* * *
Они сели за небольшой столик друг напротив друга в крохотной комнатке на самом верху башни, откуда открывался роскошный вид поверх райских садов на все ту же выжженную пустошь. Фалк опустился на маленький диванчик в стороне и даже не пытался сделать вид, будто происходящее его не интересует.
- Ты знаешь, кто я? - спросил Люитен.
- Шантажист, первым делом, - немедленно отозвался Санди.
Люитен хмыкнул. Разговор грозил получиться острым.
- Ко мне неприменимы обычные человеческие мерки.
- Человеческие мерки достаточно высоки, чтобы применять из ко всему на свете.
- Так не пойдет, - сказал хозяин. - Расслабься.
- Не могу. Я всю жизнь считал, что тебя либо нет, либо вас много. Признаться, до сих пор я прекрасно без тебя обходился.
- Типичные издержки высшего образования, - фыркнул Люитен. - А ведь не болел, не нуждался, даже не был как следует бит. Я есть, и ты ничего с этим поделать не можешь. Неужели тебе не о чем меня спросить? Не упускай шанс, другие ученые могли бы только мечтать о такой возможности.
- Почему вымерли динозавры? - наобум брякнул Санди.
- Потому что у них были ограниченные возможности для развития, и я их распылил. А какое тебе дело до динозавров? Или ничего серьезного в голову не приходит?
- А Иисус Христос на самом деле был твоим сыном?
- Все вы в некотором роде мои дети, - осторожно ответил Люитен.
Санди задумался.
- Берешь ли ты на себя ответственность за все, что происходит в мире?
Люитен поднял брови.
- Другая крайность, парень. Никоим образом! Я художник. Я создаю образы и выпускаю их в мир. Жизнеспособные укрепляются. Я ж дал вам свободу воли, иначе чем бы я отличался от ваших ремесленников! Так что не надо сваливать на меня ответственность за вашу отсебятину. Разумеется, я во что-то вмешиваюсь, когда мне кажется, что сюжет развивается нелепо. Я могу добавить два-три ярких пятна. Я намечаю правила игры, принципы развития, выбираю персонажей - и позволяю им импровизировать. И делаю я это из соображений эстетики. Кто сказал, что меня интересует фон? Всякая мелочевка явно преувеличивает свое значение, если полагает, что я возьму на себя труд возиться с их жалкими судьбишками.
- Но ты все-таки вмешиваешься?
- Да, но только когда это мне самому интересно.
- Почему ты создал Зло?
- Вот так, по-крупному, - пробормотал Фалк.
- Для развития сюжета, - немедленно отозвался Люитен.
Разговор становился увлекательным.
- В чем секрет его силы? Его все ненавидят, так почему же оно процветает?
- Зло привлекательно, - ответил Люитен. - Оно обаятельно, остро, щекочет нервы. Добро проще, у него более дешевая упаковка. За весь период моей деятельности я не создал ничего лучше Зла. Вот разве что моих серых лебедей…
Санди встал и подошел к окну, скрестив на груди руки. Мягкий серый свет будил в нем непонятную тоску.
- Мне кажется, - будто не вслух сказал он, - я когда-то был в этих местах. Или мне это снилось? Люитен, почему большинство волшебных тварей бессмертны, а люди - нет?
- Так задумано. Закон сохранения энергии. Смертность есть плата за способность вырабатывать энергию.
- А почему умершего нельзя воскресить?
- Да почему нельзя? Тебя же воскресили. Другое дело… ну, нельзя один и тот же шедевр повторить дважды. Да и неинтересно, поэтому я и не пытаюсь. За редким исключением. Никогда не получалось, чтобы человек встал и пошел прежним. Неужели по себе не заметил?
- Да, - сказал Санди. - Я стал… уязвимее. Я пролетал тогда над этими местами, верно?
- Верно, - ответил Люитен. - Вы все летите сюда, когда кончаете земной путь. Тогда тебе пришлось вернуться, но я понял достаточно, чтобы распознать тебя.
Фалк сделал вид, будто рассматривает ногти.
- И что же ты насчет меня понял? - довольно равнодушно спросил Санди.
Этот пронзительный хмурый день непонятно растревожил его.
- Ты - один из них. Один из стаи.
- Нельзя ли выражаться понятнее?
- Я придумал стаю серых лебедей. Время от времени я посылаю в мир кого-то из них с приказом совершить что-то. Они идут и делают то, что велю я.
- Какие это, должно быть, уставшие и задерганные создания, эти твои ангелы, - пробормотал Санди. - На самом деле я что-то слыхал о них. Белые и черные лебеди - птицы, серые же - ангелы господни. И что, ты посылаешь их на подвиг для развития сюжета?
- Не обязательно на подвиг, - обиделся Люитен. - Как ты стараешься меня низвести! Иногда нужно подать совет, поддержать, помочь там, где Добро дает слабину. Они близнецы, все семеро, у них нет имен, и даже я не могу различить их. Когда кончается их земное существование, они возвращаются сюда, отдыхают и ждут нового задания. Они не знают друг друга и никогда не собирались все вместе. А если они невзначай соберутся, я, пожалуй, устрою конец света.
- Отряд особого назначения, - пробормотал Фалк.
- Они играют за команду Добра?
- Да, потому что Зло и так цельно и технически совершенно.
- Допустим, что все это - правда. Какова же цель твоей откровенности?
- Моя прихоть - достаточная причина.
- А не может быть так, что ты теряешь контроль над своими ангелами?
- Я потерял не контроль, а связь. Ты единственный, кого мне удалось засечь за последние столетья. Возможно, один из вас лучше сумел бы отыскать и вернуть остальных.
- А ты не думаешь, что я захочу немедленно расторгнуть этот контракт?
- Это было бы неумно с твоей стороны, и я не вижу для этого причин.
- Причины для этого две: неравноправие сторон и личные планы. Мне недосуг, Люитен, предаваться твоим изысканиям. За мною город и люди. Я человек, хотя бы только в этой жизни, а не бесплотный дух, у меня есть собственная, весьма короткая жизнь, и я собираюсь прожить ее по-своему, а не по указке начальника с палкой. Этот контракт не по мне.
- А кто сказал, что ты ее проживешь? - насмешливо спросил Люитен. - А даже если бы и так, кто оценит твои труды? Люди? Ты построишь им город, а они загадят его, они будут склочничать, воровать, лгать, мошенничать, убивать и желать друг другу зла. Они будут льстить тебе в лицо и издеваться за твоей спиной. Разве это - благородное племя? Ты готов умереть за них, а кто из них отдаст за тебя свою никчемную мелкую жизнешку? Это был один из самых интересных моих опытов, но, боюсь, совершенно неудачный. Их поступки не выдерживают никакой критики с точки зрения эстетики. Я всерьез подумываю о том, чтобы стереть все это в Хаос. У меня есть прелестный экземпляр, вокруг которого я мог бы построить все заново и гораздо лучше. Что ты имел от этого человечества, кроме детского страха, что тебя сожгут? Копошащееся, мелочное, лживое, жадное, злобное, себялюбивое…
- Я - человек, - вполголоса напомнил Санди.
- Да? А вот несколько других лебедей предпочли форму мечей. Ты, может, слыхал когда-нибудь о волшебных мечах?
- А Черный - это тоже лебедь?
- Нет. Это Зло.
- Забавно. Выходит, я родной брат брикова меча? Не потому ли Чайка позволила мне выиграть ее в карты? Что ж, они не прогадали, в таком обличье дольше век. Но, извини, Люитен, я не хотел бы быть штукой, хотя бы и беззаветно служащей Добру.
- В первый раз встречаю лебедя, который оказался таким паршивым эгоистом! - вспылил Люитен. - Ты должен!
- Мы поговорим о моем долге, когда я вернусь сюда на бесплотных серых крыльях. А сейчас у меня иные долги.
- Парень, - проникновенно сказал бог. - Ты заблуждаешься относительно своей самостоятельности.
- А ты?
- То есть?
- Ты существуешь в Волшебной Стране, - сказал Санди, на минутку надевая личину профессора Оксенфорда. - Предположим, что ты, к моему глубокому прискорбию, являешься хозяином моей сказки, и еще некоторого их числа. Но я не вижу доказательств того, что сам ты не создан чьим-то воображением. Причем, судя по моим впечатлениям, придумывал тебя кто-то… хм… с ограниченным представлением о высшем промысле и путях Провидения. Самодурствующий феодал средней руки. Если бы я взялся сочинять Бога, я придумал бы что-нибудь покруче. Уж не то ли самое темное и нелюбимое тобою человечество приложило здесь руку? Уж очень близок ты, Господи, к их образу и подобию.
Люитен, не отрываясь, смотрел на Санди, и глаза его были льдом.
- Может быть, - процедил он. - Может быть, и я чей-то, но ты - мой, и я тебе это докажу.
И он набычился, погружая взгляд в упрямые серые глаза напротив. Вмиг защитные барьеры Санди были атакованы и взломаны, и что-то ледяное проникло в него, оставляя за собою обмороженный след. Будто холодная рука шарила в его теряющем чувствительность сознании, нашла что-то наощупь, сгребла в кулак и потянула наружу. Изо всех сил стараясь не поддаться панике, Санди вцепился в то, что принадлежало ему. Завязалась ожесточенная молчаливая борьба. Кресло с грохотом опрокинулось набок. Люитен с проклятьем вскочил на ноги, а Фалк во вратарском броске на пол успел подхватить невесть откуда выпавший хрустальный шарик величиной с мячик от пинг - понга, в котором среди игольчато взблескивающих искр металась какая-то неясная серая тень.
- Люитен, - сказал Фалк с гневной дрожью в голосе, - ты зашел слишком далеко!
- Черт! - Люитен наклонился над лежащим на полу телом.
Полуприкрытые глаза Санди с невыразимой надменностью смотрели куда-то мимо него.
- Неудобно как-то получилось. Ну до чего несовершенный и хрупкий материал! Сперва ведет себя так, будто он тебе по меньшей мере ровня, а стоит нажать и - бац… сломался.
- На кой дьявол ты это сделал?
- Он вывел меня из себя. Я же не знал, что жизнь сломается раньше, чем воля. И что теперь делать?
- Оживляй! - сухо сказал Фалк, протягивая шарик на раскрытой ладони.
- Что, опять? - Люитен опасливо оглянулся на дверь. - А может… разбей шарик, выпусти лебедя, и начнем все с начала. Этот был очень хлопотный.
Фалк зло рассмеялся.
- А что ты скажешь его жене? Поцапались, мол, и ты его ненароком укокошил? Нечего сказать, в гости пригласил.
- А я ее себе оставлю.
Фалк сокрушенно покачал головой.
- Ты сам не захочешь, чтобы она оставалась здесь такая, какой станет, если узнает, что произошло. Я же тебе говорил: ее архетип "возлюбленная". Это блондинка могла бы оклематься, а твоя муза попросту сойдет с ума. Оживляй!
Люитен безропотно принял на ладонь шарик, встал на одно колено возле распростертого тела и приложил хрустальную безделушку ко лбу Санди. Под нажимом его пальцев шарик вошел в тело, и судорожный вдох и последовавший за ним кашель сообщили им, что гость ожил. Люитен сразу вскочил и отодвинулся, Фалк занял его место и помог Санди сесть.
- Что это было? - хрипло поинтересовался Санди.
- Люитен сгоряча слегка переборщил, - пояснил Фалк. - Он сожалеет. Не так ли?
- Сожалею, - не оборачиваясь, буркнул от окна Люитен. - Гордыня, между прочим, смертный грех.
- А как насчет "не убий"? - поинтересовался Санди, ощупывая лоб.
- В этих заповедях вы столько отсебятины наворотили, что я уже начал сомневаться в своем первоначальном авторстве, - заметил Люитен. - Ну, "не убий", это понятно, терпеть не могу, когда шутя ломают то, что я делал, старался. А вот откуда "не прелюбодействуй" взялось, так я до сих пор понять не могу…
* * *
- Сэсс, ты поставила меня в глупое положение, - это было сказано устало и так, будто уже не имело значения.
- А ты мне наврал!
Семейная сцена имела место быть в спальных апартаментах Сэсс, среди белой мебели, зеркал и розового атласа.
- Да, я сказал тебе неправду, но только потому, что ты и слышать не хотела о Волшебной Стране, а я не мог оставить Тримальхиар в руинах.
- Санди, - сказала Сэсс, - я должна была поехать за тобой хотя бы для того, чтобы спросить: нужна ли я тебе вообще, или ты предпочитаешь эту высокомерную зануду Джейн?
Санди против воли улыбнулся разгневанной красавице в невероятном платье.
- Я ведь и сам не что иное, как высокомерный зануда. А если и я начну ревновать? - спросил он. - Наверняка у меня не меньше оснований. Такой одинокий, изголодавшийся по дамскому обществу бог… И ты в бриллиантах, как рождественская елка.
- Ах, если бы ты хотя бы ревновал, я, наверное, была бы счастливее. Ну почему ты не хочешь быть со мною столь же откровенным, как с Джейн?
- А я тебе нужен? - спросил Санди. - Не такой, каким я должен быть, чтобы семья жила счастливо, а такой, какой есть? Я же не виноват, Сэсс, что у меня есть обязанности, которые я просто должен выполнять, потому что они составляют смысл моего существования.
- А смысл моего существования - ты, - шепнула она почти беззвучно, но он понял.
- А как же все это? - он обвел глазами комнату. - Со мною у тебя никогда не будет таких игрушек.
Сэсс потупилась.
- Вот поэтому ты и не должен упрекать меня за то, что я немного ими позабавилась, а Люитену это ничего не стоило. Смотри… - она, подхватив подол, подбежала к кровати и схватила с нее узкую дощечку с кнопками. - Ты какое небо предпочитаешь?
Р-раз! Потолок исчез, и спальню накрыло ночное небо с яркими, по-осеннему крупными звездами. Два! Восток понемногу стал выцветать и слегка порозовел. Хмуря брови и закусив от волнения губу, Сэсс затолкала солнце обратно за восточный горизонт и подняла его на западе, но уже в закатных тонах, исчерченное черными тенями облаков.
- Здорово, правда? А еще я могу наполнить ванну, не выходя из комнаты.
- Что это за штука? - спросил Санди.
- Панель… какого - то управления. Короче, "лентяйка". Какое небо ты хочешь?
- Никакое. Верни потолок. И, пожалуйста, сделай стены непрозрачными. Знаешь, я насмотрелся в Тримальхиаре домов без стен и крыш.
Сэсс надула губы, бросила "лентяйку" на кровать и, сложив руки, застыла посреди комнаты.
- Тебе что, совсем ничего здесь не интересно?
- Я битых два часа пытаюсь понять, - признался Санди, - как держится это платье? У него же нет лямок, и по всем законам физики…
- Ну… - Сэсс была разочарована. - Это-то как раз сущий пустяк. Два шва, пяток булавок и полдюжины заклинаний. Я это и без Люитена могу.
Санди уронил голову на руки и начал беззвучно смеяться. Сэсс с опаской подошла к нему.
- Мир? - спросила она. - Хочешь, я разомну тебе плечи?
Это был давний приемчик, с помощью которого она в Бычьем Броде подлизывалась к нему, когда он возвращался из Университета уставший и раздраженный.
- В этом платье?
Сэсс бросила на себя взгляд в ближайшее зеркало.
- Ты прав, - призналась она. - В нем ничего путного не сделаешь, и даже ходить приходится с опаской. Чур, рассыпься!
- Духи земли и неба! - пробормотал Санди, искоса взглянув в зеркало.
Сэсс с великолепным безразличием вышагнула из платья, словно из сугроба, и занялась шнурками его камзола.
- Снимай сорочку, - велела она, - и носом - в подушку.
Санди безмолвно подчинился, и горячие сильные ручки вцепились в его плечи.
- Ты похудел, - услышал он над своим ухом. - И загорел. И жилы у тебя на руках набухли. Неужели нельзя было обойтись одним Могуществом, а надо было еще и надрываться? Тебе приятно?
Он промычал в подушку что-то невнятное, но с утвердительной интонацией, а когда спустя некоторое время Сэсс выпустила его и в изнеможении растянулась рядом, заметил с ехидцей:
- Как ты можешь здесь спать? Это же не кровать, а какое-то облако.
- Будешь исследовать, из чего она сделана, - лукаво спросила Сэсс, или наконец займемся любовью?
- Любо-овью? - протянул Санди с интонацией опытного змея. - Здесь? В раю? А ты знаешь, что за это бывает?
Ожидающая улыбка ее полураскрытых губ яснее слов говорила, что она знать этого не хочет. Но когда он ласково и уверенно провел рукой вдоль ее нежного тела, она вскрикнула и перехватила его запястье.
- Что с твоими руками? О… господи. Ты же в жизни не держал ничего, тяжелее пера!
- Тебе неприятно? - он чуть заметно отстранился.
- Нет… нет! - она покрыла жаркими поцелуями его смозоленную ободранную ладонь. - Но, Санди, мне так жаль нашу прежнюю жизнь.
- Не пойду в ангелы, - пробормотал Санди.
* * *
Завтрак состоялся довольно поздно, и Люитен к нему не вышел. Фалк заменил его и весьма успешно справился с созданием атмосферы непринужденности. Его заслуги были тем более высоки, учитывая, что Сэсс помалкивала и старалась держаться поближе к Санди, а Джейн явно чувствовала себя не в своей тарелке. Между волшебником из Тримальхиара и пианистом Господа явно намечалось что-то вроде дружбы. Фалку это делало честь, ведь существование Санди развеяло в прах его сокровенные надежды.
- Я не хочу задерживаться, - сказал Санди Фалку. - Мне не очень-то хочется, чтобы повторилось что - нибудь вроде вчерашнего. Женщин я заберу.
Фалк согласно кивнул, но тут дверь распахнулась, и в столовую размашистым шагом ворвался Люитен, взъерошенный, со следами бессонной ночи и отчаяния на лице.
- На два слова, Клайгель, - бросил он.
Санди и Фалк переглянулись и последовали за ним. Люитен недовольно оглянулся на своего компаньона.
- Тебя не приглашали!
- Я все же останусь, - тихим голосом сказал тот.
- Бунт?
- Да называй, как хочешь, - всплеснул руками Фалк и опустился на скамеечку во вновь возрожденном зимнем саду.
Над райскими садами за окном крупными хлопьями валил придуманный снег.
- Я тебя отпускаю, - резко сказал Люитен Санди. - Пока. Потом ты все равно вернешься сюда… И не надейся, что это будет нескоро. В следующей жизни я постараюсь найти для тебя применение поинтереснее.
- Я буду весьма признателен, если мы с Сэсс и Джейн отправимся сию минуту.
- Нет, - сказал Люитен. - Забирай блондинку, если хочешь. Я хочу, чтобы Сэсс осталась. Она мне нужна.
- Ты хочешь отнять у меня не только свободу, но и женщину? - тихо спросил Санди. - Но я не отдам ее, даже если ты снова примешься вытряхивать из меня душу. Без нее в моем Тримальхиаре не будет радости.
- Не глупи, - так же тихо и внушительно прошипел Люитен. - Куда ты ее поведешь? На солому? Видел я твою конуру. А ты видел, как она тут живет у меня? Все эти безделушки доставляют ей уйму удовольствия. Я придумаю для нее столько забав, что она очень скоро тебя забудет.
- У нее слишком короткий век, чтобы его хватило хотя бы на долю твоих выдумок.
- Кто говорит о коротком веке? - громко удивился Люитен. - Разумеется, я дам ей бессмертие.
Санди сделал шаг назад, и его глаза потухли.
- Тут я пас, - глухо сказал он. - Что бы я ни предложил в этом торге со своей стороны, бессмертия мне не перебить. Даже любовь…
- А я думаю наоборот, - раздвигая плющ, заявила Сэсс, и спорящие разом сообразили, что уже несколько минут Фалка не было на прежнем месте.
Он, должно быть, и позвал ее.
- Санди, я знаю, что ты постоянно норовишь устроить мою судьбу в обход заинтересованной стороны. Люитен… ну, как не стыдно?