– Даже не думай, меня нельзя есть, я очень нервный. Лучше скажи, где-нибудь рядом, за стеной или под полом, есть другие камеры? Наверняка должны быть. Понимаешь, туда посадили моих друзей, и я за них чуточку переживаю. Не за всех, конечно… Сун – девочка взрослая, да и, похоже, сама имеет некоторое отношение к вашим ведьмам. Эландер навязался нам без приглашений и будет только рад умереть героем. А вот некий граф Эшли Эльгенхауэр-младший… Худой паренёк, с кудряшками, романтическими бреднями и командирским голосом – его надо спасти. Поможешь?
Крыса фыркнула, быстро просеменила вдоль меня и, демонстративно коснувшись лапкой кандалов, сострадательно глянула мне в глаза. Действительно, чего я издеваюсь над бедным животным?! Кандалы были надёжные, тяжёлые, такие, думаю, даже мне с ходу не порвать, чего ж было крысе голову морочить.
Я мысленно извинился, поднапрягся и сел. Голова гудела, как будто три ведьмы одновременно шуровали в ней половниками, готовя варево для затопления кораблей. Я сам не видел, мне папа рассказывал…
Крыса недолго думая присела рядом, обводя философским взглядом потолок. Я попробовал посмотреть туда же, ничего интересного не обнаружил, вроде бы тюрьма как тюрьма. Раньше мне сидеть взаперти не доводилось, ну, упекли разок в кутузку при замке герцога, так это давно было.
Мне только-только разрешили выходить на заработки самому, я всем восторгался и всё принимал за чистую монету. Так что, когда солдаты герцога (всего трое, трое… позор!) арестовали меня за неопрятный вид и сунули в камеру, я вежливо подчинился. Папа пришёл за мной часа через два, вырвал дверь, рыкнул на охрану и подзатыльником отправил меня домой, объясняя по пути, как должен вести себя настоящий ааргх… Я запомнил.
При очередной попытке ареста за ношение "недопустимо короткого килта" четверых солдат унесли в гарнизонный госпиталь, двое вообще дезертировали со службы, а то, что у них раньше служило "камерой предварительного заключения", проще было просто смести веником, крупных обломков там уже не осталось.
Однако те, кто запер меня здесь, видимо, чётко представляли опасность содержания ааргха под стражей – кандалы были, как я уже упоминал, надёжными, стены монолитными, дверь массивной – лбом пробивать не рекомендуется. Но ведь всё равно отдохну и попробую! Не успел, снаружи скрипнул засов, к нам с крысой намереваются зайти в гости?
– Гр-р-р! – без приветствия начал я. В определённых случаях лучше начинать разговор первым, это правильно ставит акценты. Дверь качнулась, дрогнула, но не открылась, с той стороны кто-то быстро и шумно спорил:
– А он не кусается?
– Дура, он скован! Как он тебя укусит, как?
– Зубами, сама дура! Надо было просить Верховную, чтоб ему хотя бы намордник какой-нибудь… с шипами… и красным шариком… И цепей побольше!
– И бельё кожаное, да?! Иди давай! Если что, мы его палочкой…
– Сама иди! Он вон какой здоровый, такому твоя палочка – как щекотка… может, ему даже понравится… Так ты уверена, что не укусит?
Мама-а… Неужели меня, боевого ааргха, участника шести походов, героя сотен схваток, грозу труворовской харчевни и тайной полиции Империи будут конвоировать две молочные ведьмы-первогодки?! Вернусь домой, убью себя об стену.
Дверь всё-таки кое-как, с нажимом и препирательствами распахнулась, и на меня одновременно уставились две перепуганные девчонки в традиционных балахонах. А круглые глаза и дрожащие волшебные палочки в руках делали их особенно трогательными. И это страшные ведьмы?! Если и превратят в пенёк с опятами, так только от отчаянной храбрости и высочайшего профессионализма.
– Ааргх! Только попробуй… то есть даже не думай… даже и… видишь, что у нас есть? Страшно?! Так вот лежи и не дёргайся.
– Дура, а как мы его тогда поведём?
– Неважно, сама дура! Главное, чтоб он знал – одно движение, и мы… мы ему… мы, в смысле, тебе, ааргх… Нет, ты понял, что у нас есть? Он понял?
– Чё ты разоралась, как эта… понял, не понял?! Не видишь, он плачет.
Я? Да, я плакал. От горя, стыда и глубокой обиды прямо в сердце. Унизить сильнее они меня не могли, а рыкнуть на этих двух мышек у меня язык не поворачивался. Более того, если бы за мной прислали вооружённую стражу или хотя бы опытных ведьм – тут всё давно было бы завалено трупами, а против четырнадцатилетних девчушек, что я мог…
Только вытереть предательские слёзы, встать, покорно опустить голову и послушливо следовать, куда ведут. Как гуся на кухню, под угрозой двух прутиков сзади… Слов нет. Молчу, чтоб опять не разреветься.
Мы поднялись по лестнице наверх, потом ушли вправо, потом ещё наверх, оттуда влево, дальше вниз по длинному переходу под свет факелов и коптящих свечей из человечьего жира. Везде грязь, пыль, сумерки, паутина, вонь и спертый воздух. Неудивительно, что вчера все ведьмы с таким восторгом ломанулись в лес, подышать на природе…
Впрочем, для замка темных сил подобная атмосфера наверняка самое то. Положено, так сказать, по специфике производства. Не надо быть психологом, чтобы понять, как быстро в такой среде портится характер и культивируются дурные привычки. Подмели бы хоть разок, что ли…
– Если только обернётся – бей! Бей, не задумываясь, там в палочке сильное заклинание, шарахнет так, что мало не покажется! А я побегу за подмогой…
– Зачем сразу бить? Он же… тихий вроде…
– Ты что, дура?! Ааргхи – это же зло!
– Это мы – зло, сама дура! Забыла, что ли?! Мы – великое зло, а остальные перед нами трепещут! Ну и… ааргхи, наверное, тоже… Вон, гляди, опять плачет… бедненький…
Я уже не просто плакал, я был практически готов выть в полный голос. Получается, что и среди ведьм есть ещё одна-две чистые, не до конца испорченные души… И как это, интересно, я буду всех их отсортировывать, когда начну сплеча рушить замок?! Проводить долгие нравоучительные беседы с каждой или быстренько изобрести тест на один хороший поступок? Это непосильная задача для моих мозгов и непомерный груз для совести, но и поубивать всех подряд я уже тоже не смогу. Ладно, хватит хлюпать, может, Верховная чего полезного подскажет…
В конце концов меня ввели в какой-то довольно просторный зал и оставили одного в темноте. Впрочем, такая фишка как отсутствие света, – это для дополнительного давления на психику, только никто не учёл, что ааргхи отлично видят в темноте.
Итак, потолки высокие, сводчатые, стены ровные, расписанные всякой похабщиной вроде совокупляющихся демонов и ведьм, лижущих им зад. На высоте в два человеческих роста нависающие деревянные трибуны, судя по шороху платьев, их успешно заполняют обитательницы замка. Лично меня поставили в центре пятиугольной звезды, видимо, местечко наколдованное, стараются, чтоб не сбежал.
Прямо напротив некое подобие алтаря, за ним три высоких кресла, и то, и другое фигурно склеено из человеческих костей. Готов спорить на золотой, что черепа исключительно мужские, уж в этом-то я разбираюсь, у дедушки был атлас по анатомии.
Потом меня окружили ведьмы, маленькие, деревянные, кукольные, у каждой в кулачке поблёскивала стальная игла. Значит, на чистую магию здесь уже не надеются? Это комплимент, выходит, уважают…
– Свет! – приказал уже знакомый голос.
В одно мгновение весь зал вспыхнул сотней факелов. На трибунах во весь рост поднялись женщины, много женщин, даже при беглом подсчёте не меньше шестидесяти. Учитывая, сколько их пострадало в лесу, наверное, на праздник выпустили не всех, а вот на расправу над пленным согнали кого только могли.
– Ааргх! – В среднем кресле, как и положено, сидела Верховная, в кресле слева – её заместительница, кресло справа пустовало. Ха, а все врали, что сразить ведьму можно только заколдованным оружием.
– Ааргх!
– Гр-р-р… – ни к кому собственно не обращаясь, прокомментировал я.
Ведьмы на трибунах тихо зашушукались, видимо, пытаясь уяснить, что же всё-таки я хотел этим сказать. Верховная подняла руку, шум стих, она вновь заговорила, торжественно и внятно, но не откидывая капюшон с лица:
– Ты причинил нам много зла. Я могла бы перечислить все твои преступления, но это не в нашей традиции. Я могла бы спросить тебя о причинах такой ненависти, но это уже не имеет значения. Тем не менее я задам тебе один вопрос, и хорошенько подумай, прежде чем дать на него ответ. Второго шанса не будет.
– Нет! – подумав, заявил я. На трибунах снова зашевелились, и даже сама Верховная невольно переглянулась со своей напарницей слева.
– Ты же ещё не знаешь вопроса…
– Зато отлично знаю ответ!
Шум усилился. Невозмутимыми оставались лишь маленькие кукольные ведьмы, у них была своя задача, и они выполняли её, не отвлекаясь.
– Ну а, собственно, о чем вы можете меня спросить? Хочу ли я жить? Да. И что дальше? Вопрос-то, по сути, один… Значит, он будет сформулирован чуть иначе, чтобы одновременно включать и условие сохранения жизни. Видимо, что-то вроде – хочешь ли ты служить нам, Великой Рогатой Матери и её верным сподвижницам? Ага! Верховная икнула, значит, я угадал? Так вот, объясняю всем сразу, один раз, и не возвращаемся больше к этой теме – НЕТ! Извинений не будет, претензии не принимаются.
На долгую, протяжную минуту повисла самая тупая тишина из всех, какие только можно представить. Наконец тонкий, неуверенный голос сверху слева обиженно оповестил:
– Это… это же неправильный ааргх!
Ну вот, начинается… Ор поднялся совершенно невероятный. И откуда я такой взялся, и как мне не стыдно так себя вести, и что я себе позволяю, и где были мои родители, и куда смотрят власти, и как им теперь жить, и кто разрушил последние устои, и куда только катится мир?! Общая направленность воплей, визгов и упрёков сводилась к одному и тому же примитиву – ааргх должен быть ааргхом!
Предупреждал меня дядя Трувор, да видно зря – интеллект в карман не спрячешь. Совершенно не задумываясь о последствиях, я сунул руку за пазуху (благо кандалы позволяли) и выудил потрёпанную книжку. Раскрыл на страничке "гролли", хотел спокойно почитать, пока всё утихнет, но не дали.
– Что это? – очнулась Верховная, до сей поры явно пребывавшая в столбняке от моей отповеди.
– Энциклопедия мифических существ, – не отрываясь, буркнул я. – Почитать не дам, сам ещё не закончил.
– Отнимите у него книгу!
На трибунах охотно привстали несколько ведьм.
– Гр-р-р…
Все привставшие дружно опустились на место, делая вид, что хотели просто поправить платье.
– Сейчас ты отдашь нам её или умрёшь. – В голосе Верховной послышались очень неприятные нотки.
Какая-то неуравновешенная женщина, наверняка от неё муж сбежал.
– Книгу! – вновь потребовала Верховная.
Я повернулся к ней спиной и углубился в чтение. Фраза в сносках: "ручные гролли милы и пушисты…" добила меня окончательно. Где автор, я хочу с ним поговорить.
– Книгу! Или, клянусь кровью всех демонов ночи, твоя смерть будет страшной.
– Вы не убьёте его. – С правой трибуны прямо на каменный пол легко спрыгнула Сун. На ней было такое же балахонистое одеяние, но лицо прикрывала старая маска, а с оружием она не расстанется даже в могиле. Интересно, остальные наши тоже придут? По крайней мере по Эшли я уже даже успел чуточку соскучиться.
– В чём дело, сестра?
– Вы мне обещали. – В голосе наёмницы не было ни малейшей угрозы, но лично я, по своему опыту, посоветовал бы к ней прислушаться. – Вы наняли меня, чтоб я доставила на берег Слепой реки одного шустрого аристократа из столицы, об ааргхе речи не было.
– Мы действительно воспользовались твоими услугами, чтобы укрепить наше положение при дворе Императора, – холодно согласилась Верховная. – Но ты дерзнула проявить излишнюю самонадеянность и ввести врагов в наш круг…
– Иначе вам бы вовек не заполучить этого парня. У него оказались слишком сильные друзья.
– Как знать… Быть может, мы вполне управились бы и собственными силами, но речь не об этом. – Верховная одним мановением руки погасила нарастающий на трибунах ропот, слова Сун пришлись по вкусу немногим. – Ты привела к нам графа и эльфа. Последнее особенно приятно, ибо для заклинаний всегда нужна свежая кровь… Помнится, там ещё были два гнома, вроде бы даже родственники? Их не нашли.
– Это уже не моя проблема. Мне за них не платили.
– Как не платили и за голову ааргха! А теперь ты вдруг хочешь взять его бесплатно? Ну-ну, не нам тебя судить, у всех свои сексуальные пристрастия. Хотя ведь он ааргх, а ты человек, как вы намерены… Но ах, что это, сестра? Неужели я слышу скольжение ножа в твоих руках?!
Дерзкая наёмница неожиданно вздрогнула, из её рукава действительно выпал метательный нож, звонко дзинькнув о плиты пола. Сун глухо застонала и рухнула на колени, обеими руками схватившись за затылок…
– Как можно, сестра?! Нам рекомендовали тебя знающие люди, и мы оказали тебе высокое доверие знаком ящерки. Правда, ты о нём не знала, но разве в этом дело? Мы старались тебе помочь, мы были уверены, что ты – с нами. Разве не тебе пришлось пострадать от жестокости этих двуногих зверей в мужском обличье? Разве не они, глумясь, изрезали тебе всё лицо так, что ты не смеешь показаться без маски? Разве не тебя они презрительно и цинично называют самой уродливой наёмницей?!
Сун зарычала, раздирая пальцами верх шеи под волосами. И я вдруг понял, ЧТО именно причиняло ей такую ужасную боль… Так вот почему они "даровали" ей татуировку ящерицы как знак посвящения и тотального контроля.
Можно рискнуть с разбегу перепрыгнуть через деревянных ведьм, подхватить наёмницу на руки, броситься назад, возможно, даже добежать до дверей и… и, собственно, всё. Без оружия, в замке противника я не продержусь и получаса. А безобидная нарисованная ящерка убьёт её меньше чем за минуту. Оставалось равнодушно стиснуть зубы и читать, читать до рези в глазах и расплывающихся букв. Когда надо, ааргхи умеют ждать.
– Мы глубоко разочарованы, – удовлетворённо заключила Верховная. – Уведите её. Хотя… нет! Слово ведьмы дороже слова самого Императора! Я не пролью крови этого глупого ааргха, раз он так дорог тебе. Он будет жить… Жить и развлекать нас! Эй, здоровяк, ты хочешь облегчить её муки?
Я кивнул. Молча. Ничего хорошего эта злобная тётя мне предложить не могла, только гарантированную гадость, но сейчас сила на её стороне.
– Тогда подойди и сотри изображение ящерицы на шее своей подруги!
Трибуны восторженно замерли. Никто даже не хихикнул, боясь спугнуть удачу и лишиться такого зрелища. Деревянные ведьмы расступились, я шагнул к Сун, опустившись на колени, легко приподнял её голову.
– Малыш… не надо… – еле слышно прошептала она. – Я не понимаю, что со мной… Я не хотела, чтобы… чтобы всё так… Они обманут… тебе нельзя…
– Гр-р-р, – нежно ответил я, просунув ладонь ей под волосы.
В тот же миг словно раскалённое железо впилось мне в пальцы, пробежало немыслимой болью по запястью и, обжигая всю руку, замерло на плече… ящерка! Отныне это моя печать. Наёмница потеряла сознание, но она была жива, это я знал точно. Верховная встала с кресла, хлопнув в ладони:
– А теперь будем веселиться! Что вы желаете сделать с этим безмозглым чудовищем, сёстры?
– Предать смерти! Изуродовать! Сжечь живьём! Набить из него чучело! – загомонили все. И, уж поверьте, это были еще самые мягкосердечные пожелания.
Никогда не думал, что женская фантазия может быть настолько порочной и извращённой в изобретении самых ужасных мучительств для тела и души. Утешало одно – чтобы реализовать на мне все их требования, мне надо было иметь минимум сорок жизней! Я же обладал всего одной, что существенно снижало потенциал. Татуировка саднила и чесалась, но боль прошла, хотя дураку ясно, что вернётся, если я этому поспособствую.
Верховная не сводила с меня глаз, её губы бесшумно шевелились, сразу понятно, кто на самом деле управляет магией этой татуировки. Судя по тому, как скрутило Сун, делать больно они умеют, и у них оно не застрянет…
– Посмотри на меня, ааргх! В своё время мы неосторожно пообещали не убивать тебя – и я сдержу своё слово. Ты должен просто чуточку изменить свой взгляд на мир, тогда мир изменится для тебя, быть может, позволив тебе узнать его с другой стороны. Ты воевал с нами, не понимая нас, а истинные цели ведьм куда выше и благороднее, чем это кажется неотёсанному мужлану. Мы все поможем осознать величие Рогатой Матери и твоё собственное ничтожество перед ней! Кто ты, ааргх по кличке Малыш? Ты просто маленький, маленький, маленький шут… Ваалбринт, Астагарот, Екроун, Бальбаакун, Ферфакс, Агалирепитусис, Ровокальдос и Мархоцукол! Призываем вас, дабы всели…
Сун приподнялась на колени и резко взмахнула рукой. Мгновением позже раздался тихий стон, и Верховная, с вытаращенными от ярости глазами, опустилась в кресло. Из её плеча торчала чёрная рукоять метательного ножа.
– Браво, – даже похвалил я, и в ту же секунду мир вокруг меня резко изменил очертания.
Наше племя вообще-то отличается редкой психической устойчивостью, но когда пол метнулся ко мне навстречу, а стены и потолок, наоборот, отпрыгнули, значительно увеличившись в размерах – я решил, что, пожалуй, сошёл с ума. Вокруг был дикий вой, все что-то орали, требовали, возмущались, лезли спасать Верховную, проклинали Сун, хотя с точки зрения профессионального наёмника – бросок был просто великолепен! Но на всех не угодишь, тоже понимаю…
Непонятно только, почему так резко выросли кукольные ведьмы, теперь они были едва ли не с меня ростом. А та же наёмница, к примеру, вообще казалась огромной тушей Берлобога в женском обличье. Что-то здесь нечисто, какая-то навязчивая галлюцинация или злодейское колдовство? В висках стучало, а в желудке поселился холод, что-то не так…
Я вроде говорил, что мы с Верховной не понравились друг другу с первого взгляда, то есть взаимно вспыхнувшая антипатия – может, она мне чего нехорошего и удружила?
Стыдно признать, я ведь, наверное, минуты три так и не понимал, что же произошло… И лишь когда сошедшие с трибун ОГРОМНЫЕ ведьмы куда-то унесли Сун, до моего подсознания достучалась ужасная мысль – я стал маленьким!
– Хр-р-рь!!! – странный боевой рёв непроизвольно вырвался из моей груди и, видимо, был достаточно громким. То есть меня заметили и обо мне вспомнили.
Одна из ведьм резко обернулась, в два гигантских шага встала передо мной и, протянув страшные, крючкообразные пальцы, попыталась ухватить меня поперёк пуза. Оцепенев от шока, я (грозный ааргх!) безропотно позволил ей сгрести меня и дыхнуть в лицо ароматом давно утерянных зубов:
– Вот он, жалкий паршивец! Попался, гадёныш, бабушке на сковороду, а? Муси-пуси…
Старая ведьма кудахтающе рассмеялась, поставила меня на пол и дурашливо подняла ногу, типа ай-яй-яй, как страшно, затопчу-у! Зрелище, скажу я вам… Нет, лучше не буду говорить. А вы даже не пытайтесь представить.
Что-то взорвалось у меня в голове, я вдруг, не помня себя, поймал бабку за большой палец ноги и, раскрутив над головой, отшвырнул куда подальше! На это не сразу обратили внимание, собственно, никто ничего не понял.
Старуха с воплем брякнулась об пол, задавив и разметав во все стороны кукольных ведьм из кольца охраны. А я в подобных ситуациях обычно и вовсе не размышляю, предпочитая действовать сообразно заложенным инстинктам. Ну а инстинкт, естественно, заорал мне прямо в ухо: беги, идиот!
Я и побежал! Очень мелкими, но такими быстренькими прыжками дёрнул сквозь прорванное оцепление прямо к двери, пнул её коленом, сорвав с петель, и рванул куда глаза глядят…