Бауэрс гнусно ухмыльнулся.
- Гм, в этом и состоит недостаток - иметь простолюдина на месте управляющего делами.
Так как Император засмеялся этой шутке, Дороти и Туэку не оставалось ничего другого, как рассмеяться вместе с ним.
Когда Бауэрс выводил их из салона, Дороти увидела отметину на нижней части его шеи, почти полностью спрятанную в складках пышного черного воротника. Отметина была похожа на фрагмент серой татуировки, но виден был лишь верхний круглый ее край.
Заметив ее интерес, Бауэрс немедленно отстал и подтолкнул Дороти к двери.
Он что-то скрывает, подумала Дороти.
26
Иногда бывает мудро не исследовать все тайны, с какими сталкиваешься.
Наставление для добытчика пряности.
Два человека стояли возле коричневых бараков, глядя на темнеющее вечернее небо. Джесси надеялся очень скоро объявить о своей победе, подтвержденной официальным императорским эдиктом. Единственным средством убедить Императора Буду было представить ему потрясающее количество меланжи и тайну новой технологии ее добычи. Джесси должен вернуться в Картаг с таким грузом пряности, по сравнению с которым померкнут всякие взятки и подношения Вальдемара Хосканнера.
Джесси Линкам перевернет все устоявшиеся представления о торговле и политике Империи.
Хотя технически доктор Хайнес являлся имперским служащим, он согласился до поры держать в тайне секрет изготовления шоковой канистры. На случай, если Император Вуда решит силой захватить пряность и лишить Дом Линкамов доходов и славы, генерал Туэк имел строжайший приказ уничтожить чертежи и все вспомогательные приспособления. Правда, идея уже витала в воздухе, и кто-нибудь мог снова воплотить ее в жизнь, но это потребовало бы значительного времени, а Императору пряность нужна была именно теперь, и нужна как воздух, а здесь у Джесси была первая рука.
Несмотря на несколько дней изнуряющего труда, несколько дней добычи, больше похожей на сражение, самое тяжелое из всех, в каких ему довелось участвовать, Гурни Халлек улыбался мальчишеской улыбкой, которая так шла к его круглому озорному лицу. Синяк на лбу давно сменил цвет и превратился в малозаметное желто-пурпурное пятно.
- Дружок, шпионы Императора могли, конечно, узнать о наших запасах пряности, но они не имеют ни малейшего понятия ни о том, как много меланжи мы добыли, ни о том, как именно мы ее добыли. Цифры отчета и способ поразят в самое сердце даже самого Бауэрса. - Шут улыбнулся еще шире.
- Сколько у нас уже есть в наличии, Гурни? По последним известным мне данным, мы достигли восьмидесяти процентов желаемого уровня.
- Сейчас показатель превзошел девяносто процентов. Теперь, когда мы избавились от этого ублюдка Рева и его приятелей, подрывавших моральный дух, наши ребята вкалывают как сумасшедшие. Как говорилось в старину: "Делу время, потехе час… и тогда в кармане большие бонусы!" Я очень горжусь своими людьми. - Заместитель по добыче пряности прищурил глаза. - Они все заслуживают великой награды.
- После того как мы победим, моя щедрость не будет знать границ, Гурни. Как только Император меня обнаружит, он заставит меня покинуть Дюнный Мир. Не думай, что у него нет закулисного сговора с Вальдемаром Хосканнером. Время истекает, а у нас пока не все идет гладко. - Он вгляделся в горизонт. Новые метеоспутники сообщали о том, что там зарождается буря.
- Сегодня утром разведчики открыли неподалеку богатую жилу пряности, - доложил Гурни. - Вероятно, это крупнейшая из всех, какие мы до сих пор разрабатывали. Если мы воспользуемся шоковой канистрой и доставим туда все семь комбайнов, то достигнем нужного уровня добычи. Это вопрос нескольких часов.
- Если удержится погода. Мы соблюдаем радиомолчание, но Великий Император, должно быть, уже прибыл в Картаг. Наверное, он уже требует меня пред свои ясные очи, но мы перемещаемся так быстро, что даже Туэк не сумеет понять, где мы находимся.
- Да, действительно. Все эти бури, штормы, статические разряды и никуда не годное хосканнеровское оборудование. - Усмешка Гурни стала кривой. - Никто не сможет нас выследить. Очень трудно поддерживать в работоспособном состоянии линии связи… особенно если мы сами этого не хотим.
- Эсмар думает, что в трюмах имперского инспекционного корабля спрятана целая армия. Если это так, то я могу только надеяться, что они воздержатся от операции по захвату Картага. - Он стиснул зубы. - Никаких правил! Этот урод Вуда не может соблюдать установленные им самим условия, когда выясняется, что состязание может окончиться не так, как ему угодно.
- Может быть, он и Император, милорд, но он не аристократ. У него нет чести.
Джесси грустно покачал головой.
- Ты прав.
- Люди устали, и уже поздно, но мы все же можем использовать еще один шоковый заряд и продолжить добычу до поздней ночи - до того как буря не заставит нас прекратить работу. - Обветренное лицо Гурни казалось красноватым в странном закатном свете местного солнца. - Или мы можем свернуть работу и дождаться завтрашнего дня.
- Каждый завтрашний день чреват неопределенностями. Отправляй экипажи, и будем надеяться, погода будет благоприятствовать нам. На этот раз я сам приведу в действие шоковую канистру. Мы должны победить в этой игре, Гурни.
27
Истинная верность встречается реже, чем пряная меланжа.
Генерал Эсмар Туэк Семинары по основам безопасности.
Охваченная тревожным волнением, будучи не в силах уснуть из-за неприкрытых угроз Императора, Дороти провела часть ночи в сухой и пустой оранжерее. Это было тихое и уютное место, хотя и переставшее быть тайным убежищем. Но сейчас, учитывая, что все растения погибли и высохли, как травинки гербария, место это уже никого не интересовало.
Она сидела, вкушая темноту и одиночество и вдыхая пыльный запах сухого распада, и, закрыв глаза, представила себе эту оранжерею такой, какой она увидела ее впервые войдя сюда: она была зелена, напоена влагой - настоящий оазис посреди бесплодной пустыни… бьющее в глаза свидетельство богатства и могущества Дома Хосканнеров.
Но правы ли были она и Джесси, погубив этот маленький кусочек земного рая? Растения не принадлежали этому миру высушенных и опаленных солнцем дюн, так же, впрочем, как и она сама, да и как вообще все люди. Грибы, цветы и фруктовые кустарники были напоминанием о более приятных мирах. Действительно ли то была неоправданная и вызывающая пустая трата драгоценной влаги, как решили они с Джесси, или в этой оранжерее надо было разглядеть зарю надежды? Мысли о зелени, влаге и цветущей жизни были так благословенны, так сладостны, что Дороти, положив голову на руки, незаметно погрузилась в сон…
Внезапно в сон Дороти вторглась какая-то чужеродная тень. Она проснулась и резко выпрямилась на стуле, хотя и не понимала, что вызвало у нее такую необъяснимую и сильную тревогу. Оглядевшись, она не заметила ничего особенного, но чувствовала, что происходит что-то неладное. Выйдя из запертой оранжереи, Дороти сразу же осознала, что в доме стоит подозрительно мертвая тишина.
Наложница поспешила вниз по центральной лестнице на второй уровень, где на площадке обнаружила двух гвардейцев Туэка, лежавших в неестественных позах, словно отравленные ядом насекомые. Женщина застыла на месте, стараясь уловить хоть малейшее движение, затем наслышно скользнула к неподвижным телам и, склонившись над ними, постаралась прощупать пульс. Оба гвардейца были живы, но пребывали в глубокой коме. Газ? Наверное, что-то невероятно быстродействующее, решила Дороти. Она принюхалась и уловила едва заметный необычный запах сосновой смолы и жженого сахара.
Она побежала по коридору, обнаруживая все новые и новые неподвижно распростертые тела. Слуги ночной смены падали там, где их настигал неизвестный яд. Замкнутая система вентиляции дома, видимо, была отключена, мощное снотворное оказало свое действие немедленно. Изолированная от остального здания оранжерея Вальдемара Хосканнера имела отдельную систему вентиляции.
С бьющимся сердцем Дороти вбежала в спальню Барри. Дверь в детскую была открыта, и Дороти едва не споткнулась о лежавшее у порога тело Эсмара Туэка, руки которого сжимали оглушающее ружье. Вероятно, шеф службы безопасности почуял неладное, но не успел ничего предпринять.
- Барри!
Она рванулась в комнату и увидела, что постель сына находится в полнейшем беспорядке. Дороти ожидала увидеть сына в таком же бессознательном состоянии, в каком были все остальные. Но мальчика в кровати не было.
Мой сын исчез!
Бросившись к окну, Дороти различила три темные фигуры, бежавшие через сад камней, там, где были свалены статуи Хосканнеров. Ей показалось, что это рослые мужчины, несшие сверток, который по размерам походил на запеленатого ребенка. Сверхъестественным усилием Дороти разбила герметичную окантовку рам и открыла окно. В спальню ворвался сухой знойный воздух.
- Остановитесь!
Мужчины оглянулись и ускорили шаг. Они были уже слишком далеко, и поймать или догнать их не было никакой надежды. В тишине жаркой ночи повис крик материнской муки. Горло сжали тиски ужаса. В ушах отдавался сумасшедший стук сердца.
Темные мужские фигуры перешли на бег, а Дороти, преодолев охватившее ее оцепенение, кинулась в спальню и извлекла из бессильных рук Туэка ружье. Снова подбежав к окну, она нажала на гашетку, не зная даже, как далеко стреляет ружье. Но парализующий луч рассеялся в ночном воздухе, не причинив похитителям никакого вреда. Они исчезли из вида вместе с ее ребенком. Дороти швырнула на пустую кровать бесполезное оружие.
Охваченная одновременно гневом и страхом, Дороти вернулась к двери и попыталась растолкать лежавшего в беспамятстве ветерана. Она принялась изо всех сил трясти его безжизненное тело.
- Просыпайся, проснись, будь ты проклят! Генерал Туэк, проснись, сделай хоть что-нибудь, ведь это твоя работа!
Он не двигался. Она стала бить его по лицу, но кома оказалась слишком глубокой. Волна добела раскаленного гнева залила сознание Дороти - этот человек должен был защитить ее сына!
- Будь ты проклят, будь ты проклят, будь ты проклят! Она изо всех сил ударила его по лицу, и треугольный диагем кольца рассек кожу на щеке генерала. По обветренному лицу потекла кровь, но это не остановило Дороти.
Барри похитил кто-то, кто знал обстановку в доме как свои пять пальцев. Все было превосходно организовано и точно выполнено. Дороти обуял страх, она физически слышала его покалывающий хруст в ушах, она слышала, как скребутся какие-то невидимые, спрятанные в ночной тьме пальцы. Она слышала, как к ней подкрадываются какие-то тени, вспарывая покой и тишину погруженного в сон дома.
Резко обернувшись, она увидела доктора Каллингтона Юэха, который медленно крался к ней. Он тоже избежал действия газа. Доброе лицо врача было закрыто защитной маской, в руке он держал церемониальный скальпель, блестевший в тусклом свете.
Глаза Дороти расширились. Она мгновенно все поняла. Не надо было никаких слов, и она судорожно оглянулась, ища что-нибудь, чем можно было обороняться. Она не смогла дотянуться до стоявшей в комнате маленькой статуэтки.
- Не знаю, как ты сумела избежать действия газа, Дороти. - Он сорвал с лица маску, которая теперь болталась у него на шее. - О, моя работа стала бы намного проще, если бы ты уснула, как и все остальные. Тогда я… тогда я бы смог…
Дороти бросило в жар, она едва удержалась оттого, чтобы броситься на Юэха с кулаками.
- Почему, Каллингтон? Чего ты хотел этим добиться? - Слова ее были пропитаны едкой злобой. - Барри мертв? Что с ним хотят сделать? Говори сейчас же!
Старый хирург от стыда потупил взор и протянул Дороти церемониальный скальпель рукояткой вперед. Лицо его покрылось крупными каплями пота.
- Возьми мою жизнь, умоляю тебя, возьми, ибо я должен заплатить за свое предательство.
Она схватила оружие, но поколебалась, прежде чем пустить его в ход.
- Что это за хитрость?
- У меня не было иного выбора, мне пришлось впустить их в дом, но я больше не могу продолжать это. Убей меня. Это положит конец всему. О, я уверен, что моя Ванна все равно уже мертва.
- Что сделали с Барри? Как мне вернуть его? За что ты так поступил с нами?
От Юэха исходил тяжелый дух бесчестья, он едва держался на ногах.
- Во всем виноваты Хосканнеры. Они захватили на Гедипрайм мою жену Ванну. Там ее пытают, но сохраняют ей жизнь. Каждый раз, когда я отказываюсь выполнять приказы Вальдемара Хосканнера, мне присылают кадры с мучениями, которые терпит моя жена.
- Ты же говорил, что она умерла.
- Было бы лучше, если бы она действительно умерла. - Юэх покачал головой. - Они заставили меня быть их шпионом и саботажником. Но ни моя жизнь - ни даже ее жизнь - не стоят всего этого.
Он указал рукой на распростертые вокруг тела, потом упал на колени, его лицо было маской невыразимой душевной муки. Внезапно он выхватил скальпель у Дороти и полоснул себя по руке, но смог лишь нанести себе длинную, но поверхностную рану. Дороти схватила врача за руку, державшую оружие.
- Каллингтон, прекрати этот вздор! - После короткой борьбы она сумела отнять у Юэха скальпель, вывернув его из потной ладони. В пылу борьбы оба упали на пол.
Потерпевший поражение Юэх, лежа под Дороти, посмотрел на окровавленное лезвие в ее руке и взмолился:
- Прошу тебя, воспользуйся ножом! Если я умру, то перестану быть их марионеткой. Ванна сама убила бы меня, если бы знала, что я вынужден творить.
Дороти кипела от гнева. Туэк подозревал ее, но истинным изменником все это время был Юэх - скрытый источник информации для врагов Дома Линкамов. Стало ясно, что когда Юэх лечил Гурни, он разгадал тайну нового способа добычи пряности.
Информация была передана смертельным врагам Джесси…
- Ты не умрешь от моей руки, Каллингтон. Во всяком случае, не сегодня. Мне нужно спасти моего сына, и ты поможешь мне в этом. - Она отбросила скальпель, и он со звоном ударился о плиты коридора. Старик начал, бормоча, молить о прощении, но Дороти схватила его за воротник и приблизила к себе его потное лицо. Кровь с руки текла на пол и исчезала, просачиваясь в щели между словно жаждавшими крови камнями.
- Ты сделаешь все, что я прикажу тебе. Все, даже если это убьет тебя.
Сломленный Юэх зарыдал, и слезы градом покатились по его поникшему лицу.
- От всего сердца, всей душой я предаю себя в твои руки. С этого момента жизнь для меня начнется заново.
28
Есть много видов бурь, и упаси Бог недооценить хотя бы одну из них.
Кавалер Джесси Линкам.
Семь добывающих меланжу комбайнов были развернуты одновременно. На работу вышли все, кто был способен двигаться и управлять машинами. Проведя несколько месяцев в вынужденном изгнании, люди почуяли приближение успеха и конца лишений, и финал этот источал запах меланжи.
Включив канал связи, Джесси обратился к людям. Они уже были охвачены предвкушением, и теперь надо было направить в единое русло их энтузиазм, укрепить их коллективную волю.
- Завтра, если мы добудем хотя бы половину того количества пряности, на какое я рассчитываю, вы все вернетесь в Картаг. Вы вернетесь в свои дома к своим семьям и будете наслаждаться заслуженным вами отдыхом. - Он улыбнулся, услышав в ответ восторженные крики. - И, наконец, многие из освобожденных смогут покинуть Дюнный Мир. Есть билеты для всех, кто хочет уехать, - и есть высокооплачиваемая работа для всех, кто захочет остаться.
Джесси смотрел, как охваченные радостным возбуждением экипажи рассаживаются по подъемникам и комбайнам и как машины одна за другой поднимаются в воздух. Ни разу не приходилось Джесси до этого видеть такой энтузиазм, с каким люди сегодня были готовы вгрызться в песок.
- Но сначала нам надо заполнить до краев бункеры комбайнов. Это Дюнный Мир - и это пряность, которую надо взять!
С военной точностью подъемники опустили комбайны в нужное место на ржавом песке. Не прошло и нескольких секунд, как комбайны заняли позиции и взрезали опаленную солнцем поверхность пустыни. В потемневшее небо поднялись густые столбы пыли. Над головами кружили разведчики, экипажи которых высматривали на горизонте возможное появление фронта бури, спутники отмечали маршрут бури, хотя никто не мог предсказать, в какую сторону она повернет.
Но привычные ко всему рабочие не давали погоде сбить темп добычи. Люди уже привыкли, работая, балансировать на грани опасности, как балансирует канатоходец на веревке, натянутой над пропастью. Эти люди каждый день сталкивались с трудностями и опасностями, но зато каждый день добавлял меланжи к их личному счету. Большинство освобожденных уже заработали достаточно денег, чтобы купить билеты на родные планеты, а осужденные знали, что деньги накапливаются на счетах и их будет достаточно для отлета, когда закончится срок наказания.
Все машины были поставлены в центр красноватой жилы пряности, рабочие принялись загружать свежей меланжей один контейнер за другим. Пряность обрабатывали, уплотняли, а затем по воздуху перевозили к хранилищам.
Червь - что, впрочем, было неизбежно - появился от северной кромки бури и направился прямо на начавших работу людей. Как шерстистый кит, свирепый обитатель каталанских морей, страшный зверь вырвался из-под волнообразных дюн, показав всем свое извивающееся, сегментированное, зловещее тело, трещавшее от разрядов статического электричества.
За время своего пребывания на Дюнном Мире Джесси стал непревзойденным пилотом орниджета, знавшим все капризы местной погоды, чувствовавшим холодовые воздушные ямы, восходящие тепловые потоки, сильные перекрещивающиеся ветры и обдиравшие обшивку потоки несущегося с ветром песка. Сейчас, получив доклад разведчиков, Джесси вылетел навстречу зверю, чтобы уточнить свою траекторию и вовремя перехватить чудовище.
- Я на курсе, - передал Джесси доктору Хайнесу по особому каналу, воспользовавшись личной частотой. - Я разряжу канистру, задав безопасные параметры.
Джесси сам удивлялся спокойствию своего голоса, за этим спокойствием крылся страх, который он в действительности испытывал. Его лучшие люди и лучшие машины были сейчас выведены в пустыню, поставленные на грань катастрофы, если произойдет что-то непредвиденное.
За те месяцы, что они начали использовать шоковые канистры доктора Хайнеса, разряд оказался неудачным только один раз; но даже тогда тренированные экипажи сумели избежать катастрофы, успев эвакуироваться и вывезти технику вовремя, не подставив ее под смертоносный удар червя. Сегодняшний разряд должен быть последним - перед тем как Дом Линкамов сможет объявить о своей победе в великом состязании. Если он победит Хосканнера, то сможет снова вернуться к нормальной жизни. Сегодняшний успех станет гарантией создания прочного фундамента для всего Дома Линкамов и для его сына.
Действуя согласно плану, Джесси посадил орниджет на высокой открытой дюне, потом извлек из грузового отсека шоковую канистру и выбросил ее на мягкий песок. Не выключая двигателей, он сам выпрыгнул из машины, крылья которой продолжали упруго вибрировать на ветру.