Долбанули искры. Видно, где-то между ними перемкнуло, девчонку и Кабанчика отбросило друг от друга, и оба рухнули на бетонный пол. Серёга как повалился, так и остался лежать, деваха же ещё с минуту двигалась и сучила руками и ногами. Что-то в ней дымилось, тут и там проскакивали искры. Светлые волосы рассыпались по полу. Потом она вдруг повернула голову, задержала взгляд на мне и улыбнулась.
- Здравствуйте, - приятным низким голосом проговорила она.
Это было так неожиданно, что все вздрогнули, а Денисыч выругался.
- Сегодня у нас презентация, - меж тем продолжила она. - Пиво "Гёссер", свежее, из натурального солода… очень хорошее пиво… Только сегодня каждому, купившему четыре бутылки, бесплатно в подарок - фирменная кружка и открывашка… Только сегодня… очень хорошее пиво… очень хоро… шее… е…
Что-то щёлкнуло, захрипело, и голос стих. Глаза её закрылись, и она замерла.
Меня замутило.
Сан Саныч критически посмотрел на меня, на Фила, на Кабанчика, которого как раз в этот момент подняли с пола и теперь приводили в себя нашатырём, и махнул рукой.
- А вы говорите - старухи, - презрительно бросил он. - На улицу! Теперь всё ясно. Все они здесь роботы. Шпионское гнездо, мать его…
Он полуобернулся к своим людям и махнул пистолетом:
- Зачистить всё. По варианту "Цэ". Коняев!
Невысокий спецназовец, охранявший подступы к поверженному директору, встрепенулся и поднял автомат:
- Я!
- Остаёшься за старшего. Всё осмотреть, ничего не трогать. В туннели - по растяжке и контактный блок. "Черёмуха" и ТэЭмПэ. Найдите табличку, повесьте на входную дверь, чтоб у народа не возникло вопросов. "Ревизия" там или "Выходной"…
- "Санитарный день" сойдёт? - Один из спецназовцев поднял соответствующую табличку.
- Сойдёт, - кивнул майор. - Да! И ещё: возьми там, в ликёроводочном, пару бутылок чего покрепче, только не из местного. И деньги там же оставь, на полке.
- Есть! А сколько оставить?
- Согласно ценнику. Потом в отчёте укажешь, я скажу, чтобы их в смету вставили. Всё! Пошли.
Он развернулся и шагнул вперёд.
Большая толстая крыса с визгом выскочила у него из-под ног и вприпрыжку побежала вдоль по коридору. Бабахнул выстрел, кровь брызнула на стену, и крысу швырнуло на пол. Зверёк дёрнулся и затих.
Майор выругался. Опустил пистолет.
- Чёрт, - проговорил он и провёл ладонью по лицу. - Что за жизнь! Террористы, взрывы, а тут ещё эти на мою голову…
- Я же говорил, - пробормотал Кабанчик, повисший у Фила на плече. - Их тут до чёртиков. Мы их с Егором травили-травили… травили-травили…
- Дайте ему выпить, - распорядился Сан Саныч и вышел вон.
Денисыч надрызгался первым.
Домой нас отпустить не соизволили, Фил вытребовал себе один звонок, долго говорил с женой ("Да, всё в порядке… да… в порядке… да… ничего не случилось… да говорю же - всё в порядке! Никому не открывай!"), потом подсел к столу и начал разливать. Умница сержант прихватил из гастронома не только три бутылки "Сухарничка", но и круг сыра, каравайчик хлеба и палку копчёной колбасы. Майор и ещё два незнакомых спецназовца составили нам компанию. Шофёр Сергей от водки отказался и теперь молчал над кружкой кофе. Двухдневная пьянка грозила перерасти в запой. Где-то в глубине души я начал задумываться, а не специально ли нас держат "под градусом", чтобы нашим рассказам потом никто не поверил?
Нас сводили к экспертам, за вторую бронедверь с окошком и штурвальчиком, чтоб посмотреть остатки бабушки, но опознать у нас ничего не получилось - всё так обуглилось и оплавилось, что невозможно было утвердительно сказать, та бабушка или не та или вообще никакая не бабушка. После сегодняшнего рейда в гастроном я уже ни в чём не был уверен.
- Похоже, самоликвидатор сработал, - посетовал один из экспертов. - Вся начинка выгорела, аж каркас покорёжило. Чем это вы её так?
- Швеллером, - сказал Серёга и икнул.
- Швеллером? - задумчиво блеснул очками он. - Хм, похоже…
Шокер у Кабана на всякий случай отобрали.
- Два года это дело крутим, - выпив стопку, погрузился в размышления майор. - Сначала от налоговиков поступил сигнал, мол, что-то у них не сходится там, дебет с кредитом… Опять же раньше пара неувязочек была. Копать начали. Когда раскусили, сперва не поверили. Меня на экспертизу вызывали раза три. Потом зашевелились вроде. Операцию назначили, но нам не доверили. Всё комиссию эту долбаную ждали из Москвы. И дождались бы, да вы, идиоты, все планы сорвали. В общем, не было бы счастья… И как додумались? Не представляю!
- Они догадистые, - ухмыльнулся Фил, который к этому времени уже изрядно окосел. - Этот, - указал он на Кабанчика, - музыку пишет, а этот - фантастику. Знают, где искать, особенно когда напьются.
- Фантасты-педерасты, - с грубоватой нежностью выругался майор и откинулся на спинку стула. - В армию бы вас. Я б из вас там мигом человеков сделал.
- Мы служили в армии, - счёл нужным вставить я. - Оба.
- Да? Ну всё равно. У меня племянник тоже всякую фантастику почитывать повадился, оболтус. А я недоглядел, - задумчиво проговорил он. - Ага. Фантастика! Лазеры-фазеры, бароны-драконы… М-мать… - Он зажевал кружок колбаски и расстегнул воротник рубашки. - А? Вот она - фантастика, перед глазами, нате, ешьте её с кашей… Вы зачем мне, думаете, здесь нужны? Мне, чёрт возьми, вы как свидетели нужны. А то ведь, что? Санкцию выдали, а комиссия-то только послезавтра будет. А мы - уже. Мы оповестили их, конечно, - пакуются, летят. Моих на детекторе прозвонят, да всё равно не поверят - мои ребята любой детектор обманут на хрен. А вы не сможете. На безрыбье дозволяется… Эй, как тебя… Денисыч? Хороший ты человек, Денисыч. Наливай.
Помню, как мы ещё что-то обсуждали, я с кем-то спорил о природе инопланетян; Фил становился всё злее и пьянее, где-то раздобыл гитару и спел "Всё идёт по плану". Потом гитарой завладел Кабан и спел "Лёд под ногами майора", чем вызвал шумное неодобрение Сан Саныча. Потом всё затянула дымка, и я отключился. Не хуже робота из гастронома.
Очнулся я уже под утро. Подо мной была кушетка, на мне - какая-то шинель с лейтенантскими погонами. В окошках золотилось солнце поздней осени. Дождя не было. Часы у меня на руке показывали семь. Вокруг бегали и суетились люди - как оказалось, прибыли эксперты из Москвы. Кабан ещё дрыхнул, левое запястье его было забинтовано. Столик перед нами был усыпан крошками и шкурками от колбасы и сыра. Бутылок, однако, не было. Я встал и, держась за стены, выбрался из комнаты.
Денисыч обнаружился в углу, у раковины, где он скоблил физиономию одноразовой бритвой и морщился. Майор Холодков с сердитым видом сидел за столом, прижимая к уху трубку сотового телефона, и что-то выслушивал. Несмотря на выпитое вчера, оба выглядели трезвыми и собранными. Мне стало немного стыдно за себя, но, поглядевшись в зеркало, я чуть приободрился - морда у меня была припухшая и красная, но явного подозрения не вызывала.
Зазвонила ещё одна трубка. Майор бросил первую и торопливо схватил эту.
- Да! - крикнул он. - Докладывайте! Что значит "переполнена"? Сто семьдесят процентов? Это сколько? Проверьте пассажиропоток, по выходным всегда много народу…
Трубка вновь о чём-то приглушённо завякала. Майор нахмурился ещё сильнее.
- Что, и Кордонская тоже? - спросил он. - Ну и что, что старухи! Они всегда по выходным… Что? А, понял… Понял…
Он нажал "отбой", положил трубу на стол и подхватил со стула портупею с пистолетом.
- По коням, ребятки! - скомандовал он и кивнул на Кабанчика: - Будите этого. Через пять минут выезжаем. Чтоб были готовы.
- А в чём дело?
- После объясню, - отмахнулся майор и быстрым шагом вышел в коридор. - Коняев! Коняев?! Чёрт, где он?..
Мы с Филом торопливо оделись, зажевали заныканные вчера остатки колбасы, загрузили ничего спросонья не соображающего Кабана в штабную "Газель", втиснулись следом и закрыли дверь. Машина рванула с места.
- Расклад такой, - объявил майор, когда многоэтажные дома остались позади и вдоль дороги потянулась полоса зелёных насаждений. - Только что мне доложили, что утренние электрички на восточное направление сегодня ушли с перегрузом. И в основном там едут всяческие бабушки. Аналитики сказали: с вероятностью семьдесят процентов - наши подопечные. Куда они направляются и зачем, я не знаю. Их основная база в гастрономе блокирована, если и была другая, нам она не известна. Поступила директива из Москвы. До прибытия комиссии мне дали зелёный свет, я распорядился пока ехать за ними. Ну, фантасты-фантомасты, на вас теперь вся надежда. Давайте думайте, куда они сейчас могут так рваться всей толпой. Чего у вас там в книжках по этому поводу пишут?
- А если это не они? - спросил Кабанчик. - Если они не уехали?
- Резервная группа осталась в городе, - успокоил нас майор. - Дороги перекрыты, народу объявили, будто ловят сбежавшего солдата. Так что не отвлекайтесь - здесь всё схвачено. У вас задача другая.
Я задумался.
- В электричках есть ваши люди? - спросил я.
- Нет. Не успели. Шалинская уже ушла, когда наш наблюдатель что-то заподозрил. Кордонскую мы тоже упустили.
- Погодите, погодите… А Кунгурская?
- Кунгурская? Кунгурская нормально ушла, обычным порядком. Без особых бабушек.
- Значит, они едут дальше, за Кунгур! - сделал вывод я. Похмельная дымка помаленьку стала рассеиваться. - У них где-то должна быть резервная база или пункт сбора. Где-то в пригороде, чтобы не привлекать внимания. Возможно, даже в лесу. Если это действительно пришельцы, то вряд ли их корабли садятся в городе…
Я осёкся. Мы с Кабанчиком переглянулись и вдруг одновременно воскликнули:
- Молёбка!
Майор побарабанил пальцами по откидному столику и вздохнул.
- Коняев, карту! - потребовал он, развернул протянутый планшет и погрузился в изучение. - Так, где тут у нас Молёбка? Гипсы… Шумково… Спасо-Барда… Ага, вот она: Молёбка. Так это что, деревня, что ли?
- Там через реку есть такая зона, - пояснил я. - Аномальная. За речкой, возле старых выселок. Лет пять назад о ней вся область говорила, вы слышали, наверное. Не слышали? Ну, шуму же много было, должны были слышать!
- Что-то такое припоминаю… - нахмурился майор. - А, ну да! Тарелки-фонарики… Туда в то время всякой шушеры понаехало, этих, как их… уфологов, туристов, экстрасенсов. Одних бомжей штук пятьдесят на этих дураках кормились, байки им рассказывали. Потом заглохло всё… М-мать, неужели и вправду Молёбка? Вот же угораздило. - Он посмотрел мне в глаза. - Кто-нибудь из вас там был?
- Я был…
- Там переправа есть? Сориентируешься на местности?
Я пожал плечами:
- Попробую.
Майор тем временем вытащил сотовый и вызвал город.
- Дунаев! - крикнул он. - Дунаев? Дунаева мне! Третий на связи. Да, срочно. Дунаев, ты? Узнай, есть ли сегодня автобус до Молёбки… Да, от Шумково. Ага… Ага… Автобус есть, - сообщил он нам, захлопнул планшет и обернулся к водителю: - Глеб! Передай по всем машинам: жать на полную, идём в Молёбку, за Осинцево. Знаешь, где это?
- Осинцево? - полуобернулся Глеб. - Это где дом престарелых? Разберёмся, не впервой.
- Как - дом престарелых? Блин, так там ещё и дом престарелых? - Холодков воззрился на меня, будто впервые увидел. - Что же ты молчал?
- Так я же думал, вы знаете! И потом, при чём тут… А-а…
- Ага-а! - передразнил меня майор и схватился за микрофон. - Он ещё спрашивает! Аппаратчики! - крикнул он ("Первый на связи", "Второй на связи", - нестройно дважды отозвалась рация). - Готовьте начинку. Разворачиваться будем с ходу, ориентируйтесь по километровке. Вариант "Дэ-прим". Ориентир…
Он посмотрел на меня.
- Поляна Бачурина, - подсказал я.
- Ориентир: так называемая "Поляна Бачурина". Всё, отбой. До прибытия на место соблюдать радиомолчание.
Почему я выбрал именно эту поляну, до сих пор ума не приложу. Перечень странных мест в этой всем оскомину набившей "аномальной зоне" занял бы целую страницу. Но не в лесу же они посадят свой корабль! Хотя… есть там некий "лесоповал", даже два. Может, это как раз и есть следы неудачных посадок? И всё-таки поляна мне в тот миг казалась предпочтительнее "Пирамидок", "Чёртовых Выселок" и тех же, старого и нового, лесоповалов.
- А если они раньше сбегут? До Молёбки? - счёл нужным вмешаться молчавший доселе Денисов.
- Куда убежишь-то? - с пьяным простодушием возразил ему Кабанчик. - Это ж не машина, это ж электричка. Внизу - колёса, наверху - провода…
- А на станциях?
- Патрули оповещены, - сказал Холодков. - Если что, нам сообщат.
Некоторое время мы ехали молча. Лишь иногда в щитке приборов оживала рация и чей-нибудь голос (всякий раз новый) докладывал: "Кукуштан - чисто", "Юг - никого". "Тысяча сто пятьдесят третий - без происшествий", "Гипсы - всё чисто", "Кунгур - по норме".
Все в машине облегчённо вздохнули: бабки ехали дальше.
- Дави на газ, - скомандовал Сан Саныч.
Машина заскакала на ухабах.
- Слышь, майор, - Кабанчик сморщился и помассировал кадык, - у тебя там часом выпить ничего не осталось? Трубы горят.
Он помотал головой.
Мысль эта, однако, всем запала в голову. В Кишерти, возле переезда, на секунду тормознули, взяли в придорожном магазине пива и рванули дальше в гору. Электричку мы так и так не догоняли, да и ехать оставалось всего ничего. Притом что автобус на Молёбку всё равно ушёл раньше, чем наш авангард подоспел на станцию. Пара-тройка праздношатающихся бездельников на скамейке охотно поделилась информацией сегодняшнего дня. Автобус уехал совершенно переполненный - зловредные старушки ухитрились в него почти никого не пустить. По счастью, большинство приезжающих давно и прочно заручились помощью друзей, а остальные укатили на попутках. После нескольких безуспешных попыток разыскать хоть кого-нибудь в старом деревянном здании вокзала мы загрузились обратно в машины и двинулись вдогон. Дорога оказалась асфальтированной, и четыре "Соболя" с "Газелью" шустро продвигались вперёд вдоль лесов и сжатых полей. Всех преизрядно укачало. Старенький, страдающий метеоризмом "пазик" мы повстречали, когда он уже шёл обратно, и останавливать его не стали; и так было ясно, что старушки высадились на конечной.
Было полчетвёртого, когда мы миновали крутой спуск в деревню, потом - такой же крутой подъём, и через несколько минут оказались на берегу реки. Осенняя Сылва медленно, как бы нехотя несла свои холодные воды. У берега скучали лодки. Ни одного человека поблизости не наблюдалось.
- И где же бабки? - сам себя спросил майор, выбираясь из кабины. - А?
- На том берегу, не иначе, - пожав плечами, высказался я. - Здесь нет моста, всех перевозят местные. Я так думаю, что мост давно б уже построили, но деревенские имеют с перевоза такой стабильный доход, что всякий раз саботируют это дело.
Лезть в воду не хотелось. Помимо купания в холодной речке нам в этом случае предстоял ещё многокилометровый марш-бросок в мокрой одежде.
- Надо местных попросить, - рассудил майор.
- Без толку, - отмахнулся я. - Вы что, майор, никогда в деревне не были? Они же сразу напились, как только бабки с ними расплатились. Такая орава! Протрезвеют только к вечеру, когда обратно надо будет их перевозить. Уж лучше самовольно лодки взять. Ваши ребята могут сломать эти замки?
Майор минуту поразмыслил, затем с присущей военным прямолинейностью распорядился выполнять и то и это.
Как выяснилось, я был прав. К тому времени, когда отосланный в деревню человек вернулся и доложил, что никого дееспособного не нашёл, три помятые "казанки" уже были спущены на воду. Мы заняли места и в два приёма перебрались на ту сторону. Эксперты задержались, разгружая оборудование, и пообещали нас догнать, как только смогут, а мы растянулись цепочкой и зарысили по просеке. Бежать было тяжело, путь всё время шёл вверх. Мои кроссовки промокли, тяжёлая глина налипла на подошвы. Несмотря на годы и седину, майор со своими ребятами быстро усвистал вперёд, выделив нам на всякий случай одного спецназовца, и мы с Кабанчиком и Филом таким образом составили арьергард. В таком составе мы и добрались до злосчастной поляны.
Я не ошибся. Бабки кучковались там. Кто-то сидел, кто-то ходил от группы к группе, большинство же просто стояли неподвижно и ничего не делали. На одних были рюкзаки, другие взяли корзинки и теперь бродили вдоль опушки. Многие не взяли ничего. Всё это выглядело как какая-то диковинная тусовка, только вместо неформалов или там ролевиков на поляне толклись разномастные старушки. Этакий дом престарелых на выезде. Стариков, кстати говоря, средь них по-прежнему не наблюдалось.
На поляну нас, естественно, не пустили: люди Холодкова уже успели оцепить всю подозрительную территорию, не показываясь, впрочем, бабкам на глаза. В лесу спецназовцы слегка подрастерялись: если в городе они действовали слаженно и быстро, то здесь каждый раз запрашивали подтверждение. Городской камуфляж на них смотрелся теперь несколько нелепо. Кто поумнее, присыпался листьями, остальные остались так.
Минут через двадцать подоспел "научный корпус" и бесшумно и быстро начал разворачивать свою аппаратуру. Пока мы приходили в себя, ребята в оцеплении уже успели выловить в лесу с десяток местных жителей и с дюжину каких-то типов, сказавшихся уфологами. И те и другие были одинаково бородаты и поддаты, только уфологи ещё вдобавок были с девками и с гитарами. Всех их, без сортировки, вежливо спровадили подальше и в сопровождении троих спецназовцев изолировали где-то за рекой.
Приборы тихо пискали, мерцали экранчиками и показывали циферки. Научники восторженно переговаривались, поправляли очки, рассуждали о полях и информационных потоках и вводили результаты наблюдения в ноутбук. Майор, оборудовавший себе штабное лежбище в овражке, наблюдал за событиями на поляне в огромный бинокль.
- Плохо дело, - мрачно сообщил он нам, когда мы трое подползли ближе. - Не иначе, они там что-то затевают.
- Так они же ничего не делают! - резонно возразил Кабанчик.
- То-то и оно! Чего они могут ждать?
- Корабль, чего ж ещё? - предположил я. - Поставьте себя на их место: явка провалена, объявлена эвакуация. Если они не хотят уничтожать развед-модули, единственный выход - перепрофилировать их.
- А у тебя голова варит, - с уважением признал майор. - Надо будет хоть одну захватить живьём, чтобы в ней ребята покопались. Те, из магазина - так, болванки. Куклы. Что-то вроде калькулятора. Вот этих бы зацапать… Эх, спугнём.
- Так накройте всю малину скопом, пока они здесь! - кровожадно зашептал Денисыч.
- Не имею права. Окажись среди этих, - майор кивнул на поляну, - хоть одна настоящая бабка, с меня голову снимут.
Мы переглянулись и поскребли затылки. Майор был прав: наверняка среди андроидов затесались несколько вполне нормальных бабушек, привлечённых всеобщим исходом. Такова уж женская натура с ее неистребимым любопытством.
Между тем потихоньку смеркалось. Лежать становилось холодно. Все уже привыкли к тишине, как вдруг ребята-аналитики заволновались. Сразу с трёх сторон к майору поползли гонцы и что-то зашептали ему на ухо. Сан Саныч вздрогнул, вытаращился в небо, потом достал из кобуры пистолет и передёрнул затвор.