Когда изменчивая судьба внезапно повернётся к княжне Весенике спиной и выхода не будет в самом прямом смысле слова, встанут ли у плеча юной Куницы соратники, прикроют ли собой, решатся ли отдать все, что имеют? И хватит ли им сил и умения победить злобных монстров, порождённых колдовством жаждущего власти злодея, или они отступят, сломленные бедой? Только время потерь, находок и открытий с неподкупной честностью покажет, верно ли выбрана дорога и настоящие ли друзья идут рядом. Содержание:1. Свободный выбор 2. Выбор судьбы 3. Выбор свободы 4. Выбор пути
Annotation
Как поступит княжна клана Куницы, заслышав среди ночи, как в окно ее спаленки пытается влезть незваный гость? Испугается и начнет звать на помощь охрану либо просто упадет в обморок? А может, решится соскочить с постели и встретить наглеца так, как подобает знатной девице: подарком из ночного горшка или приветом от кочерги? Или гость окажется не таким уж незнакомым? И ему разрешат высказать свою просьбу? И даже уступят уголок девичьей постели?
Все вероятно. Невозможно лишь предугадать, чем закончится и какие события за собой повлечет это ночное происшествие…
Вера Чиркова
Глава первая
Глава вторая
Глава третья
Глава четвертая
Глава пятая
Глава шестая
Глава седьмая
Глава восьмая
Глава девятая
Глава десятая
Глава одиннадцатая
Глава двенадцатая
Глава тринадцатая
Глава четырнадцатая
Глава пятнадцатая
Глава шестнадцатая
Глава семнадцатая
Глава восемнадцатая
Глава девятнадцатая
Глава двадцатая
Глава двадцать первая
Глава двадцать вторая
Глава двадцать третья
Глава двадцать четвертая
Глава двадцать пятая
Глава двадцать шестая
Глава двадцать седьмая
Глава двадцать восьмая
Глава двадцать девятая
Глава тридцатая
Глава тридцать первая
Глава тридцать вторая
Глава тридцать третья
Глава тридцать четвертая
Вера Чиркова
СВОБОДНЫЙ ВЫБОР
Глава первая
Что должна делать истинная дочь клана Куницы, заслышав среди ночи шорох за закрытыми ставнями своего окна?!
Глупый вопрос.
Разумеется, тенью скользнуть с постели, сбросить длинную белую рубаху, плеснуть на ладони очищенного масла из бутылочки, которая стоит на полке рядом с лампой, и быстро натереть всё тело, куда дотянутся ладони. Особенно руки, ноги, талию и шею.
А потом выхватить из тайника кинжал, затаиться за углом и ждать, пока незваный гость не переступит через низкий и широкий подоконник.
- Веся! Это я! - приоткрыв ставень, шепнул вор до тошноты знакомым голосом.
- Убью!
- Ну прости… мне очень нужно.
- Залазь. Сейчас лампу зажгу.
- Не надо.
- Да?! А ты в темноте всё масло сотрёшь?!
- Ну, боги с тобой, зажигай.
- Уже. Сейчас лоскуты достану… держи. С шеи начинай. Да не дери так, я живая!
- Вижу. Повернись.
- Так что у тебя за дело? Но сразу говорю, на пасеку вместо тебя не поеду.
- Нет… я не про пасеку… - Марилика вдруг бросила замасленные лоскуты и рухнула на колени: - Спаси меня, Веся, умоляю. Мне больше некого попросить… ну не могу я отсюда уехать!
- Куда уехать? На пасеку? - Весеника подняла брошенные лоскуты и принялась сама стирать оставшееся масло, смутно догадываясь, что речь вовсе не о нудной работе с ульями. Но предпочитала, чтобы старшая сестра сама все объяснила подробно… иначе не заметишь, как попадёшь в хитрую ловушку.
- Какая пасека! - подняла заплаканное лицо Мариля. - Веся! Я люблю его… понимаешь? Не могу я за другого… руки на себя наложу…
- Я тебе наложу! - всерьёз забеспокоилась Веся.
И было отчего. Старшая - всегда такая спокойная, рассудительная… и терпеливая. Когда осенью ей в руку вонзилась шальная стрела степняков, даже не ойкнула. А могла бы выдать весь отряд, они ведь тогда под кучами палых листьев скрывались, глупо принимать бой, когда врага в три раза больше. Нет, перебить их, конечно, можно было, но выложились бы вконец… а отряду ещё предстояло скакать три часа на заставу, предупредить о той орде, что уже прошла мимо.
- Так ведь разлучают… сосватали! Отряд завтра прибудет… матушка сумы укладывает! - Мариля взвыла в голос, и Веся мигом сунула ей под нос самый чистый лоскут.
- Не вой! Выдашь! Прибегут, ничего объяснить не успеешь. - Веся представила себе, как распахивается дверь, врываются дозорные, и сразу вспомнила, в каком виде она разгуливает. Мигом метнулась к постели, натянула рубаху и накинула шаль, потом вспомнила про сестру и оглянулась. - Лезь быстро на кровать к стенке, я лампу погашу!
А устроившись в темноте рядом со всхлипывающей сестрой и подоткнув одеяло, уже спокойнее спросила:
- Так кого ты там так любишь?
- Да ты знаешь… Сверга.
- И далеко у вас зашло?
- Веся! Как ты можешь! Он сватать собрался, как вернётся с заимок!
- А что раньше думал?
- Сомневался… говорит, я молодая и красивая… а он вдовец. Сама знаешь, отец вдовцов не жалует. Говорит, если не сумел одну сберечь, то и вторую может потерять.
- Так, понятно.
Ну, а что ещё сказать? Марилика давно на статного Сверга поглядывает заинтересованно, и его пояс вдовца её совершенно не смущает, как и прочих невест. Всё-таки у них в клане Куницы женщин и девушек больше, чем мужчин, так уж повелось. Потому и разрешено воинам брать вторых жен, а простым девицам и вдовам принимать мужчин из младших кланов в примаки. Но они-то с Мариликой не простые девицы! Их старшая мать - глава клана Куницы, и хотя они обе от второй, младшей жены, но всё равно княжны.
- Они на общем сходе сговорились… Отец, как приехал оттуда, совет собрал, - безрадостно шептала Мариля, - решали, кого отдать. Старшая мать сразу сказала, Ледянику не отпустит. У нее дар редкий… не гоже клану такой терять. Возьмут ей примака из клана Бобров или Волков. А Северина просватана… нельзя слово нарушать. Да и по нраву ей жених. Ну а про меньших ты и сама знаешь. Вот и выбирали между нами. Но тебя отец ни в какую отдавать не хочет… не знаю почему, упёрся. Вот и выбрали меня.
Она снова зарыдала, и Веся, мрачно засопев, сунула сестре прихваченный лоскут. Как знала, что пригодится. Вот только что делать, никак понять не могла. Марилю жалко, слов нет. Но и себя жаль! А ну, как жених бородатый и заросший окажется, как мужчины из клана Вепрей? А кстати, в какой хоть клан идти-то?
- Мариля, не вой! У меня уже в ухе хлюпает! Лучше скажи, в какой клан и кто жених?! Ну, хоть сколько ему лет?
- Так неизвестно сколько лет, - начиная успокаиваться, деловито объяснила сестра. Раз Весеника начала расспрашивать про тонкости, значит, есть надежда, что согласится. - Свободный выбор дают. И все сопровождающие будут из женихов. А клан… - Она помедлила и с замиранием сердца выдохнула: - Клан Ястребов.
Вот оно, замерла пойманной птичкой Весеника, нашло-таки её справедливое возмездие. И хотя уже всё поняла и всё сложила, тихо переспросила охрипшим и почему-то жалобным голоском:
- Но они же с нами… в ссоре?
- Помирились… - горестно выдохнула Мариля. - На этом сходе и помирились. Первой княжну заберут… а летом - к нам троих воинов, а от нас ещё пять девиц… из простых. Так ведь свободный выбор, Веся! И целых три месяца, до солноворота.
- Ну и шла бы сама, - беззлобно буркнула Весеника, уже точно зная, кто сядет утром на коня.
- А я и пойду… - помолчав, безжизненно произнесла старшая, и её губы искривила горькая усмешка. - С родителями спорить не стану. Прости, Весь, разбудила тебя. А на пасеку всё-таки тебе придётся…
- Да ни за какие коврижки! - весело фыркнула княжна, хотя ей плакать хотелось… Только не при Мариле. - А чего тебе там мать в сумы складывает? Хоть что-то стоящее есть… ради чего не жаль по холоду раскатывать?!
- Веся! Да я сама тебе всё отдам… и очки, и куртку, и лук! И шкатулку с жемчугами, там реки быстрые, в них жемчужницы не водятся, - заторопилась Марилика. - А холодно не будет, они поедут вокруг южного леса, через Ругор, напрямик ещё не пробраться… так ты решила?
- Ну, раз очки и жемчуг… и лук… придётся тебя выручать, - лукаво заявила младшая, хотя на самом деле весело ей вовсе не было. - И давай поспим, а? А то утром рано поднимут… знаю я их.
Утро в княжеском доме и в самом деле началось ещё затемно, кто-то топал по узкому коридору девичьей башни, где-то лязгало оружие…
- Тебе не кажется, что они уже отряд на розыски отправлять собрались?! - подняв голову с подушки, недовольно поинтересовалась Веся.
- Я боюсь… а вдруг он не разрешит тебе ехать?
- Ты только помалкивай, хорошо? Я сама всё скажу… и не спорь, если добавлю чего ради красного словца! Помни о своём милом… если начнёшь возмущаться, не стоять вам в храме, связанными одним поясом.
- Весечка! Да хоть что говори! Только спаси, век не забуду!
- Это слишком много, ты лучше про очки не забудь!
Весеника неохотно вылезла из-под мехового одеяла, торопливо, не давая себе испугаться утренней прохлады, сбросила рубашку, плеснула в лицо холодной воды из кувшина и начала одеваться. Не так, как одевалась обычно по утрам, а по-походному, тщательно выбирая нижние тёплые вещи и верхние, удобные и немаркие.
- Весечка… - виновато выдохнула сестра, наблюдая за этим действом. - Ты, правда, не сердишься?
- Не говори глупостей, лучше одевайся. Вон мои домашние юбки и кофты, дарю. Только серую, вязаную крючком, не тронь, и шаль с бахромой. С собой возьму. Вот я что думаю, нужно матери сказать, чтобы сапожки поменяла, у меня нога меньше… или просто носки добавить?
- Матушка посоветует, - роясь в сундуке сестры, откликнулась Мариля. - Но лучше взять ещё одни, поменьше. А те будешь носить с носками. Тебе помочь собираться?
- А когда они приедут?
- Должны на рассвете быть тут… - виновато глянула старшая. - Позавтракают и сразу назад. Хотят до обеда Воронье болото проехать, пока путь после ночи держится. Сама знаешь, весна нынче бурная… со дня на день дорогу развезти может.
- Тогда нужно сразу маску надеть, - заявила Веся, выбирая среди масок такую, чтобы не мешала есть, и подвинула туесок к сестре. - Ты тоже. Нечего им выбирать.
Говорить о том, что решила выйти к гостям в маске ещё ночью, Весеника не собиралась, зачем? Скоро она станет отрезанным ломтем, и это всегда очень печалило девушку. Вот живёшь себе в большом доме, знаешь всё про всех домочадцев и чувствуешь себя неотъемлемой и важной частицей этой дружной семьи. И вдруг в один прекрасный момент оказываешься одна, среди совершенно чужих людей, и не ведаешь, у кого можно попросить лишний кусок пирога, а кто и стакана воды не даст, кто прикроет в бою, а кто обидит за праздничным столом.
- Веся! - стукнул в дверь тяжёлый кулак, и голос отца осторожно спросил: - Ты встала?
- Да, батюшка, уже одеваюсь, - раскручивая край круглой меховой праздничной шапочки, вышитой бисером и жемчугом, отозвалась девушка. - Сейчас открою.
Искусно сшитая маска из отлично выделанных шкурок ласок и куниц легла на лицо второй кожей, мягкие завязки обхватили нежную шейку и свились узлом на затылке. Веся полюбовалась на серебристо-серое "лицо" с продолговатыми темными ореолами вокруг глаз, со смешными кисточками бровей и осталась довольна. Оглянулась на сестру - та уже глядела на нее странно блестящими глазами из-под рыжеватой полосатой маски, сшитой из бурундучьей шкурки, - и залихватски подмигнула:
- Идем?!
- Доброе утро, батюшка, - едва распахнулась дверь и стоявший в коридоре мужчина обнаружил, что в комнате не одна девушка, а две, в унисон сказали сестры.
И не старались, само так вышло.
- Ты тут… - начал он, разглядывая Весю, и вдруг стремительно побледнел: - Мариля?!
- Да, батюшка… - вздрогнув, как от удара, шагнула вперед старшая, и младшей вдруг стало больно и обидно за неё.
Не следовало отцу так явно показывать, кто из детей у него в любимчиках.
- А это я, - дерзко усмехнулась младшая, тоже шагая к нему. - Поменялась с сестрицей судьбою! Ненавижу пасеку… и хочу посмотреть, как в других кланах живут!
- Вот как знала я… - тихо выдохнула в коридоре младшая мать, бывшая в доме самой смирной и покладистой из женщин, - что нужно их на совет позвать. Сумы-то уложены!
- Мне только юбку, шаль и сапожки добавить, - не желая замечать помрачневшее лицо отца, бойко перечислила Веся. - И носков побольше… а очки, жемчуг и лук я у Марили выменяла на свой сундук.
- Идите завтракать, - отвернувшись, убитым голосом обронил отец и пошёл прочь, чуть пошатываясь, как после праздничного застолья.
Глава вторая
В нижний зал большого дома, служивший сразу гостиной, столовой и комнатой для рукоделия, какое старшая мать находила каждому домочадцу долгими зимними вечерами, Весеника входила не с лестницы, а из кухни, специально сделав крюк. Очень хотелось разглядеть гостей раньше, чем они увидят её. Однако девушку ждало разочарование, смешанное с досадой и чуть приправленное уважением. Женихи из клана Ястреба тоже не пожелали служить ярмарочными игрушками, какие каждый может рассмотреть, потрогать и даже испытать на прочность. И все пятеро явились в боевых масках из выделанной буйволиной кожи цвета бронзы, с коваными нашлепками на носу, напоминающими клюв птицы.
Но в прорезях масок жили своей жизнью очень заинтересованные глаза, начинающие осматривать каждую вошедшую женщину или девицу вовсе не с праздничных чепцов и ярких платков, повязанных именно в честь приезда гостей.
Верно про ястребов говорят, сердито насупилась Веся, что все они бабники и охальники! Вон как зыркают по сторонам, девушки щеками так и пламенеют. Конечно… можно бы оправдать гостей тем, что у них наоборот, рождается больше парней, но как-то не хочется. И ехать с этими наглецами никуда не хочется, хотя Веся за себя постоять всегда сумеет… но про это тоже лучше не думать и не вспоминать.
- Весь… - шепнул рядом голос Марили. - Как они тебе?
- Как мухоморы! Никак не выберешь, какой ярче! - Разозлившись и на сестру, подсунувшую ей такое счастье, и на себя, за совестливость, Весеника решительно шагнула в столовую, прошла к длинному столу и уселась прямо напротив того ястреба, что сидел в центре.
Ехидно прищурилась в ответ на заинтересованный взгляд, налила себе в чашку горячего мясного навара и взяла кусок гусиного пирога. Если права Мариля, и женихи не намерены останавливаться, пока не проедут Воронье болото, то поесть лучше поплотнее.
Теперь все пятеро ястребов нагло рассматривали только сидевшую напротив одетую по-походному девушку, начиная понимать, что это значит. Все остальные женщины в этом доме были в темных юбках и разноцветных блузах, на головах чепцы либо платки, на плечах шали. А эта одета в темно-серый замшевый костюм из штанов, рубахи и длинной кожаной женской безрукавки, подпоясанной широким ремнем. На левом рукаве рубахи был вышит серебром знак клана, из-под шнуровки виднелось тонкое синее полотно нижней сорочки, а на голове красовалась расшитая жемчугом круглая кунья шапочка с закрывающей все лицо боевой маской. И как завершение всего - пряжка на поясе с выгравированной мордочкой куницы с изумрудными глазками - знак княжеской крови.
- Вот дочь наша, Весеника, - подойдя к девушке с двух сторон, положили ей на плечи руки обе матери.
Недовольное сопение отца Веся отчетливо слышала за спиной.
- Представьтесь, сыновья клана Ястреба, и поклянитесь беречь дочь нашу пуще своего глаза, - мрачно произнёс князь, и ястреб, сидевший в центре, встал.
- Ансерт. Клянусь.
- Даренс, клянусь, - вставая, сверкнул голубыми глазами второй.
- Ранзел, клянусь, - пробасил третий.
- Лирсет, клянусь, - звонким юношеским голосом отчеканил четвертый.
- Берест, клянусь, - глуховато произнёс последний, и все они сели, сочтя процедуру завершённой.
Кроме Ансерта. Он спокойно достал из нагрудного кармана неширокий браслет и подал Весенике.
Однако девушка и не подумала протянуть навстречу руку, точно зная, что это ловушка.
- Дочери клана Куницы обещан свободный выбор, - грозовым раскатом пророкотал голос отца, и за эту помощь Весеника простила ему всё.
В конце концов, негоже оставлять за спиной старые обиды и распри. Всегда лучше помнить только хорошее, тогда не будет в дороге жечь душу запоздалое раскаяние.
- Мы привели для неё тэрха, - кротко сказал Ансерт, и его глаза победно блеснули, - а он привязан к браслету. И никаких иных обязательств этот дар не несёт.
- Давай, я передам, - миролюбиво предложила старшая мать, и Весеника лукаво усмехнулась. Если там и есть что-то, кроме привязки к тэрху, после рук матери исчезнет, как ни бывало.
- Вы нам не доверяете… - с наигранной обидой произнёс княжич, но браслет княгине отдал.
- Встань, дочка, - мягко сказала Лерсея, и Весеника мигом поднялась с места, повернулась к столу вполоборота, позволяя женихам изучить всё, чего они раньше в её фигуре не разглядели. - Дай правую руку, браслет чист.
Защёлкнув на запястье названной дочери подарок, княгиня вынула из кошеля свой браслет.
- А это тебе от родного дома. Снять его с руки ты сможешь только по собственному желанию, и никакое зелье или наговор не смогут тебя заставить. И только он послужит знаком, что выбор сделан.
- Спасибо, матушка, - ошеломлённо выдохнула Весеника, склонившись, чтобы приложиться к руке княгини, и не удержалась, бросила тайком взгляд на женихов.
А те разом жевать перестали, губы у всех недовольно поджаты…
И тут Лерсея перехватила девушку, прижала к груди и, делая вид, что целует в щёку, тихонько шепнула на ушко:
- Спасибо тебе, за Марилю.
- Да… - Веся хотела сказать: "За что"? Но вовремя прикусила язык, нечасто княгиня кого-то благодарила, ох, нечасто!
Вот только эту благодарность нужно понимать немного иначе, чем она звучит. В ней и хвала за то, что не сломала в душе сестры нежный цветок любви, и за то, что оказалась смелей других девушек, рыдавших на весь дом и цеплявшихся за двери, когда их увозили в чужие кланы. И обещание помощи или поддержки, как будущей княжне клана Ястреба, и пожелание не промахнуться с выбором, и предупреждение, что он всё-таки должен быть сделан, этот выбор.
Назад ей дорога заказана.
А значит, и признательности за слова матушки от неё никто не ждет, но любую просьбу исполнят… разумную, само собой. Нахальных и жадных в клане Куницы не жалуют.