Королева и сама попросила, чтобы никто не упоминал о ее ранге в этой поездке, поскольку тут было личное семейное дело Мерауд и Нигеля, и не следовало создавать дополнительные сложности, внушая бедной деревенской девушке благоговейный трепет перед особой королевской крови.
День выдался мягким и солнечным, не слишком жарким, и, к удивлению Джеханы, хотя она уже очень давно не ездила верхом, оказалось, что она от души наслаждается поездкой, и даже попросила, чтобы они слегка ускорили шаг, когда шумные улицы Ремута наконец остались позади. Рори с удовольствием повиновался, радуясь, что видит улыбку на устах королевы, и они одолели дорогу вдвое быстрее, чем предполагали изначально, перемежая резвую рысь со спокойным шагом.
Домик, куда Рори привез свою мать и королеву, находился на краю широкого луга и казался совсем небольшим, но очень опрятным, - сложенным из грубо отесанного камня, с крышей, покрытой тростником, с небольшим сараем позади и с разбитым рядом крохотным садиком, где вовсю цвели летние цветы. За аккуратно расчерченными грядками виднелось белье, вывешенное на просушку. Когда они подъехали ближе, то стройная невысокая девушка в синем платье с передником и с платком на голове, работавшая в саду, распрямилась и, поднеся ладонь козырьком к глазам, принялась вглядываться в нежданных гостей. Затем, отряхнув руки о передник, она нагнулась и прижала к себе ребенка, вместе с которым и вышла навстречу вновь прибывшим.
- Да благословит вас Бог, сударыня, - окликнул ее Рори, подъехав ближе. - Я привез к вам гостей.
Девушка присела в поклоне с немного испуганным видом, но девочка у нее на руках восторженно засмеялась, протягивая пухлые ладошки в приветствии. Малышка казалась свеженькой и здоровой, ее блестящие волосы были чуть светлее, чем у матери, и колечками обрамляли очаровательное личико. Глаза женщины были карими, но у дочери они оказались серыми, как у ее отца, - так что не оставалось никакого сомнения, что это дитя Конала. Она также унаследовала его рот, но не иссиня-черные волосы, которые были отличительной чертой Халдейнов.
Переглянувшись с Джеханой, Мерауд натянула поводья с облегченным видом. Рори и один из стражников помогли женщинам спешиться, тогда как второй стражник отцепил от седла какой-то сверток.
- Матушка, это Ванисса, - представил Рори. - А малышку зовут Коналиной. Ванисса, это моя мать, герцогиня Мерауд, и ее спутница.
У Ваниссы округлились глаза, и она рухнула на колени, словно у нее подкосились ноги. Ребенка она тесно прижала к груди.
- Дражайшее дитя, ты не должна ничего бояться, - поспешила заявить Мерауд и, подойдя ближе, ласково приобняла девушку за плечи, помогая ей подняться. - Я пришла лишь для того, чтобы увидеть свою внучку. Какой милый ребенок! У нее отцовские глаза, верно?
Она немного помолчала, затем продолжила:
- Он когда-нибудь говорил, что у него есть маленькая сестренка? Моя дочь немного старше твоей. Сейчас у них такой милый возраст, не правда ли? Не столь давно я обнаружила, после того, как вырастила троих сыновей, что дочери дарят нам особое наслаждение… Совсем иначе, чем мальчики.
Мерауд продолжала дружески щебетать, и Ванисса понемногу расслабилась, после чего они перешли в сад, где Рори с одним из стражников расстелили плащи на траве под яблоней, а затем удалились, чтобы подождать рядом с лошадьми. Женщины уселись вместе с Ваниссой и ее малышкой, и Мерауд принялась доставать различные лакомства из взятого с собой свертка, а также подарки: куклу и ожерелье из коралловых зернышек для Коналины, и тонкую шерстяную ткань на платье ее матери. Ванисса дотронулась до ткани с робкой благодарностью, но едва притронулась к незнакомым деликатесам, предложенным Мерауд, в то время как Коналина с удовольствием принялась угощаться сладостями и вскоре уже доверчиво устроилась у бабушки на коленях, чтобы позволить той повесить себе на шею ожерелье.
Джехана также с симпатией поглядывала на мать и дитя, вновь вспоминая свою утраченную дочь, и вскоре принялась дружески болтать с Мерауд и смущенной Ваниссой. Девушка показалась ей достаточно хорошо воспитанной, хотя, разумеется, ей не доставало придворной утонченности, но она явно отличалась ласковым и добрым нравом. Когда же они зашли в дом, чтобы отнести туда подарки и остатки еды, то, быстро осмотревшись, королева обнаружила, что Ванисса - отличная и очень аккуратная хозяйка.
- Дитя, я хотела бы кое-что тебе предложить, - заявила девушке Мерауд, стоя в дверях.
Та устремила на нее перепуганный взор.
- О, сударыня, умоляю, не забирайте мою малышку! - воскликнула Ванисса, потрясенная.
- Господи помилуй, я и не собиралась, - заверила ее Мерауд. - Но я и впрямь хотела сделать тебе предложение, которое могло бы осчастливить всех нас. Мой сын позаботился о тебе, я знаю об этом. И если ты хочешь по-прежнему жить здесь, я соглашусь с твоим решением. И все же я бы хотела сделать что-нибудь еще для своей внучки. Как-никак, в ее жилах течет королевская кровь, и она могла бы получить соответствующее образование, чтобы затем удачно выйти замуж.
Слегка приободрившись, Ванисса прижала дочь к груди.
- Но вы все же хотите забрать ее у меня? - промолвила она растерянно.
- Если пожелаешь, я хотела бы забрать вас обеих, - невозмутимо возразила Мерауд. - Я предлагаю тебе место в моей свите.
- Что? - девушка уставилась на нее в изумлении.
- Я предлагаю тебе место, - повторила Мерауд. - Не могу сказать точно, какое именно, поскольку не знаю, на что ты способна, но я готова предоставить тебе возможность обучиться любой работе, которая тебе бы понравилась, если ты дашь слово верой и правдой служить моей семье.
Ошеломленная, Ванисса внимала словам Мерауд, но, наконец, пришла в себя достаточно, чтобы опустить малышку Коналину на пол и, вручив ей новую куклу, отослала ее играть.
- Мы будем жить при дворе? - прошептала она.
Мерауд с улыбкой склонила голову.
- Коналина приходится правнучкой королю Доналу, деду нынешнего короля. Если дать ей такую возможность, у нее будет прекрасное будущее. Она могла бы учиться вместе с моей собственной дочерью. - Она немного помолчала. - Если пожелаешь, ты тоже могла бы заниматься с королевскими наставниками. Ты можешь выучиться читать и писать… И, если будешь умна и старательна, то, думаю, тебя тоже ждет приятная жизнь. Ты даже могла бы подыскать себе мужа.
Ванисса рухнула на табурет у очага. На лице ее смешались надежда и недоверие.
- Жить при дворе, - выдохнула она. - Выйти замуж… Сударыня, я даже не знаю, что сказать. Никогда, даже в самых дерзких своих мечтах…
- Однако прежде чем ты дашь мне ответ, я должна сказать тебе еще кое-что, - мягким тоном продолжила Мерауд. - Пойми, я не питаю к тебе вражды из-за твоей связи с моим сыном… По правде сказать, я понимаю, что у тебя почти не было выбора, ведь Конал мог быть весьма… настойчивым, когда желал чего-то добиться. Однако мой супруг, герцог Нигель, известный всем своей справедливостью и рассудительностью в делах королевства и в служении королю Келсону, порой проявляет излишнюю горячность в делах семейных. Он так и не смог смириться с тем, как его сын Конал предал все то, чему должен был хранить верность, презрел долг и честь и погиб смертью предателя.
Ванисса склонила голову, сминая в пальцах подол передника.
- Ему… отрубили голову, - прошептала она.
На мгновение Мерауд зажмурилась и содрогнулась, и Джехана приобняла ее за плечи, чтобы поддержать подругу.
- Лучше не будем говорить об этом, дитя мое, - прошептала Мерауд. - Я не смею. Ты не знаешь и половины того, что натворил мой сын, и он заслуживал смерти. Но это не было ни твоей виной, ни его детей. - Она помолчала. - Известно ли тебе, что Конал женился, и после гибели принца у супруги его родился сын, который на полгода младше твоей дочери.
Ванисса кивнула.
- Принцесса Росана… Ее сына зовут Альбин. Но я никогда и не надеялась, что Конал женится на мне. Принцы не женятся на деревенских девушках.
- Нет… так не бывает, - негромко подтвердила Мерауд. Затем, бросив печальный взгляд на Джехану, продолжила. - Но как бы там ни было, стыдясь предательства нашего сына, мой муж не желает и слышать ни о чем, имеющем отношение к Коналу, настолько, что даже обошел в правах наследования законного сына Конала. Он видел мальчика всего пару раз - и то лишь случайно, с большого расстояния - и потому мне неведомо, как он отреагирует, увидев Коналину.
Она взглянула на девочку, игравшую у очага.
- По крайней мере, внешне она не похожа на Халдейнов, тогда как маленький Альбин - просто вылитая копия отца. В глубине души я надеюсь, что к тому времени, как он обнаружит, кто она такая, мой муж уже настолько привыкнет видеть малышку играющей с нашей Эйриан, что волей-неволей полюбит и примет ее. Однако… было бы лучше, если бы ее звали как-то по-другому. У нее есть второе имя?
- Амелия, - прошептала Ванисса, подняв глаза на герцогиню. - В честь моей бабушки.
- Тогда, может быть, ты не станешь возражать, если отныне мы будем звать ее именно так? - спросила Мерауд. - Разумеется, если ты согласна рискнуть и сыграть с нами в эту маленькую игру: чтобы вы с ней завоевали сердце моего супруга, прежде чем он узнает, кто вы такие. Нигель порой может быть упрямым глупцом, но я люблю его всей душой…
Ванисса робко улыбнулась.
- Простые люди с почтением и любовью говорят о нем, сударыня. И Джован, оруженосец, который приезжал обычно с Коналом, был предан герцогу. - Она опустила взор. - Должно быть, Джован теперь уже стал рыцарем. Он был очень добрым и любезным, обращался со мной, как с настоящей леди.
- Джован? - Мерауд нахмурила брови. - О, Боже, боюсь, что он… погиб, дитя мое.
- Погиб? - Ванисса казалась искренне огорченной, но тут же постаралась взять себя в руки и лишь потупила взор. - Могу ли я… узнать, как это произошло.
- Он утонул. Это был тот самый несчастный случай, в котором, как мы тогда думали, погибли и Келсон с Дугалом.
- Утонул… - Ванисса огорченно покачала головой, и Джехана подумала, что, судя по всему, она питала к юному оруженосцу не просто симпатию. - Мне очень жаль слышать это. Он был славным юношей.
- О, да, - Мерауд огорченно покосилась на Джехану. - Ну так что, ты поедешь с нами в Ремут? Можешь не спешить с ответом, если тебе нужно время подумать.
Но Ванисса подняла взор, приблизилась и опустилась на колени перед Мерауд, скрестив на груди Дрожащие руки.
- Сударыня, вы сделали мне очень щедрое предложение, не только для моей дочери, но и для меня самой. Я принимаю его и благодарю вас всем сердцем… И Коналина также благодарит вас.
- Пусть лучше меня благодарит Амелия, дитя мое, - с улыбкой отозвалась Мерауд. - Нам всем пора привыкать называть ее этим именем…
- Ну же, вставай, - добавила она, помогая Ваниссе подняться на ноги. - И лучше было бы тебя саму нам также называть по-другому, ведь Нигель знает о существовании Ваниссы. У тебя есть второе имя? Или, может быть, ты сама придумаешь его?
- При конфирмации мне дали имя Мэри, - промолвила Ванисса.
- Имя славное, - согласилась Мерауд. - Но, возможно, подойдет что-то более изысканное. Например, Мария.
Ванисса медленно кивнула.
- Думаю, мне это понравится. Да. Мария… - она улыбнулась, и теперь Джехана начала понимать, что так привлекло Конала в этой девушке. - Благодарю вас.
- Вот и славно, значит, все решено, - заметила Мерауд. - Как скоро ты будешь готова к переезду?
- Когда вам будет угодно, сударыня. У нас почти нет никаких пожитков.
- Тогда дай мне пару дней, чтобы завершить все приготовления во дворце, - Мерауд с улыбкой взглянула на Джехану. - Мы выберем подходящее время для твоего переезда, пока супруг мой будет занят другими делами. Рори поможет нам в этом маленьком заговоре, ибо, как я понимаю, он совершенно очарован своей малышкой-племянницей. Так что через день-другой я пришлю его за вами с повозкой.
Глава XVI
Потому что ноги их бегут ко злу и спешат на пролитие крови
- Ну, братец, что ты можешь поведать нам о Келсоне Гвиннедском? - обратился Махаэль к Матиасу, сидевшему напротив него на совете, собравшемся после ужина в первый же вечер по их прибытии в столицу, после того как иноземные гости удалились в отведенные им покои.
Средний из братьев Фурстанов, граф Теймураз, сидел по левую руку от Матиаса, за небольшим круглым столиком между ним и Махаэлем. Справа от него сидели граф Бранинг из Состры и Ласло Чальский. По возрасту оба были ближе, скорее, к Махаэлю, и почти сравнялись с ним магической силой. Все присутствующие собирались принять участие в церемонии возведения на трон Лайема-Лайоса, что должна была состояться через неделю.
Матиас чуть заметно улыбнулся, старательно очищая тонким ножом румяное везаирское яблоко.
- Мне он показался человеком чувствительным, хорошо образованным, и прирожденным лидером. В народе его любят и почитают. И он очень привязан к Лайему-Лайосу, так же, как и Лайе к нему.
- А что ты скажешь о его магических способностях? - полюбопытствовал Теймураз.
- Об этом вам лучше спросить человека, который пытался убить его на острове Орсал.
- Что? - выпалил Махаэль.
Остальные трое также казались удивленными этим известием.
- Вот это да, - деланно изумился Матиас. - Я был уверен, что, по крайней мере, один из вас в курсе этого покушения. Нападавший оказался Дерини, в помощниках у него был обычный человек, но они потерпели неудачу, и оба покончили с жизнью, чтобы не попасть в руки стражи. Удачное завершение дела, - по крайней мере для того, кто их послал, - но сама попытка была крайне глупой. Лайе также мог погибнуть, и во всем обвинили бы нас. Разумеется, не в открытую, но слухи гуляли бы вовсю. По счастью, аль-Расул пользуется огромным уважением во всех Одиннадцати Королевствах. Никто не рискнул бросить обвинение ему в лицо.
- Скорее всего потому, что никто не мог ничего доказать, - усмехнулся Бранинг. - Полагаю, что у исполнителей была стерта память и установлены точки контроля для совершения самоубийства.
- Скорее, чары повиновения, чем точки контроля, хотя результат оказался тот же самый, - признал Матиас. - И вы правы, воспоминания оказались стерты. Это означает, что тот, кто послал их, обладал значительной силой. Некий епископ по имени Арилан обследовал оба трупа, но не узнал ровным счетом ничего.
- Вот и славно, - объявил Бранинг. - Жаль, что я не могу похвастаться тем, что это моя работа.
- Хвастаться лучше успехами, мой дорогой Бранинг, - с хмурой усмешкой отозвался Ласло. - И на мой взгляд, куда лучше было бы, если уж нападение провалилось, чтобы виновные смогли поведать что-то о своем нанимателе. Тогда мы узнали бы, кто наш противник. Матиас, нападение было совершено обычным оружием или там участвовала и магия?
- Не могу сказать. Не знаю.
- Стало быть, нам по-прежнему мало что известно о способностях Келсона.
- Насколько я могу судить, они весьма значительны, - отозвался Матиас.
- Однако он не стал сам считывать воспоминания мертвых, - заметил Махаэль. - Любопытно. Возможно, он не владеет этим даром.
Матиас пожал плечами и вновь обратил свой взор на алую кожуру, вьющуюся тонкой спиралью под лезвием ножа.
- Может, и так. Однако в Гвиннеде не принято в открытую демонстрировать магические способности. Чары истины применяются довольно часто, и к этому относятся спокойно. Однако за все время пребывания при дворе я больше не видел там никаких проявлений талантов Дерини, несмотря на то, что все приближенные короля, как и он сам, обладают надежными ментальными щитами. Так что, если он и применяет магию, то умело перемежает ее с обычными человеческими способностями. Он отлично разбирается в людях, несмотря на юный возраст, и понимает, что движет теми, кто его окружает. Если Лайе сумел хоть чему-то научиться за то время, пока жил в Гвиннеде, то он получил там отменные уроки по управлению королевством.
- Мне кажется, или я и впрямь улавливаю в твоих речах нотки восхищения? - полюбопытствовал Ласло, поднимая седые брови.
- Я лишь признаю факты, как они есть, - отозвался Матиас, отрезая себе тонкую дольку яблока. - Не стоит недооценивать Халдейна, Ласло Чальский. Он прислал нам короля, который вполне готов взять бразды правления в свои руки.
- Готов, на гвиннедский манер! - не без презрения возразил Теймураз. - Но для Торента этого недостаточно. Поделился ли с тобой отец Иреней своими впечатлениями о способностях нашего короля в других областях?
Матиас вновь пожал плечами.
- Он почти ничего не говорил мне, ибо его скорее заботило духовное здоровье Лайе… Но он заверил меня, что вера короля ничуть не пострадала за время, проведенное в Гвиннеде.
- Плевать я хотел на его душу, - пробормотал Махаэль. - Он что-нибудь говорил о магических способностях мальчишки?
- Ничего.
- Значит, мы пока не можем строить никаких предположений. Бранинг, как поживает матушка Лайема?
Бранинг, считавший себя неотразимым для женщин любого возраста, сально ухмыльнулся, накручивая на палец прядь длинных волос.
- Вдовствующая герцогиня Мораг польщена тем, что за ней ухаживает мужчина намного ее моложе. Она стала бы прекрасной королевой, но в нашей державе королев и без того хватает. Однако она почти не знает своего сына. Теперь младший ребенок стал ее любимчиком, и она будет верна ему, если придется выбирать между двух сыновей.
- Совершенно верно, - с ленивой усмешкой отозвался Махаэль. - Вот и отлично. Теперь, когда Матиас вернулся к нам, позвольте в подробностях ознакомить вас с моим замыслом.