– Нет, они не "единицы", – маленькая рука цеплялась за свою жизнь. Он потянулся назад другой рукой и второй мальчик прижал ее к ноге, оказавшись рядом с ним. Это вызывало жалость. – И я могу их обучать.
– Неразумно, – сказал Орун Ва.
Каминоанин скользнул вперед. Они были так грациозны… но и мерзки до такой степени, какой Скирата просто не мог вынести.
А затем малыш у его ноги неожиданно выдернул бластер из сапога Скираты. Прежде чем тот успел среагировать, ребенок перебросил его тому, кто цеплялся за его руку и вроде бы был испуган.
Мальчик легко поймал оружие и, сжав рукоять двумя руками, навел в грудь Орун Ва.
– Файрфек, – выдохнул Джанго. – Убери его, парень.
Но ребенок не собирался отступать. Он стоял прямо перед Скиратой, совершенно спокойный, подняв бластер с идеальной точностью, положив пальцы так, что левая рука поддерживала правую… он был сосредоточен на цели. И смертельно серьезен.
Скирата почувствовал, как его челюсть отвисла на добрый сантиметр. Джанго застыл, затем тихо рассмеялся.
– Думаю, это подтверждает мое мнение, – сказал он; но его взгляд не отрывался от маленького убийцы.
Мальчик щелкнул предохранителем. Похоже проверял не включен ли он…
– Все в порядке, сынок, – сказал Скирата так мягко, как только мог. Его не волновал поджаренный каминоанин, но он опасался последствий для ребенка. И вдруг преисполнился абсолютной гордости за него – за всех них. – Тебе не стоит стрелять. Я не дам ему даже коснуться любого из вас. Просто отдай бластер.
Ребенок не шевельнулся; бластер не дрогнул. В таком возрасте нужно больше интересоваться игрушками, чем точным выстрелом.
Скирата медленно присел позади него, стараясь не спровоцировать стрельбу.
Но если мальчик повернулся к нему спиной… то он ему доверяет, не так ли?
– Давай… просто опусти его, мальчик. Теперь дай мне бластер, – он продолжал говорить так мягко и ровно, как мог; но на деле разрывался между подбадриванием и желанием сделать это же самостоятельно. – Ты в безопасности, я обещаю.
Мальчик помедлил, по-прежнему держа Орун Ва на прицеле.
– Да, сэр, – и опустил оружие к боку. Хороший мальчик. Скирата вытащил бластер из маленьких пальцев и поднял ребенка на руки. Он снизил голос до шепота:
– Отличная работа, кстати.
Каминоанин не проявил гнева – просто желтым морганием выразил бесстрастное разочарование.
– Если это не демонстрирует их нестабильность, то…
– Они идут со мной.
– Решать не вам.
– Да, решать мне, – вмешался Джанго. – И тут все в порядке. Кэл, уведи их, а я все улажу с Орун Ва.
Скирата, прихрамывая, направился к двери, убедившись, что находится между детьми и каминоанином. Он прошел половину пути по коридору, сопровождаемый странной свитой из юных "отклонившихся", когда мальчик, которого он нес, дернулся у него на руках.
– Я могу идти, сэр, – сказал он.
Отменная артикуляция, беглая речь – маленький солдат, куда старше своего возраста.
– Хорошо, сынок.
Скирата опустил его на пол, и дети собрались позади него, удивительно тихие и дисциплинированные. Они не показались ему опасными или с отклонениями… пока вы не считаете "отклонением" кражу оружия, проведение отвлекающего маневра и попытку пристрелить каминоанина. Скирата подобное ненормальным не считал.
Дети просто пытались выжить, как и должен поступать любой солдат.
И они выглядели на четыре-пять лет, хотя Орун Ва определенно сказал, что им два года. Скирате вдруг захотелось спросить – много ли времени они провели в этих жутких душных транспаристиловых чанах, в холодных и жестких цистернах, которые ничуть не походили на темный уют утробы. Наверное, это напоминало утопление. Могли ли они видеть, как плавают другие? Понимали ли они, что с ними происходит?
Скирата дошел до дверей своих комнат и пригласил их внутрь, стараясь не зацикливаться на этих мыслях.
Мальчики машинально выстроились у стены, сложив руки за спиной и ожидая; без приказов, самостоятельно.
"Я воспитал двух сыновей. Насколько сложно – приглядеть за шестерыми на пару дней?"
Скирата ждал, пока они среагируют, но они просто смотрели на него, будто ожидая приказов. А таковых у него не было.
Дождь хлестал по окну, что занимало всю стену. Полыхнула молния. Они вздрогнули.
Но по-прежнему молчали.
– Знаете что, – сказал смущенный Скирата, указывая на кушетку. – Садитесь там, а я вам принесу что-нибудь поесть. Хорошо?
Они помедлили, а потом сгрудились на кушетке, прижимаясь друг к другу. Они показались ему столь беззащитными, что пришлось исчезнуть на кухне, чтобы собраться с мыслями; Скирата уложил удж на тарелку и аккуратно нарезал его на шесть частей. Если так все и будет… все и будет годами…
Ты попал, приятель.
Ты взял деньги.
И вот таким для тебя будет мир в обозримом будущем… и, возможно, навсегда.
Дождь не останавливался. А он старался отсидеться у существ, которых возненавидел с первого взгляда, и для которых было обычно "преобразовывать единицы" – живых, говорящих, ходящих детей. Он вонзил пальцы в волосы и на мгновение поддался отчаянию, прикрыв глаза. Пока вдруг не понял, что кто-то на него смотрит.
– Сэр? – сказал мальчик. Отважный маленький стрелок. Может, он и был похож на братьев, но манеры делали его иным. Он привык сжимать один кулак и расслаблять вторую руку. – Можем ли мы воспользоваться уборной?
Скирата присел, и их лица оказались на одном уровне.
– Конечно, можете, – жалко прямо – они совсем не напоминали его собственных живых, шумных сыновей. – И я не "сэр". Я не офицер. Я сержант. Можешь называть меня сержантом, или, если хочешь, звать Кэлом. Как и все.
– Да… Кэл.
– Все вон там. Справишься сам?
– Да, Кэл.
– Знаю, имени у тебя нет, но думаю, тебе оно пригодится.
– Я "Ноль"-11. Эн-один-один.
– А как тебе понравится имя Ордо? Он был мандалорианским воином.
– А мы – мандалорианские воины?
– Сомневаешься? – парень был прирожденным бойцом. – Во всех смыслах слово.
– Мне нравится имя, – маленький Ордо пару секунд изучал белый пол, будто оценивая риск. – А что такое "мандалорианин"?
Почему-то это было больнее всего. Если дети не знают своей культуры и составляющих мандо, то у них нет ни цели, ни гордости, ни чего-либо, что связует их и удерживает их клан, когда дом – это не кусок земли. Если ты – кочевник, то народ странствует в твоем сердце. А без сердца мандо ты – ничто; даже души нет, и завоевание принесет лишь смерть.
Теперь Скирата знал, что ему надо делать. Надо не допустить, чтобы мальчики стали дар'манда, вечными мертвецами, людьми без души Мандалора.
– Думаю, я вас многому смогу научить, – это уже стало для него долгом. – Я – тоже мандалорианин. Мы солдаты, кочевники. Знаешь, что значат эти слова?
– Да.
– Умница. Так, идите и приведите себя в порядок, но через десять минут чтоб сидели на кушетке. Тогда придумаем каждому имя. Понял?
– Да, Кэл.
И вот так Кэл Скирата, наемник, убийца и скверный отец, провел штормовой вечер на Камино, одаряя кусками уджа шесть опасно умных маленьких мальчиков, способных обращаться с оружием и говорить по-взрослому, и рассказывая им о традициях воинов, их языке и культуре… и как этим нужно гордиться.
И пояснил, что в их языке нет слова "герой".
– Это просто значит не быть тем, что имеет обозначение – хут'уун.
В Галактике было огромное количество хут'ууне, и Скирата причислял к ним и каминоан.
Дети (уже привыкавшие к тому, что их зовут Ордо, А'ден, Ком'ор'рок, Прудии, Мереель и Джайнг) сидели, и наслаждались новообретенным наследием и приторно-сладким пирогом, не отрывая глаз от Скираты; он же зачитывал списки мандалорианских слов и они повторяли их.
Он с трудом выдавал наиболее простые слова. Скирата не знал, как учить языку детей, которые уже бегло говорили на бейсике. Так что он просто называл все, что казалось полезным, и маленькие ЭРК-"Ноль" мрачно слушали, вздрагивая в унисон при каждой вспышке молнии. Через час Скирата понял, что просто вводит в замешательство испуганных и очень одиноких детей. Сейчас они на него лишь смотрели.
– Хорошо, теперь повторим, – Скирата был вымотан этим днем и пониманием того, что впереди неизвестно сколько таких же дней. Он потер переносицу, пытаясь сосредоточиться. – Можете сосчитать от одного до десяти?
Пруудии (Н-5) разлепил губы, сделав быстрый вдох, и все шестеро вдруг заговорили одновременно.
– Солус, тад, эйн, куир, райше'а, ресол, э'тад, ш'энн, ше'ку, та'райш.
Желудок Скираты сжался; он ошеломленно сел. Эти дети впитывали знания как губка.
"Я посчитал при них только раз. Только раз!"
Способность запоминать у них была идеальной и абсолютной. Он решил поосторожнее выбирать слова, которые будет им говорить.
– Умно, – сказал он. – Вы – особые дети, ясно?
– Орун Ва сказал, что нас нельзя измерить, – сообщил Мереель, совсем без гордости; он сидел на краю кушетки, болтая ногами, как нормальный четырехлетка. Может, они и были похожи, но вот их характеры казались различными и… очевидными. Скирата не понимал, как он это определил, но теперь он смотрел и видел, что они отличаются – небольшими деталями выражения лиц, жестов, движений бровей и даже тоном голоса. Внешность – это еще не все.
– Хочешь сказать, что вас оценили выше, чем он может посчитать?
Мереель серьезно кивнул.
Гром потряс город на платформе; Скирата почувствовал его, даже не слыша звука. Мереель вновь подобрал ноги и немедленно прижался к своим братьям.
Нет, Скирате не нужны были хут'уунловые каминоане, дабы понять – дети необычные. Они могли работать с бластером, усваивали все, что он им говорил, и понимали намерения каминоан слишком хорошо; неудивительно, что эта айвхова сыть их боялась.
И они станут действительно потрясающими солдатами – если смогут следовать некоторым приказам. Он над этим поработает.
– Еще уджа хотите? – спросли он.
Они все с энтузиазмом одновременно кивнули. Какое облегчение. По крайней мере, он немного отдохнет от их неослабевающего тихого внимания.
Они ели, все еще как маленькие взрослые. Ни болтовни, ни возбуждения.
И они вздрагивали при каждой вспышке молнии.
– Боитесь? – спросил Скирата.
– Да, Кэл, – ответил Ордо. – Это неверно?
– Нет, сынок. Совсем не так, – сейчас можно было их учить, как и любых других. Никакой урок для них даром не пройдет. – Бояться – нормально. Так тело готовится к самозащите; надо учиться это использовать, и не давать страху использовать себя. Поняли это?
– Нет, – отозвался Ордо.
– Так, подумай о страхе. На что он похож?
Взгляд Ордо стал немного рассеянным, будто он смотрел на невидимый ВИД.
– Холод.
– Холод?
А'ден и Ком'ор'рок вклинились:
– И шипы.
– Хорошо… ясно, – Скирата попытался представить, что они имеют в виду. А-а; они описывали, как адреналин наполняет тело. – Нормально. Надо лишь помнить, что это ваша сигнальная система, и на нее надо обращать внимание, – в таком возрасте городские дети на Корусканте дерутся за право нацарапать корявые буквы на тонких листах. А он им тут объясняет военную психологию. Во рту вдруг пересохло. – Так что говорите себе – все в норме. Я могу с этим совладать. Мое тело готово бежать быстрее, и драться жестче, и сейчас я вижу и слышу только самое важное, нужное, чтобы выжить.
Взгляд Ордо вновь стал слегка рассеянным; через секунду он кивнул. Скирата глянул на других; они так же удивительно сосредоточились. И еще они уже аккуратно составили тарелки на низкий столик рядом. А он даже не заметил, как они это сделали.
– Попробуйте думать о своем страхе в следующий раз, когда вспыхнет молния, – сказал Кэл. – Используйте его.
Он вернулся в кухню и обыскал буфет в поисках какой-то закуски; дети выглядели голодными. А когда он вернулся в комнату с подносом нарезанного пайка (поднос выглядел аппетитнее), кто-то позвонил в дверь.
"Ноли" моментально заняли оборонительную позицию. Ордо и Джайнг оказались по бокам двери, прижавшись спиной к стене; остальные четверо укрылись за расставленной мебелью. Скирата изумился, подумав, что за быстрое обучение (по крайней мере, он надеялся, что оно было быстрым) они прошли. Он махнул рукой – отойдите от двери. Они на мгновение заколебались, пока он не вытащил верпинский картечный пистолет; тогда они, похоже, убедились, что он в каком-то роде контролирует ситуацию.
– Вы меня пугаете, – мягко сказал Скирата. – А теперь отойдите. Если кто-то пришел за вами, ему придется пройти сквозь меня, и это будет очень непросто.
И все же их реакция заставила его отступить в сторону от двери, прежде чем открыть ее.
В коридоре был Джанго Фетт, с маленьким спящим ребенком на руках. Кудрявая головка мальчика пристроилась на его плече. Он выглядел моложе "Нолей", но лицо было тем же; такими же были и волосы, и маленькая ручка, стискивающая ткань рубашки Джанго.
– Еще один? – спросил Скирата.
Джанго глянул на верп.
– А ты нервничаешь, да?
– От каминоан у меня портится настроение. Хочешь, чтобы я его взял?
Он вернул оружие на пояс и протянул руки, готовясь принять ребенка. Джанго слегка нахмурился.
– Это мой сын Боба, – сказал он. Фетт опустил голову, ласково глядя в лицо дремлющему ребенку. Такого Джанго Скирата раньше не видел; он сейчас был воплощенной отцовской заботой. – Просто пытаюсь его успокоить. У тебя все в норме? Я сказал Орун Ва держаться от тебя подальше.
– У нас все в порядке, – ответил Скирата. Он подумал над тем, как задать вопрос и решил просто брякнуть; это было не хуже любого иного способа. – Боба очень похож на них.
– Разумеется. Он – тоже мой клон.
– О… О.
– Он – моя цена. Более высокая, чем кредиты, – Боба пошевелился, и Джанго пристроил его поудобнее. – Я вернусь через месяц. Орун Ва говорит, что он нашел нескольких кандидатов в коммандо, на которых надо взглянуть, и еще есть группа "Альфа". Но он утверждает, что они более… заслуживают доверия.
У Скираты было множество вопросов, выглядевших в таких обстоятельствах осторожными. Для мандо'аде естественно желать наследника превыше всего, и усыновление было для них обычным, так что клонирование… не сильно отличалось. Но ему надо было кое-что узнать.
– А почему эти дети выглядят старше?
Губы Джанго сжались в тонкую в тонкую, осуждающую, линию.
– Они ускоряют взросление.
– О, файрфек.
– В конце концов у тебя будет сто четыре коммандос, и они должны доставлять меньше беспокойства, чем "Ноли".
– Хорошо, – получит ли он помощь? Могут ли эти каминоанские мыслители справляться с рутинной работой вроде кормления? И как не-мандалорианские инструкторы с ними будут ладить? Желудок Скираты сжался, но он постарался сохранить бравую мину. – Я с этим справлюсь.
– Да, и я тоже займусь своей работой. Мне надо будет тренировать сотню, – Джанго поглядел на "Нолей", которые теперь с опаской смотрели с кушетки и пошел по коридору. – Надеюсь только, что они не похожи на меня в том же возрасте.
Скирата нажал на клавишу и дверь закрылась.
– Так, парни, пора спать, – сказал он. Кэл стащил с кушетки подушки и уложил их на пол, прикрыв разными одеялами. Мальчики помогли ему, выглядя совсем по-взрослому; Скирата знал, что эта мрачная картина будет ему видеться до конца дней. – Завтра уладим вопрос с нормальными помещениями, хорошо? Я про настоящие кровати.
Ему казалось, что они бы устроились спать на поливаемой дождем посадочной площадке, если б он их попросил. Это не казалось невозможным для них.
Скирата сел в кресло и положил ноги на табуретку. Каминоане сделали все, что было в их силах, дабы разработать мебель для людей; это показалось ему редким отступлением от их обычной ксенофобной надменности. Он выключил свет, создав в комнате сумрак и приглушая страхи "Нолей".
Они улеглись, накрывшись одеялами с головой. Скирата наблюдал за ними, пока они вроде бы не уснули; потом положил верпинский пистолет на полку у кресла и прикрыл глаза, позволяя себе погрузиться в сон. Пару раз он просыпался от резкого движения мускулов – ясный признак, что он преодолел грань усталости и измождения, – и потом вновь проваливался в черную пустоту.
Он спал. Или так ему казалось.
На тело навалился теплый груз. Скирата открыл глаза и вспомнил, что находится на мрачной планете, вроде бы даже не нанесенной на звездные карты, где местные считают убийство детей просто средством контроля качества.
На него смотрело взволнованное личико Ордо.
– Кэл…
– Боишься, сынок?
– Да.
– Тогда давай сюда, – Скирата сменил позу, и Ордо вскарабкался на колени, прижавшись лицом к рубашке, словно его никто никогда не успокаивал. Конечно, так и было.
Шторм все свирепел.
– Молния тебя здесь не достанет.
– Я знаю, Кэл, – голос Ордо звучал приглушенно. – Но это так похоже на взрывы бомб.
Скирата чуть не спросил, что он имеет в виду, но моментально сообразил, что ответ разозлит его так, что он выкинет нечто глупое. Так что он обнял Ордо и почувствовал, как сердце мальчика стучит от страха.
Ордо отлично держался для четырехлетнего солдата.
Завтра они будут учиться быть героями. А сегодня им надо быть детьми, которых надо убедить – шторм это не поле битвы, и бояться нечего.
Молния осветила комнату краткой и яростной белой вспышкой. Ордо вновь вздрогнул. Скирата положил руку на голову мальчика и взъерошил ему волосы.
– Все хорошо, Орд'ика, – мягко сказал он. – Я здесь, сынок. Я здесь.