ГЛАВА 7
БОЙ В ЯТАКИ
Ятаки, Боливия, ноябрь 2010 года
Едва взглянув на вошедшего в хижину Ильича, Сергей молча подлил горячей воды в мате и протянул ему калебасу. Шаман жадно присосался к бомбилье; заговорил он только после того, как со скворчанием втянул остатки горькой жидкости.
- У этого вашего Уверы, похоже, нервное истощение, как говорят врачи, - сказал он. - И, кажется, душевное расстройство, вызванное тяжелым горем. Мне удалось его успокоить и уложить в школе, теперь проспит часов двенадцать, не меньше.
- Это не мой Увера, - слабо проговорил Макс. Старик лежал, закутавшись во все тряпье, что нашлось под рукой. Сердечный приступ прошел, сердце билось ровно, но Макс все еще чувствовал отвратительную, пугающую слабость. - И вообще, чем бросаться художественными диагнозами…
- Я шаман, а не психиатр, - ворчливо перебил его Ильич.
- А послушать - так чертов доктор из дурдома! Какое мне дело до его нервов! Ты мне объясни, как он сюда попал? Я, если заметил, превратился в дряхлого старикана, а этот бандит - по-прежнему здоровый мужик, ему и тридцати нет! Что здесь, черт возьми, творится?!
- Может, не тот? - вмешался Сергей. - Может, просто похож? Или внук, например?
Макс бешено покосился на художника и вновь брюзгливо обратился к шаману:
- В той же одежде и, черти б его взяли, с моим карабином! А если порыться в шмотках - так и моя калебаса найдется, я уверен…
- И конь? - спросил Ильич.
- Нет, конь другой… У него два старых мерина было, неприметных таких, рыжий и гнедой, а этот пегий, и глаза дурные.
- Говорю же, просто похож, - снова сказал Сергей. - Ну сами подумайте, Макс…
Шаман покачал головой и прислушался. С улицы донесся какой-то невнятный шум - кажется, тарахтел, приближаясь, лодочный мотор.
- Вообще-то может быть и тот, - сказал он. - Если моя теория верна - то запросто может быть он. Но я не успел ее проверить.
- Что за теория? - опешил Сергей, а Макс хихикнул.
- Веерная структура реальности. Подробности ты все равно не поймешь, надо хорошо знать физику.
От возмущения Сергей на секунду потерял дар речи.
- Вообще-то я по образованию - технарь, - проговорил он наконец. - Физику знаю уж получше вашего, извините.
Макс расхохотался, откинувшись на подушки, и Ильич вяло улыбнулся в ответ. Склонив голову набок, он внимательно вслушивался в какие-то звуки. Сергей напряг слух.
Откуда-то - видимо, с деревенской площади - доносилось множество голосов, возбужденно перебивающих друг друга. Делят выручку за коку, равнодушно подумал Сергей; или кому-то удалось подстрелить пекари, и теперь это событие обсуждают всем поселком.
- Как-то слишком оживленно сегодня в Ятаки… - проговорил Ильич, но Макс не обратил внимания на его слова.
- Вообще-то нашего шамана поперли из аспирантуры за слишком бурное воображение, - сказал старик, отсмеявшись. - Извини, сынок… Так что там с твоими веерами, Ильич?
- Ну, отдельные части веера могут быть сдвинуты относительно друг друга, верно? В том числе и по оси времени. И теоретически возможны переходы между ними. А на практике… - шаман пожал плечами. - Тебя в детстве пугали серыми демонами?
Макс сморщился и кивнул.
- В детстве! - мрачно проговорил он. - Я этих серых демонов… - он побледнел и прикрыл глаза. Ильич кивнул.
- А помнишь, для чего они вообще?
- Чтобы дети были послушными и не убегали далеко от дома, а то можно зайти в места, из которых нельзя вернуться.
- Именно. Что же за места такие? Почему бы не предположить, что речь идет о переходах?
- Ну вы даете, - проговорил Сергей. - Так что, выходит, Хосе Увера у нас - путешественник во времени?
- Мы можем это предположить, - уточнил шаман.
- Так почему ваши демоны его не… того?.. Или они только для детей?
Макс снова болезненно скривился от воспоминаний.
- Они воздействуют чем-то вроде гипноза, а Увера - псих, - сказал он. - Не проняло, видимо.
- Похоже, у нас не только Увера псих… - мрачно проговорил Сергей. Закончить он не успел: занавесь, прикрывающая вход в хижину, отлетела в сторону, и на пороге показалась тощая фигура в дредах и куче браслетов на костлявых запястьях. Сергей прищурился, пытаясь рассмотреть гостя против света, и хлопнул себя по колену.
- А вот и еще один! - рявкнул он. - Дурдом, выездная сессия!
Явление сисадмина-параноика из интернет-клуба Сирила Ли доконало его. Он-то что здесь делает? Принес весточку от хозяина с указаниями, что Сергею делать дальше?
- Осталось дождаться вашей внучки и моего древнего приятеля, который говорит, что гринго падают с неба, и будет полный комплект, - озверело процедил Сергей.
- Вот вы тут острите, а там ЦРУ… - заговорил Бу, близоруко щурясь в полумраке хижины. - А, сеньор Чакруна! - обрадовался он, разглядев шамана. - Вот вас-то я и искал!
Было видно, что Бу взвинчен до крайности. Глаза его беспокойно бегали с Ильича на Макса, руки тряслись, и даже челюсть, кажется, слегка подергивалась. Бледное лицо пересекала длинная царапина, драные джинсы покрывали лепешки тины, а из копны дредов торчали обломки веток и трава.
- Я же говорил, говорил, а никто мне не верил, - захлебывался Бу. - Мистер Ли, вот так! А я подозревал! А теперь они идут сюда…
- Погоди, - прервал бессвязный поток слов шаман, - кто идет?
- Рейнджеры! И с ними этот, неприметный такой, опять забыл, как зовут… Ну, такой, увидел и забыл, ну?
- Алекс? - озадаченно проговорил Сергей. - Алекс Сорокин?!
- Точно, Алекс! Я проверял… - тут Бу слегка замялся и покраснел, - проверял, в общем, одну штуковину. Ну, хакерскую штуковину. Ну, не важно. И тут слышу - на мистера Ли орут, что, типа, троих потеряли убитыми, и надо идти в Ятаки за девкой, и пусть он пришлет взвод… они вот-вот здесь будут, но я успел всех предупредить. Что за девка? - прервал сам себя Бу, не замечая, как окаменело лицо шамана, как вскочил на ноги встревоженный Сергей. - Я так думаю, они это про коку, правильно? Это шифр такой? Я местным так и сказал.
- Местным?! - заорал Ильич. - Ты что, идиот, стравил индейцев с рейнджерами?
- Они свободные люди, и если хотят растить коку, то ЦРУ нечего в это лезть, - с наигранной задиристостью ответил Бу и отвел глаза. - А что, пусть их всех в тюрягу?
Ильич отшвырнул Бу с дороги и бросился к выходу.
- Придурок, - прохрипел Макс.
- Я же говорил, что Камири набит агентами ЦРУ, а мне не верили, - обиженно ответил Бу. - Еще и мистер Ли… а я ему защищенный канал делал, чтоб он мог спокойно разговаривать со своим дядей Феликсом…
Макс, не слушая его, морщась и кряхтя, выбирался из-под своих тряпок. Сергей протянул руку, помог старику подняться, и они вместе вышли на улицу. За спиной обиженно сопел Бу.
- Черт возьми, - прошептал Макс.
Сергей проследил за его взглядом и замер. На пороге соседней хижины сидел пожилой индеец в набедренной повязке. Рядом с ним рассыпался по циновке пучок коротких стрел с наконечниками из шипов какого-то растения. В руке индеец сжимал толстую, лоснящуюся жабу с влажной пупырчатой спиной. На глазах у Сергея индеец провел наконечником стрелы по жабьей спине - острие заблестело, смоченное какой-то отвратительной слизью. Индеец убрал стрелу к остальным и вдруг поднес жабу к лицу, далеко высунул язык и медленно провел им по бородавчатой коже. Жаба задергала лапами и широко разинула бледную пасть. Сергея затошнило, и он торопливо зажал рот. Глаза индейца немедленно потеряли глубину и заблестели, как две стекляшки. Взяв следующую стрелу, он медленно обмакнул ее в слизь, коротко взглянул на художника и широко, пьяно ухмыльнулся.
- Ильич сможет остановить их? - тихо спросил Сергей. Макс пожал плечами. Лицо у него было серое.
- Господи, - проговорил он, - сначала Хосе, теперь это… Казалось, они уже забыли… у них, в конце концов, есть ножи и ружья, и они больше не считают белых демонами, но все это - пока белые не покушаются на их территорию и на их плантации коки… хитрости они не видят, но стоит только… - голос Макса задрожал, и он осекся. Сергей тревожно подхватил старика под локоть, но тот нетерпеливо выдернул руку. - Нечего, я не инвалид. - проскрипел он. - Их же всех перебьют!
Индеец снова лизнул жабу, и Сергей торопливо отвел глаза. Он вдруг понял, что в поселке стоит звенящая тишина. Ятаки будто вымер. Сергей едва не подпрыгнул, услышав громкий шорох. Обернулся - две черные курицы рылись в пыли, шаркая когтистыми лапами. Они казались единственными живыми существами вокруг - нализавшийся жабьего яда индеец уже впал в подобие транса и походил на коряво вырезанную деревянную статую, потемневшую от времени.
- Перехватим их? - предложил Сергей, невольно понижая голос. - Я так понял, они ищут Юльку. Объясним, что ее здесь нет, а дальше…
- Интересно, почему они так думают, - беспокойно прервал его Макс. - Выходит, она пропала…
Макса перекосило, и Сергей с испугом заметил в глазах старика слезы.
- Может, сбежала? - предположил художник. Макс торопливо вытер глаза и постучал пальцем по лбу. - Э, сеньор Морено, вы не знаете своей внучки. Эта девица способна на все.
- Вот как? - проговорил Макс и вдруг приосанился. - Не рассказывайте мне о моей внучке, я и так знаю, что она у меня молодчина.
Сергей сдержал улыбку и кивнул с самым серьезным видом. Макс Морено никогда в жизни не видел своей внучки, но был уверен, что она самая лучшая, и художник не собирался его разочаровывать.
- Пойдем к реке, - сказал Макс, и тут за спиной тихо кашлянул забытый всеми Бу.
- А они не по реке, - сказал он и дернул подбородком, показывая на небо. Только теперь Сергей осознал, что тишина над Ятаки исчезла, заполненная далеким гулом. Он задрал голову. Гул все нарастал, и вскоре из-за крон появился вертолет.
- На площадь! - воскликнул Макс. - Больше здесь приземляться негде.
Сергей с Максом наблюдали за посадкой, укрывшись за углом школы, в которой когда-то преподавал бедняга Дитер. "Где же все? - с беспокойством думал Сергей. - Попрятались по домам? Сидят в засаде, готовые осыпать рейнджеров градом стрел, как только те выйдут из вертолета? Разбежались по сельве, растворились в ней, невидимые, неуловимые, смертельно опасные?" Хорошо бы так - тогда Сергей успеет заговорить с американцами, и боя не случится.
Художник выпрямился и шагнул на площадь навстречу выпрыгивающим из вертолета рейнджерам. Ветер, поднятый винтами, сбивал его с ног; рев моторов оглушал настолько, что казалось, весь мир размалывается в этом грохоте. Острый запах топлива шибанул в нос, еще более оглушая, притупляя все чувства. В последний момент Макс заорал и попытался схватить Сергея за рукав, остановить его, но художник ничего не услышал и не почувствовал. Рука старика соскользнула, и Сергей вышел на площадь. Задохнувшись от гнева, он вдруг узнал невзрачного покупателя "Каркаса-Майами". Рука непроизвольно сжалась в кулак - больше всего на свете хотелось сейчас заехать в челюсть, вломить по этому невыразительному, незапоминающемуся лицу, но Сергей, скрипя зубами, удержал себя.
- Юльки здесь нет! - проорал он. Алекс приложил руку к уху и подался вперед; по его лицу бродила глумливая улыбочка. - Юльки здесь…
Что-то скользнуло по руке Сергея; он скосил глаза и с каким-то тупым изумлением увидел, что рукав футболки порван и края дыры потемнели, будто мокрые. Он провел рукой по плечу - боли не было. Бесцветная жидкость, смочившая рукав, была скользкая и густая. Сергей вспомнил жабу и на мгновение зажмурился от ужаса и отвращения, а когда открыл глаза - один из рейнджеров уже лежал, на его губах выступила пена, а из-под подбородка торчала короткая тоненькая стрела.
Сергей понял, что сейчас произойдет, и бросился на землю. Казалось, ничто не может быть громче, чем рев вертолета, однако грохот автоматной очереди над головой заглушил его. Сам не понимая, что делает, Сергей поднес ладонь к лицу и медленно слизнул с пальцев жабью слизь. Она напомнила ему зеленые помидоры - отвратительный, неуловимый, но навязчивый привкус, от которого невозможно избавиться.
Следующие часы его память сохранила лишь урывками.
Отец Хайме протягивает перед собой крест и слепо идет на рейнджеров. Сергей видит поры на могучем сизом носу, микроскопические трещинки, покрывающие распятие, кривые пожелтевшие зубы в напряженно оскаленном рту. Ветер треплет жидкие седые волосы, бьются вокруг опухших лодыжек полы сутаны. Отец Хайме идет на рейнджеров, как на самого дьявола, бесстрашно и обреченно, и Сергей понимает, что Ильич прав, путешествия во времени возможны, и он сам - такой путешественник, средневековая ярость, средневековая вера, средневековая дикость и готовность убивать ни за что… Священник падает, будто подрубленный, клочья сутаны разлетаются, открывая дряблую, бледную, окровавленную плоть. Из горла Сергея рвется хриплый вой.
В руках у него автомат - почему-то он очень горячий, почти обжигает ладони. Ярость захлестывает разум. Сергей готов стрелять в безликую фигуру в камуфляже, но тут размытое лицо фокусируется, и Сергей узнает блондина, который приезжал в Ятаки за кокой. Он растерянно опускает ствол, не понимая, друг перед ним или враг, вообще не понимая, кто друг и кто враг. Но тут автомат со страшной силой выдирают у его из рук, сдирая кожу, выламывая запястья… кулак Сергея врезается в чьи-то зубы; смутно ноют костяшки пальцев.
"Где она? - страшно орет Алекс и трясет Сергея за плечи так, что голова у того безвольно мотается. - Где девчонка?" Художник мимолетно удивляется, вновь обнаружив, что незаметный и невзрачный Сорокин одного с ним роста. За спиной агента стоит Увера, лицо у него сонное и растерянное, но губа уже приподнимается в хищной улыбке. Сергей улыбается в ответ и заносит кулак. Но тут что-то с хрустом врезается в лоб Алекса, и тот падает.
Бу дико визжит; его маленькое мышиное личико перекошено злобой, в руке - горсть камней. Округлая галька летит в лицо рейнджера, спешащего на помощь начальнику; черные очки покрываются белесой сеткой трещин. "Как мне надоел этот параноик", - цедит встающий на ноги Алекс. Сергей собирался нарисовать портрет Бу, но теперь не сможет сделать этого: по лицу мальчишки расплывается красная клякса, стирает черты; промокший картон расползается, ускользает из рук…
…Лицо индейца, того самого, что готовил стрелы, а может, другого, а может, они все сидели каждый в своей хижине и обмакивали шипы-наконечники в жабью слизь. Индеец медленно подносит к губам трубку; на его лице нет ни гнева, ни злобы, лишь печаль. Сергей смотрит в черное отверстие трубки и понимает, что там смерть, что произошла какая-то страшная ошибка, что он - враг любому из жителей Ятаки, но тут откуда-то появляется Ильич, и смерть проходит мимо.
Свинец против яда, магия против техники, порядок против хаоса, непроницаемая тьма против слепящего света, кровь, смерть, смерть. У Сергея нет своей стороны, он враг и рейнджерам, и индейцам, он не над схваткой - он под ней. "Считай меня коммунистом!" - орет Сергей и дико хохочет, раздавая удары, ломая чьи-то носы и выворачивая челюсти - белые, черные, медные.
- Мистер! Эй, мистер! - кричит Хосе и прыгает в вертолет. Один из рейнджеров хватает его за плечо и уже собирается выкинуть, но Орнитолог жестом останавливает его. - Я знаю, где искать девчонку, мистер! - орет Хосе в лицо Алексу Сорокину. Тот кивает, машет пилоту, и вертолет начинает медленно подниматься. Сергей хочет бежать за ним, хочет остановить, схватить за хвост и удержать, но ноги не слушаются его. Он спотыкается о тело блондина в камуфляже, падает, но продолжает ползти за ускользающим за кроны вертолетом; круги винтов расплываются и заслоняют весь мир.
Отец Хайме и Бу лежали рядом, укрытые одним одеялом, - рыхлое, будто слабо набитый мешок, тело падре и изломанное, еще более тощее, чем при жизни, - сисадмина. Из-за стен доносился женский вой и тянуло сладковатым дымом. Во рту все еще ощущался отвратительный привкус зеленых помидоров. Сергей взглянул на почерневшее лицо отца Хайме, уже покрывшееся трупными пятнами, и торопливо отвернулся к ожидающему шаману.
- Малолетний дурак… - проговорил он. Горло перехватило.
Ильич отвел глаза, и Сергею стало страшно.
- В чем дело? - громко спросил он.
- Понимаешь, дело же не в Бу, - извиняющимся тоном проговорил Макс. - В деревню приходит чужак; чужак видит, как грузят коку; потом в деревню приходят рейнджеры - но в чужака не стреляют и вообще хотят с ним поговорить… Понимаешь?
- Да, - деревянным голосом проговорил Сергей. Стычка с рейнджерами вдруг предстала в совершенно новом свете. Действительно, что должны были подумать индейцы, понятия не имеющие о проблемах, приведших художника в Ятаки?
- Так что тебе придется отсюда уйти, - осторожно проговорил Ильич. - И нам тоже. Отпустят, - ответил он на невысказанный вопрос. - Я, кажется, смог убедить их… ненадолго.
- Сколько? - проговорил Сергей, кивнув на дверь.
- Четверо, не считая падре и Бу, - ответил шаман. - И еще трое ранены.
Сергей снова взглянул на тело падре.
- Его-то за что…
- Чтоб не мешал, - ответил Макс. - Чтоб не оставлять вызывающего доверие свидетеля. Случайно попал под пулю. Кто теперь разберет…
- Ладно, - медленно проговорил Сергей. Горло болело, будто его сжимала невидимая рука. - Так что там мне надо сделать? - спросил он Ильича. - Надеть берет, отрастить бороду и выпустить зверушку погулять? Муй буэн.
- Надеюсь, до этого не дойдет, - ответил шаман. - Мне не нравится цена, но я рад, что ты наконец с нами.
- Так вы по-прежнему не знаете, что делать? - растерялся Сергей. Макс пожал плечами, а Ильич вдруг задумчиво нахмурился.
- Пожалуй, у меня есть какие-то смутные идеи, - сказал он. - Меня навел на них Увера. Но пока мы не найдем сеньориту Хулию, все это бесполезно. Нам нужен Броненосец…
- А я знаю, где она, - неожиданно сказал Макс. - Мы знаем, что гринго ее потеряли, так? И что в Ятаки она не пришла. И что Хосе ее видел…
Ильич издал неопределенный звук и нахмурился.
- Для сеньориты Морено было бы лучше, если б она была у американцев, - мрачно проговорил он.
- Но она хотя бы жива, правильно? - спросил Сергей, но Ильич лишь пожал плечами.
По стенам хижины метались отсветы большого огня, и Сергей вдруг с тоской понял, что это горит погребальный костер. В запахе дыма сразу почудился привкус горелого мяса.
Шесть человек погибло ни за что. Если святой Чиморте налезет на робота - кто победит? А как бы тебе хотелось? Как, почему хаос и тьма оказываются добрее порядка и света? Сергей вспомнил озарение, случившееся с ним в бою, - что он третий, ни с теми и ни с другими, одна из вершин треугольника, а не точка на прямой. Где-то здесь крылась разгадка, ответ на вопрос, что делать, но мысль ускользнула, и возбуждение драки сменилось свинцовой, мучительной усталостью и тоской.
- Вы сможете похоронить отца Хайме и Бу как христиан? - прервал поток его мыслей шаман.
- Я могу прочесть "Отче наш", - ответил Макс. - На русском, правда, но Ему же все равно, правда? Только я не уверен, что помню все… Последний раз я читал ее на похоронах Беляева. И потом еще однажды… но тогда меня прервали. Так что - мог забыть…
- Я подскажу, - прошептал Сергей.
База ЦРУ в дельте Парапеты, Боливия, в то же время