Эта последняя схватка шла в руинах некогда производившего сильное впечатление поместья. Разрушенные мраморные стены и обломки колонн с каннелюрами - вот все, что осталось, но и это должно было скоро погибнуть в огне. Сотни торопливо окопавшихся гвардейцев палили из руин, пытаясь удержать последнюю атаку тау. Где-то позади взорвался лаврентийский танк, но Медерик не видел ни что это была за машина, ни что ее погубило.
- Кайнон, прикрой нас сзади! - крикнул Медерик, прорываясь сквозь грохот пушек и рев болтеров. - Не хочу, чтобы нас раскатали собственные гребаные танки!
- Есть, сэр! - откликнулся молодой боец. Отступление с боем на холмы Оусен сделало из мальчишки мужчину, и Медерик знал, что если они уцелеют, надо будет проследить, чтобы храбрость паренька была отмечена.
- Перезаряжай! Они уже прут на нас, нельзя, чтобы у кого-то был пустой магазин.
В приказе не было необходимости: Псы знали свое дело и уже перезаряжали оружие. Медерик забил магазин до отказа, проверил, что заряд полон, и пополз к краю воронки.
Бой за то, чтобы остановить левый фланг наступления тау, был одним из самых кровавых и при этом самых бесстрастных из тех, что в последнее время выпадали на долю Сорок четвертого. Силы тау были столь велики, что остановить их не представлялось возможным, но Сорок четвертый оставлял за собой лишь пепел и изрытую воронками пустошь. День за днем тау наступали, хладнокровно и неуклонно, не боясь гвардейских пушек. Без ярости зеленокожих и ужаса миров-ульев лаврентийцам эмоционально было не за что ухватиться.
На лицах вокруг себя Медерик видел лишь беспримесный страх, страх, что в любой момент незамеченный снаряд прервет мечты о славе и подвигах. Тау воевали с такой точностью и расчетом, что для чести и отваги места не оставалось, для них война была чем-то вроде науки: точной, эмпирической, завязанной на причинно-следственных связях.
Медерик знал, что это фатальная ошибка в их расчетах, потому что война по сути своей непредсказуема. Неизвестные переменные и простой случай тоже играли роль, и лишь неумелый командир сражался, будучи уверенным, что он все может предусмотреть.
Огромная тень нависла над Медериком, и он, подняв взгляд, увидел исполинскую боевую машину, ползущую мимо их ненадежного укрытия. Он улыбнулся, увидев коряво нацарапанное на броне слово "мясорубка", и понял, что это "Отец Время" лорда Уинтерборна.
Ослепительный луч энергии ударил в покрытую шрамами броню "Гибельного клинка", но сверхтяжелый танк был так надежно защищен, что едва остался след. Пушки "Отца Времени" заревели в ответ, и вражеский танк взорвался, обращенный в пыль массой и взрывной силой огромного снаряда.
- Огневая поддержка! - закричал Медерик, и его разведчики присоединились к нему на краю воронки. Смертельно точные снайперские выстрелы убирали офицеров тау, бегущих сквозь дым, и снаряды Дукена с безжалостной точностью выводили из строя вражескую боевую технику. Было рискованно стрелять с одной точки, но дым от орудий "Гибельного клинка" помогал скрыть их точное расположение. В любом случае оказаться посреди танковой баталии - это фактически гарантированный способ угодить под шестидесятитонную металлическую махину.
Командный танк лорда Уинтерборна продолжал крушить врага, пожиная кровавую жатву устрашающих масштабов; при этом он выдерживал бесчисленные попадания, которые превратили бы любую другую технику в кучку горелого шлака. Где бы ни бился "Отец Время", натиск тау захлебывался, и эта последняя схватка, похоже, не была исключением.
И тут Медерик услышал звук, от которого холод охватил его: высокий улюлюкающий крик, означавший лишь одно.
Крууты.
Он увидел полчища розовых тварей, ползущих по "Отцу Времени". Крууты несли с собой прибор, в котором Медерик распознал бомбу еще до того, как они принялись крепить его на покрытой почетными надписями орудийной башне танка лорда Уинтерборна.
- Цель справа! - заорал он и вскинул винтовку Первый его выстрел сбил одного круута с верхней платформы танка, второй оторвал руку существу, возившемуся со взрывчаткой.
Лазерные болты засвистели вокруг танка, когда Псы подняли пальбу. Пара круутов упала с машины, хотя Медерик видел, как другие укрылись за могучей башней. Казалось неестественным, на грани ереси, стрелять по имперскому танку, но Медерик знал, что они все равно не смогут ему повредить.
- Если мы не попадем во взрывчатку… - прошептал он, видя, как шрапнель отскочила от орудийной башни буквально в нескольких дюймах от заряда. Не раздумывая, Медерик вскочил на ноги и, побежав к "Отцу Времени", полез по лестнице, встроенной в похожий на отвесную скалу бок танка.
Башня "Гибельного клинка" поворачивалась, самонаводящееся орудие выдавало поток крупнокалиберных снарядов. Тяжелые болтеры палили с переднего отсека танка, и Медерик старался не думать о том, какое это безумие - лезть на движущийся, ведущий огонь танк.
Рядом с ним в броню ударил снаряд, и он упал ничком. Что-то шевельнулось рядом, он перекатился на спину и выстрелил из винтовки. Круут упал с развороченной выстрелом грудью, и Медерик поднялся на ноги как раз тогда, когда на него выскочил другой пришелец. Лазерный импульс справа снес крууту затылок.
Его Псы смотрели на него.
Пригнувшись, Медерик пробрался к вражескому прибору, так, чтобы не попасть под актинические вспышки энергии вокруг единственной оставшейся лазпушки. Он встал на колени рядом с орудийной башней, на которой золотыми буквами были перечислены сотни битв и военных кампаний. Медерик закинул винтовку за плечо и осмотрел устройство, которое крууты прикрутили к башне. Бомба была продолговатая, размером с полностью нагруженный заплечный мешок гвардейца, и Медерик не сомневался, что он мог прервать участие танка-исполина в этой битве. Времени на что-либо более изощренное не оставалось, и он просто схватил устройство и рванул изо всех сил.
Оно не двинулось ни на миллиметр.
Какая бы технология ни держала бомбу на корпусе танка, ему было с ней не справиться.
- Отойдите от бомбы, капитан, - сказал кто-то у него за спиной.
Медерик обернулся и увидел высокого, ужасно изуродованного проповедника в черном одеянии Мортифекса, стоящего над ним на броне "Отца Времени". Лицо его было обожжено до черноты и утыкано осколками цветного стекла. Медерик уже слышал о раненом священнике, который присоединился к бойцам Сорок четвертого после битвы при Брэндонских Вратах, но до сих пор сам лично не видел его.
По слухам, это был Гаэтан Бальтазар, бывший клирикус Фабрика, но его увечья и вечная гримаса боли производили столь ужасающее впечатление, что понять, кто этот проповедник с безумным взглядом, было невозможно. И как можно выжить с такими кошмарными ранами?
Мортифекс был вооружен огромным эвисцератором, ревущее лезвие которого разбрасывало дым и искры.
- Твою ж мать! - пробормотал Медерик, сообразив, что сейчас будет.
Он откатился - и лезвие опустилось. Из-под устройства дождем посыпались искры, но, к удивлению Медерика, оно не взорвалось. Острые зубья эвисцератора легко порвали металл и керамику - и устройство упало с орудийной башни, распиленное надвое.
Он тяжко выдохнул, и Мортифекс опустил дымящийся меч.
- И так деяния врагов человечества обратятся в прах и забвение, - сказал проповедник.
- Ну, блин, - сказал Медерик, вперившись в кучу инертного материала - все, что осталось от бомбы. - Вот как ты, спрашивается, узнал, что оно не рванет, пока пилишь?
- Я не знал, - сказал Мортифекс безгубым обожженным ртом. - И мне не было до этого дела.
- Зато мне, блин, есть, и я не хочу, чтобы какой-то псих забрал меня с собой. Так что держись подальше от…
Слова его оборвались: горсть зазубренных стальных осколков вылетела из груди Мортифекса. Хлынула кровь, длинное лезвие вырвало сердце проповедника, и Медерик увидел, как мука на его лице сменилась покоем.
- Жизнь моя - темница, и смерть - освобождение мое, - проговорил Мортифекс, падая с танка. Медерик не следил взглядом за его падением.
Его внимание было приковано к чудовищному крууту с ярко-красным гребнем, который убил проповедника.
Вспышки энергии с шипением пролетали мимо головы Уриила, пока он отступал на разрушенную проезжую часть моста Императора в сторону руин, среди которых ждали машины. Болтер палил без остановки, и каждый раз, когда со щелчком выходил пустой магазин, Уриил аккуратно заменял его, не сводя глаз с наступающих тау. Пластины его брони лизало пламя костров, вспыхнувших от пылающих развалин бастиона. Еще раз капитан мысленно поблагодарил древних строителей моста за то, что они сделали его таким прочным.
Ультрамарины строем отступали со стороны моста Отрог, расходясь на отряды и на ходу стреляя в тау. Снаряды вылетали из пусковых установок и лазпушек, превращая в пыль все, что могло послужить врагу укрытием. Космодесантники отступали, но они оставляли за собой лишь развалины.
Снаряды лаврентийской огневой поддержки летали по воздуху чуть дальше, оставляя в дыму спиральные следы. Эхо их взрывов разносилось по всей длине моста.
Огненные воины и боевые скафандры носились сквозь огонь и дым, стреляя в отступающих Ультрамаринов. Они покинули Мидден, но вели преследование лишь вполсилы, и Уриил чувствовал, в какое отчаяние их повергают разрушения.
- Скорее этот мир сгорит, чем мы отдадим его вам, - прошептал Уриил, оглядываясь, чтобы убедиться, что все его бойцы целы. Капеллан Клозель был справа и держал крозиус арканум высоко над головой, выкрикивая боевую молитву Праведных.
В воздухе снова заметались ракеты и снаряды, и Уриил услышал, как со всех сторон двигатели яростно прибавляют обороты над развалинами. Братья Сперит и Зег, дредноуты роты, шагали назад плечом к плечу с боевыми братьями, и грохот их орудий пронзал шум битвы.
Уриил обернулся через плечо и увидел, как дым из выхлопных труб вьется над рухнувшим эскарпом.
- Организованно отступаем к машинам! - приказал он. - Отступление по схеме "Сигма".
Ультрамарины аккуратно перестроились, отделения "Терон", "Ликон" и "Нестор" прикрыли остальных, отделения "Дардан", "Саб" и "Прот" развернулись и побежали к заранее намеченным линиям отступления. Безжалостно палили болтеры, снаряды врезались в землю прямо перед ними, летали над головой, описывая дуги и обрушиваясь вниз, словно хищные птицы на охоте, чтобы взорваться у ног своей добычи.
- Актис, Борос, огонь на подавление!
Приказ был отдан - и тут же отделения прикрытия отошли от своих позиций и позади загрохотали пушки опустошителей.
- Капитан Гербер, - сказал Уриил, подходя со своими людьми. - Приступаем к выполнению плана "Эверсор".
- Вас понял, капитан Вентрис. Открываем огонь.
Уриил услышал одинокий залп орудия "Василиск", за которым вскоре последовал еще и еще один. Вскоре началась настоящая непрекращающаяся канонада.
- Все назад, быстро! - закричал Уриил, развернулся и побежал туда, где их ждали машины Четвертой роты. Он перескочил через валяющиеся на земле адамантиевые балки и пригнулся, проходя в пролом в накренившейся плите из камнебетона. Впереди были видны четыре "Носорога" и два "Лендрейдера", их двигатели уже плевались выхлопными газами, люки были открыты. Космодесантники забрались в кабины, и автосистемы машин тут же обстреляли мост по всей длине.
Над головой сверкали яркие вспышки света, и Уриил почувствовал, как первый из артиллерийских снарядов взорвался на мосту совсем рядом. Словно тяжелые удары молота сотрясали конструкцию снова и снова, так, что опоры моста содрогались, и наконец показалось, что сами небеса рухнули наземь.
- Да благословит вас Император, Гербер! - воскликнул Уриил, увидев, что практически каждый снаряд попадает туда, куда намечено. Артиллеристы-лаврентийцы оправдывали надежды своего капитана.
Уриил пошатнулся и упал на колени, когда титанические силы обратили мост Отрог в руины. Шум стоял оглушительный, даже зашита автосенсоров, встроенных в броню, не помогала. Блоки, уцелевшие во время боя, исчезли в серии взрывов, целые кварталы были стерты с лица планеты в считанные мгновения, когда сотни снарядов попали в цель. Ничто не могло уцелеть после такой бомбардировки, и преследование тау мгновенно прекратилось.
Взрывы и зажигательные бомбы омыли весь пролет моста гигантской волной из пламени и обломков. Место соединения Отрога и моста Императора пострадало больше всего - стальные конструкции более нового моста порвались и вышли наружу. Боеголовки впивались глубоко в дорожное покрытие перекрестка, а потом взрывались с невообразимой силой, оставляя за собой тридцатиметровые воронки.
В воронки попадали снаряды, зарываясь еще глубже и все больше ослабляя соединения, пока огромная масса моста Отрог не довершила работу, начатую артиллерией. Встав на дыбы и сломавшись под не предусмотренной для него тяжестью, Отрог оторвался от моста Императора и упал, перекрученный, как мокрая бумага.
Тысячи тонн камня и стали полетели в пропасть, и те немногие огненные воины, что уцелели при бомбардировке, рухнули вместе с ними. Пехота и тяжеловооруженные воины посыпались вниз, и хотя несколько скиммеров смогли удержаться, их тут же разбило обломками.
Путь от Миддена на мост Императора был уничтожен, и когда падали последние снаряды, мало что указывало на то, что там вообще когда-то был мост. Облака пыли и дыма катились в сторону позиций Ультрамаринов, и Уриил наконец пришел в себя, когда кошмарное эхо массированного артобстрела стало немного тише.
Клозель ждал его на переднем скате ближайшего "Лендрейдера" и призывно махал рукой. Уриил подбежал к капеллану и, оказавшись внутри танка, захлопнул за собой люк.
Залитая красным светом кабина пропахла машинным маслом и благовониями, и Уриил прижал кулак к черно-белому знаку шестеренки - символу Адептус Механикус, выгравированному на стене рядом с ним.
- И сокрушит Император чудовищ и ксеносов, дабы не оскорбляли взор его, - сказал Клозель, хлопнув Уриила ладонью по наплечнику. Разрушение моста и преследующих сил тау привело капеллана в хорошее расположение духа.
- С небольшой помощью молота Имперской Гвардии, - заметил Уриил.
Он снова связался с Гербером:
- Капитан, мост рухнул. Передайте мои поздравления вашим артиллеристам, огонь был прямо в точку.
- Непременно, - отозвался Гербер. - Мы вообще почти все запасы расстреляли, чтобы снести эту переправу.
- Оно того стоит, уверяю вас, капитан.
- Да уж, надеюсь. А то, когда они опять попрут, нам в них только камни кидать и останется.
- Понимаю, но не думаю, что до этого дойдет.
Уриил выключил вокс и обернулся к Клозелю:
- Какие вести от Тиберия и "Vae Victis"?
- Он сможет сделать так, как вы просили, - сказал капеллан, чей шлем с черепом был зримым образом смерти, - хотя это будет очень опасно. Одна минута промедления - и мы пропустим стартовое окно.
- Тогда лучше не опаздывать.
- А Леарх? Он выходил на связь?
- Нет. Наверное, не смог.
- Вероятно, он погиб.
- Может быть, но если кто и способен сделать то, что надо сделать, - это Леарх.
- В этом есть своя правда, - согласился Клозель. - Вы уверены, что это единственный выход?
- Да. Вы сами сказали, капеллан: это не наш способ борьбы.
Клозель кивнул, и Уриил увидел, что перспектива принять бой радовала почтенного воина.
- Мы покажем тау, для какого именно боя нас создали, - пообещал Уриил.
Глава девятнадцатая
Крупнокалиберные заряды вылетали из коротких стволов, каждый раз за тяжелым ударом следовал свист маленького ракетного мотора. Красноперый прыгнул через стволы и легко приземлился рядом с ним, размахивая клинком и норовя попасть в голову.
Медерик отразил удар и обогнул нож Красноперого, полоснув его по руке. Зверь отпрянул, почувствовав боль, и Медерик не дал ему второго шанса. Он перекатился через дергающийся тяжелый болтер и ударил Красноперого ножом в живот. Это был не лучший удар, и он сам едва не упал, но выбора не было.