– За истекшие два года добыча камней су возрастала каждый месяц, – рассказывая, Користа не отрывала взгляд от забав водяных созданий. – Фибианцы стали трудиться более производительно с тех пор, как их перестали мучить и притеснять Досточтимые Матроны. Они никогда так не резвились в воде раньше. Теперь они считают воды Баззелла своим домом, а не тюрьмой.
Користа, бывшая Преподобная Мать и селекционная наставница, была изгнана из ордена за то, что пыталась сохранить у себя рожденного ею ребенка, теперь она стала надзирательницей за добычей камней су. Она следила за добычей, очисткой и фасовкой перламутровых гемм, которые регулярно продавались посредникам из КООАМ.
– Пусть так, но нам нужно еще больше камней су.
– Я поговорю с фибианцами, Командующая Мать. Я объясню им, как велика наша потребность, расскажу, что Враг подходит к нашим пределам. Ради меня они будут трудиться еще усерднее. – Користа улыбнулась загадочной улыбкой. – Я попрошу их об одолжении.
– И это поможет?
Сестра Користа пожала плечами. Фибианцы высоко выпрыгивали из воды, а потом с плеском, поднимая брызги, падали назад, а Користа, смеясь, приветливо махала им рукой. Они, казалось, знали, что она смотрит на них. На воде плясали солнечные блики. Может быть, фибианцы специально устроили это представление?
Внезапно вблизи от беззаботно плещущихся в воде созданий из глубин вынырнула какая-то змееподобная тень. Над волнами возникла безглазая голова с раскрытой пастью, усаженной рядом сверкающих кристаллических зубов. Голова поворачивалась из стороны в сторону, стремясь уловить, откуда исходит вибрация, вызванная ударами перепончатых ласт по воде. Так ориентировались в воде и древние морские змеи.
Мурбелла затаила дыхание. К ее изумлению, она узнала в этих ужасных тварях песчаных червей Ракиса, правда, эти монстры были в длину не более десяти метров. Черви, живущие в воде? Это невозможно! Что это – морские черви?
Користа стремительно бросилась к берегу и вошла в воду по колено. Фибианцы уже увидели чудовище и пытались теперь плыть к берегу. Червь бросился за ними, брызги, сверкая разлетались с его зеленоватых колец.
Из пучины вынырнули еще два чудовища, теперь три червя окружали фибианцев. Водяные люди образовали строй, чтобы защищаться, самец со шрамом на лбу выхватил широкий плоский нож, которым фибианцы вскрывали раковины холистер на океанском дне. Другие фибианцы тоже схватились за оружие, но оно казалось нелепым и смехотворным в схватке с этими змееподобными исполинами.
Стоя по колено в воде, Користа то и дело оскальзывалась на покрытых водорослями камнях. Мурбелла поспешила к ней, не отрывая взгляд от невиданного зрелища.
– Что это за твари?
– Чудовища? Я никогда раньше их не видела.
Самец со шрамом что-то крикнул, с громким шлепком ударил ластом по поверхности воды, и все фибианцы, сомкнувшись, как рыбья стая, кинулись к берегу – некоторые плыли под водой, некоторые по поверхности, стремительно приближаясь к берегу, рассекая волны.
Несмотря на то что у чудовищ не было глаз, они прекрасно чувствовали, где находились фибианцы. Подняв столбы брызг, чудовища, извиваясь своими длинными телами, понеслись за фибианцами, гоня тех к скалистому берегу.
Мурбелла и Користа видели, как самый большой червь рванулся вперед и, накрыв одного из людей-дельфинов, мгновенно отправил его в свою мокрую глотку. Другие черви атаковали, как стая осатаневших акул.
Мурбелла вбежала в воду и, схватив Користу за плечи, не дала ей поплыть на помощь фибианцам. Они обе ничего не могли сделать, чтобы остановить этот ужас.
– Мое морское дитя, – простонала Користа.
Пожирая фибианцев, твари крутились и плескались в воде. Окрашенные кровью волны набегали на ноги Мурбеллы, когда она выводила на берег рыдающую Користу.
16
Планета – это не только предмет научного исследования. Скорее, это орудие, даже оружие, с помощью которого мы можем оставить след в галактике.
Лиет-Кинес, оригинал
Теперь, когда память была восстановлена у Стилгара и Лиет-Кинеса, эти двое стали специалистами по неотложной утилизации и повторному использованию отходов. Экипаж и пассажиры корабля отчаянно нуждались в сбережении скудных, истощающихся ресурсов. Системы жизнеобеспечения "Итаки" были разработаны безвестными гениями в Рассеянии, потомками тех, кто пережил ужасы Великого Голода. Высокоэффективная техника могла служить пассажирам и экипажу долго, даже при растущей численности пассажиров. Но не перед лицом саботажа и диверсий.
Высокий и худой, с телом юноши и с глазами старого наиба, Стилгар был похож на человека, готового к длительному путешествию по пустыне. С Лиет-Кинесом его сначала связывали общие интересы, а теперь узы еще больше укрепились на основе общего прошлого. Лиет не стал рассказывать Стилгару, что сделала Шиана, чтобы пробудить в нем память, это было слишком частное дело, чтобы делиться им даже с близким другом.
Сам же Стилгар до конца своих дней не забудет, что сделали с ним ведьмы, чтобы восстановить его исходную личность. Он был жителем пустынного Арракиса до мозга костей. Под присмотром главного проктора Гарими он читал свою биографию, знал, что сначала был предводителем небольшого отряда, боровшегося с Харконненами, потом стал наибом, а потом последователем Муад'Диба. Для того чтобы пробудить память наиба, сестры попытались его утопить.
Шиана и Гарими подвели мальчика к бассейну с водой и привязали к ногам Стилгара тяжелые гири. Он сопротивлялся, но что мог поделать одиннадцатилетний ребенок с двумя сильными ведьмами?
– Что я сделал? За что вы хотите меня убить?
– Найди свое прошлое, – процедила Шиана, – или умри.
– Без прежней памяти ты бесполезен, и лучше тебе быть утопленником, – поддержала Шиану Гарими. С этими словами они бросили Стилгара в бассейн.
Он был не в состоянии освободиться от гирь и быстро пошел ко дну. Он барахтался изо всех сил, но вода была всюду, она душила сильнее, чем самое густое облако пыли. Напрягая последние силы, он старался выплыть, но сквозь толщу воды видел лишь смутные колыхавшиеся силуэты обеих женщин. Ни одна из них не собиралась ему помочь.
Легкие вопили о пощаде, перед глазами поползла черная пелена. Стилгар корчился и извивался, и силы его стремительно таяли. Все его существо хотело одного – дышать! Он хотел закричать, но не мог – кругом была вода. Пузыри воздуха с рокотом устремились изо рта к поверхности. Когда удушье стало невыносимым, он сделал вдох – и в легкие хлынула вода, заполняя трахею и бронхи. Выхода из бассейна не было…
…но вдруг бассейн исчез. Его больше не было, но зато была широкая и глубокая река, река, как вспомнил Стилгар, на одной из планет, где он воевал, участвуя в джихаде Муад'Диба. Он служил тогда в каладанском полку, и во время перехода им пришлось форсировать ту реку. Она оказалась глубже, чем думали, дно ушло из-под ног. Его товарищи, прирожденные пловцы, не стали задумываться об этом, они даже весело смеялись, вплавь устремившись к противоположному берегу. Стилгар же быстро пошел ко дну. Он вырвался на поверхность, хватая ртом воздух. Тогда он тоже нахлебался воды и едва не утонул…
Шиана и Гарими вытащили его из бассейна и начали делать искусственное дыхание. Врач Сук, неодобрительно покосившись на них, принялась оживлять юного гхола. Его перевернули на живот, и вода вылилась из легких. Придя в себя, Стилгар с трудом приподнялся и встал на колени.
Когда он взглянул на Шиану, то не был уже одиннадцатилетним мальчиком. Теперь это был наиб Стилгар.
Потом, когда Стилгар встретил друга, то побоялся спросить у Лиета, какому испытанию подвергли его…
Сейчас они направлялись к грузовому отсеку, чтобы посмотреть на песчаных червей, как они много раз делали до этого. Расположенный под потолком отсека наблюдательный пункт всегда был их излюбленным местом, но теперь он привлекал их еще больше. Огромные звери будили в обоих сильные атавистические чувства.
Когда они приблизились к входу в отсек, Стилгар с удовольствием вдохнул горячий сухой воздух, напитанный запахом червей и пряности. Он улыбнулся своей ностальгии, но потом озабоченно нахмурился.
– Я не должен здесь чувствовать этот запах.
Лиет разделял его тревогу.
– Климат и влажность в отсеке должны находиться под постоянным контролем. Если в люках или стенах есть утечки, то в отсеке может стать слишком влажно.
Еще одна поломка в бесконечной череде сбоев и мелких аварий!
Прибежав в аппаратный отсек, они застали там Суфира Хавата, наблюдавшего за ремонтом. Две сестры Бене Гессерит и Леви, один из еврейских беженцев, меняли плаз обшивки отсека. Кроме того, они залили герметиком швы вокруг наблюдательного окна. Суфир был явно зол и раздосадован.
Стилгар с угрожающим видом выступил вперед. Задача следить за червями и системой переработки отходов была возложена на него и Лиета.
– Почему ты здесь, Хават?
Суфир был удивлен раздражением в голосе фримена.
– Кто-то облил кислотой шов окон. Кислота разъела не только герметик, но и часть плаза и даже часть стены.
– Мы вовремя залатали отверстие, – сказал Леви. – Мы нашли еще и часовое устройство, которое должно было вылить цистерну воды в отсек, когда в стене образуется отверстие достаточной величины.
Стилгара трясло от ярости.
– Это бы убило червей!
– Я лично проверял эти системы два дня назад, – сказал Лиет. – Это не просто авария.
– Нет, – согласился Суфир. – Диверсант снова принялся за работу.
Пока Стилгар подозрительным взглядом окидывал всех присутствующих, Лиет кинулся к консоли слежения за средой в отсеке.
– Похоже, что серьезных поломок нет. Показания приборов в пределах нормы. Газопромыватели скоро вернут уровень влажности к желаемому уровню.
Стилгар придирчиво осмотрел новый герметик и нашел изоляцию достаточной. Они с Лиетом обменялись взглядами: подозревать надо всех и каждого. "Кроме нас с тобой", – мысленно решил Стилгар.
Очень давно, с тех пор, как они с Лиетом в первый раз познакомились друг с другом, им пришлось вместе пережить немало опасностей в борьбе с подлыми Харконненами. Так же, как и его отец, Лиет вел двойную жизнь. С одной стороны, он внушил жителям пустыни великую мечту, а с другой – был имперским планетологом и судьей перемен. Лиет, кроме того, был отцом Чани. Фрименская девочка гхола пока не помнила этого, но Лиет помнил и смотрел на Чани со странной, пережившей века любовью.
Раздраженный запахом кислоты и герметика, Стилгар резко отвернулся от наблюдательного окна.
– Отныне я сплю здесь. Я не позволю Шаи-Хулуду умереть, во всяком случае, пока дышу.
– Я работаю вместе с башаром. Должен же быть какой-то след. Нам надо просто его найти. Кислота взята из охраняемого склада, поэтому там должны остаться или отпечатки пальцев, или генетические метки. – На губах Суфира сейчас не было красных пятен Сафо, кожа его была нежна, а глаза не имели утомленного выражения, как на знаменитых старых портретах прежнего Суфира Хавата. – Наверное, камеры слежения зафиксировали диверсанта, когда он проник на наблюдательный пункт. Как только я его поймаю, мы сможем облегченно вздохнуть.
– Нет, – твердо возразил Стилгар. – Даже после этого я буду бдительным.
Диверсии опять возобновились, саботаж продолжался тысячами способов в самых разных местах огромного корабля; нервы экипажа были на пределе. Сестры Бене Гессерит не смыкали глаз, раввин прочел своим последователям проповедь о шпионах и убийцах, притаившихся среди них.
Дункан изучал данные и строил ментатские проекции. Он снова подумал о том, что, возможно, один или больше лицеделов с планеты укротителей, все же находятся на борту, избежав гибели от столкновения. Где мог прятаться диверсант? Прошло уже несколько лет, но ни у него, ни у Суфира не было на этот счет никаких идей. Как мог враг уклоняться от камер слежения, как мог пройти допрос Вещающей Истину, как смог ускользнуть от всеобщей бдительности? В нескольких подозрительных случаях камеры слежения зафиксировали какую-то смутную тень, передвигавшуюся в запретных зонах. Но даже при большом увеличении черты лица этого человека было невозможно распознать.
Саботажник, казалось, точно знал, когда и где можно нанести следующий удар. Бесконечная череда мелких поломок и незначительных аварий, каждая имевшая свою цену, изматывала экипаж.
Один раз камеры слежения зафиксировали человека, крадущегося по коридору, примыкающему к блоку кислородных газопромывателей и машин циркуляции воздуха. Человек, одетый в черное, был в плотно облегавшей голову маске, скрывавшей лицо, и держал в руках длинный серебристый нож и короткий лом. Человек двигался вперед, преодолевая мощный поток воздуха. Потом, ловко обогнув угол, человек проскользнул в центральный отсек рециркуляции, откуда мощные вентиляторы гнали воздух в трубы, расходящиеся во все отсеки корабля-невидимки, продавливая воздух через очищающие слои биологического геля.
Диверсант с яростью набросился на плиты геля – он принялся резать фильтрующие пористые маты, срывал их с рам, уничтожая систему очистки воздуха. Покончив с фильтрами, диверсант бросился бежать. Ни на одном экране не было видно его лица, не было даже понятно, кто этот прячущийся под маской субъект – мужчина или женщина. Когда охрана ворвалась в отсек, саботажника не было, он исчез, как будто его унес поток воздуха.
Дункану не было нужды напрягать воображение. Лицедел. Он заново просмотрел все записи столкновения корабля с ракетой камикадзе на планете укротителей. Он внимательно смотрел, как их судно врезается в обшивку, как была констатирована смерть всех находившихся на борту и как были выброшены за борт их тела. Должно быть, один из этих паяцев все же сумел живым выбраться из огня.
Что еще хуже, он мог быть и не один.
* * *
В воздухе стоял густой запах влаги и гниения – пахло смесью водорослей и канализации. Дункан стоял на мокром от испарений мостике, перекинутом над одним из самых больших чанов с водорослями. Они погибали от отравления.
Стоявший рядом с Дунканом Тег вцепился в перила мостика так, что побелели костяшки пальцев. Тег был встревожен, глядя на данные химического анализа в блокноте.
– Тяжелые металлы, страшный яд, входит в список смертельных ядов, его не могут переварить даже эти водоросли. – Он взял в руку пригоршню некогда плодоносного зеленого вещества. Липкая масса стала коричневой и комковатой.
– Саботажник старается уничтожить наши источники еды, – сказал Дункан.
– И лишить нас воздуха.
– Но зачем? Похоже, затем, чтобы нас убить.
– Или сделать нас беспомощными.
Дункан злобно посмотрел на чан, испытывая гнев и унижение.
– Пусть рабочие команды уберут водоросли и очистят чан. Необходимо дезактивировать яд и перенести сюда водоросли из других чанов, чтобы восстановить объем биомассы. Надо стабилизировать положение, пока не случилось еще чего-нибудь.
Дункан был один в навигационной рубке корабля, когда произошла следующая катастрофа. За многие годы странствования пассажиры привыкли не обращать внимания на легкую вибрацию корабля. Но сейчас внезапный крен и явное изменение курса едва не выбросили Дункана из кресла.
Он немедленно вызвал Тега и Суфира, потом склонился над приборами, изучая космическое пространство вокруг корабля-невидимки. Он опасался, что они столкнулись с каким-то космическим объектом или с гравитационной аномалией. Но никаких признаков столкновения он не увидел. Никаких препятствий в обозримом пространстве не было. Итака! Явно отклонилась от курса, началось непонятное рысканье, и Дункан изо всех сил старался теперь стабилизировать курс, используя множество вспомогательных двигателей, вмонтированных в корпус. Он замедлил опасное вращение судна, но не смог полностью его прекратить.
Огромное судно продолжало вращаться, когда Дункан заметил какой-то серебристый шлейф, который словно полоса тумана сопровождал корабль за кормой. Один из трех главных водных резервуаров корабля был намеренно опрокинут. Перемещение громадной массы воды могло вызвать толчок такой силы, которой вполне хватило на то, чтобы корабль сместился и сбился с курса. Потеря углового момента становилась все опаснее по мере того, как вода продолжала выливаться из резервуара в открытый космос, образуя что-то вроде хвоста кометы за кормой. Это были жизненно важные резервы корабля!
Лихорадочно работая с панелью управления, Дункан сумел перекрыть люк резервуара, моля небо о том, чтобы саботажник просто открыл выход в космос, а не взорвал люк украденной из арсенала бомбой.
В рубку влетел Тег – как раз в тот момент, когда Дункан смог закрыть люк и сохранить остаток воды в резервуаре. Башар наклонился к экранам, его юное, но уже закаленное лицо исказилось от тревоги.
– Там был годовой запас воды! – Он нервно огляделся.
Расхаживая по рубке, Дункан смотрел на туманную вуаль выброшенной в космос воды.
– Мы можем собрать часть. Выловить ее как лед, а когда мне удастся стабилизировать…
Но, взглянув еще раз на туманность, образовавшуюся из воды за кормой корабля, Дункан вдруг заметил другие линии, засветившиеся на фоне звездной россыпи неба. То были многоцветные нити, оплетавшие корабль-невидимку словно паутина. Вражеская сеть! Снова она была такая яркая, что ее увидел и Тег.
– Проклятие! И именно теперь!
Рывком усевшись в пилотское кресло, Дункан активировал двигатели Хольцмана. Имея на борту одного или нескольких диверсантов, он рисковал. Двигатели могли теперь взорваться в любой момент, но иного выбора не было. Он запустил машину, свертывающую пространство, до того, как подумал о будущем курсе. Корабль-невидимка, все еще продолжая хаотично вращаться, оказался в другом месте вселенной.
Они уцелели.
Дункан посмотрел на Тега и вздохнул.
– Мы бы все равно не смогли собрать много льда и возместить потерю.
Даже возможности системы переработки отходов и запасы продовольствия этого огромного корабля не были безграничными, а теперь, когда саботажники начали целенаправленно уничтожать систему жизнеобеспечения, дело быстро пошло к неизбежной развязке. После многих лет непрерывного полета кораблю надо был сделать остановку на подходящей планете и пополнить запасы воздуха, воды и пищи. Это нелегко сделать в галактике при ее непомерных расстояниях. За прошедшие годы, во всяком случае, они так и не смогли найти ничего подходящего. По крайней мере после планеты укротителей.
Но Дункан понимал, что проблема не только в этом. Как только они найдут планету и высадятся на ней, они тотчас станут уязвимыми для Врага.