Эрхард, король Пограничья, сидевший во главе стола, с явной неохотой поднялся с лавки. По виду это вроде ничем не примечательный человек средних лет, рано поседевший, с вислыми усами. Когда он задумывается, начинает их жевать, за что близкие и друзья над ним посмеиваются.
А вот маленькие светлые глаза Эрхарда были не по возрасту ясными и проницательными. У нашего народа есть такое понятие - Взгляд Вожака. У Эрхарда был именно такой взгляд - и не хочешь, а смотришь. И побаиваешься.
Рядом с королем сидел молчаливый строгий человек, напросившийся еще в Вольфгарде поехать с нами. Он явился ко двору Эрхарда седмицу назад, представился Евсевием Цимисхием, Хранителем путевых карт библиотеки аквилонского короля, и попросил разрешения поездить по стране - якобы для составления подробных планов наших дорог. Эрхард, посмотрев подорожные Евсевия и его дворянскую грамоту, позволил. Аквилонец некоторое время оставался во дворце, беседуя с королем и придворными (все рассказы Евсевий записывал в свою книжечку), а когда мы начали собираться в Хезер, отправился с нами. Он хороший человек, только заумный донельзя. Если в Тарантии все такие, то как там вообще жить можно?..
Эрхард оценивающе посмотрел на меня, однако из-за стола поднялся, извинившись перед купцами и ученым аквилонцем.
- Ну? - недовольно спросил он, когда мы вышли из теплого дома на посыпанное снежком крыльцо. - Что стряслось? Только давай побыстрее, я этих мерзавцев уже почти уломал привести к нам по весне пару лишних обозов. Еще бочонок - и они согласятся, а нам это обойдется за полцены.
Вот такие мы в Пограничье бессовестные торгаши. Выгадываем, на чем можем. Там золотой, здесь два - глядишь, и наберем сотню-другую для пополнения казны, не увеличивая налогов и не обдирая вечно недовольных землевладельцев. Иногда мне кажется, что казна Пограничья - эдакое до жути прожорливое чудовище с бездонным брюхом. Сколько мы не ссыпаем в нее золота и серебра - ей все мало…
Я единым духом выложил все свои новости. Эрхард внимательно выслушал, задумался и подергал себя за ус.
- Где, говоришь, эти двое?
- У Ревальда, на постоялом дворе. Я послал за лекарем и оставил Эртеля присматривать за порядком.
- Возвращайся в "Приют", - решил Эрхард. - Я разберусь здесь и сразу же примчусь туда. Что-то мне все это как-то подозрительно…
- Мне тоже, - честно признался я. Вообще-то я рассчитывал, что меня не погонят немедленно обратно, а позовут за стол, ну да ладно. Пускай Его величество сам обхаживает эту торговую братию. Не умею я вести заумные речи и никогда в жизни не научусь. Поеду лучше взгляну, как там мои спасенные.
В "Последнем приюте" Ревальда тоже шумели. Отнюдь не маленький общий зал постоялого двора был забит приехавшими на ярмарку, так что я трудом протолкался к лестнице наверх. Своих гвардейцев я что-то не заметил. Впрочем, двое из них обнаружились возле двери в одну из жилых комнат. Остальные, как было объяснено, ушли на ярмарку - присмотреть, чтоб не случилось чего. Я мысленно удивился - мои бездельники что, начинают понимать, чем должна заниматься королевская гвардия?
По комнате плавали ощутимые клубы жара. Ревальд приволок сюда все лишние жаровни и до отказа набил их углями, так что комната превратилась в раскаленную печку. На хлипкого вида кровати, сколоченной из тонких досок, лежал гном, а сидевший рядом лекарь увлеченно рылся в своей сумке, звеня какими-то флакончиками.
Мальчишка-асир, закутанный во все теплые плащи и пледы, что нашлись в гостинице, полулежал на брошенном на полу тюфяке, возле исходящей теплом жаровни. Выглядел он уже намного лучше. Во всяком случае, когда я вошел, он разговаривал о чем-то с сидевшим на соседнем тюфяке Эртелем.
- А где дядя? - поинтересовался Эртель, увидев меня.
- У Мальто, с купцами треплется. Сказал - скоро придет, - я присел возле горячей жаровни и поглядел на оживающего от тепла мальчишку. - Ты как?
- Живой, - несколько неуверенно ответил парень, точно сам до конца этому не верил. - Где мы?
- В Хезере, на постоялом дворе "Последний приют", - объяснил я. - Вот этого типа зовут Эртель, меня - Веллан Бритуниец, почтенного господина лекаря…
- Зевагер, - не отрываясь от возни с пузырьками, бросил лекарь.
- Эйвинд из Райты, - назвался мальчишка. Потом скривился и еле слышно добавил, - из бывшей Райты.
Мы с Эртелем недоуменно переглянулись. Ни он, ни я раньше не слышали такого названия, а вроде бы все Пограничье облазали сверху донизу…
- Райта - это где? - немедленно уточнил любознательный Эртель.
- Пять лиг отсюда через холмы, потом вверх по склону, держась на полуночный восход, - вяло объяснил Эйвинд. - Только ее больше нет…
Я по-прежнему не мог разобраться. Землетрясением ее, что ли, разрушило, эту Райту?
Лекарь закончил греметь своими склянками, встал и многозначительно посмотрел на меня. Этот намек я прекрасно понял - нужно выйти и поговорить.
- Сейчас вернусь, - я с сожалением встал, оторвавшись от теплой жаровни.
Старик ждал меня в узеньком коридоре и заговорил сразу, как только я вышел из комнаты. Голос у него был сухой и несколько желчный:
- Мальчик будет жить. Он несколько дней шел через горы, устал и почти ничего не ел, но это поправимо. Дней через пять все будет в порядке.
- А гном? - хорошо, что мальчишка выживет, но мне хотелось, чтобы и подгорный житель протянул подольше.
- Умрет сегодня к вечеру, - коротко сказал Зевагер. - Я ничего не могу поделать, слишком большие ожоги. Удивительно, что он сумел дожить до сегодняшнего дня. Впрочем, подгорные карлики намного выносливее людей…
- Что ж, спасибо и на этом, - вздохнул я. - Но поговорить-то с ним можно будет?
- Поговорить - да, - кивнул лекарь. - Только побыстрее.
Внизу загрохотали чьи-то шаги и по лестнице грузно взбежал Эрхард.
- Совсем замучили, - пожаловался он. - Это не так, это не эдак, и треть доли вынь да положь им в карман! Кровопийцы… Ну, показывай, кого ты там откопал.
- Пошли, - сказал я, открывая дверь и пропуская Эрхарда и пришедшего с ним аквилонца Евсевия вперед. Лекарь вошел следом за нами и снова уселся рядом с умирающим гномом. Эйвинд посмотрел на нас отсутствующим взглядом и уронил голову.
Мы расположились вокруг кровати. Евсевий Цимисхий незаметным движением вынул из-за пазухи толстую книжечку для записей и короткое писло. Ишь, интересно ему…
Гном лежал с закрытыми глазами, но, когда мы расселись, зашевелился и взглянул на нас. Нехороший у него был взгляд - затуманенный и какой-то рассеянный. Мне очень захотелось плюнуть на все и удрать отсюда - слишком уж сильно тут пахло смертью.
Гном по очереди осмотрел всех нас, остановился на Эрхарде и полушепотом спросил:
- Ты - правитель этой земли?
- Да, - кивнул наш король. - Мне сказали, ты хотел поговорить со мной, почтенный? Я слушаю.
Гном помолчал, собираясь с силами, потом заговорил, сначала медленно, а потом все быстрее:
- Меня зовут Нори, сын Андвари из клана Фрерина. Нам принадлежат… принадлежали поселения под Граскаалем, по вашему счету - где-то в десяти лигах от перевала на Гиперборею. Недавно совет наших старейшин решил начать разработку одной очень древней шахты, заброшенной больше тысячи лет назад…
Стоявший за мной Эртель так пыхтел мне в ухо, что пришлось толкнуть его, чтобы отодвинулся назад. Он даже не заметил.
- …Об этой шахте ходило множество преданий, и во всех них повторялось предупреждение - не тревожьте то, что похоронено в ней. Еще ходили слухи, что в те времена, когда и Граскааля-то еще не было, в этом месте с неба упала огромная гора и утонула в земле, оставшись в ней навсегда. Однако Совет решил, что за столько лет любой злой дух, буде он действительно там обитает, давно умер или испарился. Но мы-то догадывались, что на самом деле движет Советом, - гном криво ухмыльнулся. - Возле этой шахты пролегает богатая и почти нетронутая золотая жила.
Мда, выходит, правду говорят: "Гори весь мир огнем, а гном все равно полезет за золотом…" Неужели это они умудрились устроить давешнее землетрясение?
Евсевий молча записывал слова гнома.
- Мы начали разработку. Вначале все шло замечательно - мы вскрыли старые ходы, засыпанные много лет назад, и нашли вход в шахту. А потом… - Нори надолго замолчал, так, что мы встревожились - уж не помер ли? - …потом кто-то наткнулся на кусок блестящего и незнакомого нам металла, торчащий из цельной гранитной плиты. Металл походил на сталь лучшей выделки, но не был ею. Заинтересовавшись, мы принялись расчищать это место. Вскоре стало ясно, что найденный кусок - часть какой-то огромной металлической вещи, находящейся глубоко под землей…
Мне показалось, что мы все перестали дышать. Я-то уж точно перестал. Словно мы слушали старую сказку, да только конец у этой сказки был плохой. Такой плохой, что дальше некуда. Аквилонский книжник аж рот раскрыл от изумления…
- Нам удалось найти нечто, что могло бы служить дверью, ведущей внутрь этой штуки. Разумеется, мы попытались ее вскрыть. Мы сломали невероятное число инструментов, пытаясь взломать неизвестный металл, и после многих неудачных попыток она открылась.
- А что было внутри? - еле слышно спросил Эртель.
- Ничего, кроме смерти, - неожиданно резким и громким голосом ответил Нори. - Мы пробили отверстие в двери и из него хлынуло зеленое пламя. Не такое, как обычный огонь - холодное и прозрачное. Все, кто был в тот миг в старой шахте, погибли на месте. Зеленый огонь начал распространяться по пещерам, расплавляя камень и убивая всех, кто попадался на его пути. Началась паника, в суматохе перевернули бочки с маслом, они загорелись… Подземелье охватил пожар. Кто смог убежать от мертвенного зеленого света, попадал прямиком в бушующее пламя настоящего огня. Зеленый огонь добрался до штолен, ведущих наверх, и огромным фонтаном вырвался наружу. Нам не удалось загасить пожар и он по туннелям устремился на закат - к другим поселениям… Мне удалось выбраться на поверхность через брошенный рудник. Возможно, уцелел еще кто-то, хотя в это слабо верится… - голос гнома становился все тише, так что под конец мы едва могли разобрать, что он говорит.
- Все беды мира - от гномов, - еле слышно буркнул Эртель. Нори, как ни странно, услышал его.
- Наверное, ты прав, человек, - спокойно и даже как-то равнодушно проговорил он. - А мне было бы лучше погибнуть вместе с моими родичами. Наше любопытство привело к гибели не только наших подземелий, но и людских поселений… Будет справедливо, если вы сочтете, что во всем наша вина…
Нори закрыл глаза, точно его больше не волновало, что будет происходить в этом мире. Зато Эрхард возмутился:
- Чушь! Мало ли кто мог откопать эту вашу штуковину!
Гном не ответил. Лекарь наклонился над ним, сделав нам знак молчать, пощупал жилу на шее и развел руками:
- Все.
Жуткий запах умирающего стал настолько невыносимым, что казалось - сейчас мы его увидим, эдакое вонючее черно-зеленое облако. Это ощущение длилось всего пару ударов сердца, а затем запах пропал. Точно и не было его никогда.
Эртель облегченно вздохнул. Он, как и я, тоже чуял эту мерзость, и невольно обрадовался, когда она исчезла.
Зевагер поднялся и начал собирать свои пожитки. Эйвинд заснул, привалясь к стене. Мы сидели и молчали, потом Эрхард встал и начал ходить по тесной комнатушке. Снизу доносились громкие голоса, звон кружек и визгливый женский смех.
- Ну, и как будем выкручиваться? - наконец подал голос Эртель.
- Скоро здесь будет не протолкнуться от гномья, - предположил я. - Куда мы их денем? А, командир? Ведь мы ж не можем указать им на ворота - сами договор заключали. О помощи и так далее…
Командиром я зову Эрхарда по привычке. Собственно, он и есть мой командир - с того давнего дня почти шестилетней давности, когда я вошел в полуразвалившуюся столицу Пограничья и стоял посреди заросшего бурьяном двора, пытаясь сообразить, есть ли у них тут хоть какой-никакой трактир. Трактир - "Корону и посох" - я нашел довольно быстро, и там же наткнулся на невысокого типа с хитровато прищуренными глазками, в форме десятника пограничной стражи. А еще через пару дней я поступил на службу тогдашнему королю Пограничья, Невиллу. Потом было много всякого - и ночные скачки по разбитым дорогам, и грабившие страну шайки, и Бешеная Стая, и война с вольными кланами в закатных землях… А теперь еще и это!
- Не о том думаете, - оборвал нас Эрхард. - Вы лучше прикиньте - если кто-то прознает о том, что гномы шуровали под горами и вызвали на свет Нергал знает что, чем все закончится?
Тут и соображать долго не надо было.
- Большим побоищем. Только нам против гномов в жизни не выстоять, - мрачно сказал Эртель.
- Значит, никто и не должен знать, - подхватил я. - Было землетрясение, оно разрушило гномьи пещеры, гномы подались к нам - и весь разговор. Так?
- Так, - согласился Эрхард. - А потому держите языки за зубами. Почтенный Зевагер?..
- Я не глухой, Ваше величество, - сухо ответил лекарь. - И понимаю, что Пограничью война с гномами нужна также, как гадюка за пазухой. Я ничего не слышал.
- А раз так - пошли все вниз, - предложил Эртель. - Этот парень дрыхнет, его и камнепадом не разбудишь. Посидим, может, и надумаем чего…
- Почтенные месьоры, - вдруг заговорил доныне молчавший аквилонец, Евсевий Цимисхий, - Сей подгорный житель рек о некоем зеленом пламени, изникшем из найденного монолита. Вспомните минувшую ночь и случившееся после полуночи сколь предивное, столь и загадочное зарево в закатной стороне. Подстегни иноходцев твоей памяти, о король…
Этот книжник всегда изъясняется чудовищно вычурным языком, от которого и меня и Эрхарда слегка мутит. Но сейчас король даже не скривился.
- Митра, Бел и все боги небес! - у Эрхарда отвисла челюсть, - мы ж сами его видели вчера! Но… А, ладно! Евсевий, пойдем вниз, обсудим.
Да, действительно, аквилонский мудрец прав. Недавним вечером, на половине пути к Хезеру, наш отряд встал на ночевку. И, когда луна начала заходить, над горами вдруг появилось светящееся зеленью облако, постепенно опустившееся на землю где-то далеко, за перевалом. Мы долго гадали, что это такое, но после решили - наверное, виделось небесное сияние, часто случающееся осенью и зимой. Но после рассказа Нори вчерашнее событие предстает в несколько ином свете. Постойте, но ведь Эйвинд вытащил гнома из шахты полных три дня назад, после пожара в гномьих подземельях… Почему свет опять появился, да еще и в другой стороне?
Надо подумать на досуге. Однако голос разума мне подсказывает: гномы раскопали вещь, которую лучше было никогда не трогать…
Мы накрыли умершего гнома снятыми с тюфяков слегка облезшими шкурами, подкинули в жаровни по нескольку кусочков угля и вышли. Лекарь распрощался и ушел по своим делам, не отказавшись, между прочим, от трех золотых немедийских ауреев, что я предложил ему за услуги. Одного стражника я отпустил, второго оставил в комнате - приглядеть за Эйвиндом. И пошел себе вниз по прогибающейся лестнице, думая, что надо бы намекнуть Ревальду починить ее, а то кто-нибудь обязательно свалится. И еще о том, что надо будет расспросить как следует этого Эйвинда из Райты, что там у них стряслось, и где мы сумеем разместить гномов из разрушенных подземелий. А еще о шумевшей на площади ярмарке, и о том, что в ближайшее время в Пограничье наверняка что-то случится и ничего хорошего сейчас ждать не придется…
Невеселые, короче, были мысли. И чего, спрашивается, меня понесло проверять этот разнесчастный перевал?
Глава шестая
МОРАДДИН, ПЕРВЫЙ РАССКАЗ
Немедия, замок Эрде. Бельверус, королевский дворец.
Окрестности города Далем.
28 день первой осенней луны.
2-3 дни второй осенней луны. 1288 г.
"…Тревожные предзнаменования, прошедшие мимо правителей королевств Заката, наконец проявились во всей своей пугающей силе. Первым местом их столкновения с людьми стала Немедия, а точнее - небольшие города и поселки, расположенные на полуночной границе и вдоль Желтой реки, что отделяет владения Немедии от земель Бритунии. Здесь же была сделана первая попытка противостоять надвигающейся с полуночи непонятной угрозе. Попытка оказалось безуспешной - рискнувшие встать на защиту владений Трона Дракона погибли, равно как и многие из числа сопровождавших их. Однако была в этом прискорбном событии и светлая сторона - наиболее дальновидные люди начали понимать, что опасность грозит не только их странам, но и всем землям, расположенным на закате…"
Из "Синей или Незаконной Хроники" Аквилонского королевства
В створки дверей кабинета аккуратно постучали и я услышал знакомый голос:
- Господин граф, Вестри опять залез на дерево в саду и теперь не может спустится…
- Не может или не хочет? - я повернулся к двери, где стояла толстая пожилая женщина по имени Хейд, няня моих детей. - Почтенная, не беспокойся за него. Посидит и слезет.
- Да, но он сидит на ветке уже с утра, милорд, - Хейд выглядела донельзя расстроенной. - Дело в том, что это дерево - зингарская груша. Плоды пока не созрели, а Вестри говорит, что подождет, пока груши не станут сладкими…
- Значит, пускай сидит, - спокойно ответил я. - Осталось недолго. Седмицы две. А чем занимается маленькая Долиана?
Долиана, Дана - это мой младший ребенок. Дочка. Ей сейчас всего восемь лет, но выглядит она гораздо старше, уже умеет читать и писать, а я учу ее аквилонскому языку, чтобы потом отправить в школу при главном храме Митры, в Тарантию. К сожалению, в нашей стране нет хороших храмовых школ, где девочек учили бы не только петь или танцевать, но и серьезным наукам. С Вестри проще - он, как только исполниться четырнадцать, отправится в знаменитую военную Академию в Бельверусе. Это уже решено, что бы там не говорила моя возлюбленная супруга.
- К Долиане приехал учитель из столицы, - сообщила Хейд. - Они занимаются наукой исчисления.
- Хоть кто-то ведет себя спокойно, - проворчал я. - Ладно, почтенная Хейд, ты можешь идти. И не беспокойся за Вестри - когда проголодается, слезет сам. Если пойдешь на кухню, скажи, чтобы мне принесли бокал сухого красного вина и холодного мяса.
Хейд, хотя и была толстухой, передвигалась исключительно неслышно. Я даже не заметил, как она вышла из кабинета, оставив меня наедине с работой. Только моя собака - громадных размеров серый горский волкодав по имени Бриан, составлял сомнительную компанию. Впрочем, пес уснул и его было не слышно.