- Да, я всегда прав, - охотно согласился Крагозей. - Пока не все это понимают, но скоро поймут, и тогда я продиктую законы, по которым станет жить наш город. Я уже все продумал. Осталось только продиктовать. А потом лучшие мастера вырежут мои слова на камне, чтобы они сохранились на века, чтобы грядущие поколения знали, кто завоевал им прекрасную жизнь, чтобы они знали, какой великий гном добился для них всеобщего равенства.
Дверь противно заскрипела и открылась. Но, на этот раз, Крагозей не обратил внимания на скрип. Он уставился на Бодигара. Командир ударного отряда краснорубашечников вошел, прихрамывая на правую ногу. Нос у него напоминал спелую грушу, но был не желтым, а красным, на лбу красовалась большая кровоточащая шишка, левое ухо распухло красным лопухом, рубашка, без единой пуговицы, распахнута, а правый рукав оторван почти полностью и едва держался. По сияющим глазам, гордо вздернутому подбородку и шкатулке, которую гном прижимал к груди, было ясно, что он вернулся победителем. Вслед за командиром в комнату протиснулись с десяток краснорубашечников. Их довольные лица также украшали ссадины, синяки и шишки, полученные в борьбе за правое дело и светлое будущее.
Умняга перестал размышлять и тоже уставился на Бодигара. Смотрел пристально, возможно, прикидывал, соответствует появление командира боевиков в разорванной рубашке и с шишкой на лбу высшим стратегическим интересам борьбы за равноправие, или не соответствует?
- Вот он наш герой! - искренне обрадовался Крагозей. - Смотрите на него. Он выполнил все, как я велел и вернулся победителем. Если вы все станете четко выполнять мои приказы, вас будет ждать великое будущее. Дай я тебя обниму, верный мой соратник.
Крагозей забрал у Бодигара шкатулку, поставил ее на стол, обнял верного своего соратника, крепко прижал его к груди и трижды поцеловал: в грязную правую щеку, затем, в столь же грязную, левую, и снова в правую.
- Это сокровище, этот камень, добытый вами, - Крагозей ткнул пальцем в крышку шкатулки, - поможет в борьбе за равноправие. Мы вырастили новое поколение борцов. Героев, не боящихся опасности, бесстрашно идущих на врага и побеждающих его. Когда мы добьемся окончательной победы, разрушим старый мир и возведем на его развалинах светлое здание демократии, мы вспомним обо всех, кто героически боролся за наше дело, и воздвигнем в честь победы величественный обелиск из самого лучшего гранита. И каждое утро к этому обелиску благодарные потомки будут возлагать цветы: красные розы и белые розы. Мы - создатели прекрасного будущего для наших потомков. Мы должны жить и бороться, работать, сражаться и погибать ради будущего.
- Будущее принадлежит нам! - напомнил о себе Умняга Тугодум. - Об этом свидетельствует историческая закономерность развития общества.
- Да, - поддержал Крагозей теоретика. - Будущее принадлежит нам. А теперь посмотрим на наше сокровище. - Он подошел к столу, ласково погладил крышку шкатулки и открыл ее.
Боевики, уставились на шкатулку, ожидая, если не чуда, то уж, во всяком случае, чего-то особенного. Весь день в отряде только и говорили о Мультифрите, который каким-то образом принесет им победу над всеми врагами.
Крышка была открыта, но чуда пока не происходило. Боевиков это не смутило. Они привыкли, что все делается только по желанию и приказу Крагозея. Вождь пожелает, и что-то особенное непременно совершится. Вождь прикажет, и чудо произойдет.
Но Крагозей молчал. Он рассматривал содержимое шкатулки. Боевики ждали, затаив дыхание. Крагозей молчал. Боевики готовы были разразиться торжественными криками. Но Крагозей все еще молчал. Умняга Тугодум с удивлением смотрел на Вождя. Он не мог припомнить случая, когда Крагозей молчал так долго.
Наконец Вождь опустил руку в шкатулку и вынул из нее довольно крупный красный камень. Уж теперь что-то должно было непременно произойти... Но все еще не происходило. И Крагозей по-прежнему молчал. Боевики смотрели уже не на шкатулку и даже не на камень, а на Крагозея. А лицо Вождя было мрачным и становилось все мрачней.
Наконец, Крагозей перестал разглядывать камень, уставился на Бодигара и стал разглядывать его. Боевики тоже посмотрели на Бодигара, но, сколько ни старались, ничего особенного не увидели. Бодигар, как Бодигар. Разве что рубашка порвана, нос разбит, шишка на лбу и ухо распухло. Так в этом нет ничего особенного. У каждого из них бывало что-то подобное, и Крагозей никого из них так пристально не разглядывал.
- Что ты принес?.. - Крагозей спросил таким тоном, будто не держал в руке этот красный камень. Или не понимал, что это тот самый камень, за которым Бодигара и посылали. - Что ты принес?! - повторил он и, ожидая ответа, стал покусывать нижнюю губу.
Бодигар удивился. А, может быть, даже и растерялся. Разве непонятно? Что было велено, то и принес. Шкатулку, а в шкатулке камень. Так и ответил:
- Шкатулку, а в шкатулке камень.
- Где ты это взял?.. - Крагозей легонько потряс камнем перед распухшим носом Бодигара. И снова стал покусывать нижнюю губу.
Где взял? Да уж не на дороге нашел. По разбитому носу и порванной рубашке видно, где взял, и как взял.
- В хорошей драке добыли! - сообщил он гордо и уверенно. - Эльфы у гномов стащили, хотели унести. А мы, как раз, успели. Секунда в секунду. Эльфов перехватили и кристалл у экспроприаторов - экспроприировали.
Все правильно сказал Бодигар и слово ученое сумел ввернуть: "экспроприировали!" Редко кто из боевиков так мог. Краснорубашечники, гордые своим командиром, одобрительно зашумели. Потому что драка была нешуточной. А шкатулку все-таки отбили у эльфов. Экспроприировали. Сам Бодигар больше всех дрался и лучше всех. Здоровенного эльфа побил. И главное - доказал, что боги у гномов великие и могущественные. А у эльфов боги пустяшные. Плюнуть и растереть. Только и могут, что радугу штопать, да туманы в лесах напускать. За победу над эльфами Крагозей должен похвалить Бодигара. И всех остальных тоже. Отряду бочонок пива поставить, а то и два бочонка. А он сердится. Непонятно отчего.
И Умняга Тугодум не мог понять, отчего вождь сердится. Бодигар приказ выполнил, шкатулку с кристаллом доставил.
- Что вы принесли мне!!! - вдруг заорал, как будто взорвался, Крагозей.
Он швырнул камень и со злостью стал вколачивать его сильными ударами каблука в пол. Но вбить камень в деревянный пол невозможно, и это еще больше раздражало вождя.
- Недоумки! Растяпы! Болтуны! - выкрикивал Вождь, ударяя ногой по камню. - Идиоты! Глупцы! Предатели! Никому ничего поручить нельзя! Все надо делать самому! Все самому! Все самому!
Тут Умняга Тугодум и догадался, что вместо волшебного кристалла, боевики принесли обычный камень. С точки зрения теории развития исторического процесса в мировом масштабе, и стратегии движения за равноправие, в одном отдельно взятом городе, это было явлением столь ничтожным, что, по мнению Умняги, на него не следовало обращать внимание.
- Частный случай, не имеющий принципиального значения, - высказал Умняга отношение теории к практической неудача краснорубашечников.
- Имеет! Еще как имеет! - не утихал Крагозей. - Катастрофа! Мы разбиты! Мы уничтожены!
- Обычная неудача, - попытался успокоить Вождя Умняга.
- Что!? Это ты мне говоришь?! Мне!? - Крагозей не терпел даже самой мягкой попытки возразить ему.
- Я просто напоминаю тебе, твои собственные слова, - неторопливо, но весомо продолжил Умняга. - Ты всегда учил нас, что каждая победа наших врагов - это их поражение, а каждая наша неудача - это путь к дальнейшей победе.
Возражения подобного типа Крагозей принимал.
- А дальше?! - уставился он на Умнягу. - Что я еще говорил?
- Ты учил нас, что победа расслабляет, - продолжил главный теоретик. - А поражение заставляет собраться с силами и действовать еще более решительно. Каждое поражение приближает нас к цели, которую мы, в конечном итоге, непременно достигнем, Потому что поражения - явление временное, а время есть категория относительная. Закономерности развития исторического процесса не зависят ни от времени, ни от пространства.
Все это звучало довольно умно. Не совсем понятно, но научно и увесисто. Вообще-то Крагозей не помнил, что говорил что-нибудь подобное. Он попытался вспомнить, но не смог. И перестал пытаться. В конце концов, он для того и держал Умнягу. Если Тугодум утверждает, что Крагозей говорил такое, значит, так оно и есть. Значит, это его мудрые слова. Значит, он учил этому своих последователей.
- Да, - подтвердил Крагозей совершенно спокойным тоном. Как будто не он только что кричал, грозился всех разогнать и с яростью пытался вбить в доски пола злополучный камень, который до сих пор валялся у него под ногами. - Именно это я и имел в виду. Построй отряд перед крыльцом! - приказал он Бодигару. - Я должен сказать речь.
Когда боевики вышли, Крагозей уставился на шкатулку и долго глядел на нее. Потом повернулся к Умняге.
- Понял? - многозначительно спросил он и кивнул на дверь.
Умняга посмотрел на дверь, но ничего особенного не заметил и о чем спрашивает Вождь сообразить не смог.
- Гр-рум-м... - произнес он. - Гр-рум-м... мне кажется, что к теории и стратегии борьбы это не относится.
- В наших рядах предатель, - объяснил Крагозей. - Подлая измена.
- Вполне может быть, - согласился Умняга.
- Ход с подменой шкатулки придумал я, - напомнил теоретику Крагозей. - Ход оригинальный и неповторимый. И никто из наших соперников придумать такое не мог. Это принципиально исключено. А наш ход применили и разбойники Бритого Мамонта и эльфы. О наших планах они могли узнать только от шпиона.
- Надо, вычислить, кто этот подлый шпион, - предложил Умняга. - Кто знал о том, что ты заказал столяру Биддго шкатулку?
- Ты... - Крагозей вплотную подошел к Умняге. - Ты знал. Смотри мне в глаза.
Они долго смотрели в глаза друг другу. Наконец Крагозей сказал:
- Мог бы и опустить глаза, когда на тебя смотрит Вождь.
- Не мог. Тогда ты бы решил, что я шпион, - объяснил Умняга.
- Верно, - согласился Крагозей. - А кто же тогда шпион?
Умняга задумался.
- Наверно Хэмми Маленький, - решил он. - У него профессия такая. Ему нравится это дело, и он может шпионить не только на нас, но и на других.
- Надо его допросить и казнить, - решил Крагозей.
- Надо, - согласился Умняга. - А, может быть шпионит Бодигар.
- Бодигар? - удивился Крагозей. - Но он же мой ученик.
- Ученики как раз и предают, - объяснил Умняга. - Со временем они начинают завидовать своим учителям и предают их. Масса исторических фактов. Вообще, верить никому нельзя. Мы близки к победе. А чем ближе мы к победе, тем большую активность проявляют наши враги.
- Найдем шпиона и казним его по законам демократической справедливости, - решил Крагозей. - Пока сделаем вид, что мы ничего не знаем. А когда придем к власти, уничтожим всех шпионов и предателей. Ты подготовь список.
Два десятка боевиков встали в строй. Они были в рваных рубашках, мятых штанах и заляпанных грязью башмаках. Настоящие воины, верные крагозеевцы, передовой отряд борьбы за равноправие. Их мужественные лица были покрыты старыми шрамами, а также свежими синяками и ссадинами, которые, как известно, украшают мужчин. Впереди отряда застыл широкоплечий Бодигар.
- Друзья! Соратники! - голос вождя был проникновенным и грустным. Уж чего-чего, а произносить пламенные речи Крагозей умел. - Сегодня мы потерпели серьезное поражение, равное победе. В шкатулку, которую вы добыли в жестоком бою, наши враги подложили кусок обычного камня. Я не сумел принять участие в этой битве, но говорю "мы", потому что не могу отделить себя от каждого из вас. Мы одна семья. Мы братство по крови и мыслям. Да, мы встретили серьезного и хитрого противника и отступили, не достигнув цели. Но перед нами стоит одна задача: победить или умереть! Если мы все, до одного погибнем, добывая этот кристалл, это тоже будет нашей победой. Народ станет восхищаться нашим подвигом, о нас сложат песни и легенды, и на месте каждого погибшего бойца за идею равноправия встанут десятки новых. Нет, не десятки, а сотни и тысячи...
Боевики слушали Крагозея, затаив дыхание. Уж очень хорошо говорил вождь. Каждому захотелось погибнуть в неравной борьбе, чтобы дать возможность народу сложить прекрасные песни.
Еще одна телега, с высокими колесами, окованными металлическими полосами, перегородила отряду дорогу в Хитром переулке. И сразу же, не успел Клинкт дать команду, чтобы телегу убрали, а зеваки сообщить друг другу, что глупей этого гнома они, даже среди признанных в Геликсе глупцов, не встречали, на отряд напали какие-то гоблины в грязных оранжевых балахонах. Только-только эти оранжевые успели ввязаться в драку, как появились широкоплечие бородачи в синих жилетках и бросились в самую гущу свалки. А потом с пронзительным визгом в толпу дерущихся ворвались десятка два чумазых женщин в старом рванье и, расталкивая всех, устремились к Логго.
Желающие принять участие в драке прибывали. Они, казалось, собирались сюда со всего города. И торопились, боялись опоздать, как будто здесь раздавали халявные пряники и угощали дармовым пивом. Переулок едва вмещал всех желающих. Драться в такой тесноте дубинками было невозможно. Поэтому действовали кулаками, поддавали локтями, бодались, пинались, царапались.
А мальчишки чувствовали себя прекрасно. Взрослые были заняты и не обращали на них никакого внимания. Убедившись в своей безнаказанности, юные рыцари Геликса обнаглели окончательно. Они вынули из карманов рогатки и стали, обстреливать дерущихся, хвастаясь, друг перед, другом своей меткостью. И у собак этот день стал праздничным. Можно было лаять, сколько собачьей душе угодно. Более того, можно было подбежать к кому-нибудь, занятому дракой эльфу, гному, гоблину или человеку и располосовать ему штанину, а то и оставить следы своих зубов на ноге. Такое раздолье у собак случалось не часто, и сейчас они старались полностью использовать открывшиеся возможности.
Приглядевшись, можно было увидеть небольшие, похожие друга на друга деревянные шкатулки. Они и были тем призом, из-за которого шла драка. Время от времени, кому-то удавалось завладеть трофеем и он, крепко прижав к груди добычу, стремился покинуть поле боя. Но тут же, наперерез счастливчику, бросался соперники.
Драка шла по всему переулку. И только Клинкт Большая чаша не вмешивался в нее. Он стоял в стороне, возле брошенной телеги, и с интересом наблюдал за ходом событий.
- Так... нищие уходят, - отмечал Клинкт. - В основном бабы и девки. С ними и драться не стали. Себе дороже. Отдали шкатулку и пусть проваливают... А это кто?.. Гильдия воров у нас отметилась. Им, конечно, тоже Мультифрит нужен. Думал я, что Большая Бесси поумней. Ладно, пусть порадуется. Г-м-м, и лотошники здесь... Ну, молодцы, не остались в стороне от главного... Будет теперь о чем поговорить на базаре. Бородачи тоже шкатулку уносят. Деляга, значит, и в это дело увяз... А это кто? Не пойму что-то. Да и неважно, главное - со шкатулкой... Неплохо поработал столяр Биддго. За одну ночь столько шкатулок настругал. Вот и закончили здесь... Нам хоть одну шкатулку оставили? Оставили. Логго держит. Ногу на нее поставил. Молодец Логго. Все ушли, и кажется недовольных нет. Пора и нам собираться. Надо молодежь похвалить. Вечером бочонок пива открою, пусть отпразднуют свою победу.
Клинкт Большая чаша был доволен. Все шло так, как он задумал, как он хотел.
Гномы отряда Клинкта тоже были довольны. Конечно, драка случилась нелегкой, и многим досталось. Но устояли. И вломили нападавшим как следует. Каждому было что вспомнить и чем похвастаться. Вспоминали, кто, как ударил, и кого, как ударили, кто, кому помог, и кто оплошал. И прикидывали ущерб. Без ущерба не обошлось. У двоих оказались сломанными руки. А разбитых носов, выбитых зубов, распухших физианомий, заплывших глаз не стали считать. Шишки, ссадины, синяки вообще не принимали во внимание. Это в полном наборе имел каждый. Но никто не жаловался.
Некоторые толпились возле Глерина Костоправа. Он покрывал шишки и ссадины целительной мазью, рецепт которой перешел к нему от деда, тоже известного костоправа. А на сломанные кости накладывал тонкие дощечки, и крепко затягивал их кусками мягкой ткани.
Клинкт подошел, к Глернину, посмотрел, как ловко тот управляется.
- Молодец, - похвалил он Костоправа. - Ребята хорошо поработали. Не жалей своей волшебной мази. Сегодня вечером у нас пирушка, и надо чтобы они все могли сидеть за столом.
- Эти буяны? - Костоправ густо смазал распухшее плечо Сурмину Длинные уши, - Если на столе будет жбан пива и жареный кабан, они даже с оторванными ногами, ползком до него доберутся. Кто там еще? Блерк Рыжая борода? Эх, как тебе угадали. Ну, ничего, сейчас подлечим. К пирушке будешь как новенький. Походи, подходи. Пошевеливайся. Не вечно нам здесь торчать.
Клинкт Большая чаша обходил свой отряд, возле каждого останавливался, для каждого у него находилось доброе слово. И молодому Дернику, и Кольмеру Голубоглазому, и Сурмину Длинные уши, и Гурду Железный кулак, и Хоккину Пивовару и Блерку Рыжая борода и всем остальным. Потому что дрались сегодня гномы хорошо. И главное, сумели в точности выполнить все, что он задумал.
Наконец Клинкт подошел и к Логго Камнекруту.
- Как шкатулки? - спросил он.
Логго довольно хохотнул.
- Шкатулки нарасхват. И драться не следовало. Надо было их продавать. Я бы полсотни больших медных монет заработал, а то и больше.
- Кто взял?
- Все, кому хотелось.
- У тебя сейчас та, что нищие подсунули?
- Какое там... Тут еще эти налетели... Приказчики пелеевские... С ними драться - дело дохлое. Они вмиг прибьют. С этими я торговаться не стал. Они свою мне под ноги бросили, а мою быстренько уволокли... И все дела. У нас теперь та шкатулка, что Деляга у Биддго купил.
- Открой, - потребовал Клинкт.
- Посмотрим, что Деляга положил. Может такое, что и нам пригодиться... - Камнекрут открыл шкатулку и заглянул в нее. - Каменюка. Скупой этот Пелей... Мог бы и пару золотых монет положить. За кристалл Мультифрита это недорого.
Клинкт тоже заглянул.
- Камень, - подтвердил он.
- Чего теперь? - спросил Логго.
- А ничего. Мы свое дело сделали. Все как надо. Пойдем дальше. Кто у нас еще не побывал?
- Так это... - Логго задумался. - Из гильдии купцов могут появиться. Они что-то задерживаются, но непременно должны быть. Купцы такого дела не упустят. Наверно еще кто-нибудь надумает.
- Наверно, - согласился Клинкт. - Идем через Болваниху и Крутояр, прямо к Малой Навозной. Там Харахорийский переулок - вчетвером не разминуться. Непременно телегу должны поставить. И все. Оттуда до Обители рукой подать. Эй, молодцы! - обратился Клинкт к обступившим его родственникам. - Еще одна, ну, может быть две хорошие драки и все на сегодня. А вечером откроем бочонок пива.
- Хого! Хого! Хого! - приветствовали решение сурового главы клана гномы.
- И каждый будет пить столько, сколько я ему разрешу.
- Хого! - одиноко выкрикнул молодой Дерник. Остальные гномы промолчали. Некоторые даже позволили себе скорчить недовольные рожи.
- А сейчас - вперед! И смотреть по сторонам.