Охотник, ничего не отвечая, приникнул к щели, не смея оторвать взгляд от Верховного Магистра.
- Эй, брат, что с тобой? – спросил Защитник, впервые замечая странное возбуждение своего товарища.
Олаф потянулся за рукой Николаса, но как только они соприкоснулись, по телу Охотника пробежала сильная судорога.
"Что ты творишь?" - раздался в его голове голос разгневанный голос мертвого бога. - "Скорее беги отсюда".
Он резко дернулся и вырвал свою руку у Защитника.
- Вы уже отправили отряд на зачистку Александрийского кладбища? – донесся до него обрывок фразы Верховного Магистра.
- О, да, конечно, как раз перед вашим приходом я подписала приказ, - подтвердил высокий женский голос.
- Николас, что случилось? – встревожено спросила Сисси.
- Мне нужно вернуться в цирк, - коротко бросил он и, не оборачиваясь, побежал прочь.
Сисси открыла рот от удивления, потом перевела взгляд на Олафа. Тот с совершенно безумным взглядом прижимал к щеке руку и задумчиво одними губами бормотал "брат", как бы пробуя это слово на вкус.
***
Добежав до коновязи, Николас наспех собрал коня в дорогу, но не успел он сесть в седло, как дорогу заступил Маньялай.
- Что происходить? – встревожено спросил он, глядя на разгоряченного бегом Охотника. – Где быть хозяин? Маньялай беспокоиться.
Николас бросил на него оценивающий взгляд:
- Хочешь помочь хозяину, живей за мной!
Николас выслал коня вперед. Он обнаружил Лайгу в том же месте, что и вчера. Николас выхватил притороченный к седлу меч и рубанул по веревке, которой была привязана лошадь, и та побежала вслед за Серым, слишком напуганная, чтобы оставаться одна. Они пронеслись по кладбищенской дороге к видневшимся вдалеке огням. Защитники плотным кольцом окружили Виктора. Тот стоял неподвижно, скованный телепатическими путами. Николас мешкал, решая, как ему вытащить фокусника из окружения и не попасться самому. Но вдруг в ряды Защитников врезался неведомо откуда возникший Маньялай. Он с криком бросился на обидчиков своего "хозяина". Их телепатические атаки оказались абсолютно бесполезны. Воспользовавшись воцарившейся шумихой, Николас направил лошадей на Защитников, одновременно нанося удар с помощью телекинеза. Строй Голубых Капюшонов развалился, как карточный домик. Те, кто избежал сокрушительных ударов силача и лошадиных копыт, корчились на земле от того, что атака Николаса резко оборвала их "связь" с жертвой. Виктор схватил за повод проносившуюся мимо Лайгу и запрыгнул в седло.
- Бегите! – громогласно крикнул он.
Все кладбище озарила яркая слепящая вспышка. Лошади, одна за другой, перескочили через ограду и помчались по широкой наезженной дороге. Через несколько верст бешеной скачки показалась приграничная развилка. Одна дорога уходила на север в Веломовию, а вторая – на запад в Нормандию. Всадники натянули поводья, переводя дух. Силач каким-то невероятным образом умудрился догнать их всего через пару минут пешком и шагал рядом.
- Странно, что они не отправились за нами в погоню, - заметил Николас, настороженно оборачиваясь на пустынную ночную дорогу.
- Ну, скажем, так, им показалось, что мы поскакали в другую сторону, - лукаво ухмыляясь, ответил ему Виктор, и немного помолчав, добавил: - Спасибо, что выручил. Жаль, теперь ты не сможешь вернуться в Александрию.
- Ничего страшного, - ответил Николас. – Я все равно уже получил то, зачем приехал. Но ведь ты тоже не сможешь вернуться к своему цирку.
- Не смогу, ты прав, но так, я думаю, оно и к лучшему. Этот цирк и забота о его артистах начали меня тяготить в последнее время. Я хочу вернуться на родину и начать все с чистого листа. Маньялай, ты ведь пойдешь со мной в Веломовию?
- Маньялай пойти с хозяин хоть на край света, - с гордым видом ответил ему силач.
- Ну, вот и решено, едем в Веломовию. Прощай! – махнул он рукой напоследок и скрылся за поворотом.
Николас спешился, взял взмыленного мерина под уздцы и зашагал по дороге на запад.
Тайна 7. Компания Норн
Нормандия. 1569 г. от заселения Мидгарда.
Разогретое от долгой скачки тело начинало знобить от пронизывающего ночного ветра. Усталость, накопившаяся за последние дни, брала свое. Николас только что перешел границу с Нормандией, но остановиться на ночлег пока не решался, опасаясь приграничных патрулей. Серый дремал прямо на шагу, спотыкаясь на ровном месте. Глаза Охотника закрывались сами по себе, а ноги становились ватными. Когда запнувшись об очередной выпиравший из земли корень дерева, они с конем чуть не упали, Николас не выдержал. Зашел в первый попавшийся перелесок, привязал коня к дереву, ослабил подпругу, распаковал одеяло и тут же улегся на землю и погрузился в сон.
Наутро Охотник проснулся оттого, что кто-то бесцеремонно тыкал палкой в лицо. Николас приоткрыл один недовольный глаз. В ярких лучах утреннего солнца он увидел очертания склонившейся над ним невысокой фигуры.
- Эй, Патрик, гляди, он живой! – послышался звонкий детский голос.
Николас поднялся на локтях и дернул головой, прогоняя остатки сна. Перед ним стоял светловолосый мальчик. Он отступил на несколько шагов, направил на Охотника палку и грозно вскрикнул:
- Предупреждаю, я хоть и маленький, но могу за себя постоять!
Николас удивленно поднял брови. У мальчика явно был дар, но не очень сильный. Да и что может противопоставить десятилетний ребенок взрослому мужчине?
- Жан, осторожно! Он пришел со стороны границы. Откуда ты знаешь, что он не из этих… - Николас повернулся в сторону говорившего и увидел, как мальчик постарше копается в его сумке. Николас решил, что они братья, судя по внешнему сходству. Вот только присутствие дара, даже скрытого, в старшем не ощущалось.
- Эй, ребят, а вам никогда не говорили, что воровать нехорошо? - усталым голосом осведомился Николас. Он все еще не выспался и чувствовал себя разбитым после ночных приключений в Александрии.
- Мы не воры! – возмущенно ответил Жан, продолжая махать на него палкой.
- Да и воровать у тебя, кроме этого меча неказистого нечего, - с досадой заметил Патрик, доставая из ножен Небесный клинок.
Это живо заставило Охотника проснуться. Он кинулся к незадачливому воришке, но не успел. Меч выпал у мальчишки из рук, сильно оцарапав руку.
– Ай, больно! - громко вскрикнул он.
- Будешь знать, как на чужое добро зариться, - тихим, но угрожающим тоном сказал ему Охотник и спрятал меч обратно в ножны.
- Что здесь происходит? – из-за деревьев вышел невысокий молодой мужчина с широким луком за спиной и перевязанными на затылке в тугой пучок волосами.
- Мы нашли соглядатая из Империи, - Жан указал в сторону Николаса.
- Он меня поранил! – добавил Патрик, показывая новоприбывшему свою руку.
- А нечего было по моим сумкам шарить, - возмутился Николас, проверяя, все ли вещи на месте.
- Я Аллен, хранитель восточной границы Нормандии. Именем короля, вы арестованы за незаконное пересечение границы этой страны, - мужчина выхватил из ножен короткий меч и направил на Охотника. – И чтоб без шуточек. Патрик, свяжи ему руки.
Николас закусил губу от досады. Ведь знал же, что нельзя здесь останавливаться.
- Ну, Жан, что скажешь о нашем соглядатае? – обратился хранитель к младшему брату.
- Следы ведут из Александрии. Никаких отличительных знаков или грамот Патрик у него не нашел. Денег и еды тоже. Он либо голодранец, либо очень хороший шпион, - пожал плечами мальчик.
- У него там есть какая-то странная книга, - добавил старший, завязывая веревку не слишком сложным узлом.
- Оставьте мои вещи в покое! – запротестовал Николас, но Аллен приставил к его горлу меч.
- Молчать, пока с тобой не заговорят! – хранитель выставил вперед грудь, пытаясь выглядеть внушительно. Он был на голову ниже Николаса и раза в полтора тоньше в кости, поэтому впечатление производил довольно жалкое. Охотник безмятежно посмотрел в глаза хранителю. Тот передернул плечами, не выдержав пронзительного взгляда, и отступил на шаг.
- Патрик, возьми его лошадь, Жан, помоги брату. Возвращаемся в лагерь, - сказал хранитель, наконец, взяв себя в руки.
***
Хранитель и его ученики стояли лагерем в лесу, что находился в двадцати минутах ходьбы от того места, где устроил себе ночлег Николас. По большой круглой поляне были раскиданы мешки с вещами. Рядом на пожухлой осенней траве паслись две невысокие крестьянские лошадки и мохнатый пони с круглым сенным пузом. Из незатушенного кострища тонкой серой струйкой поднимался дым.
Патрик ушел за водой к лесной кринице. Жан сторожил пленника у кострища, а Аллен возился с его лошадью.
- Запали костер, Жан, - повелительно крикнул ему хранитель. – Мне еще надо голубя в штаб отправить.
Мальчик инстинктивно съежился и с ужасом посмотрел на кострище. Потом, обреченно вздохнув, принялся за дело.
Аллен чиркнул что-то на листке бумаги, скатал его и засунул в кожаный футляр, достал клетку с белыми почтовыми птицами, приладил письмо к ноге голубя и, шепнув что-то ему на ухо, выпустил в небо.
Голуби использовались в Мидгарде для доставки почты с незапамятных времен. Николас смутно припоминал, как читал в какой-то книге, что в глубокой древности при храмах строили голубятни, где разводили особую породу крупных белых птиц, которые использовались в церемониальных целях для общения с богами. К их ногам привязывали кусочки бересты с короткими посланиями и отпускали в небо. Через некоторое время голуби возвращались с ответом или без. Со временем чудесных птиц научились использовать для светских переписок. Специально выдрессированные птицы всегда безошибочно находили адресата и только после этого возвращались к хозяевам. С приходом единоверцев голубиная почта, как и рунопись, была упразднена. Теперь письма доставлялись почтальонами-скороходами, но они требовали непомерно высокую плату, а на услуги никогда нельзя было положиться.
Жан безуспешно пытался что-то сделать с костром. Он дул, потешно вскидывал руки, но ничего не происходило. Николас не выдержал и шепнул ему на ухо:
- Возьми у меня в кармане огниво.
Мальчик испуганно обернулся на Аллена, но тот увлеченно что-то делал с лошадью Николаса и совершенно не обращал на них внимания. Тогда Жан решился ответить:
- Мастер Аллен не велел.
- Так ему и знать не обязательно, - подмигнул Охотник. Бросив безнадежный взгляд на сухой хворост, мальчик все-таки решил воспользоваться его предложением. Бросая испуганные взгляды на своего учителя, он высек искру с помощью огнива и тут же спрятал его обратно. Когда Аллен, наконец, оставил свое увлекательно занятие, огонь уже с треском пожирал сухие сосновые ветки.
- А ты молодец! – похвалил ученика хранитель, но мальчик лишь виновато потупился. Аллен повернулся к Николасу и бесцеремонно спросил: – Твое имя?
- Николас, - спокойно ответил Охотник.
- Откуда ты?
- Из Авалора.
- Что ты делал в Александрии?
- Я ничего не делал. Я возвращался из Веломовии домой и немного заблудился.
- Так заблудился, что пошел совсем в другую сторону? - Николас недоуменно пожал плечами. – Твой конь сказал, что эламцы выкрали его у офицера Имперской армии, а ты его выкупил, пересек на нем всю Эламскую пустыню, а затем направился в Александрию и пробыл там несколько дней. А вчера ты чуть не загнал его до смерти, когда улепетывал от отряда одетых в голубые плащи людей. Я правильно все изложил?
"Вот ведь повезло на звероуста нарваться. И коняка, как назло, разговорчивая попалась. Эх, где-то сейчас мой Харысай? Вот уж у него хватило бы ума держать язык за зубами", - отрешенно подумал про себя Николас.
- Ну чего молчишь?
- А что отвечать, коль ты и сам все знаешь?
Хранитель бешено выпучил глаза и замолчал, изо всех сил пытаясь взять себя в руки.
- Почему эта книга не открывается? – спросил он сквозь стиснутые зубы.
- Я не знаю. У меня открывалась, - Николас снова недоуменно пожал плечами, на этот раз ни чуточку не лукавя.
- Тогда открой ее сам! – Аллен швырнул книгу ему на колени.
- Тебе это не поможет.
- А тебя никто не спрашивает, что мне поможет, а что нет.
Николас легко раскрыл книгу, отлистнул несколько страниц и показал чрезмерно вспыльчивому хранителю.
- Тут ничего не понятно, - грустно заметил Жан, встревая в разговор взрослых.
- Я же говорил… Я нашел ее на пепелище Великой Библиотеки. Мне обложка понравилась, поэтому я ее и подобрал, - Николас решил избрать другую тактику: рассказать все, как на духу. Ну, почти.
- А проклятый меч ты тоже там нашел? – с вызовом спросил Аллен.
- Нет, мне его всучил один монах, демоны его побери. Сказал, что я должен хранить от него людей.
- Опять врешь?
- Абсолютно.
Аллен растопырил пальцы, как будто намереваясь его придушить, а потом раздраженно сплюнул:
- С тобой невозможно разговаривать. Ну, ничего, как только сюда явится офицер из штаба, мало тебе не покажется, уж будь спокоен.
- Да я всегда спокоен.
Хранитель уже был готов на него кинуться, как из кустов показался Патрик с котелком наперевес. Аллен махнул на Николаса рукой и отправился за крупой и вяленым мясом. Патрик прилаживал котелок над костром. Жан заворожено глядел на огонь. Он вытягивал руки вперед, почти касался красных языков пламени, а потом в страхе отдергивал их. Охотник в задумчивости переводил взгляд с Жана на Аллена.
Через полчаса каша была готова. Аллен разложил ее по мискам и передал своим ученикам. Патрик накинулся на еду, забыв обо всем на свете, в то время как его брат съел всего две ложки и задумчиво глядел на Николаса.
- А почему ему ничего не дали? – озадаченно спросил мальчик.
Николас с Алленом смущенно переглянулись, Патрик продолжил есть, не обращая внимания на брата.
- Ну, гм… пленнику не положено, - с трудом выдавил из себя хранитель.
- Но он голодный. Вы ведь сами видели его пустые сумки, - возмутился Жан. – Патрик, ты что забыл, как это быть голодным?
Старший мальчик поперхнулся и удивленно уставился на брата.
- Сам виноват. Нечего было границы нарушать, - ответил за него Аллен и уткнулся в свою миску.
Мальчик решительно протянул свою миску Николасу.
- У меня руки связаны, - напомнил ему Охотник. Мальчик почесал затылок, раздумывая над этой проблемой, а потом поднес ему ко рту ложку с кашей. Николас съел чуть-чуть, чтобы не обидеть ребенка.
- Смотри, а то тебе самому не хватит.
Жан кивнул и сам принялся есть кашу. Тут подошел Патрик и молча протянул им свою тарелку, избегая смотреть Николасу в глаза. Жан радостно улыбнулся брату. Аллен неодобрительно фыркнул, глядя на них, и отвернулся.
***
- Патрик, ты останешься сторожить нашего пленника, а мы с Жаном пойдем заниматься, - сказал Аллен, когда обед был закончен.
- А может не надо? – со слабой надеждой переспросил младший брат, за что Аллен наградил его таким взглядом, что он как ошпаренный вскочил с места и побежал вслед за учителем.
Патрик собрал миски и принялся их мыть, натирая песком. Потом раздал лошадям запаренный еще с утра овес, достал из кармана ножик, подобрал с земли кусок коры и начал что-то сосредоточенно из нее вырезать.
- Тяжело тебе? – к собственному удивлению, озвучил свои мысли Николас.
- Что? – не понял мальчик.
- Быть "пропущенным" не тяжело?
Мальчик опустился на бревно и понурился.
- Тяжело было, когда наши родители умерли от холеры, и мы бродили от деревни к деревне, летом питаясь ягодами да грибами, а зимой воруя, что плохо лежало. Мы бы наверняка умерли от голода и холода, если бы компания Норн не нашла нас в одном паршивом городишке к северу отсюда и не обнаружила у Жана этот дар. С ним все нянчились, как с сыном какого-нибудь знатного господина. А я как был ничтожеством, так и остался… – тут он замолчал и опустил глаза. - Но когда я вижу, как Жан мучается, мне хочется, чтобы он тоже был "пропущенным". А у тебя есть брат?
Николас неожиданно вздрогнул.
- Был когда-то… Мы были не слишком близки и никогда не понимали друг друга, а потом… потом он умер.
Повисло неловкое молчание.