- Проклятье! - в сердцах выругался Ричард. - Я, признаться, рассчитывал на вашу помощь.
- На помощь в чем? - удивился Стил.
- Дослушайте мою историю, и вы все поймете. После того как эти ваши легендарные преступники поубивали друг друга у меня на глазах, я остался один на один с пропажей. Или, если вам будет угодно, с находкой.
Эдуард отпил кофе и кивнул.
- Конечно же, ваши феноменальные способности не подвели вас и на сей раз, - не без лукавства в голосе сказал он. - То, что искал Крабб, оказалось именно у Крылана?
- Да, я не ошибся.
- Надеюсь, Рик, когда-нибудь вы расскажете, как вам удается столь блестяще справляться с такими сложными делами. Да еще и настолько быстро.
Ричард не подал виду, что смутился. Его тайна оставалась тайной даже для самого близкого человека. К счастью, Стил никогда не проявлял чрезмерного любопытства к поразительному умению Ричарда Дрейтона. Получив однажды уклончивый ответ, он, с присущей ему тактичностью, больше не пытался выведать подробности.
- Я тоже на это надеюсь, - дипломатично ответил Ричард.
- Могу я поинтересоваться, что за предмет вы нашли для столь трагично почившего мистера Крабба?
Ричард колебался. Он чувствовал, хотя для этого и не было оснований, что, показав мышь, приоткроет завесу тайны и над соколом. Но кому-то довериться было нужно, и Эдуард Стил подходил для этого лучше, чем кто бы то ни было. Молодой сыщик достал из кармана крошечную шкатулку и поставил ее на стол. Бывший инспектор внимательно рассмотрел ее, оценив качество работы и материала, а затем аккуратно раскрыл.
- Что это? - изумленно спросил он, уставившись на мышь.
- Фигурка мышки, - с добродушной усмешкой подсказал Ричард. - А вы что ожидали увидеть?
Эдуард быстро оправился от удивления.
- Признаться, я думал, здесь будет кольцо с огромным бриллиантом или что-то в этом роде. Выходит, вас наняли найти… безделушку?
- На моих глазах три человека поубивали друг друга за эту безделушку.
- Вы правы, эта вещица, безусловно, представляет для кого-то огромную ценность.
- Именно этого "кого-то" мне и нужно теперь найти. Потому я и пришел к вам.
- Вы хотите узнать, кто прислал к вам мистера Крабба?
- Именно.
- Задачка не из простых. Кстати, когда вы намерены сообщить в полицию о происшествии на Хардингтон-стрит?
- Я, признаться, не планировал вообще распространяться об этом. Благодарю покорно! Скотланд-Ярд вцепится в меня бульдожьей хваткой и не даст работать несколько недель.
- Можно послать анонимно телеграмму. Но вы правы, это не к спеху. Мертвым мы ничем не поможем, а плакать по ним некому. Пока об их смерти знаете только вы - преимущество на вашей стороне.
- Приятно иметь хоть какое-то преимущество.
Стил пристально рассматривал мышь, не спеша доставать ее из шкатулки.
- Значит, вы хотите найти хозяина этой вещицы, чтобы вернуть ее?
- Естественно!
- А зачем?
- Странный, право, вопрос! - удивленно вскинул брови Ричард. - Во-первых, мы заключили джентльменское соглашение, и то, что мистер Крабб умер, не снимает с меня обязательств. Во-вторых, знаете, какое щедрое вознаграждение предложил покойный за мою работу? Пятьсот фунтов! Такими деньгами не разбрасываются, надеюсь, его хозяин не откажется от слов Крабба. Ну, и не в последнюю очередь меня волнует репутация мастера Пустельги.
- Убедительные мотивы! - примирительно поднял руки Стил. - А что, по-вашему, означали слова, сказанные Краббом перед смертью? "Глаза" и "возвращаю"?
- Это и для меня загадка. Но знаете, когда Крабб увидел мои глаза, а они, как вам известно, у меня разного цвета, то он на мгновение удивился и сказал, что уже встречал человека с такими глазами. Но кто он - не сказал.
Стил допил кофе и запыхтел только что раскуренной трубкой.
- Что ж, это уже зацепка. Посмотрим, что получится накопать на разноглазых приятелей Крабба. Вас не пугает, что придется иметь дело с настоящими преступниками?
- Теперь бояться поздно, я уже ввязался в это дело.
- Да уж, ввязались. - Эдуард задумчиво потер подбородок. - Если наши поиски не увенчаются успехом, мы дадим возможность загадочному "патрону" найти вас, сообщив через полицию о смерти его посланника.
- Так вы согласны помочь мне в поисках? - обрадованно воскликнул Ричард.
- Конечно, дружище! Но, надеюсь, и вы не откажете мне в ответной любезности.
- Я всегда к вашим услугам!
- Отлично! - Стил убрал со стола кофейник с чашками и вновь развернул карту. - Вы, конечно, слышали об этих чудовищных убийствах в Уайтчепеле и о Джеке Потрошителе.
- Весь город только об этом и говорит.
- Лондонцы в панике, такого не было со времен резни в Лаймхаузе.
- Только сегодня я беседовал об этом с коридорным.
- Да, люди любят обсуждать чужие смерти. И чем они более жуткие, тем сильнее интерес. Газеты чего только не пишут, - он кивнул в сторону "Таймс", которую недавно просматривал.
- Красные пометки - это места убийств? - догадался Ричард, глядя на карту.
- Да, я пытаюсь найти закономерность в действиях этого монстра. Понять систему, по которой он совершает свои преступления.
- Чтобы понять его, нужно быть таким же сумасшедшим. Кстати, у меня идея - нужно проверить дома для безумцев, не сбегал ли от них какой-нибудь особо буйный пациент.
Эдуард Стил покачал головой.
- Бедлам и прочие заведения этого профиля проверили уже после первого убийства.
Ричард сконфузился, понимая, что по части ведения криминальных дел он сильно уступает старшему коллеге, да и любому толковому инспектору Скотланд-Ярда.
- Все убитые, как я понял, непристойные женщины, - сказал он неуверенно. - Не в этом ли закономерность?
- Возможно, но необязательно. Убивает он ночью, а в это время порядочные дамы просто не ходят по улицам, тем более в одиночестве. Так что следующей жертвой может стать любая женщина, оказавшаяся в неудачное время в опасном месте.
- Значит, вы хотите вычислить место?
- Да.
- Но это же невозможно! Даже если определить район - как узнать, где и когда преступник выйдет на охоту?
- Район уже известен. Надо признать, Уайтчепел - самое удачное место для свершения всех этих зверств. Там толчется масса всякого сброда, в котором легко затеряться. Никому ни до кого нет дела, улицы почти не освещаются, и полицейских там даже днем можно пересчитать по пальцам.
- Значит, вычислить его невозможно?
- Это я и пытаюсь понять.
- Вам кто-то платит за поиски Потрошителя?
- Нет, у бедных женщин даже родни не было. А королева платит только своим официальным сыщикам из Скотланд-Ярда. Это мое собственное предприятие. Нам, простым детективам, трудно конкурировать с такими звездами, как вы, поэтому иногда приходится работать бесплатно, на репутацию.
Повисла неловкая пауза.
- Так чем я могу вам помочь? - спросил Ричард, чтобы прервать ее.
В глазах Эдуарда Стила загорелся лукавый огонек.
- Вчера я побывал и на Бернер-стрит, и на Митр-плэйс, где обнаружили обеих несчастных. Конечно, я оказался там уже после полицейских и толпы зевак, но все же не оставлял надежды найти что-нибудь интересное. Я расширил зону поиска, почти целый день рыскал по прилегающим дворикам и закоулкам. И был вознагражден, - с этими словами он выдвинул ящик стола, достал тонкую кожаную перчатку и положил ее поверх карты. - Я уверен, что это его вещь.
Ричард осторожно взял перчатку в руки и с неподдельным интересом рассмотрел ее. Мужская, с левой руки, судя по выделке, куплена в хорошем магазине. На тыльной стороне в районе пальцев виднелись три коротких разреза. Но самым примечательным в перчатке было не это. Приглядевшись, Ричард понял, что она испачкана кровью. Засохшие бурые пятна, не сразу заметные на черной коже, обильно покрывали ее с обеих сторон. Ричард брезгливо бросил перчатку на стол.
- Я не спрашиваю, откуда у вас уверенность, что этот предмет принадлежал Потрошителю…
- Да тут ничего сложного. Я предположил, что убийства были совершены не там, где найдены трупы, а где-то поблизости, в укромном переулке. А потом уж тела перенесены на более заметное место. И представьте, на заднем дворе какого-то паба, за кучей мусора, нахожу эту перчатку. Далее, в газетах ведь писали о жутких ранениях жертв - вот вам и следы крови, и разрезы на пальцах перчатки. Если надеть ее на руку, то разрезы продолжают друг друга, как будто нож соскользнул и убийца едва не ранил сам себя. Затем он снял ее, видимо для большего удобства, а потом случайно обронил.
- Вы, конечно, ничего не сказали бывшим коллегам? - предположил Ричард. - Иначе бы ее отобрали.
- Разумеется.
- А как эта перчатка поможет вам найти убийцу? У вас есть на примете кто-то, на кого можно ее примерить, как туфельку на Золушку?
- К сожалению, такой кандидатуры пока нет, - спокойно ответил Эдуард. - И поэтому для меня перчатка пока бесполезна. Но вам она может помочь.
- Как? - изумленно воскликнул Ричард. - Я же не умею искать людей!
Эдуард посмотрел прямо в глаза другу и твердо сказал:
- Зато мастер Пустельга великолепно справляется с поисками пропавших предметов. Найдите для меня вторую перчатку, и мы поймаем Джека Потрошителя!
Глава 4
Элизабет Лидгейт, юная особа, обычно сочетавшая в себе в равной степени столь ценимые в обществе красоту и веселый нрав, была нынче настолько несчастна, насколько может быть несчастной восемнадцатилетняя барышня, внезапно уведомленная о скором браке с ненавистным стариком.
Лизи заперлась в комнате и прорыдала в подушку целый день напролет, задаваясь вопросом: сколько горестей и невзгод способно выдержать девичье сердце, прежде чем зачерствеет под безжалостными ударами судьбы? Лишь к вечеру, рассудив, что, страдая за закрытой дверью, она ничего не добьется, Лизи спустилась в гостиную, чтобы выпить чаю вместе со своими опекунами - мистером и миссис Поулсон.
Между грушевой шарлоткой и нежнейшим молочным пудингом тетушка Аббигайл, чьим неусыпным заботам и была обязана Лизи скорым замужеством, заметила, как ни в чем ни бывало продолжив прерванную утром беседу:
- Мистер Рэтмол, между прочим, чудесно играет в волан и ежедневно поддерживает физическую форму длительными прогулками на природе. Вы бы могли чудесно провести время на пикнике в будущее воскресенье и свести более близкое знакомство…
- Оставьте, тетя! - с неприличной резкостью оборвала ее Элизабет. - Довольно того, что вы решили мою участь, не считаясь с моими чувствами. Не хватало еще, чтобы я появилась на воскресном пикнике в обществе этого старика. Уж будьте уверены, я не дам ему ни малейшего аванса. Пусть знает, что он женился на мне против воли!
- Что ты такое говоришь, милая! - Тетя Абби всплеснула руками. - Мистер Рэтмол вовсе не старик, ему всего-то тридцать шесть!
Лизи немного картинно подкатила голубые глазки.
- Вот именно, тетя! - заключила она, словно миссис Поулсон своими словами подтвердила ее наихудшие предположения. - Он вдвое старше меня, и нос у него красный, как у грузчика с пристани.
Здесь в беседу решил вмешаться дядюшка Гровер.
- Ты еще совсем дитя, Лизи, - сказал он, пряча укор под своей обычной мягкостью. - А между тем барышне в твоем возрасте уже давно пора повзрослеть и вместо того, чтобы выписывать из Парижа очередное сочинение месье Буссенара, посмотреть на мир через призму матримониальных стратегий.
- Вот еще! - совсем уж неприлично дернула плечиком Лизи.
Тетя Абби тяжело вздохнула.
- Мистер Рэтмол - прекрасная партия для такого дичка, как ты, милая, - продолжал невозмутимо дядя, будто и не заметил вызывающего жеста любимой племянницы. - С положением, связями и хорошим местом в министерстве сельского хозяйства. А дом? Ты видела его дом в Мэрилебоне?
- Ах, дядя! О чем вы толкуете?! Вам бы только связи да положение! А до моих страданий вам вовсе нет никакого дела.
Спускаясь к столу, Лизи имела план разрыдаться на глазах у мягкосердечных опекунов и тем самым повлиять на их неожиданно твердое решение выдать ее замуж. Но сейчас, распалившись в споре, она забыла о слезах.
- Этот ваш мистер Рэтмол зануда и скупердяй! - выпалила она, раскрасневшись. - Настоящий Скрудж!
- С чего ты взяла, что он скупердяй?
- Подслушала в прошлую субботу у Бриджесов. После ужина он рассказывал джентльменам из казначейства, этим "состоятельным кротам", что подсчитал, во сколько ему обойдется жена! Представляете? Он уже подсчитал!
- Это, дитя мое, говорит о бережливости! - заключила тетя. - С таким мужем всегда будешь в достатке!
- И настоящая леди не должна компрометировать себя подслушиванием, - добавил дядя.
- А еще он все время бормочет цифры, когда думает, что его не слышат. "Пятью пять - двадцать пять, пятью восемь - сорок…", - передразнила Лизи. - Ужас! Я лучше умру!
Сейчас был наилучший момент, чтобы претворить в жизнь свой хитроумный план, но, как назло, Лизи не могла выдавить из себя ни слезинки.
В ее любимых романах героини всегда находили способ избежать ненавистного замужества, но в жизни это оказалось не так легко. Конечно, известие о сватовстве мистера Рэтмола не было для юной девушки такой уж неожиданностью. Знаки внимания, оказываемые им, невозможно было не заметить. Только за последний месяц он дважды без особых причин навещал Поулсонов, а в приличном обществе после такого неизменно следовало предложение. Но Лизи тешила себя надеждой, что это случится не так скоро, и к тому времени у нее уже появится настоящий жених.
Говоря совсем уж откровенно, мистер Рэтмол не был ей так отвратителен, как пыталась убедить Элизабет своих опекунов. Он обладал хорошим вкусом в одежде и учтивыми манерами, был предупредителен и галантен, а годовой доход исчислял тысячами фунтов. Идеальная партия для настоящей леди. Но Элизабет до зубовного скрежета не хотела становиться настоящей леди. Она мечтала совсем о другом.
В своих грезах Лизи мчала на белогривом скакуне по африканской саванне или кралась по амазонским джунглям, презрев опасности и невзгоды, как герои приключенческих романов. Ей было душно и тесно в большом лондонском доме дяди и тети, и было бы точно так же неуютно в доме будущего мужа. Ей хотелось простора. И конечно же, Лизи мечтала о неожиданной и судьбоносной встрече. Она ждала человека, который сможет разбудить дремлющие в ней чувства, зажечь огонь любви!
К сожалению, замужество с мистером Ротмэлом безнадежно разрушало эти мечты.
Родители Лизи умерли, когда она была совсем крохой, и бездетная мамина сестра тетя Аббигайл взяла на себя заботы по ее воспитанию. Они с мистером Поулсоном души не чаяли в девчонке-сорванце.
Большую часть своего детства Лизи провела в загородной усадьбе Поулсонов под Рочестером, бегая взапуски с крестьянскими детьми, страдая от укусов крапивы, царапая коленки об колючие живые изгороди соседских имений. Простота и воля деревенской жизни подарили Лизи отменное здоровье, храброе сердце и независимый дерзкий характер.
Постепенно из застенчивой тихой девочки Элизабет выросла в весьма привлекательную, но грубоватую молодую особу. Слишком поздно опекуны заметили эту перемену и на стремительном семейном совете решили перебраться в Лондон, где их воспитанница могла обучиться манерам, выйти в свет и, наконец, найти себе достойную пару.
С тех пор прошло два года, и все пункты этого маленького плана были воплощены в жизнь. Кроме последнего. Несколько предложений разной степени заманчивости были отклонены Элизабет, и вот теперь опекуны были непреклонны.
- Видела бы тебя моя несчастная сестра! - вздохнула с несколько наигранной печалью тетя Абби.
Элизабет поднесла платочек к совершенно сухим глазам. Она уже поняла, что замысел разжалобить близких потерпел крах. Если уж тетя обратилась к памяти покойной матушки, то слезами делу не поможешь.
Но и у Лизи оставался козырь. Да еще какой! Она заставит говорить о себе весь Лондон, ее портрет будет на первых страницах, мальчишки-газетчики станут выкрикивать на улицах ее имя, а светское общество падет к ее ногам! О ее подвиге будут шептаться в каждой гостиной, в каждом салоне, во всех тавернах и пабах. И уж тогда-то Поулсоны не посмеют отмахнуться от ее желаний, а скучный мистер Рэтмол не сможет утащить ее в свое логово в Мэрилебоне.
Юная и храбрая Элизабет Лидгейт намеревалась совершить невероятное - изловить Джека Потрошителя.
В книгах, которые она так любила, героини проявляли чудеса отваги, борясь со злом в его самых различных обличьях. Любые враги, будь то кровожадные дикари или коварные шантажисты, безжалостные разбойники или вероломные отравители, терпели неизбежное поражение в схватке с бесстрашной красавицей. Элизабет была убеждена, что смелость и решимость - единственно необходимые для победы качества. А уж и того и другого ей не занимать. Дело было за малым - выследить и поймать жуткого маньяка.
Уплетая пирожное безе, Лизи тщательно продумала план. Первым делом следовало взять револьвер, хранившийся в дядюшкином кабинете, в сейфе. К счастью, дядя был слишком беспечен, и ключи от сейфа болтались прямо в замочной скважине. Затем, тайно покинув дом, Лизи намеревалась отправиться в Уайтчепел и там ночью искать Потрошителя. Она была убеждена, что станет хорошей приманкой - одинокая юная девушка не могла не броситься в глаза на опустевших улицах. А когда ничего не подозревающий убийца набросится на "беззащитную" жертву, она выхватит спрятанное оружие и…
- О чем ты задумалась, милая? - спросил дядя, заметив улыбку на лице девушки.
- Представила себя в роли кротихи в доме этого Рэтмола, - съязвила Лизи, но уже без прежнего задора.
Дядя неодобрительно покачал головой. Лизи и сама поняла, что переусердствовала, и решила продемонстрировать кротость, чтобы усыпить бдительность опекуна.
- Я пойду вышивать, с вашего позволения.
Отпущенная, она сделала книксен и поднялась в свою комнату. Здесь она решила переждать, пока дядя пересядет к камину с вечерней трубкой и задремлет, как это у него водилось.
Не прошло и получаса, как Лизи услыхала скрип дядиного кресла - Гровер Поулсон, как всякий почтенный англичанин, не отступал от привычек. А еще через десять минут, выйдя на лестницу, Лизи услышала его тихий безмятежный храп. Тетя Абби, как всегда в это время, удалилась к себе. В доме воцарились тишина и покой.
Девушка на цыпочках прокралась в кабинет. Достать из сейфа револьвер было делом одной минуты, и вскоре, так же тихо, она вернулась в свою комнату. Держать оружие в руках ей раньше не доводилось. Револьвер неожиданно оказался таким большим и тяжелым, что Лизи на какой-то миг ощутила неуверенность в своем решении. Сможет ли она управиться с ним, не возникнет ли в процессе миссии каких-нибудь других незапланированных сложностей?