* * *
Настойчивые голоса прервали тяжелый сон Оризиана, а окончательно он проснулся оттого, что с него сдернули меховое покрывало. Первым его побуждением было сопротивление, он не желал поддаваться телам, которые, как ему казалось, теснились вокруг него. Их было очень много, и он сопротивлялся изо всех сил. Но его подняли и вытолкнули в холодную ночь. Тогда только он сонно огляделся.
Большая толпа кирининов собралась перед его хижиной, очень большая. Он решил, что здесь, должно быть, присутствует весь во'ан, от мала до велика. Они стояли молча и внимательно смотрели на него. Те, кто его поднял, куда-то исчезли, оставив его, все еще полусонного, один на один с толпой. Лес был залит лунным светом, отбрасывавшим невесомые и загадочные блики на бесцветные лица кирининов. Он поднял голову и увидел над собой огромную круглую луну. Полнолуние.
Сюда же, довольно грубо подталкивая, привели и Рота. Щитник выглядел бодро, но явно был встревожен больше, чем Оризиан.
- Держись ближе ко мне, - проворчал он и крепко взял юношу за руку. - Не показывай страха.
Оризиан оглядел плотную стену бесстрастных лиц. Никаких звуков, кроме совиных криков откуда-то из леса. У него появилось острое ощущение, что они каким-то образом из спящего мира попали куда-то в другое место. Что-то случилось или вот-вот случится.
- Ничего не говори, - прошептал он Роту, понимая, что в этот момент его щитник может наделать больше ошибок, чем он сам.
Толпа расступилась, открыв приближающейся фигуре узкий проход. Из-под прямой одежды из шкур видны были босые ноги. Полоски кожи спускались с плеч того, кто был, кажется, кирининской женщиной, но вместо лица на Оризиана и Рота смотрела огромная лисья морда. Голова поворачивалась то в одну сторону, то в другую, и Оризиан сумел разглядеть полоски, на которых маска держалась. Из-под полосок висели седые волосы с красными ленточками. Ин'хинир, понял Оризиан. То, что он ее узнал, ничуть не смягчило дикости момента, особенно когда она повернулась и взглянула на него. В левой руке она держала длинный посох, к которому было привязано около дюжины черепов каких-то крошечных животных. При движении черепа стукались друг о друга и тарахтели. Напряженное молчание немного затянулось, во'ан'тир всматривалась в двоих людей, потом повернулась как на шарнирах и простерла руки. Она стояла так между ними и толпой кирининов несколько секунд. Когда она начала говорить, лисья маска немного приглушила голос, но от этого звук, разносившийся по поляне, казался еще более жутким. Она говорила на языке кирининов, и падавшие в ночь слова звучали почти заклинанием.
- Будь готов ко всему, - пробормотал Рот.
Ин'хинир говорила, и все смотрели на нее. Она тряхнула посохом, и черепа на нем застрекотали. Голос ее то повышался, то падал. Изо рта при каждом слове вылетал пар и поднимался вверх, будто его притягивала к себе сияющая луна.
Вдруг лисья морда с криком повернулась к людям, и Ин'хинир указала на них рукой. Рот дернулся. Оризиан даже не пошевелился; он сделал для них двоих все что мог, когда говорил с во'ан'тиром. Он знал, что бы ни случилось, сейчас уже ничего не изменишь. Ин'хинир умолкла, в толпе зашептались. Все вертели головами, склонялись друг к другу и опять выпрямлялись. Потом киринины исчезли, растворившись в ночной тьме. Ин'хинир попятилась на несколько шагов, по-прежнему обращенная маской к Оризиану и Роту, потом повернулась и ушла, одна. Осталась только Эсс'ир. Она стояла и смотрела на Оризиана. Он услышал, как Рот тяжело перевел дух. Эсс'ир подошла к ним.
- Что произошло? - спросил Оризиан, когда она приблизилась.
- Во'ан'тир говорила, - сказала Эсс'ир. - Вы можете уходить. Завтра. Еще один день, и вас пошлют к иве. Я приду к вам утром.
* * *
С рассветом на лагерь опустился густой туман. Оризиан вышел из хижины. После того как собрание разошлось, он немного поспал, хотя в основном больше ворочался и метался. Не давали спать роившиеся в голове мысли.
Из тумана вышел Рот. Приблизившись, он ухмыльнулся:
- Что, манит свобода?
Оризиан тоже улыбнулся:
- Похоже.
- Никогда не думал, что нам удастся убраться отсюда, не попортив собственные шкуры, а вот поди ж ты! - признался Рот. - Будет что порассказать.
Оризиан оглядел во'ан. Плавающие пелены тумана заглушали все звуки и почти уже скрыли несколько удалявшихся фигур. Во влажном воздухе висел запах дыма. Таков был бы конец их рассказа о пребывании здесь.
Появилась Эсс'ир. Она держала в руках пару тощих, обтянутых кожей тушек.
- Поешьте.
Они с Ротом молча наблюдали, как она насадила на вертел белок и начала вертеть их над слабым огнем. Пока они сидели и ждали, появился Варрин. Он встал неподалеку и оперся на длинное копье. Рот оглядел кирининского воина с нескрываемой враждебностью.
- Это Варрин, брат Эсс'ир, - объяснил Оризиан. Рот хмыкнул и опять перевел взгляд на огонь. Варрин ничем не показывал, что хотя бы замечает их присутствие. Даже когда Эсс'ир что-то тихо сказала брату, Оризиан не уловил никакого отклика с его стороны. Наверное, Эсс'ир видела что-то такое, чего не видел Оризиан.
- Куда вы пойдете? - спросила Эсс'ир.
Оризиан взглянул на Рота, он ведь с ним этого не обсуждал, но надеялся, что тот спорить не будет.
- В Андуран. Город в долине.
Щитник кивнул.
- Это ведь близко? - спросил Оризиан у Эсс'ир.
- Не далеко, - ответила она. - Мы проводим вас до опушки леса. Я и Варрин.
- Не нужно, - запротестовал Рот, упорно глядя только на Эсс'ир.
- Так лучше, - заявил Варрин. - В лесу наши люди. Они могут принять вас за врагов и прикончить, натыкав игл в вас не меньше, чем их у дикобраза.
Рот уже, кажется, еле сдерживался:
- Уверен, что мы и сами найдем дорогу, - сквозь зубы, еле цедя слова, сказал он.
- Мой брат… играет, - вмешалась Эсс'ир. - Но он прав. Мы проведем вас такими тропами, чтобы вы никогда не нашли дорогу обратно в во'ан. Мы выведем вас безопасным путем и убедимся, что вы покинули земли Лис. Поэтому во'ан'тир велела нам проводить вас.
Ее слова положили конец всем спорам.
Лицо Рота так и осталось мрачным, а Оризиан отметил про себя, что совместное путешествие щитника и гордого кирининского воина вряд ли будет таким уж легким делом.
- Мы готовы, - объявила Эсс'ир. - Когда вы закончите, приходите к границе во'ана. На востоке.
Они с братом оставили Оризиана и Рота разделываться с белками. Щитник зловеще пробурчал что-то о любви всякого доверчивого киринина к ненужному риску.
- У нас нет выбора, - вполголоса урезонивал его Оризиан. - Не думаю, чтобы им понравились наши возражения. Тем более что это долго не продлится. Они просто стараются обезопасить себя. Им хочется быть уверенными, что нам не так-то легко будет найти дорогу к ним в во'ан.
Оризиан обсосал косточку. Незаметно вокруг них собрались ребятишки. Подняв глаза, он обнаружил, что едва ли не больше десятка детей сбежалось, чтобы напоследок поглазеть на странных гостей их дома. Рот бросил в огонь остатки пищи и поднялся. Дети бросились врассыпную с его пути.
Как и было им велено, они пошли к окраине лагеря. Никто не обращал на них никакого внимания. Они миновали парочку пожилых женщин, коловших орехи на каменной наковальне. Молоденькая девушка растягивала на раме еще влажную и окровавленную шкуру оленя. Она даже не взглянула на них, когда они проходили мимо.
Эсс'ир с братом сидели на самом краю лагеря, там, где теснились последние несколько хижин. Рядом лежали небольшие тючки, копья, полные стрел колчаны и луки. Перед ними с немыслимым для человеческого ребенка терпением стояла маленькая кирининская девочка. Она наблюдала за тем, как Эсс'ир и Варрин пропускали сквозь пальцы длинные кожаные полосы, по всей длине через равные интервалы завязывая на них узелки. Боясь нарушить атмосферу полной сосредоточенности маленькой группы, Оризиан молча стоял рядом с Ротом. Меч и ножны щитника лежали на земле. Не дожидаясь приглашения, Рот поднял меч и начал придирчиво его осматривать.
Каждый аккуратно завязанный узелок смачивался слюной и затягивался еще туже. На полосках узелок добавлялся к узелку, как бусины на шелковом шнуре. Наконец, киринины почти одновременно, оба с довольным видом, закончили работу. Каждый передал свой кусок кожи ребенку. Девочка взяла по одному в каждую руку и убежала.
Эсс'ир повернулась к Оризиану и вынула из-под куртки узкий нож. Он был сделан для метания, с гладкой деревянной ручкой, которой не хватало только крестовины.
- Это было в тебе, - сказала она и протянула нож Оризиану. - У тебя нет оружия. Возьми его.
Он взял нож и заткнул за пояс. Это напомнило ему о ране, и тут же в боку как будто заболело, но лучше иметь хоть этот нож, чем совсем ничего.
- Клинок инкаллима, - почти с восхищением сказал Рот. - Мало у кого есть такой редкий трофей.
Не говоря ни слова, Эсс'ир и Варрин поднялись, разобрали тючки и оружие и направились в лес. Оризиан и Рот переглянулись. Рот пожал плечами, и они отправились следом. Они покидали во'ан.
Только через несколько минут хода Оризиан наконец заставил себя спросить Эсс'ир, что означали эти узелки на кожаных веревках.
- Один узел - одна мысль, - объяснила девушка. - Мысль о людях, иногда о жизни. Это делается перед походом. Если мое тело не вернется, веревка отправится в дин хейм и будет погребена. Она привяжет мой дух к ивам. Мой дух не будет беспокойным.
Киринины сами установили необходимый темп, надо сказать, почти бешеный. Лес был здесь редкий, открытый, между группами деревьев иногда простирались большие пространства, заросшие травой. Каждые несколько сотен шагов небольшой отряд попадал под прикрытие древних дубов. Часто под каким-нибудь дубовым суком направление движения резко менялось, и Оризиан подозревал, что киринины проводили их под этими скрюченными деревьями, используя их как метки на какой-то карте, которую держали в голове.
- Далеко до Андурана? - спросил он идущих впереди.
- Не очень, - даже не повернув головы, ответила Эсс'ир.
Наконец они вышли к такой неразберихе сваленных и гниющих деревьев, окруженных густым молодым лесом, что преодолеть ее не представлялось возможным. Варрин повел их прямо в подлесок. Оризиан и Рот с трудом продрались сквозь него, а, выбравшись, сплошь исцарапанные, обнаружили опиравшегося на копье кирининского воина, который стоял с таким видом, будто ждал их уже не первый час.
- Пронзенный копьем кабан шумит меньше, - сказал он.
У Рота стал такой обиженный и оскорбленный вид, что Оризиан улыбнулся бы, если бы не опасался, что перепалка двух воинов запросто может перерасти в стычку. Хорошо еще, что у щитника не было возможности ответить, потому что, высказавшись, Варрин повернулся и опять исчез.
- Пронзенный кабан… - ворчал Рот. - Эти лесные люди бегают по лесу как дети. Я уже бороду носил, когда этот… был еще… в отцовских штанах.
- Да, тяжелый день, - согласился Оризиан. - Однако нам во что бы то ни стало надо держаться.
Утюжа южный склон Кар Крайгара, они шагали за кирининами по направлению к Андурану.
3. Темный Путь
В дни, когда Монак ок Килкри был Верховным Таном в Колкире, когда уже около ста лет его Кровь правила всеми остальными, в Килвейле погрузилась в сон рыбачка Аменат. Три дня и три ночи она лежала так, и ее семья думала, что она начала свое путешествие в Темный Сон. Они запели песнь утрат и смазали маслом ее веки. Но на четвертый день она очнулась и начала говорить. Она говорила о Боге, Скрывающемся под Капюшоном, о Последнем Боге, и о том, почему он остался, когда его братья и сестры покинули мир. Она говорила о Книге Жизней, которую он носил, и пересказывала страницы из этой книги, которые он читал. Страницы расписывали историю каждой жизни, которая уже была или даже еще будет. И эти повествования она называла Темным Путем, который есть предопределенная тропа от рождения до предсказанной смерти. Она говорила о Кайле, дне, когда род человеческий объединится верой в Путь; когда Боги отзовутся на призыв и вернутся, чтобы разрушить и переделать мир. И она учила, что только преданный вере будет рожден заново в том, новом, мире.
Учение рыбачки не понравилось властям. Люди Верховного Тана повесили ее на ясене. Все Таны ощущали страх, кроме одного. Эванн ок Гир-Килкри, правивший в Кан Эворе, услышал слова Аменат и принял их к сердцу. Он собирал вокруг себя всех, кто вещал истину и давал им убежище. А когда пришла война, его Кровь восстала против остальных во имя истины. Когда Кан Эвор пал, именно Эванн провел десять тысяч через Долину Камней и дальше на север. Правда, возвещенная Аменат, все еще живет среди Кровей, которые он создал. Огонь все еще горит, не угасая.
Слушайте, слушайте! Это истина для тех, кто имеет уши, чтобы слышать. Отбросьте гордыню и страх. День вашей смерти уже считан со страниц Книги Последнего Бога. Теперь есть только предопределенная тропа. Теперь только Темный Путь.
из анонимных комментариев к Книге Пути
I
Освещенные последними лучами солнечного света многочисленные стены Веймаута высились перед Теймом Нарраном да Ланнис-Хейгом и его отрядом. За последние сто лет столица Крови Хейг превратилась, можно сказать, в величайший город в мире. С тех пор как пал Блестящий Город кирининов, укрепления Веймаута были незаметны. Южные Золотые Ворота стояли открытыми, их откинутые огромные, обшитые железом створки были прикреплены к стенам цепями. Кучка стражей, прислонив копья к стене, топталась в стороне от ворот и без интереса наблюдала за приближением отряда. Бедняки, чьи лачуги теснились под стенами города вдоль дороги, потянулись к воинам Ланнис-Хейга.
Чем ближе Тейм подходил к городу, тем сильнее ощущал знакомую неприязнь к его амбициозной пышности. Он с удовольствием миновал бы Веймаут и прошел бы на север по прибрежным равнинам Эйт-Хейга, но кое-кто из его людей не выживет без отдыха - десять человек умерли на пути с гор Даргеннан-Хейга. Он уже устал сжигать тела на наскоро сооруженных у дороги погребальных кострах.
Отряд въехал в ворота и погрузился в тень их стен, словно в пасть огромного зверя, но тут дорогу ему заступила фигура. Тейм узнал человека, преградившего путь, и покорился судьбе: Мордайн Джеран, Советник Верховного Тана, рожденный и вскормленный в Тал Дире, но давно осевший и освоившийся в Веймауте. Он служил Гривену ок Гиру уже около двадцати лет. Красивый шатен, каждое движение которого было выверено и продумано, он с легкостью нес свою власть. И с той же легкостью сносил темную репутацию. Когда (время от времени) в запутанных торговых делах двора Хейга возникала некоторая искусственность, Советника называли Теневой Рукой.
- Мне говорили, что вы приехали, - сказал Мордайн, когда Тейм остановил коня. - Так и есть.
Советник улыбался улыбкой насколько ослепительной, настолько и неискренней.
- Я вышел вас встречать, - чересчур открыто произнес он. - Нам многое нужно обсудить.
- Мои люди нуждаются в отдыхе и лечении. Только это мне нужно в городе. Мы немного отдохнем и отправимся дальше.
Мордайн прищурился и положил изящную руку на холку коня.
- Я - Советник Верховного Тана, Нарран. Мое время стоит дорого. Ради пустого развлечения я не пришел бы к воротам встречать странников.
Тейм сразу почувствовал чудовищную усталость и, на всякий случай, поглубже упрятал свой гнев. Он глядел на руку Советника, на разукрашенную манжету его рукава. Прекрасное шитье золотыми нитями по бархату. Одежда скорее всего тайно привезена с дальнего юга; сначала из королевства Адреван в королевство Дорнак, а далее через рынки Тал Дира или через города Вольного Побережья попала в Веймаут. Такая доставка головокружительно подбрасывала цены на товары, и нарядная одежда говорила о статусе Мордайна Джерана куда красноречивее, чем что-либо еще. С этим человеком не стоило шутить, но Тейм подрастерял осмотрительность на окровавленных осыпях под фортом Ан Каман.
- И я не за себя говорю с Советником, - ответил он.
Тейм выдернул повод из руки Мордайна и послал коня вперед. Советник покачал головой, словно вынужден возиться с капризным ребенком, поднял руку, и стражники растянулись поперек ворот. За их спиной, уже на городской территории, собралась небольшая толпа, привлеченная видом своего недостойного Советника.
- Вы устали, дорога была долгой и тяжелой и для вас, и для ваших людей, - сказал Мордайн. - Ваше нетерпение понятно. Однако я вынужден настаивать на том, чтобы вы нашли время для разговора со мной. И лучше рано, чем поздно; я еще не пустил новости по улицам.
Лошадь Тейма резко остановилась, его качнуло в седле. Сзади на него напирали его воины, он чувствовал нарастающую напряженность, даже не оборачиваясь. Все, чего он хотел, это найти спокойную, теплую постель и уснуть без задних ног; непростительные мечты в последнее время. Ему хотя бы на одну ночь хотелось забыть обо всем.
Но он повернулся к Советнику:
- Ладно.
Он сошел с лошади и отдал повод ближайшему человеку, а сам, отправив отряд, пошел с Мордайном и в сопровождении его почетной стражи к Краснокаменному дворцу.
Дворец, одна из нескольких великолепных резиденций для семьи и высших чинов Крови Хейг, был не очень далеко. Он стоял на насыпи, впритык с внутренней стороной городской стены, среди виноградных лоз и кустарника. Стены дворца были сложены из блоков красного порфира. Часовые, в безукоризненно отполированных кирасах, с плюмажами цвета спелой кукурузы на шлемах, стояли на широких ступенях, ведущих к входу.
Когда Тейм с Советником проходил по мраморному холлу, его нос уловил слабый аромат. За стены огромного дворца не проникал городской шум. Колонны, толстые, как столетние деревья, поддерживали расписной потолок. Они прошли мимо решетки гриля, встроенного в стену, и Тейм заметил возле него двух женщин, которые, в свою очередь, проводили их взглядами.
Советник привел его в палату для приемов. Там стоял огромный письменный стол темного, почти черного дерева, украшенный золотым листом. Мордайн Джеран не пошел к столу, а предложил устроиться в удобных креслах.
- Садитесь, пожалуйста. Послать за едой или напитками?
Служанка уже стояла между безмолвными стражами в ожидании распоряжений. Тейм отклонил предложение, и женщина удалилась.
Тейм опустился в кресло и на мгновение удивился, какое оно уютное. В нем так и хотелось расслабиться и отдохнуть. Он с трудом справился с желанием, владевшим им всю тысячу миль перехода от неумолимых гор Даргеннан-Хейга. Голос Мордайна отвлек его.
- Я думаю, вы простите мою настойчивость и отступление от правил учтивости, когда услышите то, что я хочу сказать. Вчера мне сообщили, что инкаллимы захватили и разграбили Замок Колглас.
У Тейма помутилось в голове. Он вцепился в подлокотники, не в силах оторвать взгляда от резных завитков на ручке кресла. Ему опять почудился тот назойливый, пряный аромат, что он уловил еще в холле.
- Ничего определенного, но скорее всего замок сожжен, а нападавшие скрылись в лесах.
- А что с Кеннетом? - Тейму очень хотелось, чтобы это оказалось ложью. Хотя зачем Советнику его обманывать?