* * *
Через полчаса они сидели все в той же кухне и, не замечая истерики кипящего чайника, обсуждали свои новости. Им было о чем поговорить. И пока длилась их первая, еще сбивчивая беседа, Джейн внимательно вглядывалась в лицо своего гостя, пытаясь понять, чем этот человек отличается от того, кто покинул дом ее матери три года назад. Он стал старше, и беззаботная юность его была выпита бытом, но безнадежно опечаленным он казался ей и в тот, прошлый раз, когда приходил здесь в себя после болезни и предательства. Теперь же он глядел вокруг, словно жадно ожидая утоления давнишней тоски. Дом его был здесь, а там - постылая чужбина. Она опустила глаза на его левую руку с золотым ободком на тонком пальце: окольцован, прикован, повязан, - и потом с трудом смогла оторвать взгляд от этого символа его неволи.
Его, Повелителя Драконов, принца Белого трона, какая - то самонадеянная дуреха рассчитывала закупорить в халат и тапочки, запереть где - то в захолустье и удержать вдали от Приключения, считая, видимо, как все обычные люди, что сказкам и подвигам - свое время, и что их непременно должно сменить тихое семейное счастье. Думала ли она, что конец сказки для героя, одаренного неистовой душой, хуже ножа в сердце? Это так, и лучше нее, Джейн, никто не сможет понять этого. Они были одного цвета и понимали друг друга с полуслова, с выражения глаз, с поворота или наклона головы. У них был один и тот же ассоциативный набор. Она, Джейн, была его вторым "Я", его полной копией: одного возраста, одного характера, одного душевного строя. Это сходство повергало ее в глубокий и полный восторг.
- А ты там счастлив? - задала она провокационный вопрос.
С первой их встречи они были естественно откровенны друг с другом. Она, разумеется, не ждала, что он ответит сходу: никто из них не был прост.
- У меня есть все, - помедлив, ответил Санди, - что нужно обычному человеку для счастья. Любящая жена, здоровая дочь, дом, работа, друзья…
Он не хуже ее играл паузами и умолчаниями.
- А как насчет необычного? - тихо спросила Джейн.
Ей не составило труда найти его больное место.
- Мне не хватает знаний о моей необычности, Джейн, - откликнулся он, и она была единственным человеком, кому он мог бы признаться, что ему чего-то не хватает.
- Вытолкнув меня в тот мир, Артур Клайгель, - Джейн отметила, что он не сказал "отец", - спас меня физически, но я расплачиваюсь за это полным неведением. Я не знаю ничего ни о себе, ни о природе заложенной в меня силы. Ничего, что сама ты знаешь с детства. Не представляю своих обязанностей, возможностей и их пределов.
Джейн тихонько рассмеялась.
- Он летает на драконе, - сказала она о нем в третьем лице, - он победил в честном поединке принца Черного трона с его волшебным мечом, был воскрешен из мертвых и женился на Королеве эльфов. Его подвиги гремят по всей Волшебной Стране, а он заявляет, что не может найти своего места в жизни!
- Тут ты меня не проведешь, Джейн, - заметил он.
Она примолкла.
- Вот почему - филология, - промолвила, наконец, она. - Ты уловил связь Могущества со словом, произнесенным вслух. Ты исследуешь слова, их происхождение, их исходный смысл и тайные связи меж ними: то, что составляет суть заклинания. А заклинания - явная сторона Могущества.
- И ты удивилась бы, узнав, какие мельчайшие крохи удается мне собрать, - пожаловался он.
- Мы говорили уже о разнице меж словом и мыслью, - отозвалась Джейн. - Слово несравненно могущественнее, но мысль - свободнее. У тебя дар сильной мысли, Александр. Мыслью ты вызываешь энергию большую, чем иной усердный ученик после десятка лет упорных занятий. Тебя щедро одарили родители.
- Это всего лишь грубая сила, не так ли?
Она покачала головой. В своем стремлении к совершенству он всегда был на шаг впереди нее и на шаг опережал ее аргументы.
- Да, ты весьма несведущ в истинном Искусстве, - согласилась она. - Но… на то есть Учителя, книги. Ты тонко чувствуешь и умеешь быстро учиться. Могущество у тебя уже есть, тебе не нужно его достигать, тебе нужен всего лишь опыт в его накоплении и распределении. Некое чувство равновесия.
- Мне хотя бы понять, в каком направлении двигаться! Джейн, ты поможешь мне? Она ощутила самую постыдную слабость в коленях.
- Ты вернулся, - спросила она, - навсегда?
Он не ответил сразу, не отрывая от ее лица странного, серебристо - серого светящегося взгляда. "Скажи же, - молили ее глаза, - признай то, что очевидно. Что мы с тобой одно. Я - это второе "ты". И мы - друг для друга. И я помогу. Я сделаю для тебя все. Я возьму тебя за руку и поведу по самым заковыристым лабиринтам Могущества. Но не уходи. Не оставляй и ты меня наедине с собой, с моим Могуществом и моим одиночеством". Но он не сказал. Он молчал, глядя в ее глаза, и безмолвная речь его глаз была совсем о другом. "Ты лучше, - думал он. - Ты сильнее, честнее, чище и беспощаднее. В тебе нет внутреннего надлома, чужой смерти, пятнающей твою безупречную белизну, и коварного сожаления о содеянном. И я завидую твоей яростной юности. Завидую, как домашний гусь дикой стае. Ты полетишь выше меня. Ты настоящий друг, уважаемый и равный, без нежности и сердечной боли. И большего я не скажу… потому что, если мы будем думать о том, что могло бы быть при иных обстоятельствах, я могу договориться до того, что… любил бы тебя".
"Проклятая Королева эльфов", - горестно вздохнула Джейн. Но Санди покачал головой.
- Там остались все, кто придает смысл моей жизни.
Она глубоко вздохнула и проделала пару интеллектуальных упражнений, чтобы прийти в себя, ибо любое Могущество начинается с власти над собой.
- Ты и твоя мать спасли мне жизнь, и я рад был бы помочь вам.
"Это изящный способ задать вопрос о том, чего ради было написано то письмо", - догадалась Джейн.
- Это письмо, - сказала она, - написано в миг слабости. Просто женской слабости. Я осталась одна, Александр, и я не знаю, что мне делать и как. Три года назад "Баркарола" покинула порт, и у меня нет вестей ни от матери, ни от Эдвина. По - бухгалтерски я уже внесла судно в графу "Убытки". Но, ты понимаешь… Они не вернулись!
- Хочешь, чтобы я помог разыскать их? Можешь рассчитывать на меня, Джейн.
- Нет, - сказала Джейн. - Я морячка, Санди. Я дочь двух капитанов. Я лучше, чем кто - то другой, понимаю, как велик океан и насколько безнадежна идея отыскать на его просторе двух дорогих тебе людей. За право владеть им он требует всю жизнь. Я не могу позволить, чтобы ты тратил свою жизнь на воплощение чужой мечты. Ты и так достаточно работал на чужие сказки. Согласно законам морской сказки я имею право только ждать. Что я могу возразить? Что я - не хочу? Что я слишком сильна для пассивной роли? Да и не в этом мои трудности. Дело в тебе. Ты нашумел, проявил массу достоинств, совершил свой подвиг и… исчез! А Светлый Совет, отчаявшись вернуть тебя, своего законного главу, вынуждает меня принять Белый трон! Я более чем уверена, что это идея Амальрика.
- А ему - то зачем это нужно?
Она усмехнулась. Подобно матери, она не слишком жаловала Амальрика.
- Политиканствует. Ему нужен заведомо слабый глава Совета. Еще мать говорила, что этот тип любит сидеть в тени и дергать за ниточки. А я не обладаю ни силой матери, ни твоим авторитетом. Я его устраиваю. Санди, это твое дело! Он неопределенно пожал плечами.
- Джейн… я могу говорить откровенно?
Сокровище откровенности - вот что реально связывало их.
- Я солгал жене и сбежал сюда не для того, чтобы утратить свободу и взвалить на себя административные обязанности. Заседания Совета и грызня с Амальриком - не то, о чем я мечтал всю свою жизнь.
- Но это - твое дело, Санди! Им должен кто - то заниматься. Ты - принц Белого трона!
Она почти кричала.
- Принц Белого трона - должность выборная, - возразил Санди. - Меня не интересует власть, даже самая белая. Почему бы Амальрику самому не занять это почетное место?
Джейн фыркнула.
- Упаси нас духи земли и неба! Всегда удобнее подставить кого-то, чем самому рисковать шкурой, отправляясь на подвиг. Иногда я думаю, что не будь он эльфом, - а эльфы искони Добрый Народ, - он мог бы занять Черный трон, и неизвестно, кто был бы хуже: он, Райан или Бертран. Так что, прости меня, если считаешь, что потревожила тебя напрасно.
Он положил руку на ее вздрогнувшие пальцы.
- Не напрасно, Джейн. Я рвался сюда. Но не потому, что меня ожидали должности и наследство. Я хотел помочь тебе. И… понимаешь, я знаю, что сказка моя кончилась, и подвиг мой позади… Но жизнь - то продолжается, и будущее неясно. Я хотел помочь тебе. Чем, если не моим везением?
"Придай моей жизни смысл!"
- А чего хочешь ты сам?
Ему не надо было даже задумываться.
- Тримальхиар, - сказал он. - Мой Белый Город. Я хочу оживить его.
Она встала и отвернулась к окну. Чего же еще мог хотеть молодой Клайгель? Тримальхиар. Она прошептала это слово, произнесла медленно, чувствуя его вкус во рту. Оно звучало, как хлопанье крыльев лебедя… белого лебедя, снимающегося с поверхности воды. Белый Город его отца, его сокровенная мечта. Что ж, если иного не будет, пускай их свяжет Тримальхиар.
- Я помогу тебе, - сказала она и рассмеялась. - Невесть откуда появляется некий молодой человек и заявляет, что, ни много ни мало, желал бы восстановить и заселить людьми один из крупнейших городов Волшебной Страны! И вот мы сидим на кухне и всерьез обсуждаем это.
- А чем плоха кухня? - возразил Санди, вспыхнув, наконец, азартом былой юности. - Все достойнейшие планы зарождаются именно здесь.
- Ты хоть представляешь, с чем тебе придется столкнуться?
- Несколько лет я изучал градостроение и теорию управления. И потом… я же начинаю не на пустом месте.
- Ясно, - сказала Джейн. - Но без людей ты ничего не сделаешь.
- Почему только людей? - удивился Санди. - А как насчет волшебных существ? Мы могли бы обратиться за помощью к эльфам.
Джейн сделала протестующий жест.
- Не советую. Они слишком легкомысленны для такого долгосрочного проекта. Да и… Амальрик, конечно, еще не весь народ, но беда в том, что он говорит от имени народа. Мне кажется, что он не очень - то благодушно настроен в отношении тебя.
- Пожалуй, - согласился Санди. - А мы не могли бы в обход него выйти на Королеву эльфов?
Джейн странно поглядела на него, но тут же спохватилась.
- Ты ведь и вправду ничего не знаешь! У эльфов нет Королевы с того самого дня, когда твоя будущая супруга хватила венцом оземь. Она ведь не умерла, а стало быть, новая не появилась.
- Погоди, - запротестовал Санди, - но Знак исчез. Не хочешь же ты сказать, что Сэсс, несмотря ни на что, остается Королевой?
Джейн пожала плечами.
- Формально ее можно рассматривать двояко, но нельзя отрицать тот факт, что зримый признак ее права на власть исчез. Ей будет трудновато добиться признания своих прав, однако новую Королеву эльфы так и не нашли.
- Как удачно, что на этот раз она осталась дома, - заметно обрадовался Санди. - Само ее существование приводит к тому, что вокруг нее завязывается узел каких-то политических противоречий.
- Я сведу тебя с гномами, - решила Джейн. - Если хочешь сказок, тогда, конечно, к эльфам, но в отношении масштабного и долговременного творчества я куда больше склонна доверять гномам. Завтра же я приглашу к нам Вальдора и Иштвана - это главы здешней общины. Я думаю, у вас найдется о чем поговорить.
- Расскажи мне о Тримальхиаре, Джейн, - попросил ее Санди. - Чем жил этот город? Какими искусствами славился? Кто захочет там жить?
Джейн сцепила пальцы на столе перед собой. Это уже была работа. Александр Клайгель умел быстро определить, с какой стороны удобнее брать быка за рога.
- Тримальхиар находится на торном торговом пути: он стоит на ранее судоходной реке Дайре и является крупным речным портом. Со времени его падения русло было засорено, река как транспортная артерия потеряла свое значение, и торговля теперь с большой осторожностью ищет обходные пути через близлежащие дикие леса, терпя при этом большие убытки. Так что первое, что ты должен сделать, чтобы в Тримальхиар потекли люди и деньги, это привести в порядок русло, порт, пакгаузы и рыночную площадь.
- Что там есть в земле?
- Гномы скажут тебе наверняка, но, кажется, руд там нет. Во всяком случае, таких, что предполагают разработку в промышленных масштабах. Тримальхиар славился своими ремесленниками: кузнецами, гончарами, ювелирами, граверами, строителями, ткачами, гобеленщиками и сапожниками. Ну и, конечно, благодаря Артуру Клайгелю, Тримальхиар считался научным центром и столицей белой магии. Там был Университет.
По мере ее рассказа лицо Санди становилось все несчастнее.
- Как же мне привлечь в пустой и разрушенный город представителей всех этих художественных профессий? Ведь прежние жители если не погибли во время штурма Бертрана и последующего разграбления города его войсками, то уж наверняка бежали со всех ног куда глаза глядят, осели на новых местах, и им и в кошмарном сне не приснится мысль вернуться на то пепелище. А из новых… Да кто, имея ценную профессию, рискнет сняться с места и терпеть неустроенность и прочие лишения ради даже самой красивой мечты?
- Одного такого я уже знаю, - засмеялась Джейн.
- Но я же… Это же моя собственная сказка!
- Я не советовала бы тебе недооценивать романтическую сторону натуры даже самых обыкновенных людей. А мы говорим об обитателях Волшебной Страны. Тримальхиар - один из самых значимых символов. Жить в Тримальхиаре, строить Тримальхиар - это что - то значит. Это самое счастливое место нашего мира.
- Но строительство, Джейн! Это огромный тяжелый труд, ради которого на много лет придется забыть о создании тонких, радующих глаз вещей, в работе над которыми весь смысл существования мастера.
- Если бы ход твоих рассуждений был верен, на земле никто и никогда не построил бы ни одного города.
- Это ход твоих мыслей неверен, Джейн. История всех известных мне городов - это история рабства и подневольного труда. В Тримальхиаре не будет кандального звона!
- Есть много людей, - сказала Джейн, опуская глаза, - которым кажется, что их жизнь пуста. Они хотели бы изменить ее и наполнить смыслом. Увидеть перед собой прекрасную цель и осознать, что она достижима.
- Я слыхал где-то, - съязвил Санди, - что каждый приличный человек должен в своей жизни переболеть коммунизмом. Это в конце концов цинично, Джейн.
- Я же говорю о достижимых целях, - Джейн слегка обиделась. - Даже чудеса должен кто-то делать. Если ты так щепетилен, можешь отправляться туда в одиночку и пытаться восстановить город с помощью Могущества, но проку в этом не будет. В лучшем случае у тебя выйдет лишь иллюзия. Построенное колдовством - уязвимее всего со стороны колдовства, а потому тебе нужны квалифицированные рабочие руки. Что же касается меня, то я намерена развернуть рекламную кампанию и дать понять людям, одаренным… или, быть может, проклятым мятежной творческой душой, что есть дело, требующее приложения их сил. А на твоей совести сделать так, чтобы моя реклама не осталась пустым звоном. В любом случае твоя задача куда тяжелее. Итак, я беру на себя рекламу, переговоры с гномами, составление смет, речные перевозки и общую координацию действий.
- И что бы я без тебя делал!
- Предавался бы бесплодным сокрушениям. А теперь подумаем, что я могу получить от всего этого предприятия.
Санди задумался.
- Бухгалтерия никогда не была моим сильным местом, - признался он. - Разумеется, право беспошлинной торговли на протяжении контролируемого Тримальхиаром русла Дайре и бесплатные стоянки в порту для твоих кораблей. Любой ремонт и оснастка.
- Если бы ты знал, сколько я вынуждена отстегивать муниципалитету за пользование портовыми сооружениями, ты не был бы и вполовину столь щедр! Да я же все корабли буду оснащать у тебя!
- А если я сооружу в Тримальхиаре верфь, ты доверишь мне строительство кораблей для тебя?
В их встречном смехе прозвучало глубокое удовлетворение друг другом.
- Я помогла бы тебе и просто так, - сказала Джейн. - Мне нужно чем - то заполнять жизнь, а подобная авантюра столь же по плечу мне, как и тебе. Похоже, после четвертьвекового торжества Черного трона наступают наши денечки. Ты краше прежнего отстроишь Тримальхиар.
Санди бледно улыбнулся.
- Мы, кажется, забыли о твоей семье, - спохватилась Джейн. - Когда ты собираешься обратно? Не намерен же ты проводить полгода здесь, полгода - там? Какой тогда от тебя прок?
- Я лелею надежду, что Сэсс, увидев Тримальхиар, будет очарована им, и тогда я смогу уговорить ее перебраться сюда навсегда. Но сначала здесь надо хоть немного прибраться. Я не хочу сразу отпугнуть ее этой разрухой. Она очень домашний человек и имеет к Волшебной Стране стойкое предубеждение.
- Она же отреклась от своей сказки, - пробормотала Джейн. - Да и ее можно понять: сперва ее сажают в тюрьму, потом пытаются принести в жертву, а в результате на ее глазах гибнет любимый человек. И ты всерьез надеешься ее сюда затащить?
- Солли будет на моей стороне, - сообщил Санди, - а вдвоем мы маму уломаем. Да и войны-то ведь уже нет, чего же ей опасаться?
Говоря все это, он был убежден, что Сэсс и Солли мирно поживают в Бычьем Броде.
ГЛАВА 2.
ЛЕКЦИЯ ПО НАЧАЛЬНОЙ МАГИИ
Косые лучи раннего утра вонзались в кухонное окно, и каменные плиты пола там, где на них ложились золотистые полосы, ощутимо теплели. Пылинки кружились, танцуя в ярком солнечном свете, и духи воздуха резвились вместе с ними, вполуха внимая лекции по основам магии. Читала ее Джейн, небрежно опершись на каминную полку, а Санди сидел на табурете посреди кухни, и верхняя часть его лица была скрыта плотной черной повязкой. Исключая из способов восприятия информации зрение, он тем самым сознательно обострял слух, память и, как заметила Джейн, кое - что еще, к чему, собственно, она и адресовалась.
- Из всех данных от сотворения чувств маг менее всего должен полагаться на зрение, - доносился до Санди ее голос, чуточку сдобренный менторскими интонациями. - Парадоксально, но шире всего человеком используется именно этот, самый несовершенный инструмент. Всего же чувств у обычного человека, к коим мы с некоторой оглядкой можем причислить начинающего мага или мага, не получившего должного образования, - она поклонилась в его сторону, - шесть. Зрение - как уже упоминалось, самое ненадежное, слух, вкус, осязание, обоняние и интуиция. Истинный же маг отличается от простого человека тем, что имеет развитое и хорошо тренированное седьмое чувство: способность чувствовать энергию. Оно наверняка знакомо тебе по его грубым проявлениям: усталости, когда ты ощущаешь недостаток энергии, и, напротив, избытка, когда говорят, что ты "полон сил".
Санди кивнул. Он был одним воплощенным слухом.