Рассерженное существо в зале пошатнулось и отступило. Когда Перегрин осторожно выглянул из-под руки, он увидел, как призрак повернулся к Адаму, поднявшемуся ему навстречу. Теперь физическая оболочка Синклера казалась лишь прозрачной витриной для той удивительной девушки из прошлого, которая приходила к ним в беседку в Оквуде. Вместо баронета перед изумленными взорами стояла леди Джин Сетон.
Тень Гризель Сетон замерла. Ее горящие глаза смягчились, злобный огонь в них потух. Во всем ее облике чувствовалась неуверенность. Даже когда Перегрин прищурился, она осталась той же, какой он увидел ее в первый раз: хрупкой темноволосой женщиной с грацией и красотой лесной лани.
Внезапно в зале воцарилась тишина, а затем раздался голос Гризель, дрожащий от недоверия:
- Кто ты? Я требую, чтобы ты сказала мне правду!
- Я твоя сестра, Джин, - последовал ответ Адама. - Я вновь воплотилась как мужчина, которого ты видишь перед собой.
- Как я могу узнать, что ты на самом деле та, за кого выдаешь себя, а не злой дух, посланный меня обмануть?
Адам поднял руку, демонстрируя кольцо Данди.
- По этому кольцу. Наш отец подарил его мне после бегства во Францию. Ты видела кольцо, когда оно было еще пустым. Теперь в нем локон моего лорда, срезанный с его головы на смертном ложе.
Синклер смело протянул призраку руку, и Гризель Сетон прикоснулась к кольцу полупрозрачными пальчиками. Все ее существо трепетало, словно пламя свечи на ветру.
- Да, теперь я знаю, что ты моя сестренка, - с нежностью произнесла она со слезами на глазах. - Милая сестренка, мы расстались с тобой и, - голос ее запнулся, - с ним - тогда, много лет назад, в Маре. Я никогда не думала, что мы встретимся вновь. Что привело тебя ко мне в этом странном обличье, спустя столько лет?
- Необходимость. - Голос Джин был серьезен. - Сокровище рыцарей тамплиеров разграблено. Потерянная Печать нашлась, но дерзко похищена из дома хранителя. Я боюсь, что грабитель ищет ковчег. Если ему удастся найти его, только мудрость царя Соломона сможет предотвратить катастрофу. Поэтому я пришла к тебе, чтобы ты отдала мне Венец, который наш милорд доверил твоим заботам.
- Венец Мудрости Соломона? - В голосе Гризель послышались нотки удивления и испуга. - Ты требуешь от меня почти невозможного, милая сестренка. Ты была там, рядом со мной, когда Темный Джон взял с меня обещание никогда, ни при каких условиях, не отдавать Венец, даже ценой собственной жизни. Мое нынешнее бытие - доказательство того, что я не нарушила обета.
- Я говорила с ним всего два дня назад, - сказала Джин.
Наступила пауза.
- Ты разговаривала с милордом?
- Да, так же, как сейчас с тобой. А эти два достойных человека могут подтвердить истинность моих слов.
- Как он?
- Не так счастлив, как хотелось бы. Его опечалило известие о твоей страшной смерти, - ответила Джин. - Он страдает, зная, что ты вынуждена быть здесь, вдали от Света. Я обещала передать тебе его благодарность и благословение. Я также должна сказать, что он отдает мне Венец для предотвращения страшной угрозы и дарует тебе свободу. Ты свободна от своей клятвы, Гризель. В подтверждение милорд дал мне этот крест, который был на нем, когда мы встретились с ним в ночном лесу. Покажи мне, где спрятан Венец.
- Свободна, после стольких лет, - вздохнула Гризель, и в ее голосе прозвучала нотка грусти. Протянув руку, тень слегка коснулась креста на груди Адама. - Хорошо, я покажу тебе это место, милая Джин. Но твои спутники должны дать клятву, что сохранят в тайне все то, что я доверю тебе.
Она перевела взгляд на Перегрина и Маклеода. Инспектор отступил в сторону, пока Адам и призрак совещались, теперь же он чуть поклонился, держа правую руку на сердце.
- Торжественно клянусь хранить тайну, леди. Мы все связаны клятвой и служим Свету. Мы сдержим свое слово.
- Я также даю клятву, - сказал Перегрин. Гризель взмыла над камином и ударила бесплотной рукой по обивке.
- Венец здесь, - тихонько сказала она. - Мародеры не знали того, что в камине нет дымохода. Вместо него за каменной кладкой скрыт тайник. Они привели меня сюда, но не додумались поискать получше. Мне оставалось лишь держать язык за зубами…
Глава 23
Тень Гризель Сетон слегка вздрогнула, словно вспомнив что-то мучительное. Перегрин отыскал наконец очки и, водрузив их на нос, придвинулся ближе к Маклеоду.
- А знаете, эта кладка выглядит солидно, - пробормотал художник. - Совершенно не похоже, что внутри пустота. Как, черт возьми, мы собираемся вытаскивать оттуда Венец, не развалив при этом полстены?
- Будь я неладен, если знаю, - пожал плечами Маклеод. - Придется что-нибудь придумать, не зря же мы сюда притащились.
Он не успел договорить, когда призрачный образ Гризель сделал легкое движение в сторону Адама.
- Протяни мне руки, - едва слышно произнесла она, однако ее слова прозвучали, как приказ.
Адам послушно выполнил приказ призрака, и тот подошел вплотную, словно желая слиться с ним воедино. По коже Адама побежали мурашки, легкий холодок проник в него. Казалось, ладони и пальцы покалывало сотней морозных иголочек. Синклер ощущал, что теперь тело принадлежит ему лишь отчасти, Гризель обрела над его членами некую власть. Но Адам знал, что она не причинит ему вреда. Расслабившись и закрыв глаза, он позволил ей управлять своими движениями.
По рукам Синклера пробегали миллионы легких холодных импульсов, похожих на прикосновение крыльев бабочки. Остро ощущая присутствие в своем сознании чужой воли, он сделал три неуверенных шага к камину. Потом потянулся к кладке и слегка вздрогнул, когда ладони коснулись шершавого камня и прошли сквозь него, почти не встречая преграды, как если бы он погружал их в желе. От незримого присутствия Гризель по телу Адама бегали ледяные мурашки, но руки уходили все глубже и глубже в толщу камня.
- Боже мой! - выдохнул Маклеод, и на его щеках проступили алые пятна. Перегрин стоял с приоткрытым от изумления ртом.
Адам понимал: лучшее, что он сейчас может сделать, - это расслабиться и позволить Гризель полностью руководить собой. Опустившись на колени, Синклер продолжал погружаться в твердь камня - пальцы, локти, плечи. Наконец он замер, перевел дыхание и медленно двинулся обратно. По напряжению спины Адама было понятно, что теперь его руки сжимают что-то тяжелое. Внезапно в свете лампы, падавшем из распахнутой; двери, ярко засиял золотой обруч, который судорожно сжимали одеревеневшие руки адепта.
Как только Синклер вынул руки из камня, Гризель мгновенно покинула пределы его тела и замерла в стороне. Тяжело дыша, словно после быстрого бега, и медленно возвращаясь к нынешнему "я", Адам поднялся на ноги. Не сводя глаз с сокровища, поблескивавшего в ладонях, он обернулся к помощникам.
На мгновение Маклеод и Перегрин остолбенели, затем, словно очнувшись, подались к нему и благоговейно склонились над золотым венцом с шестью высокими зубцами.
- Тот самый Венец Ордена Храма, хранителем которого был Грэхэм Клаверхаус, - произнесла смутная тень за спиной Адама. - Легенда гласит, что в Венце заключена вся мудрость царя Соломона.
Адам обернулся и, преисполненный глубокой благодарности, сказал:
- Спасибо тебе, Гризель. Клянусь, что сохраню сокровище, чего бы мне это ни стоило. Даже ценой собственной жизни.
- Если твоя миссия не увенчается успехом, ты потеряешь не только жизнь, но и бессмертную душу, - тихо предупредила тень. - Как хранитель Венца ты имеешь право прибегать к его силе. Но мой долг предостеречь тебя: используя Венец без Печати и Скипетра, ты подвергнешь себя серьезной опасности.
- Насколько серьезной? - уточнил Адам.
- Соломон разделил свою силу между тремя святынями, - продолжала Гризель. - Если какая-то из них будет утрачена, тебе придется восполнять недостаток энергии, черпая ее из источника собственной души. Если ты все же решишь воспользоваться силой Венца, прошу тебя, попытайся сначала трезво оценить свои возможности. Если ты достаточно силен и мудр, ты обретешь от Венца еще большую мудрость, однако, если твоих сил окажется недостаточно, ты сойдешь с ума.
Предостережение проливало свет на смысл странного сна, который Синклер увидел в Оквуде. Похоже, Кэтлин была права, предположив, что сил одного Венца недостаточно для преодоления грядущих невзгод.
- Ты не первая, кто меня предупредил, - признало он Гризель. - Две ночи назад я видел сон, повелевавший мне искать также и Скипетр. Ты не знаешь, где он?
В ответ Гризель только грустно покачала головой.
- Если лорд Клаверхауса и знал, он не поделился со мною этим знанием. Прости.
Наконец Маклеод тоже решился задать вопрос:
- А ковчег, леди? Вы не знаете, где хранится ковчег?
Гризель снова покачала головой.
- Это знание было утрачено Орденом Храма задолго до меня.
- Тогда нам придется довольствоваться малым…
Адам оборвал речь на полуслове, словно его посетило внезапное озарение. Маклеод, внимательно наблюдавший за старшим, заметил произошедшую перемену.
- Ты что-то придумал?
- Кажется, да. - Адам обвел взглядом друзей. - В любом случае попытка ведь не пытка.
Маклеод и Перегрин, не сговариваясь, подошли ближе, и Адам начал объяснять.
- Из слов леди Гризель следует вывод, что три артефакта неразрывно связаны между собой. Если это правда, мы можем попытаться узнать местонахождение Скипетра, используя Венец. Конечно, шансов было бы больше, если бы мы имели еще и Печать… Хотя, постойте-ка, у нас же есть ее оттиск! Ноэль, он при тебе?
Маклеод вынул из кармана небольшой предмет, бережно обернутый шелковым носовым платком, и протянул его Адаму, тот положил Венец посреди комнаты и опустился перед ним на колени, продолжив разъяснения.
- Оттиск на воске хранит не только отображение Соломоновой Печати, но и часть ее силы. Он немного слабее, чем сама Печать, но обладает достаточной энергией, чтобы помочь нам. Сейчас мы предпримем попытку обнаружить Скипетр, так как Венец и Печать находятся с ним в непрерывной связи. Надеюсь, леди Гризель нам поможет?
Он вопросительно взглянул на колеблющуюся тень женщины, которая когда-то, в прошлой жизни, была его сестрой. Гризель кивнула.
- Я сделаю все, о чем ты попросишь.
- Спасибо тебе, - с облегчением отозвался Адам. - Твоя помощь неоценима. Теперь осталось лишь надлежащим образом расположить артефакты.
Он развернул шелк, бережно достал восковой оттиск и поместил его внутрь Венца. Теперь оттиск Печати лежал как бы в золотой рамке, окруженный высокими зубцами. Потом Адам сел на пол и, скрестив ноги, жестом пригласил своих товарищей образовать подобие круга. Перегрин уселся справа от него, а Маклеод - напротив. Тень Гризель заняла место слева от Адама, Венец и Печать оказались в центре.
- Хорошо, друзья мои, теперь постарайтесь помочь мне, - обратился к ним адепт. - Боюсь, что это путешествие будет нелегким, а я все же хотел бы вернуться.
С этими словами он протянул руки к Венцу и возложил их на сверкающие вершины зубцов, коснувшись большими пальцами кусочка воска. Усилием воли Адам вошел в транс, заметив, как закачались и поплыли очертания зала. Присутствие друзей успокаивало, их поддержка ощущалась даже вдали от привычной реальности. Он закрыл глаза, с каждым мгновением погружаясь все глубже. Перед ним остались только Венец и Оттиск, которые слегка вибрировали под его чуткими пальцами. Венец вырос и светился так ярко, словно заключенная в нем сила была готова излиться наружу.
Сияние обратилось в подобие огненного колеса, то сжимавшегося, то вновь расширявшегося. Его сокращения напоминали пульсацию сердца. От кольца золотого огня отделился длинный всполох, закрученный, как спираль неизвестной галактики. Сознание Адама заскользило по этой спирали в неведомый сумрак.
Адепт остро ощущал астральное присутствие Гризель Сетон, а Маклеод и Перегрин казались двумя якорями, приковавшими к себе его душу крепкими серебряными цепями. Одним рывком Синклер разорвал узы, связывавшие его с телом, и устремился за нитью живого огня вглубь, к источнику пульсирующей силы. Петляя и извиваясь, нить влекла его за собой и неожиданно превратилась в огненную стрелу. Тьма вокруг сменилась лунным сиянием, глубоко внизу мелькали огни городов, уносясь прочь с пугающей быстротой. Постепенно скорость полета замедлилась, и Адам начал снижаться. Внизу вставали шпили и крыши большого города, в котором он без труда узнал Данди. Затем он миновал Тай, промчался над полями и пригородами Файви. Мелькнули башенки моста, множеством огней вспыхнул Эдинбург. Но вот на западном берегу реки Эск возникли очертания высокого здания, и каменный костер пламенеющей готики предстал перед взором адепта.
- Росслин Чэпел, - где-то поблизости прошептал тихий голос Гризель.
Этот собор на южной окраине Эдинбурга был связан не только с тамплиерами, но и с историей самого рода Синклеров. Странник легко проник сквозь каменные своды и плавно заскользил, снижаясь, вдоль резной колонны, известной как Колонна Ученика. С головокружительной скоростью падая, он внезапно замер у пустой белой стены. В сознании возник яркий образ, вместе с ним появилась уверенность, что там, замурованный в тайнике, лежит Скипетр, ожидая своего часа.
Адам подался вперед, пытаясь мысленно проникнуть в глубь тайника. Его астральное "я" рванулось, стараясь освободиться от сдерживающих объятий Гризель. Резкое головокружение и внезапная слабость охватили Синклера, мир зашатался и рассыпался, как карточный домик. Он словно провалился, беззащитный, в преддверии ада.
Собрав силы, чтобы одолеть слабость и слепоту, Адам всем своим существом ударился о невидимую преграду - и оказался "лицом к лицу" с иным, враждебным сознанием. Анри Жерар!
К счастью, внимание Жерара было в этот миг сосредоточено на Скипетре. Жерар физически не присутствовал рядом, но за краткий миг душевного контакта Адам понял, что тот тоже знает о местонахождении реликвии. И может быть, не только ее, но и самого ковчега. Рискуя быть разоблаченным, Адам попытался проникнуть в сознание Жерара еще глубже. Однако в следующее мгновение Жерар почувствовал его присутствие и одним ударом отбил астральное вторжение в свой разум.
Это было похоже на оглушающий взрыв силы. Злоба и ненависть отбросили Адама прочь, острая боль почти лишила способности сопротивляться. Теперь он понял, что на нем оковы, жестокое железо цепей на руках и ногах. Боль ослепляла, беспощадный огонь охватил все члены беззащитного тамплиера, терзая обнаженную плоть. Превратившись в сгусток сплошного страдания, он хрипло закричал, вскинул голову - и увидел сквозь густой удушающий дым улыбающееся лицо. Жестокое лицо старого врага.
Гийом де Ногар, проклятие тамплиеров! Советник короля, человек, который сделал все, чтобы погубить Орден, который обрек на муки и смерть множество рыцарей Храма.
Часть сознания Адама, принадлежащая настоящему, увидела с ужасающей ясностью, что лицо врага осталось узнаваемым и в этой жизни. Де Ногар и Анри Жерар были одним человеком.
В следующий миг мысленная связь с Жераром обратилась в пламя агонии. Адам-тамплиер закричал последний раз, корчась в муках, но в тот момент, когда боль стала невыносимой, сильные живые руки рванули его прочь, выдергивая из потустороннего огня в другую реальность.
Синклер вынырнул на поверхность, отчаянно хватая опаленными губами воздух, и несколько минут лежал без движения, не имея сил даже заговорить. Постепенно пришло осознание происходящего. Он лежал, скорчившись, на ковре в Зале Дугласа. Руки друзей тормошили его, кто-то проверял пульс, кто-то тряс за плечо. Желая показать им, что все в порядке, Адам перекатился на спину и с трудом открыл глаза. Перед ним расплылось взволнованное лицо Маклеода. Перегрин, увидев, что наставник жив и смотрит на него, улыбнулся с огромным облегчением.
- Ты в порядке? - Голос Маклеода доносился как будто из-за стены. - Что с тобой произошло, Бога ради?
Перегрин был очень бледен.
- Мне показалось, что ты объят пламенем, - признался он. - Ты… горел, Адам, Боже мой, ты как будто весь горел…
Голос его сорвался. Адам успокаивающе взял друга за руку, постепенно приходя в себя.
- Это были всего лишь воспоминания. Огонь, который жег тамплиера, уже не способен причинить вреда. - Он старался, чтобы сказанное звучало убедительно. - Видишь, я в полном порядке, жив-здоров.
Синклер попробовал сесть, и ему это удалось. Он даже повел плечами, освобождаясь от поддерживающих рук Маклеода. Теперь необходимо поведать о знании, добытым таким болезненным путем.
- Главное, мне удалось узнать нечто по-настоящему ценное. Помните мои рассуждения о том, что наш дорогой месье Жерар в нынешних поступках может руководствоваться неким опытом из прошлой жизни?
- Помним, - ответил Маклеод за себя и онемевшего молодого человека.
- Так вот, мои подозрения подтвердились. Он был советником Филиппа Красивого, короля Франции, который погубил наш Орден, и это многое проясняет.
Маклеод понимающе кивнул.
- Наверное, когда Жерар узнал правду о Печати, знание пробудило в нем, пусть неосознанно, желания и страсти прошлого воплощения. Как ты думаешь, ему известно местонахождение Скипетра?
- Боюсь, что да, - мрачно ответил Адам. - Хуже того, я полагаю, он знает, где ковчег. К счастью, раньше, чем он почувствовал мое присутствие, мы с Гризель успели сложить хотя бы половину этой головоломки. Скипетр спрятан в тайнике в соборе Росслин Чэпел.
- Росслин… - пробормотал Перегрин. Ему, как художнику, было хорошо известно это название. Росслинский собор относился к шедеврам пламенеющей готики. Возведенный в середине пятнадцатого века сэром Вильямом Сент Клером, предком Адама, храм Росслин Чэпел был известен далеко за пределами Шотландии. Особо популярным его делала потрясающая резьба по камню. Правда, при жизни сэра Вильяма собор так и не был достроен; но, возможно, этот храм никогда и не мыслился автором как нечто большее, нежели прекрасное хранилище для святыни.
- Адам, - горячо вскричал Перегрин, - ты только что сообщил нам, что Жерар знает местонахождение ковчега и Скипетра! Если мы позволим ему опередить нас и завладеть Скипетром, сокровище тамплиеров, за которым он охотился веками, считай, у него в кармане.
- При этом он не знает наверняка, чем на самом деле является это сокровище, - добавил Маклеод. - Мы должны успеть в Росслин прежде него.
- Вот именно, - все так же мрачно подтвердил Адам, пока инспектор помогал ему подняться на ноги. - Милая Гризель… Я должен тебя поблагодарить за все. Без тебя я бы не продержался в астрале так долго. Я твой должник.
- О каких долгах говоришь ты? - с улыбкой отозвалась призрачная Гризель. - Не забывай, что некогда у нас с тобой была одна и та же кровь… И одна и та же цель.
- Я ни на миг не забывал об этом, - ответил Адам. - Как и о том, как долго ты ждала освобождения.
При этих словах лицо его слегка изменилось, словно сквозь мужественные черты вновь проступил облик леди Джин, и когда Адам снова открыл рот, то заговорил ее голосом:
- Да благословит тебя Господь, Гризель, за твою верную службу и за твои страдания. Что бы ни ждало нас впереди, меня всегда будет утешать мысль, что ты наконец свободна.