- Н-нет, голубчик! - строго говорит Федор Симеонович. - Н-не может. Человек - не может.
- Федор Симеонович! - восклицает Саша, выскакивая вперед. - Кристобаль Хозевич! Он же живую воду сделал!
- Живая вода - это прекрасно, - говорит Хунта. - Однако даже такая блестящая цель не может оправдать таких позорных средств. Вы, Корнеев, кажется, взяли на себя права и обязанности Господа Бога - решать, кому время нужно, а кому оно не нужно. А ведь вы не Господь Бог! Вы всего лишь маг и волшебник. Способный маг и волшебник, но не более того.
Корнеев открывает было рот, чтобы начать спор, но Федор Симеонович останавливает его властным движением руки.
- Н-нет, голубчик, - говорит он. - И вы сами з-знаете, что нет. Живая вода, наука, открытия - все это прекрасно. Но не за чужой счет, голубчик. Не к-кажется ли вам, что усматривается некоторая параллель между вашими действиями и действиями некоего профессора, специалиста по разнообразным приложениям? Н-нет уж, вы не морщитесь, голубчик. А к-как же? Тот ворует чужой труд, а вы воруете ч-чужое время. Н-не годится, и н-не верю я, что вы об этом не думали. - Он подходит к дивану, ласково гладит обшивку. - Вот и диван вы украли… д-деградируете, Витя, деградируете…
- Вы не младенец, Корнеев, - говорит Хунта. - Могли бы, кажется, понять, что задача не в том, чтобы перераспределить время - у одних отобрать, а другим отдать. Задача в том, чтобы ни у кого на Земле - понимаете? - ни у кого! - не было лишнего времени. Чтобы все жили полной жизнью, чтобы все жили увлеченно и в увлечении этом видели свое счастье!
Часть стены обрушивается. Пролом имеет вид фигуры Модеста Матвеевича. Входит Модест Матвеевич и хозяйственно озирается.
- Так! - произносит он. - Я вижу здесь диван, инвентарный номер одиннадцать - двадцать три, каковой диван числится у нас списанным.
Камбала в сосуде медленно переворачивается вверх брюхом и всплывает.
Вечереет. За окном закат. Витька, Эдик и Саша, теперь уже втроем, работают за столом в корнеевской лаборатории. Трещит "мерседес", летят на пол исписанные листки бумаги. Из-под знаменитого дивана торчат ноги Хомы Брута. Потом он вылезает из-под дивана, озабоченно оглядывает его со всех сторон, стучит по нему ногой, как шофер по скату.
- Порядок, - говорит он. - Принимайте.
Саша вздрагивает, смотрит на него, смотрит в окно, смотрит на часы, с досадой бьет кулаком по столу.
* * *
По берегу озера, держась за руки, медленно идут парень и девушка. Останавливаются, целуются, поворачивают обратно.
По шоссе проходит машина. Фары ее озаряют спины молодых людей. У парня белая надпись "Привалов 12", у девушки - "Стелла 56"…
- НЕТ-НЕТ, - говорит за кадром голос Саши. - ЭТО ПРОСТО ШУТКА…
Парень счищает надпись у девушки со спины.
- …ЭТО, КОНЕЧНО, ШУТКА, ТАК ВООБЩЕ НЕ БЫВАЕТ, ДАЖЕ У НАС В ИНСТИТУТЕ.
Девушка счищает надпись со спины парня.
- …НО ЗАТО ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ ВИДЕЛИ, ЭТО ПРАВДА, ЧИСТЕЙШАЯ ПРАВДА… И ТО ЛИ ЕЩЕ БУДЕТ!
