмахов острых, как бритва, клинков. Он ни на миг не упускал из виду своего противника, потому что боялся потерять его в толпе. Хаатин должен был, во что бы то ни стало, сразиться с тем, кого он искал так долго и победить, ведь другого шанса могло и не представиться. Именно поэтому он не мог позволить, чтобы убийца его родителей сбежал с поля боя и продолжил свое существование в этом мире.
Однако, незнакомец, чье лицо так и осталось спрятанным под капюшоном, и не думал убегать. Он в несколько скачков приблизился к месту битвы.
Трое повстанцев из отряда Орина увидели надвигавшегося на них врага и кинулись ему навстречу, с занесенными над головой клинками и громкими устрашающими криками. Человек в плаще резко вытянул обе руки вперед, с зажатыми в них мечами, и вонзил их в грудь одного из повстанцев. Затем он поднял нанизанного на клинки противника над головой и перекинул его через себя. Вынув свое оружие из бездыханного тела повстанца, он развернулся и встретил удар второго противника одним из своих клинков. Другим клинком он выбил оружие из рук повстанца, оставив того беззащитным. Без каких-либо раздумий человек в черном плаще, словно большими ножницами, отрубил сопернику голову. Сделав два шага вперед, он наклонил корпус влево, пропустил мимо себя последнего противника, и вонзил с размаха свой клинок тому в спину. Он продвигался все дальше в центр событий, куда так же стремился и Торн.
Переполняемый безудержным гневом и яростью, Торн, оскалив зубы и сведя брови, продвигался к своей цели. Врагов, встречавшихся ему на пути, он убивал быстро и без особого труда. Ему было некогда играть с ними и, поэтому он бился в полную силу, чего обычно не делал в других ситуациях. Сейчас хаатина не интересовали рядовые воины, ему нужен был предводитель отряда, с которым у него были давние счеты.
Между Торном и его главным врагом оставалось каких-то двадцать футов. Они неслись друг на друга с поднятыми клинками и не замечали никого вокруг. Раздался звонкий лязг металла. Удар был такой силы, что от него полетели искры. Соперники прошли за спину друг другу и быстро развернулись. Хаатин не стал ждать ответных действий со стороны своего врага и напал первым. Он делал быстрые, едва уловимые, взмахи мечом, в надежде пробить оборону противника. Но враг был силен и ловок, и без труда отбил все атаки хаатина двумя длинными клинками. Каждый его удар незнакомец встречал плавным движением одного из своих мечей, и тем самым гасил скорость и мощь атак Торна, сводя на нет, все его попытки выбить оружие из рук своего врага.
Отбившись, незнакомец стал быстро размахивать двумя клинками, будто у него в руках были не тяжелые стальные мечи, а деревянные пруты. Торн едва уходил от его ударов, то нагибаясь вперед, то отпрыгивая в сторону. Вдруг, незнакомец занес оба клинка над своей головой и обрушил их на хаатина с чудовищной силой. Торн блокировал удар своим мечом. У него подкосились ноги и задрожали руки. Враг прижимал его к земле и ни на миг не ослаблял хватку. Торн впервые почувствовал, как силы покидают его. Он стиснул зубы и оттолкнул от себя противника, который тут же нанес следующий удар.
Хаатин перешел в оборону и старался не упустить из виду ни один из двух смертельных клинков незнакомца. Отбиваясь от сильных ударов, Торн выжидал момент, когда враг потеряет бдительность и откроется для решающего броска. Однако, незнакомец был собран и безупречно вел бой, который хаатин пока проигрывал.
Не дождавшись своего шанса, Торн бросился вперед. Враг прижал его клинок своим и ударил с размаха по лицу рукоятью другого меча. Хаатин со скрежетом вытянул свое оружие и попытался отступить назад. Человек в черном плаще взмахнул вдогонку клинком и рассек кожаный доспех хаатина. Затем, он вплотную приблизился к своему сопернику и ударил его локтем по голове, отчего тот потерял ориентацию и попятился назад. Незнакомец тут же оттолкнул Торна от себя, и хаатин ударился спиной о большой валун, валявшийся на пути. Торн сполз на землю и выронил меч. Из его рта и носа полилась кровь, а в глазах помутнело.
Торн не мог поверить в то, что сейчас произошло. Впервые он оказался слабее своего противника. Впервые он был сбит с ног и очутился на земле во время боя. Неужели такое возможно? Неужели человек оказался сильнее и проворнее хаатина. Нет! Так не должно было случиться, но случилось. И сейчас, находясь в одном шаге от смерти, Торн винил себя в том, что не смог отомстить за свой род. Он не страшился смерти. Больше он боялся за несовершенную месть. У него был шанс, которым он не смог воспользоваться.
Незнакомец не спешил убивать Торна. Он опустил мечи и оглядел поверженного соперника.
- Неужели это тот самый мальчишка, которого я оставил в живых той ночью? - произнес человек с перстнем на пальце. - Ты немного подрос с тех пор.
- Лучше убей меня сейчас, человек, потому что иначе я все равно найду тебя! - воскликнул Торн с презрением.
Незнакомец отбросил один клинок в сторону, а другой воткнул в вымощенную камнем дорогу. Он медленно снял капюшон и показал Торну свое лицо, усеянное шрамами и длинные серебряные волосы, спускавшиеся до плеч. Это был хаатин.
Торн обомлел от увиденного и произвольно вытянул шею. Он не мог поверить своим глазам, но они его не обманывали. Перед ним стоял настоящий хаатин.
- Этого не может быть! - выдавил из себя Торн.
- Всю свою жизнь ты думал, что ты последний из своего рода, но, как видишь, это не так. Ты ненавидел людей за то, что они сделали с тобой и жаждал отомстить за отца и мать. Что ты думаешь теперь? В тебе что-то надломилось? Скажи мне!
Торн искал глазами свой меч. Он и не думал сдаваться, а вдруг открывшиеся факты еще больше подстегивали его.
- Ты предал свой народ! - Торн пытался выиграть время и отвлечь врага разговором. - Ты убил всех жителей деревни и сжег их дома.
- Всех, кроме одного. Я думал, что неуемная, всепоглощающая жажда мести сделает из тебя достойного соперника, но я ошибся. Ты так же слаб, как и твой отец! Ты разочаровал меня.
Торн собрался с силами и поднялся на ноги, вытирая кровь со своего лица. Он был так зол, что готов был голыми руками разорвать своего врага на части.
- Этого я и ждал от хаатина, - усмехнулся незнакомец и обхватил эфес рукой. - Мне не нужен второй меч, чтобы расправиться с тобой. На этот раз все произойдет быстро.
- Не будь в этом так уверен, - проговорил Торн почти по слогам.
Хаатин в черном плаще взревел и бросился на Торна, размахнувшись тяжелым клинком. Торн отпрыгнул в сторону и ушел от удара. Он поднял с земли свой меч и занес его над головой своего врага. Соперники скрестили мечи. Никто из них не хотел отступать и первым сдать свою позицию.
- Надо было убить тебя еще тогда, вместе с твоим папашей! - прохрипел хаатин в черном плаще. - Но ничего, сейчас я исправлю свою маленькую оплошность.
Торн из последних сил сдерживал натиск врага, который медленно прижимал скрещенные клинки к горлу хаатина. Торн быстро ушел в сторону и пропустил своего врага вперед, вырвавшись тем самым из его смертельных объятий. Он очень устал. Бой с противником, превосходящим его по силе, измотал Торна, но он и не думал отступать. Он был напорист и решителен и никогда не сдавался, если на то не было веских причин. Примечательно то, что явная угроза собственной жизни таковой причиной для него не являлась.
Хаатин в черном плаще громко усмехнулся и нанес два сильных, но не точных удара, которые Торн отразил не без труда. Враг играл с ним и пытался спровоцировать Торна на необдуманную атаку, которая завершилась бы для него плачевно.
- У тебя не осталось никого в этом мире! - выкрикнул обладатель черного перстня в надежде разозлить Торна. - Ради чего ты живешь, хаатин? Что держит тебя здесь? Что заставляет тебя помогать людям - тем, которые ненавидят и презирают тебя?
- Ты! - практически шепотом выдавил из себя Торн и кинулся на врага.
Он мастерски наносил коварные удары, проводя меч за спиной, атакуя с разворота, сверху и снизу, но все было тщетно. Враг ловко парировал все выпады хаатина, как будто заранее знал, куда и как будет нанесен следующий удар. Сцепившись клинками в очередной раз, соперники вновь оказались лицом к лицу.
- Где амулет королей? - спросил хаатин в черном плаще, не ослабляя хватку. - Кто несет его на себе? Говори!
Торн скривил окровавленные губы в довольной ухмылке, чем поверг своего противника в ярость. Он оттолкнул от себя Торна и одним точным ударом выбил меч из его руки. Удар был такой силы, что хаатин не устоял на ногах и обессиленный рухнул на камни.
- Спрашиваю в последний раз! - воскликнул обладатель черного перстня и медленно приближался к своему сопернику. - Где обладатель амулета королей? Он среди вас?
Торн промолчал и пытался встать на ноги. Он искал свой меч глазами и игнорировал вопросы своего врага. Тот поднял брови и широко раскрыл глаза. Он никогда еще не видел такой сильной воли. Он понял, что ему не удастся сломить дух Торна, и что он никогда не расскажет ему об амулете, что бы с ним не делали.
- Тогда мне незачем оставлять тебя в живых, - тихо произнес хаатин.
Торн крепко сжал эфес своего клинка и поднялся на ноги. У него совсем не осталось сил, но он был готов биться до самой смерти, чем обескураживал удивленного противника, который терпеливо ждал, пока тот поднимется с земли и возьмет в руки клинок. Хоть он и был прислужником темных сил, но все же оставался в глубине души хаатином и соблюдал все правила боя. Он не нападал на безоружного соперника и не добивал его, пока тот находился на земле. Этими правилами всю свою жизнь руководствовался и Торн, и ни разу не поступился ими.
Орин с помощью Виллема разобрался с одним из нападавших и оглядел место сражения. Габриель и Лиорид бились с человеком в черных доспехах в самом центре площади, около руин памятника Артию. Несколько повстанцев из его отряда сражались с тремя подоспевшими противниками на обломках одного из домов, который находился на улице, ведущей в замок. Остановив свой взгляд на сгорбленном и пошатывающемся силуэте Торна, Орин без промедления кинулся ему на помощь. Виллем последовал за ним. Но тут, на их пути, неизвестно откуда, появилось пять человек в черных доспехах. Они преградили путь Орину и Виллему и напали на них.
- Нам с ними не справиться! - воскликнул Орин. - Отходим назад!
Лиорид обратил внимание на то, как со стороны замка и главных ворот к ним приближались враги. Их было около дюжины, но считать их точное количество Лиорид не собирался.
- Бежим! - крикнул он во весь голос так, чтобы его было слышно всем. - Скорее за мной!
Лошади, которых путники вели за собой, разбежались сразу после начала боя, и им теперь пришлось обходиться без них.
Лиорид схватил застывшего на месте Габриеля за шиворот и буквально потащил за собой по дороге, ведущей на восток.
- Торн! Уходим! - прокричал Орин, отбиваясь от врагов.
В это время Виллем добрался до хаатина и схватил его за плечо, озираясь на его соперника, который стоял в пятнадцати футах от них и готовился к решающему броску.
- Бежим! Их становится все больше! Нам не справиться! - кричал Виллем и тянул Торна за собой.
Хаатин в черном плаще ринулся в атаку. Его не остановил тот факт, что врагов стало двое. Он размахнулся и нанес рубящий удар сверху вниз как раз в то место, где стоял Виллем, который застыл на месте от неожиданности и не успел среагировать на молниеносную атаку врага.
Торн схватил Виллема одной рукой за шиворот и резко потянул на себя. Другой рукой, сжимавшей клинок, Торн отбил атаку хаатина и отпрыгнул назад. Оглядевшись по сторонам, он подтолкнул Виллема вперед и побежал следом за ним.
- Уходим, быстрее! - кричал Торн, подгоняя Виллема. - Не оглядывайся назад!
Пробивая себе дорогу оружием, путники покинули город через восточный проход. Орин потерял всех своих воинов в этой битве, доблестно сражавшихся во имя короля и империи. Из Орихона их вышло всего пятеро - Габриель, Лиорид, Виллем, Орин и Торн - чудом оставшийся в живых после схватки с неравносильным врагом. Если бы не Виллем, который вовремя вмешался, то неизвестно, чем бы все закончилось. Торн никогда бы не сбежал с поля боя ради спасения своей жизни. Но в данной ситуации на кону стояла не только его жизнь, но и жизнь Виллема. Поэтому нельзя судить однозначно - Торн спас жизнь Виллему или все же наоборот. У каждого на этот счет была своя точка зрения.
- Догнать их, Джадок? - спросил один из воинов в черных доспехах, обращаясь к своему предводителю.
- Нет, пусть уходят! - воскликнул хаатин, глядя вслед удавшимся врагам, которые были уже довольно далеко от города. - Они направляются в долину саргатов. Она убьет их. У них нет амулета - я не чувствую его присутствие, поэтому они нам без надобности. Собирайте отряд, отправляемся на юг!
Путики избрали для себя опасный путь, но у них не было другого выбора. До Арамунда оставалось всего несколько лиг. К вечеру этого дня они уже могли быть в городе, а вместо этого им придется пробираться сквозь смертоносную долину и сделать огромный крюк. Путешествие через саргаты должно было занять у путников не более трех дней с учетом того, что они двигались пешком. Но получится ли у них преодолеть эти опасные места за кротчайшее время и не попасть в какую-либо передрягу, покажет время.
ГЛАВА XIX На волосок от смерти
Ночь. Полная луна рассеивала тьму серебряным светом и позволяла увидеть контуры и невнятные очертания деревьев в лесу, в котором остановились на ночлег путники. Вековые гиганты, несмотря на все старания ночного светила, казались пугающими и нагоняли жути своими массивными черными стволами и длинными тяжелыми ветвями, которые нависали над головами и были похожи на огромные когтистые лапы диковинного зверя, готового в любой момент напасть на ничего не подозревавших путников.
Воздух был прохладен и свеж. Слабый, но холодный ветер гулял между деревьями и осматривал свои внушительные владения. В это время года ночи становились все длиннее и холоднее, ветры все свирепее, а дожди все чаще. Скорая осень уже сейчас давала о себе знать и понемногу перенимала бразды правления у лета.
Костер, разведенный не так давно, пылал ярким рыжим пламенем и согревал путников своим приятным теплом. В котелке, который стоял неподалеку, остывали остатки сытного ужина, приготовленного Гарольдом. В этот раз он превзошел самого себя, и обычная мясная похлебка у него получилась на удивление вкусной. Даже Айя, которая не принимала человеческую пищу, попробовала приготовленное Гарольдом блюдо и оценила его по достоинству.
Рядом с костром, укрывшись одеялом, лежал Джеймс. Он очень устал за этот тяжелый день и решил лечь спать пораньше, сразу же после ужина. Боли, периодически просыпавшиеся у него в голове, не помешали ему быстро и крепко заснуть.
Гарольд возился с костром и подкидывал в него заранее заготовленные сухие ветки, чтобы он не потух. Он думал о чем-то своем и был молчалив. За весь вечер он практически не проронил ни слова и просидел с задумчивым видом до самой ночи. Хотя, в этот вечер все были не особо разговорчивыми и старались не искать общих тем для обсуждения.
Вдруг, Айя встала со своего места и подошла к Одхану, сидевшему на прогнившем стволе упавшего от грозы дерева. Одхан поднял глаза на эльфийку, неловко улыбнулся и отодвинулся в сторону, чтобы освободить место Айе. Она присела рядом с ним и посмотрела ему в глаза.
- Я вижу страх не только в твоих глазах, но и в твоей душе, - сказала Айя, пристально глядя на Одхана. - Чего ты боишься?
Одхан отвел взгляд в сторону и ничего не ответил на вопрос, заданный эльфийкой. Он поднял с земли короткую ветку и стал вертеть ее у себя в руках. Одхан заметно нервничал и покусывал нижнюю губу от волнения, перебирая у себя в голове все возможные варианты ответа.
Айя не сводила глаз со своего немногословного собеседника и терпеливо ждала, когда тот все-таки наберется смелости и заговорит с ней.
- Не надо придумывать невнятные отговорки. Куда проще сказать правду, - произнесла Айя, так и не дождавшись ответа от Одхана. - Ведь ты ищешь оправдание не для меня, а для себя самого. Ты пытаешься принять вымысел за истину и сам хочешь поверить в это.
Одхан перестал нервно крутить в руках палку и опустил глаза. Он был поражен тем, как точно эльфийка смогла описать его внутреннее состояние, и в то же время его это пугало.
- Откуда ты знаешь? - осторожно спросил Одхан, поглядывая на Гарольда, который продолжал возиться с костром и не слышал их разговора с Айей.
- Эльфы могут читать мысли и заглядывать в душу, - ответила Айя и прижала ладонь к своей груди. - Но мы не в силах излечить ее от страданий, если ты сам того не желаешь.
- Чем ты можешь мне помочь? - повышенным тоном недоверчиво спросил Одхан. - Если ты, правда, умеешь читать мысли, то зачем задаешь мне вопросы, на которые можешь найти ответы в моей голове?
- Но сможешь ли ты найти эти ответы? Сможешь ли ты разобраться в своих мыслях и отыскать верное решение?
- Я не знаю.
- Расскажи мне, что случилось с тобой на самом деле в тот день, когда на вас напали шиниды! Что ты скрыл от нас?
Одхан глубоко вздохнул и переломил ветку, которую он крутил в руках, пополам. Ему было тяжело вспоминать о произошедших в тот день событиях, и он долго не мог собраться с мыслями и начать рассказ.
- Мы остановились на поляне недалеко от небольшого леска. Это был обычный привал, который был сделан, чтобы немного перекусить и отдохнуть с дороги. Я велел своим людям развести костры и начать готовить обед, а сам отправился в лес за сухими ветками. У нас с собой было немного хвороста, но его бы хватило ненадолго, поэтому нужны были еще дрова.
Было где-то около полудня, когда я возвращался обратно. Меня не было больше часа, потому что пришлось обойти половину леса в поисках дров. Подойдя ближе к лагерю, я услышал странный шум. Я сразу понял, что произошло и, бросив дрова на землю, побежал на помощь своим людям. Но когда я увидел тех, с кем они сражались, то остановился и замер на месте. Я не мог пошевелиться и заставить себя выйти туда и биться вместе со всеми. Эти звери разрывали бывалых воинов на части, словно тряпичных кукол. Они не знали жалости и убивали с особой жестокостью. Этих тварей становилось все больше. Они падали с неба и превращались в людей. Они не оставили моим людям ни единого шанса.
Я стоял и наблюдал за всем происходящим со стороны, спрятавшись за деревом. Я смотрел, как умирают мои друзья и ничего не мог сделать. Я испугался! Испугался за свою жизнь. Я поймал одну из лошадей, которые разбежались во время боя и на ней ускакал подальше оттуда. Знаешь, что меня больше всего волновало? За что я переживал больше всего? За то, чтобы меня не выследили и не догнали эти гады. Одному в этих местах тяжело, поэтому я был рад вашему появлению. Я трус! Я осознаю это и понимаю, что виноват в смерти всех своих людей! Вот, что не дает мне покоя.
- Ты напрасно винишь себя, - произнесла Айя, внимательно выслушав исповедь Одхана. - Ты бы ничем не смог помочь тем людям, они были обречены. А если бы ты вмешался, то шиниды забрали бы в тот день еще одну жизнь. Это была бы бессмысленная смерть.
- Я мог погибнуть в бою, как подобает настоящему воину, а вместо этого трусливо сбежал с поля боя! Кто я после этого?