- Ну, хватит, хватит, - настойчиво уговаривала ее няня Изабет. - Перестань понапрасну лить слезы, чиа. Посмотри, какое замечательное платье - тебе больше не придется надеть что-нибудь подобное. Бард тоже удалец что надо - вальяжный, бравый… Подумать только, твой отец назначил его знаменосцем, и не просто так, а за проявленную в сражении в Снежной долине храбрость. А ты, дитя мое, рыдаешь, словно тебя выдают замуж за чужака. Бард - твой сводный брат, живущий здесь, в королевском дворце. Ему еще и десяти не было, когда его привезли сюда. Вспомни, детьми вы же все время играли вместе. Мне казалось, ты любишь его.
- Конечно, люблю - как брата, - всхлипывая, вымолвила Карлина. - Но выходить за него замуж - увольте. Ни за него, ни за кого другого. Я вовсе не хочу этого…
- Но это же глупо, - заворчала пожилая женщина и подняла расшитую жемчугом пелерину, помогая воспитаннице надеть ее. Карлина механически подняла руки - двигалась словно кукла, однако не сопротивлялась. Знала, что это бесполезно.
- Никак не могу понять, чем тебя не устраивает Бард. Недурен собой, храбр - многие ли молодые люди, достигшие шестнадцати лет, могут похвалиться этим? - требовательно спросила Изабет. - Я не сомневаюсь, что в один прекрасный день его назначат главнокомандующим королевской армией. Или ты что-то имеешь против него? Не в силах забыть, что он недестро? Разве бедный малый виноват в том, что его родила служанка, приглянувшаяся его отцу?
Карлина слабо улыбнулась - ее развеселила мысль, что кто-то может назвать Барда "бедным малым".
Няня легонько ущипнула ее за щеку.
- Вот это другое дело. Сразу похорошела… Вот такой веселенькой и выйди к гостям - пусть они тоже полюбуются на тебя. Позволь-ка я подколю эти кружева. - Она занялась кружевами, потом лентами. - Сядь, моя девочка, я застегну тебе туфельки. Смотри, какие изящные, твоя мать сшила их в тон платью. Видишь, тоже голубенькие, с жемчужинами… Как ты хороша, Карлина, совсем как цветок. Так, теперь крепим ленты к прическе. Не думаю, что в девяти королевствах можно найти более хорошенькую невесту, чем у нас, в Астуриасе. И Бард тебе пара. Знаешь, сердце подсказывает, он достоин тебя. Будь уверена…
- Какая жалость, - сухо перебила ее Карлина, - что он не может жениться на тебе, няня. Он тебе так нравится…
- Зачем я ему, старая, сморщенная, - вздохнула Изабет. - У такого отважного, благородного воина и невеста должна быть под стать, юная, прекрасная. Твой отец правильно решил… Одного только не могу понять, почему он назначил на сегодня помолвку, а не свадьбу? Вы и ложе разделили бы…
- Потому, - ответила Карлина, - что я упросила маму, чтобы она заступилась за меня перед отцом. Он согласился подождать со свадьбой, пока мне не исполнится пятнадцать лет. Свадьба состоится ровно через год - в день праздника Середины лета.
- Разве он столько выдержит? - всплеснула руками няня. - А ты сама? Эванда проклянет тебя, дитя, если ты, имея нареченным мужем такого молодца, как Бард, будешь ждать так долго… - Заметив, что девушка вздрогнула" женщина добавила уже мягче: - Ты так боишься выполнения супружеских обязанностей, девочка? От этого еще ни одна женщина не умерла; не сомневаюсь, тебе это понравится. В том-то и дело, что тебе будет менее страшно, если в первый раз это случится у тебя с мужчиной, которого знаешь с детства.
Карлина отрицательно покачала головой.
- Не в этом дело, няня. Я же говорила тебе, что совсем не стремлюсь замуж. Моя мечта - уйти в монастырь и посвятить свою жизнь служению Аварре, а для этого я должна хранить целомудрие.
- Спаси тебя небеса! - Няня протестующе взмахнула рукой. - Твой отец никогда не согласится!..
- Знаю. Богиня - свидетельница: сколько я упрашивала его не выдавать меня замуж и позволить уйти в монастырь, однако он напомнил, что я - принцесса и у меня от рождения есть обязанности. Одна из них - выйти замуж. Для сильной власти необходимо укреплять родственные связи. Вот почему, объяснил он, моя сестра Амали была выдана за короля Лорила из Скатфелла. Бедная, ей пришлось отправиться за Кадарин, в северные горы. Живет теперь там одна-одинешенька… А другую сестру, Марилу, выдали на юг, в Далерет.
- А-а, так тебе завидно, что их выдали за короля и принца, а твой жених всего лишь приемный сын твоего отца?
- Да нет же! - нетерпеливо воскликнула Карлина. - Я догадываюсь, что замыслил отец. Он решил покрепче привязать Барда к трону. Знаешь почему?.. - Она взглянула на няню. - Потому что отец понимает, что Бард далеко пойдет и станет самой надежной опорой и защитой династии. Никому нет дела до наших желаний - ни моих, ни Барда. Всем движет холодный расчет, попытка укрепить трон и королевство.
- Ну, голубушка, - вздохнула няня, - большинство подобных браков заключается по куда менее веским причинам.
- Но почему именно я должна жертвовать своим будущим? Бард удовлетворится любой женщиной, и отец мог подобрать ему невесту из аристократической семьи, даже из самой благородной. Почему мой удел - провести жизнь с человеком, которому в общем-то наплевать, с кем проводить ночи - со мной или с любой другой, лишь бы мордочка посимпатичней да тело помягче? И чтобы была выше его по происхождению… Милосердная Аварра, ты думаешь, я не знаю, что он не пропустил ни одной служанки в замке? Они потом сами хвастались!
- Что касается служанок, - поджала губы Изабет, - он не лучше и не хуже любого из твоих родных и приемных братьев. Он вовсе не распутен, как тебе кажется, из болтовни прислуги тебе должно быть ясно, что никого он не брал силой и не имел дело с мальчиками. Когда он женится на тебе, ты просто позволь ему делать в постели то, что он хочет, и он навсегда забудет о других.
Карлина неодобрительно поморщилась:
- Это точно, они сами лезут к нему в постель, я не желаю претендовать на их место. Но слышала кое-что похуже - он не терпит отказа. Если девушка говорит "нет" или у него есть причина думать, что она откажет ему, то для него это как нож в горло. Тогда он не брезгует использовать чары, загипнотизировать девушку, и та волей-неволей сама лезет к нему в кровать. Ну, как бездушная кукла…
- Я слышала, что есть мужчины, которые обладают подобным лараном, - усмехнулась Изабет. - Это полезная штука, даже если мужчина и так хорош собой. Только я никогда особо не верила в такого рода чары. Будто без колдовства девушка не полезет к пригожему молодцу в постель! Все это выдумано для оправдания - мол, я стала как манекен, сопротивляться нет сил, тут он и поволок меня… Особенно если, в конце концов, животик нагуляла…
- Нет, нет, няня! - воскликнула Карлина. - В одном случае, я знаю точно, это оказалось правдой. Так случилось с моей служанкой Лизардой. Она - честная девушка, вот она и призналась, что даже пошевелиться - не то что убежать - не могла.
Изабет коротко рассмеялась:
- Каждая после этого рассказывает подобные небылицы - и рукой пошевелить не могла, и ноги отнялись…
- Вовсе нет! - сердито перебила ее Карлина. - Лизарде только-только исполнилось двенадцать лет. Она сирота, ей и невдомек, чего он хотел от нее, а когда поняла, было поздно. Бедный ребенок, она так рано стала женщиной, потом едва добралась до моей комнаты, расплакалась прямо у меня на руках. Мне пришлось объяснять ей, что иной раз мужчины используют женщин подобным образом…
Изабет нахмурилась:
- Удивительно то, что это случилось именно с Лизардой…
- Не говори так, няня! - топнула ножкой Карлина. - Мне трудно расстаться с мыслью, что Бард знал, что делал. Как после этого простить его!..
- Ну, ладно, ладно, - успокаивающе сказала Изабет. - Мужчины всегда так поступали и будут поступать, тем не менее женщины продолжали и будут продолжать принимать их.
- Но зачем?
- Так устроен мир, - ответила Изабет и вдруг засуетилась, взглянув на часы на стене: - Пойдем, пойдем, Карлина, мой цветочек, не хватает еще опоздать на собственную помолвку.
В этот момент в комнату вошла ее мать, королева Ариэль. Девушка покраснела, покорно опустила глаза.
- Дочь, ты готова? - Королева оглядела девушку с головы до ног. Кажется, все в порядке - косы уложены ровно, стянуты; Карлине к лицу наряд, расшитый жемчугом. - Да, лучшей невесты во всех Ста царствах не найти. Хороша, ничего не скажешь! Ты отлично потрудилась, Изабет.
Пожилая женщина склонилась - похвала королевы была ей приятна.
- Теперь надо припудрить личико, Карлина. Ох, да у тебя глаза красные! Изабет, принеси пудреницу. Дочка, долго ты еще будешь плакать?
Девушка, опустив голову, ничего не ответила.
- Не подобает благородной девице лить слезы. К тому же это только обручение. - Королева собственноручно припудрила дочери веки. - Вот так. Теперь поправим брови, - добавила она и взглядом указала Изабет, чтобы та приготовила уголек. - Замечательно. Пойдем, моя дорогая, свита уже ждет…
Как только Карлина вышла в коридор, в толпе придворных дам раздались негромкие восхищенные возгласы и тихое перешептывание. Королева Астуриаса Ариэль взяла дочь за руку и повела к гостям.
- Весь вечер ты будешь сидеть с моими дамами, - прошептала королева, - когда же твой отец пришлет за тобой, ты не торопясь подойдешь к нему и у подножия трона обручишься с Бардом.
Карлина искоса глянула на мать - лицо королевы было безмятежно. Это заставило задуматься над последним наставлением. Что-то тут не так… Девушка прекрасно знала, что Ариэль не жаловала Барда. Причина была проста и незамысловата - ей претило общение на равных с бастардом. Сколько его ни усыновляй, ни записывай в благородные, ублюдок так и останется отщепенцем. И на тебе! Из каких-то непонятных соображений, туманных надежд он становится сводным братом Белтрану, наследнику трона. К сожалению, ее, женщину, во время принятия судьбоносных решений никто не спрашивает. Королева по опыту знала, что на ее уговоры, мольбы Одрин не обратит внимания. Единственное, что удалось выторговать, - это согласие отложить свадьбу, пока дочери не исполнится пятнадцать лет.
Карлина считала подобную неприязнь предрассудком, и все равно предстоящая церемония томила и угнетала ее. Бард в общем-то ей нравился, и она ясно сознавала, что из всех возможных вариантов брак с ним - один из лучших. Она останется дома… Все вроде бы складывалось замечательно, но сердце подсказывало другое.
"Когда меня подведут к подножию трона, я закричу, упаду в обморок… А потом… Потом крикну: "Нет!" - и выбегу из комнаты. Пусть меня по всему дворцу ищут…"
Карлина вздохнула - глупые мысли! Ничего такого не будет. Это невероятный позор!.. Разве принцесса Астуриаса может позволить себе что-то подобное? Зато время на ее стороне. Целый год… Бард - воин, в отчаянии подумала она, он вполне может погибнуть в каком-нибудь сражении, и никакой свадьбы не будет. Девушке стало совестно. Как можно желать такое человеку, которого она любила? Ну, не то чтобы любила, но ей было хорошо с ним. Во время детских игр, когда его, сурового, как волчонка, привезли к ним в замок, и только в присутствии Карлины и Белтрана он отогрелся… Нет, только не смерть… Может, он найдет другую женщину и женится на ней, или отец переменит решение…
"Аварра, милосердная госпожа моя! Небесная богиня. Великая Мать, сжалься надо мной, не допусти этой свадьбы, молю тебя…"
Карлина рассердилась на себя за вновь подступившие слезы и, поморгав, отогнала их. Ее мать, королева Ариэль, никогда не простит, если дочь опозорит их перед гостями.
В то же время в нижних этажах замка, в одной из тускло освещенных комнат, готовился к праздничной церемонии Бард Астурийский.
Одеваться ему помогали два друга: Белтран, сын Одрина, и Джереми Хастур, который, подобно Барду, воспитывался в замке Астуриас и являлся сыном повелителя Каркосы. Все трое были сводными братьями.
Бард даже в шестнадцать лет выглядел как настоящий богатырь - он был высок и крепко сложен. Широкоплечий, с мускулистыми руками, он с первого взгляда производил впечатление силача. Длинные светлые волосы были собраны сзади в косичку - традиционную прическу воина. В юном возрасте он уже умело владел мечом и был прекрасным наездником. Принц Белтран тоже высок, хотя и пониже Барда; субтильный, с нежным пушком на щеках и подбородке, тонкий в кости, он чем-то напоминал взрослеющего жеребенка. Волосы у него тоже были светлые, однако более короткие и вились колечками.
Джереми Хастур был самым хрупким. Рыжеволосый, с длинным, узким лицом - кстати, подбородок тоже был длинноват и чуть выдавался вперед, - сероглазый и ловкий, он чем-то напоминал молодого ястреба или хорька. Одет он был в однотонный темный камзол, указывавший, что он не воин, а студент. Манеры спокойные, скромные…
- Послушай, братец, - обратился он к Барду, - тебе придется сесть. Никто - ни Белтран, ни я - не сможем подвязать красный шнурок к твоей косичке, пока ты стоишь. А на церемонию без него являться нельзя.
- Конечно нет, - поддержал Джереми Белтран и силой заставил Барда опуститься в кресло. - Ну-ка, Джереми, принимайся за дело, руки у тебя более проворные, чем мои. Помню, как прошлой осенью ты очень ловко зашил рану у стражника…
Бард, наклонивший голову для того, чтобы друзья привязали к маленькой косичке красный шнурок, свидетельствующий о том, что он уже участвовал в битве и отмечен за храбрость, засмеялся и сказал:
- Да уж… Я всегда считал, что ты, Джереми, слишком робок, поэтому, наверное, и не выходишь на поле боя. И ручки у тебя мягкие, как у Карлины… Однако когда я увидел, как ты обращаешься с раненым, то понял, что ты куда храбрее меня. Я бы никогда не смог этого сделать. Очень жаль, что никому не пришло в голову и тебя наградить красным шнурком.
Джереми тихо ответил:
- В таком случае нам пришлось бы награждать шнурком каждую женщину, родившую ребенка, или каждого посыльного, который незаметно проскользнет сквозь вражескую линию. Храбрость имеет много обличий. А без красного шнурка я вполне могу обойтись.
- Придет день, - заметил Белтран, - замечательный день, когда я буду править этой землей - да продлится царствование моего отца долгие, долгие годы! В ту пору, возможно, мы придумаем, как отмечать любой храбрый поступок. Пусть то будет дерзость гонца или мужество лекаря… Придумаем что-нибудь новенькое, бросающееся в глаза. Как насчет этого, Бард? Ты же будешь моим главным помощником, если, конечно, мы доживем до той поры… - Принц неожиданно нахмурился, увидев, как помертвело лицо Джереми. - Что с тобой, парень? Тебе нехорошо?
Хастур отрицательно покачал огненно-рыжей головой:
- Не знаю, просто вдруг бросило в дрожь. Знаешь, что простолюдины говорят в таких случаях? Мол, дикий зверь в это мгновение помочился на землю в том месте, где будет твоя могила.
Все примолкли. Джереми, ни слова не говоря, завязал шнурок, затем подал поднявшемуся Барду меч и кинжал, помог застегнуть пояс.
Наконец Бард подал голос:
- Я только солдат. Что я знаю о других способах проявить храбрость? Ничего… - Он набросил на плечи парадный плащ, тоже ярко-красного цвета, под стать шнурку. - Я бы сказал, что предстоящая церемония тоже требует определенного мужества, хотя дело-то чепуховское, а вот поди ж ты! Все что-то робею… Лучше уж с мечом в руке сойтись лицом к лицу с врагом…
- Что это за разговоры о врагах, сводный брат? Какие враги у тебя могут быть в замке моего отца! Ну скольких молодых людей твоего возраста отец отличил красным шнурком и тем более доверил нести королевское знамя во время сражения? Когда же ты, спасая жизнь королю, в битве в Снежной долине сразил дома Руйвена из Серраиса и его оруженосца…
Бард пожал плечами:
- Госпожа Ариэль не очень-то жалует меня. Это по ее просьбе свадьбу заменили обручением. Она недовольна, что не ты заслужил награду после битвы.
Белтран усмехнулся.
- Мне кажется, так ведут себя все матери. - Он помолчал, потом отважился продолжить: - Ей мало, что я принц, что в конце концов мне достанется отцовский трон. Ко всему этому я еще должен быть прославленным воином. Или, может, - Белтран широко улыбнулся, решил, по-видимому, обратить все в шутку, хотя в его словах - Бард отчетливо почувствовал это - прозвучала некоторая горечь, - она считает, что твои слава и отвага способны затмить в глазах отца мои достоинства…
- Послушай, Белтран, у тебя были те же учителя, что и у меня. Что мешает тебе получить награду за храбрость? И тебе со временем выпадет удача. На войне судьба переменчива, как и удача в сражениях. Мне так кажется…
- Нет, - грустно усмехнулся Белтран, - воином надо родиться, ратное дело не для меня. Вряд ли я когда-нибудь отличусь на поле боя. Единственное, что остается, - это попытаться не уронить честь и сохранить шкуру в целости и сохранности, для чего я должен уметь разделаться с каждым, кто захочет попробовать ее на прочность.
Бард засмеялся и заметил:
- Поверь, Белтран, это как раз то, к чему стремлюсь и я.
Однако принц помрачнел и вздохнул:
- Что ни говори, Бард, но все же есть мужчины, которые рождаются воинами; есть такие, кто способен им стать, - я же не из тех и не из других.
Джереми вмешался, заговорил веселее - видимо, решил отвлечь друга от печальных мыслей:
- Тебе, Белтран, вовсе нет необходимости быть знаменитым воином, перед тобой другое поприще - в скором времени ты станешь правителем Астуриаса и тогда сможешь нанять солдат, какие тебе по нраву, - храбрых, ловких… Ну, каких захочешь… Лишь бы честно служили. Кому в таком случае будет интересно, как ты владеешь мечом? Всем будет важнее знать, как ты управляешься с наемниками и сколько их у тебя, сильны ли твои лерони… Придет день, и однажды ты возьмешь меня на службу в качестве ларанцу. Как считаешь, может такое случиться?
Джереми использовал древнее слово, означающее колдун, и Белтран, рассмеявшись, хлопнул друга по плечу.
- Замечательно! Значит, у меня уже есть свой чародей и витязь!.. Ну, тогда мы втроем, управляя Астуриасом, сокрушим всех наших врагов! Боюсь, что этот день - боги, будьте милостивы к нам - еще долго не наступит. Джереми, пошли своего пажа - пусть тот посмотрит, не прибыл ли дом Рафаэль, отец Барда?
Джереми махнул рукой, молоденький слуга со всех ног бросился к двери, но Бард остановил его.
- Не беспокой ребенка, - обратился он к Джереми. - Он не приехал и не приедет. Даже не надейтесь. - Бард сжал челюсти, на скулах заиграли желваки.
- Он что, и на свадьбу не явится? - удивился Джереми.
- На свадьбу он, может, и явится, если король ясно даст понять, что в противном случае отец нанесет оскорбление суверену. Но на обручение его ждать нечего.
- Но помолвка вполне законная церемония, - возразил Белтран. - С этого дня ты считаешься мужем Карлины, и, пока ты жив, она не может выйти за другого. Просто матушка думает, что сестра слишком юна, чтобы разделить с тобой ложе, так что эту часть церемонии просто отложили на год. Но в любом случае Карлина теперь твоя жена, а мне ты, Бард, становишься братом.
Бард вздохнул: