"Надо придумать другой способ. Может, сделать сам проход чуть шире?", - Николас приложил руки по обе стороны от расселины и закрыл глаза. Охотник встряхнул головой, очищая ее от лишних мыслей. Сила медленно накапливалась в нем, но ее было недостаточно, чтобы разбить твердый прочный камень. "Рядом с тобой смог я сдвинуть горы, рядом с тобой мне беда нипочем", - некстати пришла на ум строчка из любовной баллады, что пели менестрели на улицах Дюарля. "Я уже чувствовал нечто подобное, вспомнить бы когда". Перед мысленным взором предстал чернильный рисунок, тот самый, что так часто повторялся в его альбоме. По телу разлилось приятное тепло. Кончики пальцев покалывало от сосредоточенной в них силе. "Раз, два", - начал считать про себя Охотник, - "три!" Земля содрогнулась, края расселены поползли в стороны. По лбу градом заструился пот. Из левой ноздри начала сочиться кровь. Николас открыл глаза и отер лицо рукавом. Края сдвинулись всего на пару вершков, но и этого было достаточно, чтобы протиснуть сквозь расселину тоненькое тело.
Вилланы помогли безутешному отцу перевезти детей в деревню. Маленькая Бри так и не пришла в сознание – слишком велик был пережитый этой ночью ужас. Николас же вернулся в замок де Моро, чувствуя себя разбитым и опустошенным. От перенапряжения и усталости голова раскалывалась на части. Не замечая уже ни пыльной комнаты, ни пробиравшей до костей сырости, ни запаха плесени, он, не раздеваясь, лег на кровать и провалился в глубокий сон без сновидений.
День уже шел на убыль, когда его разбудил громкий настойчивый стук в дверь. Николас застонал и засунул голову под тяжелую набитую гусиным пером подушку. Незваный гость, не дождавшись ответа, позволил себе войти.
- Мастер Николас, вы не спустились к обеду, поэтому я собрала вам поесть, - донесся до него мягкий голос Вивьен.
Николас лишь махнул на нее рукой. Девушка покачала головой и распахнула побитые молью занавески на окне. Комнату тут же залил ласковый персиковый цвет заходящего солнца.
- Вы сегодня ездили на место нападения зверя? В деревне только и говорят о том, как вы скалу сдвинули. Похоже, наши вилланы сочли вас чем-то вроде миссии, даже легенды о древних Стражах вспомнили.
Из-под подушки донеслось сдавленное мычание.
- А? – не унималась Вивьен.
Николас, наконец, высунул голову наружу и перевернулся на спину.
- Я говорю, что Стражей не существует. Это миф, - неожиданно он оживился, почувствовав аппетитный запах. – Что это? Овсянка?
- Да, я слышала, что такое блюдо часто подают на Авалоре, хотя я не совсем понимаю… - Вивьен осеклась, заметив, с каким аппетитом гость уплетает клейкую, неаппетитно выглядящую массу.
- Сюда бы еще малинового джема и было бы совсем как в детстве, блаженно промурлыкал Николас, вылизывая тарелку до блеска.
- Так что вы думаете о нашем звере?
- Пока не знаю, но это точно не волк.
- Говорят, что это лютый зверь, посланный на наши земли в наказание за преступления против Единой веры.
- Кто говорит? – насторожился Николас.
- Мастер Сатильон. Да и зверь нападает лишь на семьи тех, кто в войну сражался против единоверцев, а тех, кто предпочел остаться в стороне, не трогает.
- Неужели? – Охотник призадумался, вспоминая слова Бианки.
Дорога, лютый зверь и связанные с этим интриги – все сходится один к одному. Зря он не дал ей первый уровень. Пускай бы эти высокомерные выскочки из компании Норн увидели, на что способна манушская гадалка.
Его мысли прервал скрип дверных петель. На пороге показался молодой Франсуа, до того казавшийся Николасу немым. Собравшись с духом, он выступил вперед и сказал:
- Госпожа Вивьен, вас разыскивал ваш брат.
- Скажите ему, что я занята, - раздраженно бросила Вивьен, не отрывая взгляда от Охотника.
- Госпожа Вивьен, я считаю своим долгом напомнить, что молодой незамужней девушке вашего положения неприлично находиться наедине с мужчиной в его комнате.
Девушка удивленно захлопала ресницами. Николас с трудом подавил рвавшийся наружу смех.
- Ступайте, в самом деле. Не компрометируйте благородную добродетель ваших родственников... - получив неожиданную поддержку Франсуа просиял, не уловив сарказма в тоне Охотника, - …ежели таковая еще не до конца покрылась пылью и плесенью, как весь этот замок.
Франсуа оскорблено насупился, а Вивьен с тоской обвела взглядом убогую комнату, полностью соглашаясь со словами Николаса.
- Вы спуститесь к ужину? – спросила она уже на пороге.
- Обязательно, - кивнул Охотник.
- И у вас что-то под носом, вы заметили? – перегибаясь через Вивьен, сказал Франсуа, надеясь таким образом отыграться за едкие слова.
Николас тихо выругался и стер ладонью запекшуюся под носом кровь.
***
Вечером Николасу все же пришлось выйти из комнаты, хотя он еще чувствовал себя, как будто по нему проехался экипаж, запряженный дюжиной лошадей. На негнущихся ногах Николас спустился к ужину, стараясь никоим образом не выдать сковавшую его тело слабость.
- Наш проводник прождал вас сегодня полдня, но вы так и не соизволили спуститься, - недовольно заметил граф де Моро.
- У меня были более важные дела, - сухо ответил Николас. Ему сейчас меньше всего хотелось ругаться с гордыми представителями обнищавшей Ланжуйской аристократии.
- Интересно, какие? Развлекать наших виллан своими второсортными фокусами? Не кажется ли вам, что вы уже достаточно выказали нам свое непочтение?
- Я воспользуюсь услугами проводника завтра, - прошипел Охотник сквозь стиснутые зубы, игнорируя претензии графа. От разговора на повышенных тонах у него снова началась мигрень.
Вивьен нигде видно не было. Судя по дурному настроению графа, его блудная дочка снова устроила ночную вылазку в лес.
Кристоф с Франсуа в гостиной играли в шахматы, причем последний всем видом показывал, насколько не по душе ему это занятие. Наконец, Кристоф мастерски съел его ферзя и с самодовольным видом объявил шах и мат. Франсуа облегченно вздохнул и поспешил ретироваться, пока гроссмейстер не успел заставить его сыграть еще одну партию.
Николас как раз доел свой ужин и собирался незаметно улизнуть наверх, когда Кристоф перегородил ему дорогу.
- Голова болит? – поинтересовался он, пытаясь завязать вежливый разговор. – Вы постоянно виски трете, поэтому я сделал такой вывод. Не хотите ли сыграть со мной партию в шахматы, а то у всех моих оппонентов обнаружились какие-то срочные дела? На востоке эту игру считают лучшим лекарством от мигрени.
Охотник неожиданно легко согласился. Ему приходилось играть в шахматы в Эламе. Не то, чтобы он пылал большой любовью к сложным стратегическим передвижениям резных фигур по покрытой лаком деревянной доске. Но сейчас он испытывал безотчетное желание померяться силой с этим странным человеком. Да и разрядка бы вряд ли ему помешала. Николас уселся за предложенный стул.
- Вы прежде когда-нибудь видели шахматы? – покровительственным тоном спросил Кристоф.
- Да, меня научил играть один Эламский мудрец, - ответил Николас, расставляя черные фигуры на своей части доски.
- Что ж, тем лучше, не придется объяснять правила, - безразлично сказал Кристоф.
Надо добавить, что играл калека отменно. Знал столько ходов, сколько иные Эламские мудрецы за всю жизнь не смогли бы запомнить. И стратегия у него была гибкая, легко менялась в зависимости от тактики противника. Николас, чей опыт был далеко не так велик, как у Кристофа, с трудом держал оборону, но все же половина лежавших сбоку от доски фигур была белого цвета.
- Давно вы были в Эламе? - неожиданно заговорил Кристоф. До этого они сидели в полном молчании.
- Полтора года назад. А вы, где вы научились играть в шахматы?
- В Муспельсхейме.
- Где-где? Вы побывали на мертвом континенте? Мне казалось, что оттуда нет возврата.
- К сожалению, есть, - Кристоф отвел взгляд в сторону. – Когда мне было шестнадцать, мать отправила меня туда. Два долгих года я странствовал по дремучим дебрям вдоль безымянных полноводных рек. Добывал слоновьи бивни, искал золото давно погибших народов, охотился на диковинных тварей, пока одна из них не начала охотиться на меня.
Из-под перевязи выглядывала изборожденная глубокими шрамами кисть. Кристоф снова посмотрел Николасу в глаза, с вызовом.
- Сатильон спас меня тогда. Единоверец, священник, враг. Это он лечил меня от лихорадки, он помог мне вернуться на родину и избежать плена. Он, а не кто-то из вашей вшивой компании Норн, которая вытягивает последние соки из и без того нищих нормандских провинций, чтобы кормить своих бесчисленных солдат.
На этот раз отвернулся Николас - понимал, что калека как никогда прав.
- Ваша очередь, - хмуро напомнил он.
Не глядя на доску, Кристоф сделал ход конем и съел вражескую ладью. На столе осталось три белых фигуры и три черных.
- Шах, - заметил Николас, передвигая своего офицера в опасную для белого короля позицию.
Кристоф задумчиво забарабанил пальцами по столу. Тяжело вздыхая, он прикрыл своего короля ферзем, который тут же поверженный слетел с доски. Черный офицер последовал за ним, когда на его место перебрался все тот же победоносный белый конь.
- Ничья? – тоскливо спросил Кристоф. Игра явно не доставила ему ожидаемого удовольствия.
- Ничья, - пожал плечами Николас.
Он встал, чувствуя горькую неудовлетворенность от такого исхода, и направился в свою комнату. Кристоф проводил его задумчивым взглядом, а потом быстро сгреб разбросанные по столу фигуры и запрятала их в коробку.
***
Несмотря ни на что на следующее утро Николас проснулся посвежевшим и отдохнувшим, умылся в ручье, который ему любезно показал старый слуга графа, оделся в чистый костюм и направился на встречу со своим проводником. Им оказался невысокий, щербатый графский ловчий с хитрым плутоватым взглядом. Вот ведь удивительное дело - на ловчего у графа средств хватало, а на приличную прислугу нет. Уже с первых его слов Николас понял, что его сюда прислали отнюдь не в качестве проводника, а чтобы тот проследил за действиями "достопочтимого офицера компании Норн". Охотника такая его роль крайне не устраивала. Поэтому он избавился от графского проводника в первом же деревенском трактире, купив ему пару больших кружек крепкого эля. Захмелевший ловчий быстро забыл о своей службе и повалился спать прямо на столе. Николас подозвал трактирщика и спросил дорогу к дому виллана, на чьих детей позапрошлой ночью напал зверь. Глядя на своего мирно посапывающего проводника, Охотник подмигнул трактирщику, бросил ему звонку серебряную монету и оставил ловчего на его попечение.
Виллан жил в маленьком, но довольно аккуратном по сравнению с соседними хибарами доме. По словам трактирщика выходило, что он бежал из той части Ланжу, что находилась во владениях Священной империи во время последней Войны за веру, арендовал у графа землю, обжил ее и обзавелся семьей. Работал исправно, не то, что иные деревенские пьянчуги и лодыри.
Виллан сам открыл Николасу дверь. Он выглядел сильно осунувшимся и уставшим.
- Как ваша дочь? – вежливо поинтересовался Охотник.
- Она так и не пришла в себя, - понурив голову, ответил виллан. – Наш деревенский лекарь - единоверец. Он отказывается лечить тех, кто не разделяет его убеждения.
- А травников у вас нет? – несказанно удивился Николас. Насколько он мог судить, Волчьи горы были богаты редкими целебными растениями. Он даже жалел, что рядом нет Эглаборга. Тот бы обрадовался такому пышному изобилию.
- Травники-то у нас были и много, но граф уже пять лет как всех выгнал. Говорит, что они нечестивыми поступками и помыслами приносят больший вред, чем пользу.
Николас криво ухмыльнулся. Кажется, ему будет, что написать в отчете королю касательно дел в южной провинции.
- Можно, я посмотрю на нее? – спросил он.
- Да, конечно, проходите, - охотно кивнул виллан и проводил его к постели своей дочери.
Маленькая грудь вздымалась в такт тихому, едва заметному дыханию девочки. По-мертвецки бледные губы плотно сжаты. Тонкая белая рука безвольно висела на краю кровати, выглядывая из-под одеяла.
Николас достал из сумки мешок с остатками сильно пахнущего порошка и подставил его под нос девочки. Дыхание заметно участилось. Девочка чихнула. Веки медленно распахнулись. Зрачки сузились, привыкая к яркому дневному свету.
- Бри, ты очнулась! - вскричал взволнованный отец. – Вы сотворили, чудо, мастер Николас, настоящее чудо.
- Папа, - слабо улыбнулась девочка.
Николас протянул виллану пучок сушеной травы.
- Сделайте из этого отвар, давайте ей через каждый час. И не кормите до вечера, а там пусть выпьет куриный бульон. Думаю, на третий день силы должны полностью к ней вернуться.
Виллан благодарно кивнул и удалился на кухню. Николас устроился на стуле рядом с кроватью девочки.
- Как тебя зовут? – ласково спросил он.
- Бри.
- А сколько тебе лет?
- Двенадцать.
- Совсем большая, - усмехнулся Охотник. - Помнишь, что с братом твоим произошло?
Девочка испуганно вздрогнула.
- Мы пасли овец на лугу. Они вдруг чего-то испугались и разбежались кто куда. Мы пошли их собирать и не заметили, как стемнело. Мы вышли на опушку у Одинокой скалы и уже собирались повернуть домой, когда услышали такой странный звук похожий свист ветра. А потом на вершине скалы показался силуэт человека. Подле него стоял огромный зверь. Он бросился вниз со скалы и приземлился прямо возле нас. Я испугалась и спряталась в расселину. А брат не успел... Зверь прыгнул на него сзади и начал драть когтями. Я швырнула в него камнем. Зверь на мгновение отвлекся и мой брат побежал к лесу… А больше я ничего не помню.
- Бри, а что это был за зверь?
Девочка пожала плечами.
- Волк?
- Я никогда не видела таких больших волков.
- Тогда может в нем было что-то необычное, кроме огромных размеров?
- Он ступал очень мягко, словно кошка, и передвигался прыжками. А когда я бросила в него камень, то звук был, будто он о железку ударился.
- Человек и большая кошка в железном панцире. Не нравится мне все это…
В одной книге Николас читал, что в джунглях Муспельсхейма водилось множество диковинных животных. Среди них были и громадные, размером с годовалого теленка свирепые кошки. Если допустить возможность, что кто-то смог незаметно привезти сюда такое животное, то вряд ли бы ему хватило простого таланта к дрессуре, чтобы им управлять, да еще так ловко. Нет, во всем происходящем чувствовалась уверенная рука мастера. Зверолорд – человек с даром управлять животными – вот кто стоял за нападениями. У Николаса было несколько догадок относительно его личности, но почему-то до этого безукоризненно служившее ему чутье на чужую силу начало подводить.
В комнату вернулся виллан с чашкой горячего отвара для дочери. Николас поинтересовался, где в деревне можно найти проводника, который бы согласился показать ему места нападения зверя.
- А, ну так вам картограф нужен. Он живет тут недалеко на отшибе. У него и карта есть. Правда, он, собака, пьет много. Ну, ничего, он передо мной в долгу. Напомните ему об этом, и он вам обязательно поможет.
Николас отсчитал из кошелька три серебряника и сунул их виллану.
- Что это? Зачем? Я не возьму, - тут же возмутился он.
- Берите, - настаивал Николас. – Это не заменит вам сына, но зато позволит достойно его похоронить.
- Но в том нет вашей вины…
Охотник покачал головой и отвернулся, всем своим видом показывая, что назад денег он не возьмет. Попрощавшись с вилланом и малюткой Бри, Николас направился к картографу. Охотник без труда нашел его дом на краю деревни: облупленный и неухоженный, будто и не жили в нем вовсе. Трухлявая дверь оказалась не запертой. Не дождавшись ответа на свой стук, Николас ступил за порог и тут же услышал громкий раскатистый храп. От лежавшего на лавке мужика за версту разило резким хмельным запахом. Охотник взял со стола ведро с водой и выплеснул ее на храпуна.
- Эй, что за шутки?! – возмущенно закричал мужик, разлепливая опухшие от пьянства глаза.
- Подъем, солнце давно встало!
- Зато я еще не встал.
- Хватит ворчать, дело к тебе есть… государственной важности.
- Какое еще дело в такую рань?
- Я следователь из столицы. Зверя вашего ловить приехал. На места нападений взглянуть хочу. Покажи их мне.
- Какой еще зверь? Знать не знаю никаких мест… Лежал человек, никого не трогал, а тут пришли, разбудили, водой холодной облили. А я, между прочим, вам не какой-нибудь вшивый виллан, а королевский картограф. Меня раньше в самом Дюарле при дворе принимали.
- Меня тоже.
- Что, правда? – оживляясь, спросил пьянчуга.
Николас коротко кивнул.
- Ну, тогда ладно. Я сейчас.
Картограф, наконец, соизволил подняться с лавки, натянул на себя грязное засаленное рубище и вытянутые на коленях штаны, зашнуровал поношенные сапоги, достал из сундука несколько свитков и, пошатываясь, направился к выходу.
День уже начал идти на убыль, когда они приехали на последнее место нападения возле Одинокой скалы.
- Итого дюжина, - заключил Николас, проводя пальцами по глубоким царапинам на стволе дерева.
Из рассказов картографа и встреченных ими по дороге виллан выходило, что зверь появился в Ланжу около полугода назад. Нападал раз в две недели, не чаще. Поражало то, с какой тщательностью он выбирал жертв. В основном это были женщины и дети из семей, осевших здесь после Войны за веру нормандских солдат или беженцев из Священной империи.
Зверь никогда не обгладывал тело полностью, лишь вспарывал брюхо, выедал внутренности и оставлял выпотрошенные тела на растерзание лесным жителям. Во всем этом явно читался тайный умысел утопить провинцию в суеверном страхе перед мифическим чудовищем или того хуже, распалить пожар восстания против королевской власти.
- Странно все это, - вывел Николаса из задумчивости хриплый голос картографа. От долгой тряски на мелкой, мохнатой деревенской лошадке он окончательно протрезвел.
- Что странно?
- Места нападения расположены по окружности.
Николас взял из его рук карту и принялся пристально ее изучать.
- А что находится здесь, в центре?
- Заброшенная охотничья усадьба.
- А почему заброшенная? Не похоже, чтобы дичь перевелась в Ланжуйских лесах.
- С дичью-то, как и с охотой все в порядке, а в усадьбе обитают привидения.
- Какие еще привидения?
- Во время последней Войны за веру в этом лесу произошла одна из самых кровопролитных битв на территории Нормандии. Было столько трупов, что их даже похоронить нормально не могли. Просто сбрасывали всех в братские могилы: и своих, и чужих. Даже Дикая Охота, которая прокатывалась тут целых пять раз, не смогла всех забрать. Оставшиеся неупокоенные поселились в заброшенной усадьбе в лесной глуши. До сих пор, когда мимо проезжаешь, нет-нет, да услышишь, как они там бродят, гремят цепями и воют от незаживающих ран.
- Раны у привидений? – скептично осведомился Николас. – Да тебе в сказители надо было идти, а не в картографы.
- Не верите, можете сами проверить.
- Именно так я и поступлю.