- Я был такой, как ты сейчас. Я не считаю годы. Хаатины живут дольше, чем люди и могут с легкостью дожить до трехсот лет. Но лишь единицы умерли своей смертью.
- Мне жаль твоих родителей! - Джеймс потупил взор. Он чувствовал себя виноватым за то, что заставил Торна еще раз пережить все случившееся, и ругал себя за излишнее любопытство. Торн ничего не ответил.
К концу дня, как Торн и говорил, они вышли к дороге на Стоунхилл. До него оставалось совсем немного и где-то впереди уже виднелись серые столбы густого дыма, которые вырывались из глиняных печных труб. Когда всадники подошли к городу уже совсем стемнело. На небе показался месяц, и засеяли маленькими белыми огоньками звезды. Их было так много, и они так ярко сияли, что Джеймс долго не мог отвести от них взгляд.
Не дойдя около полумили до ворот, всадники остановились. Ворота были открыты. Сам город был обнесен невысокой деревянной стеной. Он не был большим, а издали и вовсе казался совсем маленьким. Стражников у ворот не было видно. Это показалось Торну весьма странным, потому что это означало, что, либо селение было захвачено кем-то, либо их правитель был настолько самоуверен и глуп, что не позаботился об его охране. Несмотря на поздний час, по дороге, в город тянулся караван местных и заезжих купцов. Их повозки были доверху забиты заморскими товарами, которые они везли на продажу. Вслед за ними последовали и Джеймс с Торном. Хаатин натянул на голову капюшон и сказал:
- Ни с кем не разговаривай и ни в коем случае не показывай амулет! Здесь очень опасно находиться! Любой здешний пьяница воткнет тебе нож между ребер ради паршивого серебряника! Остановимся на ночлег, а утром начнем поиски этого проклятого Габриеля. Джеймс одобрительно кивнул головой.
ГЛАВА IV Приговоренные умрут на рассвете
Пройдя через ворота, Джеймс и Торн очутились на торговой площади. Прилавки и латки были уже пустыми и тянулись до самого края улицы. С нее направо и налево уходили дорожки, ведущие к маленьким домикам, в которых уже горели огоньки и готовился ужин. Торговая площадь заканчивалась высокими воротами, за которыми возвышался дворец наместника. У ворот стояла охрана. Два хорошо вооруженных солдата в латах с длинными копьями в руках. На поясе висели тяжелые мечи.
Всадники проехали до середины торговой площади, где стоял эшафот, на котором проводили казни и повернули в проулок, откуда раздавались смех и крики. Они добрались до таверны, где проезжие купцы и всякий местный сброд коротали свои вечера за кружечкой эля и пошлыми разговорами. Через дорогу, на доме, высотой в два этажа, красовалась вывеска с названием ночлежки. Но она была уже настолько старая и потрепанная, что прочитать его было невозможно. Веля Джеймсу стеречь лошадей, Торн зашел внутрь.
За прилавком дремала, подперев рукой подбородок, немолодая женщина в грязном, старом платье, какие одевали на королевский бал, лет пятьсот назад. И если бы оно сохранилось до этих времен, то, наверное, выглядело бы также. Во рту дымилась длинная трубка.
Хаатин подошел поближе, снял мешок с припасами со спины, и с силой грохнул его на прилавок. Хозяйка ночлежки испуганно дернулась и чуть не упала со стула.
- Мне нужна комната на ночь! - не давая ей опомниться, начал Торн. Женщина протяжно зевнула и открыла амбарную книгу, куда вписывала всех своих посетителей. Что-то долго листала и, наконец, произнесла:
- Комнаты заняты. Остались только общие места, - женщина взглянула на Хаатина и ехидно улыбнулась. Торн перевел взгляд на лестницу, которая вела наверх, затем осмотрел пространство слева от прилавка, где на полу лежали ровными рядами и дружно храпели две дюжины человек.
- Неужели все комнаты заняты? Может быть, у вас все же найдется для меня и моего спутника небольшая комнатушка? Видите ли, у меня очень чуткий сон и мне не хотелось бы, чтобы кто-нибудь помешал ему! - Торн развязал свой кожаный мешочек и достал что-то из него. Затем бросил на прилавок золотую монету и внимательно посмотрел на женщину. У хозяйки от вида золота заблестели глаза. Она накрыла монету рукой и, оглядевшись по сторонам, сунула ее в глубокое декольте своего платья:
- Что же вы сразу не сказали! - лицо хозяйки расплылось в улыбке. - Специально для вас я держу наготове свою комнату. В ней как раз две кровати, они удобные. Она открыла выдвижной ящик своего прилавка, достала из него ключ и положила его перед хаатином.
- Наших лошадей нужно накормить, напоить и поставить в конюшню на ночлег! - Торн взял ржавый ключ со стола.
- Не волнуйтесь, господин, вашим лошадям подадут лучшего овса, который только найдется в Стоунхилле! Мой муж позаботится об этом.
Торн вышел во двор, где ждал Джеймс, который изрядно замерз, переминаясь с ноги на ногу, и жестом руки позвал его за собой.
Хозяйка ночлежки провела их в свою комнату. Она была довольно уютной и светлой. У стен располагались две деревянные кровати с резными спинками. Посреди комнаты стоял круглый стол. На дощатом полу красовались шкуры убитых животных. Хозяйка поставила на стол кружку с молоком и тарелку еще теплого овсяного печенья и вышла, пожелав путникам доброй ночи. Джеймс уселся на кровать и начал жадно поглощать лакомство со стола. Хаатин тем временем снял свой меч и остальное снаряжение. Он надел чужой старый плащ, висевший на вешалке у стола, и направился к выходу.
- Ты куда? - спросил Джеймс удивленным голосом.
- Схожу в таверну, узнаю местные новости. А может, и про нашего Габриеля чего услышу, - не поворачиваясь к парню, ответил хаатин. - А ты спи! Я закрою тебя ключом снаружи, чтобы глупостей не натворил.
Торн перешел через улицу и зашел в таверну, над входом в которую красовалась надпись "Хмельная застава". Внутри было накурено, от едкого табачного дыма начинало щепать глаза. Народу было много и почти все столики были заняты местными выпивохами. Но у одного стола людей было особенно много. Они окружили его и внимательно слушали рассказ какого-то мужчины с черными вьющимися волосами и густой щетиной на лице. Видимо это был купец, который вернулся из дальнего похода в северные провинции. Люди из толпы задавали ему разные вопросы, на которые он с удовольствием отвечал.
Те, кому этот разговор был не интересен, сидели поодаль и обсуждали свои темы, но толпа вела разговор так громко и оживленно, что слышно было даже на улице.
Торн не стал задерживаться на входе и прошел к стойке. Он положил на нее две серебряные монеты и заказал кружку темного эля. Толстый, лысый мужчина плотного телосложения, который стоял за стойкой, подозрительно посмотрел на незнакомца в сером плаще и с капюшоном на голове, но потом все же взял деньги.
- Расскажи-ка нам лучше, что в мире делается! - закричал кто-то из толпы, прерывая рассказ купца. Вокруг раздались одобрительные окрики. Тот запнулся и повернул голову, вглядываясь в лица людей. Он искал того, кто задал ему вопрос, но так никого и не найдя, продолжил рассказ:
- Был я недавно в Хоркате, что на самом севере Элонии. Люди там, я вам скажу, совсем дикие! Да и места там такие, что лучше подальше держаться! Я там ни одного своего товара не продал! Совсем дикий народ! И денег они отродясь не видали!
- Да ты нам не про товар свой рассказывай, а про то, что говаривают там! - раздался снова чей- то голос. Купец снова остановился, глотнул эля из кружки и продолжил:
- А говаривают там, что Темные земли ожили! - он сделал паузу и народ стих. В трактире на мгновение воцарилась гробовая тишина. Даже те, кто обсуждал свои темы и не слушал, о чем говорят другие, замерли и повернули головы в сторону рассказчика.
- Что за глупость ты говоришь! - наконец, опомнившись, крикнул кто-то.
- Глупость, али нет, не нам с вами решать, но то, что на этих землях что- то недоброе творится - так это факт! Вон сколько тварей разных появилось в наших лесах. Солнце и то не греет, а все чаще и вовсе за тучами прячется. Еще ходит слух о том, что орки и гоблины пробудились и собирают армию, чтобы напасть на людей! А колдуны из тех мест и вовсе говорят, что век людской скоро закончится! - купец уже говорил почти шепотом, но из-за полной, пугающей тишины, которая воцарилась в трактире, его было очень хорошо слышно.
- Да брешут твои колдуны! - снова раздался голос, и толпа одобрительно зашумела.
- Да будь хоть половина из того, что ты сказал правдой, нас бы тут давно не стояло! - толпа продолжала шуметь.
- Постойте! - купец поднял руку и все снова замолчали. - Вы хотите обвинить меня во лжи? Да вы просто не замечаете очевидных вещей! Или не хотите их видеть! - он начал переходить на крик. - Война неминуема! От нас уже мало что зависит!
- Если все на самом деле так, то почему наместник ничего не предпринимает? Почему не собирает войска?
- Да он и сам вряд ли об этом знает! - уже спокойным тоном продолжил купец. - Он слишком занят войной с мятежниками и не замечает, что происходит на самом деле! А если и знает, то кроме спасения своей собственной шкуры его беспокоить ничего не будет. А о нас и явно не вспомнит! И если эти твари пойдут на нас войной, то империя падет!
- Империя пала давным-давно, когда убили короля! - люди в толпе оглянулись, в поисках того, кто взял слово. Это был седой ослепший старик, опирающийся на кривой посох. - Когда амулет королей был утерян, а Верховные маги исчезли, эпоха процветающей и здравствующей Элонии медленно пошла к закату. Мы потеряли могущественных друзей - эльфов! Мы разобщили провинции между собой! Это мы разрушили империю изнутри! И нам некого больше винить в своих бедах! - старик развернулся и медленно поковылял к соседнему столику. Народ проводил его немым, вопросительным взглядом и продолжил обсуждение затронутой темы.
- Старик прав! Наместнику и дела нет до нас с вами! Только и знает, что налоги собирать! - сказал неизвестный мужчина, держа кружку с пивом, и размахивая ей.
Наместник не одобрял захват территорий, но пока местные правители исправно пополняли казну на неплохую сумму, он закрывал на это глаза. Ему было выгоднее собирать дань с местных властей. А как уж они собирали дань с населения, ему было попросту не интересно. И зачастую крестьяне восставали против властей и требовали снизить непосильные налоги. Особо непокорных казнили на площадях, на глазах всех жителей, которых насильно пригоняли на казнь и заставляли смотреть в назидание. Зачастую жгли дома или забирали детей, пока долг не будет погашен.
Многие уходили в леса и объединялись в группы. Называя себя ополчением, они грабили повозки с золотом и другими ценными предметами, которые принадлежали правителям. Убивали наемников, а иногда даже свергали их, устанавливая тем самым свою власть - власть народа. Местные власти называли их мятежниками и казнили любого, кто хотя бы был знаком с кем-нибудь из них.
- Если на нас хотят напасть орки, то надо собирать армию! - протянул вдруг пьяница за соседним столом, икая и запинаясь на каждом слове.
- А где ее взять то - армию? - усмехнулся купец. - Воины Света остались в легендах, хаатины давно уничтожены, а на наемников надежды никакой!
При упоминании расы хаатинов по толпе прокатилось недовольное бурчание. Кто-то даже плюнул себе под ноги.
- Да они от одного вида этих зеленокожих тварей разбегутся в разные стороны!
- А как же королевское войско? Куда оно подевалось?
- Наместник распустил его. Десятки тысяч хорошо обученных солдат! Ему было проще нанять всякий сброд к себе в охрану, чем содержать настоящих воинов! За такие слова он мог поплатиться своей головой, если бы стражники его услышали. Но купец видимо не боялся этого и говорил без страха в голосе. Чего не скажешь об окружавших его людях, старавшихся так открыто не критиковать власти.
- И то правда, знатное войско было. Со всех провинций туда молодых сгоняли, да учили много лет. Только оно-то сейчас без надобности. Войны мы ни с кем не ведем, и знается, не собираемся. Что времена тяжелые это верно! В этом году урожая совсем не будет. Овощи на грядках сами по себе сохнут. Что за напасть такая приключилась? Если и дальше так пойдет, так все с голоду перемрем!
- Дальше будет только хуже! Сама природа нам знак дает о том, что мертвые земли живые заражают, - купец поднял указательный палец вверх и немного покачал им. - Колдовство это! Магия черная! И то, что за ней скрывается, живому существу неведомо! Хотел бы я думать, что все это сказки да уж больно много событий произошло не хороших!
- А что по этому поводу в столице говорят? - раздался звонкий голос, походивший на голос ребенка.
- Не довелось мне побывать в столице! - выдохнул купец, и, допив очередную кружку эля, стукнул ею о стол. Затем достал из кармана трубку и продолжил:
- Но по дороге в Стоунхилл я наткнулся на одну интересную деревушку. А интересна она была тем, что не было в ней ни души! - рассказчик снова перешел на шепот, чтобы нагнать жути на слушателей. - Мы заходили в дома, кричали во весь голос, но нам никто не отзывался! И я было, уже подумал, что хутор этот давно заброшен, но увидел в одном доме еще тлеющие угольки в камине! Скотина без присмотра расхаживала по деревне, а собаки забились в свои будки и жалобно скулили, как будто увидели что-то невероятно страшное! Все походило на то, что люди в спешке покидали свои дома. Что-то выгнало их оттуда. Но что? В нескольких милях от этой деревни располагался город Парим, в котором мы останавливались на ночлег. Так вот, там говаривали, что минувшей ночью видели в небе странные красные лучи, походившие на молнии, как раз со стороны той злополучной деревни и слышали жуткие крики, доносившиеся с тех краев!
- Никак сам Темный Лорд пожаловал! - перебил купца чей-то насмешливый молодой голос. Толпа взорвалась дружным хохотом. Многие разошлись по углам, и расселись за столы, продолжая заразительно смеяться над байками рассказчика. Но некоторые все же остались стоять в кругу вокруг стола. Они терпеливо ждали, когда прекратится смех и продолжится рассказ.
Рассказчик сердито хмурил брови и разглядывал тех, кто над ним смеялся. Затем окинул взглядом тех, кто остался, сделал пару затяжек из раскуренной трубки и заявил:
- А еще колдуны в тех местах говаривают… - он сделал небольшую паузу и подался чуть вперед, - будто Артазар вернулся! В трактире снова воцарилась мертвая тишина. Но на этот раз было слышно даже, как пищат мыши в кладовке трактирщика. Можно было услышать даже биение своего сердца. Да что там, храп из ночлежки, что через дорогу, был так отчетливо слышен, что казалось, будто он раздавался у тебя прямо под ухом. Пламя свечей, украшавших деревянные люстры, подвешенных к потолку цепями, вдруг хаотично затрепеталось. Все присутствовавшие обратили на это внимание и дружно посмотрели наверх. Рассказчик, наблюдая за всем происходящим, расплылся в улыбке и с довольным видом докуривал трубку.
- Да быть того не может! - раздался наконец испуганный голос одного из выпивох. Откуда же ему взяться, если он сгинул давным-давно?! Своими словами он будто вывел окружающих из транса и те снова загалдели во весь рот на разные темы.
- Уж больно ты складно говоришь для обычного купца! - подозрительным голосом сказал сидевший за соседним столиком седой мужчина с ровно остриженной бородой. Ты не из мятежников ли случайно? А то ведь мы мигом пристроим тебя на ночь в городскую тюрьму!
- Да ты чего такое говоришь! - рассказчик мигом протрезвел и отложил трубку в сторону. - Да если б я… да зачем мне нужно выдавать себя за кого-то?
- Да откуда ж я знаю зачем? - перебил он его. - Зачем ты народ пугаешь? У нас и без того жизнь не легкая, а тут еще ты со своими рассказами!
- Да я ни единого слова не придумал! - продолжал оправдываться купец. - Я рассказал то, что услышал и увидел своими ушами и глазами.
Тут в трактир зашли два стражника в легких кожаных доспехах и с широкими мечами на поясах. Обитатели трактира дружно повернулись и оглядели новых гостей с ног до головы. Они были похожи друг на друга, словно братья близнецы. Оба были небольшого роста. Огромные пивные животы еле-еле закрывали кожаные латы, у которых на спине отсутствовала шнуровка, за явной ненадобностью. Широкие лица были на редкость гладко выбриты. А маленькие бегающие глазки и высоко поднятые тонкие брови, делали выражение их лиц настоль глупым, что нельзя было смотреть на них без смеха.
Осмотревшись и найдя почти свободный стол, один из стражников поднял вверх руку и крикнул человеку, стоявшему за стойкой:
- Нам как обычно! После этого они уселись на стулья, сняли легкие остроконечные шлемы и принялись что-то обсуждать между собой. Все тут же отвернулись, и в трактире воцарилась прежняя атмосфера. Люди, вконец потеряв интерес к рассказам купца, пили и о чем-то разговаривали. Кто-то сильно смеялся, кто-то кричал, доказывая что-то своему собеседнику, а кто-то, уже изрядно набравшись, спал прямо за столом.
В отличие от них, Торн спокойно продолжал сидеть за стойкой и медленно потягивал из кружки эль. Его очень заинтересовала история, рассказанная купцом, но он не показывал этого и не встревал в разговор. И если бы эти люди, которые осмеивали рассказчика, знали то, о чем было известно хаатину, то они вряд ли бы сочли эти истории байками.
Торн напряг память. Он уже не раз слышал от людей про жуткие красные молнии, сверкающие в небе, когда на нем не было ни облачка. И ни разу ему не удавалось поговорить с очевидцами тех событий. Что следовало за теми злополучными молниями? И кто такой Артазар? Вопросов становилось еще больше. Но Торн не стал забивать себе голову и, вспомнив, зачем он вообще пожаловал сюда, поманил рукой трактирщика:
- Скажи-ка, друг, ты ведь многих знаешь в этом городе, так? Трактирщик одобрительно кивнул головой, протирая при этом стойку тряпкой.
- Я ищу своего друга, - продолжил хаатин, - мне сказали, что он осел в Стоунхилле. Его имя Габриель. Тебе оно что-нибудь говорит? Трактирщик, услышав имя, замер как вкопанный. У него был испуганный вид, и Торн сразу это заметил. Развязав свой мешочек, он аккуратно положил на стойку золотую монету. Но этим он не сильно заинтересовал собеседника. Тот вытянул шею и посмотрел из-за спины хаатина на двух стражников, жадно глотавших пиво.
- Друга говоришь, ищешь? - с издевкой переспросил трактирщик и перевел взгляд на Торна.
- Друга! - настойчиво подтвердил Торн. - Так знаешь ты его или нет? Собеседник накрыл рукой золотую монету и, оглядываясь по сторонам, подвинул ее к себе.
- Я много кого знаю, но вот с другом твоим я не знаком лично. Не представилось такой возможности. А если бы представилась, то я бы уже тут не стоял! Торн мало что понял из его слов, но не стал уточнять, что тот имел в виду.
- Ты знаешь, где я могу его найти?
- Я нет. Но я знаю того кто знает! Но почему я должен верить тебе? Откуда мне знать, что ты не шпион? - трактирщик выпрямился во весь рост и сделал шаг назад.
Торна очень разозлило сказанное. Он нахмурил брови и крепко сжал губы. Его ноздри раздувались от гнева, и он смотрел на собеседника таким тяжелым и испепеляющим взглядом, что тому казалось, что это последнее, что он видит в жизни. Но Торн быстро взял себя в руки и, успокоившись, ответил:
- Если бы я был имперским шпионом, а тот о ком я расспрашивал, совершил что-то плохое, и ты бы знал, как его найти, то я сейчас уже наблюдал бы, как ты болтаешься на виселице. И для этого ты мне уже сказал достаточно! Трактирщик понял, что сказал глупость и что-то невнятно промычал себе под нос.