Ход был длинный, мрачный, щедро декорированный черепами, костями и неполными остатками скелетов самых разнообразных существ; а также ржавыми цепями, способными удержать взбесившегося василиска, огарками свечей толщиной с троглодитский хвост, паутиной, пылью, общительными крысами и неразговорчивыми призраками, возмущенными, что и это тайное убежище превратили в проходной двор. Словом, то был образцовый подземный ход. Такие ходы обязательно фигурируют в исторических романах и тех загадочных историях, которые так любят впечатлительные девицы - ну, когда молодого барона находят мертвым в запертой изнутри комнате, в луже крови, а потом каждую ночь из стены выходит нечто бесформенное, но определенно дикое и ужасное и пристает с разными глупостями к одинокой юной баронессе. Само собой, чудовище кончает плохо, потому что только круглый дурак не знает, что себе же дороже связываться с непорочными, милосердными и кроткими девами, стремящимися сделать лучше и прекраснее любого кровожадного бедолагу, который подвернется им под руку. Карлюза с Левалесой подобных книг, по счастью, не читали, а с демонами, вампирами и прочей нечистью были на короткой ноге, так что пугаться шорохов, стонов, воплей и бормотания им и в голову не пришло. Темнота и запутанность подземного хода навеяла воспоминания о мрачных пещерах родного Сэнгерая, и к выходу они подошли сраженные недугом под названием "ностальгия".
Ностальгия - это когда вспоминаешь, как хорошо было сидеть
перед уютным камином, но уже забыл, как колол дрова для него
Выбравшись на поверхность, троглодиты набрали полные легкие воздуха, чтобы облегченно вздохнуть и - забыли его выдохнуть. Перед ними возвышалась исполинская фигура герцогского домоправителя. Думгар по-отечески нежно улыбался им из поднебесья.
Карлюзу он знал еще в ту пору, когда тот был не знаменитым на всю страну магом, грозным соратником кассарийского некроманта, а маленьким троглодитом, грустно спящим в чулане под лестницей, и расклад сил с тех пор не изменился. Голем относился к Карлюзе как к безобидному, хотя и шаловливому малышу-непоседе, а хвостатый чародей видел в Думгаре громовержца и вседержителя, способного в любой момент выселить из чулана обратно в Сэнгерай.
- Итак, юный Карлюза, что новенького? – спросил дворецкий приветливо.
- Потому что он очень печальный был, - быстро сообщил Левалеса, опуская ненужную часть беседы, в ходе которой они с Карлюзой все равно признались бы во всех тяжких.
- Проявляли гостеприимную сердечность мы, - пискнул Карлюза. – Поселяли посильно в окружающей среде. Потом уже началось.
Нечеловеческая проницательность подсказала Думгару, что речь не о салфетках. Он слегка сдвинул брови. Троглодиты дрогнули и присели на хвосты, которые позволяли им сохранять устойчивую жизненную позицию в самые критические моменты.
- Что именно началось? - полюбопытствовал голем.
- Шум, волнительность, крики, шествия с цветами, лекции и жертвоприношения.
- То есть и Мардамон там?
- И без него много, а с ним еще больше, - поделился Левалеса.
- Не удивительно. А где началось?
- Там, потом немножко здесь и тут. И снова много там.
Думгар чуть приподнял правую бровь. Он всегда верил в этот метод, и не зря - тот не подвел его и на сей раз. Что-то сдавленно пискнуло. Это была троглодитская совесть, павшая в прямой атаке. И то сказать, что могли противопоставить юные шалопаи, едва достигшие первой сотни, опыту и воле выдержкой в несколько тысяч лет? Если у них и оставались за душой какие-то секреты, то именно сейчас они не были настроены их скрывать.
Не верю я в стойкость юных, не бреющих бороды
Р. Л. Стивенсон
- И чем все закончилось? - спросил голем, знавший, что есть время не спрашивать, а есть время спрашивать - и сейчас как раз то самое время.
Обрадованные, что Думгар не заинтересовался, с чего именно все началось - а началось, разумеется, с них - троглодиты честно выложили подробности. Если отбросить восклицания, междометия и специфику троглодитской морфологии, выходило, что движимые исключительно добрыми и монстролюбивыми побуждениями, они вняли сетованиям Ламахолотского монстра на одиночество и скудную диету из научных экспедиций и радушно пригласили его поселиться в Кассарии, благоразумно имея в виду какие-нибудь отдаленные безлюдные провинции. Когда же монстр выбрал в качестве места жительства озеро в окрестностях замка, ситуация сама собой вышла из-под контроля, потому что в нее моментально включилось почти все население Виззла, энтузиаст Мардамон, представители секты Конца Света под лозунгом "Не оставим камня на камне", местное Общество Рыболюбов, Общество охраны редких и исчезающих монстров и некстати прибывший из Тиронги представитель преподавательского коллектива Детского Гвардейского приюта. Когда стало ясно, что к месту событий движется сводный хор пучеглазых бестий и ансамбль троллей-фольклористов, виновники переполоха сделали сильный ход, которого от них никто не ожидал.
- Приняли самые действенные меры, - сказал Левалеса, подцепивший эту удачную фразу у графа да Унара в незабвенные дни Бесстрашного Суда.
- Какие именно?
- Потому что, когда ответственность превыше всего, поражают результаты борьбы с последствиями.
Голем подумал, что с тех пор, как замок украсили своим присутствием сразу два троглодита, о борьбе с последствиями впору писать отдельный научный труд.
- Всегда нужно зорко видеть, чего не увидено, подозревать, и поступать с могучим учетом, - поделился Карлюза.
- Как же вы поступили?
- Смылись отважно и бесповоротно.
- И притаились, - сказал Левалеса.
- На кухне, - уточнил Карлюза.
Разумеется, многие пустились бы объяснять троглодитам, что притаиться - это не совсем то, что они делали на кухне, и что когда кто-то таится, то разгром в том месте, где он таится, гораздо меньше. Многие - но не Думгар. Голем практично отмел незначительные детали и сразу приступил к сути вопроса.
- И что теперь?
- Когда мы все равно вам нашлись?
- Да.
- Это требует глубокой троглодитской мысли, усиленной вкуснямным кормлением. Кормление невиданного ума движет цивилизацию, - заявил Карлюза, и голем понял, что наставления Такангора не пропали даром. Теория мадам Мунемеи о том, что все грандиозные свершения требуют грандиозной кулинарной поддержки, нашла горячий отклик среди многочисленных друзей и соратников ее знаменитого сына, доказавшего эту теорию на практике. Он не придумал вот так, сходу, что возразить на эту блестящую сентенцию, и его секундное замешательство дало троглодитам время осуществить еще один блистательный маневр, который в книгах по военному делу называется "стратегическое отступление на заранее подготовленные позиции".
Радуясь, что все так легко обошлось, троглодиты быстренько нырнули обратно в потайной ход. Думгар подумал о том, какой эффект произведет их повторное появление на кухне, но решил не вмешиваться. В конце концов, это все-таки кассарийская кухня, и она должна быть готова в любой момент противостоять любым катаклизмам. Он еще немного постоял на месте, наслаждаясь чудесным днем и дивным видом, открывавшимся отсюда на замковый парк, и потопал к Зелгу - докладывать ситуацию.
Как обычно, лучшими оказались те меры, время для которых
было безвозвратно упущено
Тацит
* * *
- Мадам Топотан! Мадам Топотан!
- Доброе утро, мадам Горгарога!
- Я тут заметила, что прохожу рядом, и зашла узнать, нет ли каких-нибудь известий от Такангорчика.
По случаю замечательного солнечного дня, даже не просто замечательного, а идеального - не жаркого и не прохладного, а изумительного теплого, с легким ласковым ветерком, ясного, радостного, пропитанного тонкими пряными ароматами настурций, календулы и цветущей бублихулы - Мунемея вынесла из лабиринта кресло-качалку и предавалась неге на полянке с роскошным видом на виноградники. Внимательно выслушав горгулью, она слегка качнулась вперед и уставилась на нее немигающим взглядом.
Горгулья однажды столкнулась нос к носу с оскорбленным василиском, который как раз убивал взглядом какого-то странствующего рыцаря. Так вот василиск Мунемее явно проигрывал. Знай он, какими холодными прозрачными камешками могут становиться ее глаза, он бы плюнул на все, заплакал и ушел в монастырь. Но горгулье этот сверкающий взгляд был не в новинку.
- Вы смотрите на меня в том смысле, что это я разношу почту, а не вы, поэтому я лучше других должна знать, есть ли новости от вашего мальчика? - уточнила Горгарога.
Мунемея кивнула великолепной головой.
- Я смотрю на вас во многих смыслах, в этом тоже.
- Так я вам поясню, что новости бывают разные и распространяются не только посредством писем и газетных статей с рекламой. Вот я вам сейчас приведу интересный пример из своей богатой практики.
Выглянул из беседки Бакандор и, не дожидаясь материнских распоряжений, отправился в лабиринт за вторым креслом.
- Какой умный ребенок, - вздохнула горгулья.
- Я не ребенок, - обиженно заявил юный минотавр.
- А кто?
- Взрослый.
- Любопытные новости с утра пораньше, - сказала Мунемея. - Что я еще пропустила?
Бакандор возмущенно дернул хвостом, но возразить не посмел. Накануне они с братом изучали тактику Такангора при Липолесье, используя подручный материал с огородных грядок, немного увлеклись и в результате навлекли на себя гнев благородной маменьки. Жестокой расправы она не учинила лишь потому, что в целом одобрила их анализ, хотя осудила порчу баклажанов, изображавших легионы демонов на правом фланге, помидоров - противников по центру, и пусатьи, угрожавшей войскам кассарийца на левом фланге. Поэтому сегодня братьев было хоть к ране прикладывай.
- Итак, - сказала Мунемея, когда горгулья с комфортом устроилась рядом с ней и устремила лирический взгляд на цветущую долину Нэ-нэ.
- Погодите, мадам Топотан, я думаю несколько вариантов.
- Любопытно.
- Вот, скажем, я думаю, вещие сны. Вещие сны - надежный источник информации, вы не находите?
- Мне не снятся вещие сны.
- Вам? И не снятся? Странно.
- Почему? - высунулась из беседки любопытная голова Весверлы. - Почему это именно странно? Мне вот тоже не снятся вещие сны, но почему-то никто этому не удивляется.
- Сравнила трон со стульчиком, - заметил Бакандор.
- Вы там что - всей семьей сидите в засаде? - спросила Мунемея.
- Нет! - честно отвечала строптивая дщерь. - Не всей. То есть всей, но не сидим. Милталкон лежит. А Урхомуфша вообще валяется.
- Воображаю картину, - заворчала Мунемея. - Какой-нибудь странствующий рыцарь, вдохновленный статьями из "Усыпальницы" или "Траво-Ядных новостей" приезжает сюда, чтобы засвидетельствовать почтение семье великого героя Тиронги. В нормальной ситуации он встречает прелестную скромную деву, сестру героя, красавицу, умницу, работящую и скромную, влюбляется, совершает в ее честь разные подвиги, осыпает ее добытыми в боях сокровищами… Но как же ее встретишь, когда она, к примеру, валяется в засаде?
- Какими именно сокровищами? - заинтересовалась Тохиморутха.
- Почему обязательно скромную? - возмутилась Весверла.
Скромность украшает только ту женщину, которую ничто
другое украсить уже не сможет
- И вообще речь шла не о нас, а о вас, маменька, - вставила отважная Урхомуфша.
- Вот, полюбуйтесь! Просто диву даюсь, кого я вырастила. А ну марш чеканить приданое! Приданого у невесты должно быть много, гораздо больше, чем имущества у жениха, тогда женщине есть чем достойно возразить в семейных спорах.
Три сестры обиженно удалились в лабиринт, бормоча себе под нос, но так, чтобы мать расслышала:
- Ничего, вот женится Такангор на этой цаце с тесаком, тогда посмотрим, кто кому хвостокрут.
- Мужской части семьи это тоже касается.
- Чеканка?
- Она самая.
- Зачем нам приданое?
- Приданое вам ни зачем, а вот имущество понадобится. Достояние. Достояние жениха должно быть больше, чем приданое невесты, тогда мужчине будет чем защищаться в семейных баталиях.
- Все-таки, маменька, как несправедлива жизнь, - воскликнул Бакандор с упреком глубоко верующего, который наверняка знает, что боги могли бы, но вот почему-то не захотели.
- Еще как несправедлива! - подтвердила великолепная родительница. - А потом еще дети пойдут.
- А потом пойдут неведомо куда и разбредутся по свету, - вставила горгулья.
Ваш ребенок повзрослел, если он уже не спрашивает вас,
откуда он взялся, и не отвечает вам на вопрос, куда он идет
- Это высокое, между прочим, искусство - правильно разбрестись по свету, - вздохнул Милталкон.
- Будем изучать карты, - заявил Бакандор.
- Очень внимательно изучать, - согласился Милталкон. - Ведь не только же в Кассарии, где-то еще обязательно нужны гениальные полководцы и великие воины. Просто нужно места знать.
- Места нужно знать, - эхом откликнулся брат.
Мунемея проводила их веселым взглядом.
- И эти туда же. Так о чем вы хотели поговорить, мадам Горгарога?
Горгулья неловко поерзала в кресле.
- Если вам не снятся вещие сны, тогда мне сложнее объяснить…
Минотавриха грустно улыбнулась.
- Мадам Горгарога, уж кому-кому, а вам должно быть понятно, что мне не нужны сны, чтобы знать…
- Я так много думала, что как-то не подумала об этом.
- Выкладывайте, что у вас на душе.
- Как это верно. Именно, что на душе - и камнем лежит. Я даже не могу рассказать господину Цугле, а он же видит, что что-то происходит, и нервничает. Вчера вот перепутал подписку, отправил журнал "Мясистые наслаждения" в Клуб Вегетарианского Сочувствия, такой конфуз случился. Может, даже скандал.
Мунемея поразмыслила.
- Вероятно, второе. Что же вас так гнетет?
- Мне приснился странный сон, мадам Топотан. Наверное, даже кошмарный сон. Я была там, когда Спящий проснулся и встал не с той ноги, и в совершенно ненужных мне подробностях видела, что из этого получилось. И я не думаю, что даже Такангорчик мог бы что-то с этим поделать. Мне страшно, мадам Топотан.
- Вы - разумная женщина, мадам Горгарога, вы трезво оцениваете ситуацию, еще бы вам не было страшно.
- А вы не думали отозвать Такангорчика обратно, под родительский кров?
- Во-первых, это невозможно, потому что он не согласится. Во-вторых, это невозможно, потому что он уже часть этой истории, и она продолжится с его участием, неважно, где - в Кассарии, под родительским кровом или где-нибудь по другую сторону Бусионического океана. В-третьих, это невозможно, потому что если кто-то и сможет что-то с этим поделать, то только Такангор. Хотя мне и хотелось бы, чтобы это было не так.
- Как это грустно! - вздохнула почтальонша. - Надо чем-то взбодриться. Решительно поднять себе настроение. Давайте устроим день всеобщего уклонения от налогов или закажем по почте какого-нибудь симпатичного инкуба без предрассудков, я как раз видела многообещающее объявление в "Усыпальнице".
- Мадам Горгарога, - Мунемея подалась вперед и взяла горгулью за сухонькую ручку. - Забудем об инкубах, хотя это нелегко. Пришло время поговорить о башне.
- О какой башне?
- Я имею в виду кабачок "На рогах".
- Кто вам насплетничал? - вспыхнула Горгарога. - Да, не скрою, "Коктейль Кальфона" пришелся мне по вкусу, но я себя контролирую. Я бываю там скорее регулярно, чем часто. Только эта дура Мгима из Больших Пегасиков с ее лицемерными ханжескими взглядами на жизнь может увидеть в этих невинных развлечениях что-то предосудительное. В конце концов, вы знаете твердые принципы господина Цугли, если он хотя бы заподозрил неладное, мы бы уже спали на разных насестах. А если вам сказали, что в прошлый четверг я приняла участие в восьми порциях подряд, то замечу на это, что я встретила каждую порцию, как женщина с многообразным опытом и устойчивым мнением. Ха! - Мадам Горгарога скептически фыркнула. У нее был большой изогнутый, как у грифона, нос, им было удобно фыркать на разные лады. - Этот паразит думал взять меня голыми руками! Он еще пешком под стол скакал, когда у меня оргии уже в печенках сидели. Тогда был очень популярен коктейль "Гоготунчик". Там циклопы штабелями валились…
Мунемея терпеливо дожидалась конца возмущенной тирады, обмахиваясь кисточкой собственного хвоста.
- Речь не о коктейлях, - сказала она, когда горгулья сделала паузу, чтобы перевести дух. - Речь об истинном предназначении этого строения. Я верю вашим вещим снам, и это значит, что я должна сообщить вам нечто весьма важное. Мадам Горгарога, если я скомандую "В укрытие!", вы должны знать, что искомое укрытие как раз и находится в башне. Я дам вам ключ от подземелья. Отныне вы постоянно будете держать его при себе, и днем, и ночью.
- Он тяжелый? Это важно, потому что я опять имею радикулит.
- Сочувствую. И никаких вопросов, договорились?
- Узнаю ваш фирменный стиль, - проворчала Горгарога. - Скажите, мадам Топотан, давно хотела спросить, вам не случалось командовать полком?
Мунемея ответила ей прямым и честным взглядом.
- Полком? Нет. Никогда.
У входа в лабиринт появились Бакандор с Милталконом. Один нес поднос с разнообразными напитками, другой - салфетки и два высоких стакана.
- Какие умные дети у вас повзрослели, - похвалила горгулья.
- И ведь ничего не поделаешь, - вздохнула Мунемея.
* * *
Рыцарь в золотистом плаще, с золотистым плюмажем на шлеме отважно скакал вперед. После того, как вчерашним утром он покинул гостеприимный и хлебосольный кров трактира "Меч и колбаса", ему еще никто не встретился в пути - ни ограбленные странствующие торговцы, ни дева, кокетливо избегающая людоеда, ни крестьяне, изнемогающие под гнетом барона-вампира, ни циклоп, ищущий спасения от матримониальных притязаний романтичного извращенца. Лучше всего, конечно, было бы отыскать страдальца, одержимого бесом, или бедолагу, которого преследуют жестокие привидения, потому что рыцарь как раз специализировался на изгнании бесов и истреблении призраков. Пустынная дорога не обещала никаких свершений, но всадник не терял надежды.
Он принадлежал к Ордену Рыцарей Тотиса и свято верил, что мир ежечасно нуждается в его помощи и защите, даже если не всегда об этом догадывается. На худой конец, он согласился бы на поединок с каким-нибудь другим странствующим рыцарем, желательно, конечно, приспешником зла, адептом темного ордена, но в окрестностях четырех королевств не было ни одного официально зарегистрированного ордена, поклоняющегося силам Тьмы, так что воину Тотиса оставалось полагаться на удачу. Впрочем, опыт подсказывал, что не стоит опускать руки - рано или поздно подвернется кто-нибудь, кому можно будет сказать "Тебя-то приятель мне и нужно!".