Но он не сердился. Зонара извивалась перед ним и так, и эдак, делала умильные рожицы, кривлялась, а потом опять полезла целоваться.
– Ну, Конан… Ты мне нужен, – шептала она жарко. – Мне так нужен такой мужчина, как ты…
– Погоди. – Он стряхнул с себя ее жадные руки. – Да подожди ты! Вот косуля.
– Почему это я косуля? – она надула губы.
– Не знаю. Принеси-ка сюда этот сундук. В нем все дело.
– А откуда у тебя эта штука?
– Тащи сюда! – закричал Конан. – Что за обыкновение – все время тянуть время и болтать? Я тебе все покажу и расскажу.
– Надеюсь, ты хранишь в нем сокровище.
– Десять изумрудных ожерелий. Давай.
Зонара отправилась к куче листьев и действительно вскоре вернулась с сундучком Хлависы. Поставила его на землю и уселась рядом, скрестив ноги.
– Рассказывай, – потребовала она.
– Я познакомился с одной женщиной, – начал Конан.
Зонара фыркнула.
– Обычное начало всех твоих историй. И когда ты только образумишься?
– Когда женюсь на тебе. Итак, я познакомился с женщиной. Ее история записана здесь, на ларце. Она наполовину дракон, если тебе это интересно.
– Еще как интересно! Ты спал с драконом? Новый опыт, не так ли? А у нее нет ли, часом, брата?
– Заткнись. В этом сундуке она хранит нечто очень важное. Нечто, что поможет ей навсегда обрести человеческий облик.
– А при чем тут я, дорогой Конаи? Мне абсолютно все равно, в каком облике летает и ползает твоя очередная подруга.
Конану вдруг показалось, что Зонара ревнует. Странно, если учесть количество ее похождений с различными мужчинами. Но женщины – в этом варвар был твердо убежден – вообще народ непредсказуемый.
– Просто покажи мне, как открывается этот сундук, – попросил Конаи, стараясь взять себя в руки и не наорать на Зоиару в очередной раз.
– Ну ладно, ладно. – Тонкие чувствительные пальцы пробежали по краю крышки в поисках скрытого механизма. Несколько минут Зонара сосредоточенно исследовала таинственный сундучок, а затем опустила руки.
– Что там? – нетерпеливо спросил Копан. – Ты поняла, в чем тут секрет?
– Не мешай. Я думаю.
Она действительно размышляла. То и дело ее рука принималась оглаживать выпуклую стенку сундучка, ощупывать иероглифы на кхитайской печатке. Затем вдруг она распахнула глаза и уставилась на Копана.
– Мне кажется, я понимаю, в чем тут дело… Конан, мы с тобой искали не там. У этого сундучка вообще нет крышки. Я слыхала о подобных обманках. С виду – ларец, хорошо закрытый, запечатанный, запаянный, околдованный… Понимай, как хочешь. А на самом деле просто цельнолитой кусок металла.
– Что ты имеешь в виду?
– То, что сказала. Это не ларец. На самом деле это некое произведение искусства, которое не открывается.
Произнеся эти слова, Зонара откровенно наслаждалась произведенным эффектом. Конан сидел напротив нее, таращился на сундучок – который, по словам сообщницы, сундучком вовсе не являлся, – и имел совершенно растерянный вид.
– Но зачем же тогда она его прятала? – выговорил он наконец.
– Кто? Та женщина, с которой ты познакомился в Вендии? Белокурая красавица-дракон?
– Да. Она хранила его так, словно он содержит в себе нечто исключительно драгоценное. Поверь, Зонара, когда я говорю "исключительно", я имею в виду вещь, которую невозможно переоценить. Ты бы видела, какие там у нее груды камней, жемчугов и золота повсюду!
– Просто лежат, кучами? – недоверчиво переспросила Зонара.
– Ты мне не веришь! Погоди, я тебе еще их покажу.
– Знаешь, Конан, мне почему-то боязно.
– Испугалась дракона?
– Нет. Боюсь, как бы мне не умереть от разрыва сердца при виде всех этих чудес и красот.
– Все-таки ты мне не веришь. Очень глупо, Зонара. Потому что у нее там настоящая сокровищница. И вот этот сундучок она прятала. А все остальное – нет.
– Кто поймет логику дракона! Подумай, киммериец. Люди – и те не всегда понимают друг друга, а тут – настоящая рептилия. У нее голова устроена совершенно по-другому. И видит она все не так, как мы.
– Может быть, дело в надписи, – рассуждал Конан.
– Зачем ради какой-то надписи создавать целый сундук! Ты меня смешишь, киммериец. Ха, ха, ха! – деланно рассмеялась Зонара. Затем она снова взяла в руки сундучок, перевернула его и… быстро отвинтила одну из ножек.
Ножка оказалась полой. Зонара просунула туда тонкие пальцы и вытащила нечто, завернутое в тонкую золотую бумагу, пропитанную воском.
– А вот и наш тайник! – торжествующе воскликнула она.
Конан вскочил.
– Ты все это время знала! Ты морочила мне голову разными глупостями про рептилий, чтобы помучить меня!
– Ну, не то чтобы я была так уверена, – протянула Зонара лениво. Теперь ее торжество было полным. – Но подозревала. Мне рассказывали, что эти обманки всегда не то, чем кажутся. Выглядят как ларец, а на самом деле – не ларец. Или эта ножка. Выглядит как ножка, а на самом деле – вместилище секретика.
– Или некоторые женщины, – сказал Конан. – Выглядят как женщины, а на самом деле – ядовитый тарантул.
– Ты преувеличиваешь, – зевнула Зонара и провела языком по губам.
– Да, тарантулы менее опасны. Зонара бросила сверточек Конану.
– Разверни, дружок. Посмотрим, что она так тщательно запрятала, твоя драконица. Стоит ли эта вещица таких ухищрений.
Конан осторожно снял бумагу, и на ладонь ему легла небольшая уздечка, сплетенная из женских волос.
– Ну и ну! – Зонара опять улеглась на землю, заложила руки за голову. – Она прятала простую уздечку.
– Тьянь-По говорит, что в ларце должно храниться средство превратить драконицу в женщину – навсегда.
– Тьянь-По?
– Бедный кхитайский каллиграф, – пояснил Конан. – Это он сам себя так называет. На самом деле – продувная бестия, но умник, каких мало. Чертит палочкой по рисовой бумаге разные загогулины, а потом учит целую свору бездельников разбираться в этих значках. И получает за это почет, уважение и кучу денег.
– Да, странный малый, – согласилась Зонаpa. – Ну так что ты надумал? Поедешь обратно в Вендию и попытаешься осчастливить красотку?
– Это уж как она захочет, – отозвался Конан и вдруг замер. Он что-то разглядел впереди. Сколько Зонара ни щурилась, она ничего не видела, но звериное чутье и острое зрение помогло варвару заметить чужаков прежде, чем те обнаружили его.
– Погоня? – спросила Зонара нервно.
– Нет, погоди. Для погони слишком мало пыли. Едет кто-то один. Спокойно едет, не спеша.
– Одинокий путник? – Зонара хищно раздула ноздри.
– Мы никого сейчас не будем грабить, – строго велел Конан. – Просто подождем, пока он подъедет поближе, и поговорим. Узнаем новости, понимаешь? Одинокие путники иногда бывают полезны.
– А иногда – опасны, – подхватила Зонара. – Особенно если это маги или, скажем, киммерийцы в поисках заработка.
* * *
Вскоре таинственный всадник был уже довольно близко и можно было рассмотреть красивую белую лошадь, покрытую красной шелковой попоной с золотыми кистями. На лошади в высоком седле сидела женщина, закутанная в синее покрывало. По посадке головы Конан почти сразу признал Хлавису. Ему не было нужды спрашивать, как ей удалось так быстро оказаться здесь.
Если девушка умеет превращаться в дракона, она могла долететь за несколько часов. Видимо, ее привлек запах волосяной уздечки.
Зонара догадалась обо всем почти так же быстро. Метнув на Конана ревнивый взгляд, женщина спросила;
– Это она?
Конан молча кивнул.
Хлависа поравнялась с двумя приятелями и остановила коня. Некоторое время она смотрела на них молча с высоты своего седла. Затем Конан встал и протянул к ней руку.
– Здравствуй, Хлависа, – произнес он как ни в чем не бывало. – Помочь тебе сойти?
– Сними меня, – попросила она спокойно. – Мне трудно в этом платье. Я путаюсь и боюсь упасть.
Конан подхватил ее за талию и осторожно поднял на руки. На мгновение Хлависа обняла его за шею и обожгла щеку пламенным дыханием. Затем Конан поставил ее на землю.
– Это моя подруга Зонара, – представил он девушку.
Гибким изящным движением акробатка вскочила на ноги, медленно изогнулась и коснулась затылком земли, а после так же медленно выпрямилась.
– Рада видеть тебя, Хлависа, – произнесла она с очаровательной улыбкой.
Хлависа чуть опустила покрывало, открывая лицо. Они с Зонарой были совершенно разными, но обе чрезвычайно хороши собой. К счастью, Конану не нужно было выбирать между ними. Он мог владеть обеими, и обе были не против.
– Я знаю, что ты забрал уздечку, – сказала Хлависа, обращаясь к Конану.
– Прости. Мною двигало любопытство. Я с удовольствием верну ее тебе.
– Не нужно. – Хлависа остановила его движением руки. – Это соответствовало моему намерению. Я знала, что ты справишься. Я только ошиблась в расчетах. То ли луна стала прибавлять себе округлостей быстрее, то ли в моем жизненном цикле что-то переменилось, но я превратилась раньше, чем рассчитывала.
– А на что ты рассчитывала? – полюбопытствовал Конан.
– На то, что ты мне поможешь. Видишь ли, Конан, женщины бывают очень раздражительны.
– Да уж! – с сердцем молвил киммериец.
– Но я – это исключение из правил. Я не просто раздражительна – я зверь!
– Я видел тебя. Ты проглотила бедного слугу, словно конфету.
– Мне так жаль! – глаза Хлависы наполнились слезами. – Он был преданным человеком. Он знал, что ему угрожает опасность, и все же согласился постеречь мой покой. Все бы обошлось, если бы я успела рассказать тебе о своих превращениях.
– Я должен был что-то сделать для тебя?
– Набросить эту уздечку на морду дракона. Больше ничего не требуется. Это обуздает зверя во мне навсегда.
– Но ведь это опасное дело, не так ли? – промурлыкала Зонара. – Приближаться к разъяренному дракону и надевать на него уздечку?
– Верно, – Хлависа обернулась к акробатке и кивнула. – Поэтому я искала мужчину сильного, смелого и лишенного предрассудков.
– Кстати, о предрассудках, – еще более мягко продолжала Зонара, – он ведь мог убить тебя. У Конана нет предрассудков, поверь мне. Если женщина угрожает его жизни, он в состоянии убить и женщину.
– - Это не вполне так, – слабенько возразил Конан, но Зонара его не слушала.
– Он, конечно, милый, но если его разозлить…
– Именно это ты сейчас и делаешь, Зонара! – не выдержал Конан. Затем он снова заговорил с Хлависой: – Мой друг, мудрец из Кхитая, говорит, что лишаться двойственной природы – значит, обеднять себя.
– Не исключено, что он прав. Но я хочу выйти замуж…
– Надеюсь, не за Конана? – снова вмешалась Зонара. – Потому что он никогда не женится.
– - Женюсь, когда найду мою королеву, – сердито огрызнулся Конан.
– Ладно, ладно. Ты же у нас король, а я и забыла. – И Зонара принялась разглядывать ногти у себя на руках.
– Я хочу выйти замуж за одного вендийского вельможу, – тихо продолжала Хлависа. – Он не слишком богат, но молод, красив и безумно любит меня.
– Ужас, – демонстративно громким шепотом отреагировала Зонара.
Хлависа сделала вид, что не слышит.
– Мы прожили бы вместе долгую, тихую жизнь. У меня прекрасные сады – Конан, ты их видел. Я собрала богатейшую коллекцию произведений искусства. Как всякий дракон, я обожаю владеть сокровищами. Я хочу жить в любви, среди прекрасных вещей…
– Понятно, понятно. Превращения в дракона никак не входит в число тихих семейных радостей, – перебил Конан. – Хорошо. Я сделаю для тебя то, о чем ты просишь. Только скажи – как.
– Через три недели я снова превращусь в дракона. Ты должен находиться поблизости. Когда это случится – набросишь уздечку. Можешь приковать мои руки и ноги к стенам. В подземелье довольно крепкие стены, они могут выдержать.
– Да ладно, – хмыкнул Конан. – Не надо ничего приковывать. Едем. Нам еще предстоит добраться до твоего дома, а путь, как мне представляется, неблизкий.
– А как же я? – возмутилась Зонара. – Вы двое так и бросите меня здесь одну?
– С тобой твоя жизнь, ты не забыла? – обернулся к ней Конан. – Вас по крайней мере двое.
– Неблагодарная свинья! – сказала Зонара. Конан обернулся и запустил в нее рубином, украденным в доме Хлависы.
– Забери и не плачь, – крикнул он. – Я люблю тебя! Увидимся через пару лет, если твоя жизнь не передумает и не сбежит к кому-нибудь другому, более сговорчивому.
Зонара схватила камень и поднесла его к глазам. Солнечный свет проник сквозь прозрачные грани, и залил весь мир для Зонары густым и терпким красным вином.
– Изумительно, – прошептала она. – Кое в чем Конан не уступает даже дракону.
* * *
– Мне жаль дракона, – грустно молвил Тьянь-По, когда спустя месяц Конан опять объявился в Лакшми. – Это такое красивое животное! А в сочетании с женской нежностью…
– Знаешь, друг, – перебил его Конан, – она была довольно жуткой. По крайней мере, с виду.
– Но ведь она не слопала тебя! – возразил Тьянь-По. – Подумать только, отказаться от полетов, от второй натуры, от плоти, подобной плоти небожителей! – Он скорбно покачал головой. – Уму непостижимо.
– Она сделала это ради любви, – назидательно произнес Конан, подражая тону здешних учителей.
– Все равно! – не уставал сокрушаться Тьянь-По. – А я, бедный кхитайский каллиграф, так мечтал увидеть летящего дракона! Я нарисовал бы его тушью на рисовой бумаге и создал иероглиф, который рассказал бы всю эту историю единым значком.
Конан сунул руку под плащ и вытащил флягу, полную вина. В монастыре было настрого запрещено употреблять горячительные напитки. Нет, никогда в жизни Конан-киммериец не поймет этих вендийцев и кхитайцев. Удивительные люди! Просто поразительные!