Он перевел взгляд с одного мужчины на другого и отметил их мощные, мускулистые фигуры и мечи, болтавшиеся на бедрах. За долгие годы кожаные оплетки на рукоятях стали гладкими. Наемники, по всей вероятности. Солдаты удачи были вполне обычным явлением в сотне миль от Циррана. Их нанимал как Прандис, так и Индор, чтобы следить за передвижениями войск по обеим сторонам реки. Брент на мгновение повернулся к Марвику, и тот ответил едва заметным кивком.
- Отличные лошади, - продолжал наемник, и на это Марвик мог только рассмеяться.
- Это наш ответ, - спокойно произнес белфарец.
- Мы не хотим продавать своих лошадей, - объявил Брент, позволив левой руке упасть с поводьев на длинный нож, висевший на бедре.
- Мы хорошо заплатим. - Глаза наемника сузились уже настолько, что Брент не мог с уверенностью сказать, какой смысл несла эта фраза предлагалась ли обычная торговая сделка, или же это была специфическая шутка, издевательское упоминание о плате другого рода, на которую можно нарваться.
- Этого будет явно недостаточно. - Брент слегка улыбнулся, а затем пришпорил Рэчел, послав ее рысью.
Наемник вновь потянулся к рукояти меча, но как раз в эту минуту галопом подлетела Имбресс, чуть не опрокинув бородача на землю. Он окинул ее злобным взглядом, однако сзади уже надвигались Харнор с Лэцем, и в глазах обоих агентов сверкали опасные огоньки. Весьма неохотно глава наемников повел своих товарищей обратно к трактиру. Имбресс попридержала коня рядом с Брентом. С тех пор как они покинули Белфар, эти двое впервые ехали бок о бок.
- Умный парень этот Мадх, - мягко заметила она, и в ее голосе прозвучали нотки иронического преклонения. - Проклятый мор на лошадей способен задержать нас больше, чем что-либо иное. Пожалуй, нам лучше не оставаться в Дандуне на ночлег.
- Согласен, - коротко ответил Брент, сосредоточенно глядя на дорогу.
- Можно мне вставить словечко? - поинтересовался Марвик и продолжил, не дожидаясь ответа: - Как ни мало мне по душе Дандун, нам следует задержаться ровно настолько, чтобы купить припасов. Кто-нибудь из вас знаком с этой местностью? Брент покачал головой. Елена окинула Марвика обычным непроницаемым взглядом, закусив губу так, словно старалась удержаться от резкого комментария.
- Судя по нашей карте, - нимало не смутился вор, - между Дандуном и Улторном сплошные луга. Это последний город к югу от Нью-Пелла, расположенного на границе леса. До Улторна добрых четыре, а то и пять дней езды. Следовательно, - заключил он, демонстрируя одну из обвисших седельных сумок, - похоже, сейчас самое время пополнить запасы.
Брент и Имбресс одновременно кивнули, а затем окинули друг друга мрачными взглядами, недовольные тем, что их уличили в единодушии.
- Тогда вы, четверо, отправляйтесь за припасами, - решил Брент. - Я хочу потолковать с хозяином здешней конюшни, чтобы выяснить, насколько мы отстаем.
- Харнор поедет с вами, - быстро добавила Имбресс. Она приобрела привычку посылать молчаливого агента с Брентом, когда он отправлялся поговорить с местными жителями, не желая допустить, чтобы бывший шпион узнал что-то, о чем не будет известно ей.
Но Марвик оглянулся через плечо на трактир.
- Думаю, нам следует держаться вместе.
Я надеюсь, вы беспокоитесь не по поводу этих мелких воришек. - В голосе Елены послышалось легкое превосходство.
Брент извлек из кармана кошелек и швырнул его Марвику.
- Меня не волнует, кто поедет со мной, если остальные озаботятся покупкой припасов.
С этими словами он пришпорил Рэчел и направился к конюшне, за ним немедленно последовал Харнор.
Марвик покачал головой, направляясь к самой богатой на вид лавке вслед за Имбресс и Лэцем.
- Моя мамаша частенько говорила, что такого глупца, как мой папаша, с лихвой хватило бы для любой компании, - пробормотал Марвик себе под нос. - Но двое - это звучит ужасно.
Когда Брент и Харнор зашли побеседовать к владельцу конюшни, тот находился в приподнятом настроении. Его зовут Родди, сообщил он, поправляя домотканую рубашку и извлекая из ближайшего ящика бутыль с домашним пивом.
- Как насчет выпить, парни?
Брент открыл рот, намереваясь отказаться, но Харнор пихнул спутника в бок.
- Неплохо бы, - произнес он, с невероятной легкостью воспроизводя акцент обитателя северозападного Чалдиса. Брент лишь покачал головой. Он ничуть не удивился неожиданной перемене, превратившей молчаливого агента в дружелюбного, разговорчивого парня, ему приходилось наблюдать подобные метаморфозы каждый раз, когда они останавливались, чтобы раздобыть информацию о Хейне и Мадхе. Однако Брента раздражала необходимость тратить время на пустую болтовню. Он считал, что достаточно швырнуть на стойку некоторое количество монет, и человек ответит на любые вопросы независимо от того, нравишься ты ему или нет.
- У вас здесь немало живности, - заметил Харнор, кивая в сторону пасущейся скотины, которую было видно в окно, находившееся позади них. Что-то во внезапно смягчившемся лице сурового разведчика, каштановых волосах, слишком редких для тридцати четырех лет, делало его похожим на солидного деревенского парня.
- Это точно, - согласился Родди, делая глоток из бутыли и передавая ее Харнору. - Но скотина не моя. Иногда я покупаю скот прямо у мелких фермеров, затем переправляю его в Белфар или Пентус. Обычно в Пентус. Тамошние солдатики потребляют много отбивных, а Башня Совета платит неплохие денежки, дай бог здоровья Амету Пейлу. Чаще, однако, фермеры платят мне за то, что я собираю здесь скот, затем разом перегоняю всех животин на рынок. Как правило, мне удается получить лучшую цену, чем им, поскольку они на своих фермах не слишком-то привыкли торговаться.
Брент скрипнул зубами, он не мог дождаться, когда же наконец Харнор переведет разговор на Мадха с Хейном.
- Но этот скот, - продолжал Родди, - принадлежит Реду Парвитту. Старина Ред устал платить мне за перегон, так что как раз сейчас решил гнать его на рынок сам. Платит мне только за то, что я держу его скотину, пока с востока подойдут остальные гурты. Ну, они-то подошли этой ночью, но сегодня утром, как раз когда Ред и его парни собирались выехать, все их лошади пали. Получилось, Ред перехитрил сам себя. Он же не может гнать скотину куда бы то ни было пешком, а значит, вынужден платить мне за каждый день. Я стану хозяином каждой десятой его коровы к тому времени, как он пригонит свежих лошадей с переправы Джоллума.
Тут Харнор расхохотался, это был неожиданный взрыв откровенного, искреннего смеха.
- Этот Ред, не тот здоровый, плохо воспитанный мужик с бородой, заплетенной в косичку?
- Точно, это Ред. Он со своими парнями все еще торчит в трактире. Затем глаза Родди понимающе сузились. - Держу пари, он пытался купить ваших лошадей.
- Да уж, пытался, - ответил Харнор, еле слышно добавив со смехом: Наемники! Да это же просто шайка раздраженных, севших в галошу фермеров.
- Ну, - хмыкнул Родди, - я вижу, вы их не продали, и за одно это стоит выпить.
На этот раз он передал бутыль Бренту, но тот лишь покачал головой и бросил недовольный взгляд на кривоносого агента.
- Знаешь, Родди, я бы на твоем месте не беспокоился, что Ред раздобудет лошадей на переправе Джоллума.
- Как так? - изумился хозяин.
- Все тамошние кони передохли, на них мор напал. Должно быть, тот же, что истребил коняшек Реда. Быстро убивает. Интересно, как его разносит?
Родди хмыкнул.
- Похоже, я знаю, - сказал он. - И я сдуру сам ему помог. Пара мужиков появилась здесь сразу после рассвета. Они ехали на конях, которые, казалось, были уже в двух шагах от смерти. Путники хотели купить свежих лошадей, я продал им самых лучших, и они сразу уехали. Странно, что они оставили себе и старых. Скорее всего, сейчас бедные животины уже издохли, но если те парни принесут в Нью-Пелл какую-то заразу, лесники вряд ли скажут им спасибо.
- Как выглядели эти двое? - впервые открыл рот Брент. Харнор искоса глянул на бывшего шпиона.
- Тот, что со мной договаривался, был довольно маленький, примерно с вас ростом, - начал Родди, слишком довольный дальнейшими неудачами Реда, чтобы обратить внимание на тон Брента. - Смуглый. Красивый и вежливый. Его помощник повыше, с совсем короткими волосами, выглядел подозрительно.
- Это они, - спокойно констатировал Брент, направляясь к двери. - Вы сказали, они были здесь на рассвете?
- Не больше часа после восхода. Вы их ищете, парни? - с любопытством спросил Родди.
- Да уж, - бросил Брент, выскальзывая за дверь, Харнор поторопился за ним.
- Тринадцать часов, - простонал бывший шпион, когда агент поравнялся с ним. - Наши лошади устают все больше и больше, и мы отстаем все сильнее и сильнее.
- Часом больше, часом меньше - какая разница, Каррельян, - усмехнулся Харнор. - Мы выиграем или проиграем благодаря нашему уму, а не лошадям.
6
Было уже довольно поздно, когда Карн наконец позвал слуг, чтобы те вынесли его из подвала. Скорее всего, Масия уже спит. Он с грустью осознал, что провел без нее целый день, хотя чем его возлюбленная могла бы помочь в его кошмарной работе? Поскольку из-под ее двери не пробивался свет, он и вправду решил, что женщина уснула, однако и резкого, ритмичного скрипа ее кресла-качалки он тоже не услышал. Кресло-качалка в особняке смотрелось почти комично - это была не та мебель, которую выбрал бы Брент. Но Томас, один из слуг, слышал, как Масия громко интересовалась, имеются ли в особняке кресла-качалки, и взял на себя заботу о том, чтобы обзавестись хотя бы одним. "Сколько раз, - думал Карн, - я мечтал именно об этом, о том, чтобы она оказалась здесь, согревая своим теплом особняк, который мы делили с Брентом?" Почти все те два года, что они были любовниками… Но Масия гордая и упрямая женщина, она не желала становиться содержанкой, пока могла вести собственную, простую и честную жизнь. Она почти открыто избегала и знакомства с Брентом, и посещения особняка. Карн чувствовал, что дело не только в ревности. Просто встреча с Брентом могла каким-то образом заставить ее признать, что его преданность другу имеет право на существование. Карн сомневался, можно ли считать совпадением или некоей иронией судьбы то, что Масию смогла привести в особняк лишь трагедия, и именно трагедия погнала Брента прочь, возможно к его же благу.
Учитывая поздний час, Карн помедлил мгновение, прежде чем постучать, но решил, что раз уж Масия не спит, возможно, она обрадуется компании. Мгновением позже она распахнула дверь, одетая в халат поверх ночной рубашки, каштановые волосы, распущенные на ночь, свободно струились по плечам. Но когда она повернулась, Карн заметил лунный блеск на нескольких нитях стального цвета, затерявшихся в пышной шевелюре.
Масия, не сказав ни слова, прошла через всю комнату, обогнула массивный диван с тяжелыми велюровыми драпировками и вновь опустилась в кресло, слегка поерзав, чтобы устроиться поудобнее на его расшитом сиденье. Там, у окна, женщину окутывал лунный свет, и Карн медлил у порога, с - восхищением глядя на ее силуэт. Что-то в курносом носике его возлюбленной, несмотря на пятьдесят лет нелегкой жизни, выдавало в ней шаловливую девчонку, некогда склонную к проказам да, пожалуй, не отказавшуюся от них и по сей день.
- День был длинным, - начал он, сожалея о том, что его голос нарушил тишину ночи. - Прости, что я не смог прерваться и навестить тебя…
- Я понимаю, - поспешно проговорила она, - У тебя масса работы.
И Карн расслышал в ее голосе невысказанное сожаление, ведь у нее-то своей не было - чистки, мытья, прочих домашних обязанностей, - всего того, что составляло смысл ее жизни на протяжении многих лет. В особняке не осталось работы, которую бы уже не сделали расторопные, получавшие неплохую плату слуги. В этом доме у нее не было другого занятия, кроме как ухаживать за ним, но даже покалеченный, Карн не переставая трудился, присматривая за делами Брента, и времени на нее у любимого мужчины уже не оставалось.
- Ты пахнешь дымом, - сказала она. - Даже издалека…
Тут он понял, что все еще торчит на пороге ее комнаты, а дверь в коридор распахнута. Он проехал внутрь, помедлил, осторожно прикрыл дверь и подкатился к ней, остановившись на таком расстоянии, чтобы не мешать движениям кресла-качалки.
Карн принюхался, от него действительно пахло дымом. Сколько времени он находился в той комнате, скармливая огню папки? Запах пропитал его одежду, даже саму кожу.
Внезапно его охватило желание ринуться вперед и поцеловать Масию в тот самый миг, когда ее лицо окажется к нему поближе. Однако кресло на колесиках убивало всякую надежду на успех этой спонтанной выходки. Вновь на него навалилась мысль о грандиозности трагедии, произошедшей с ним, и Карн понял, что Масия заслуживает большего, лучшего, чем быть заключенной в доме, который она ненавидит, прикованной к половине человека, отравленного греховным прошлым.
Когда кресло вновь качнулось вперед, женщина проворно соскользнула на пол и опустилась на колени перед инвалидной коляской. Она взяла руки Карна в свои и нежно поцеловала любимого в губы.
- Давай покинем это место, - неожиданно предложил он. Слова сорвались с его губ, прежде чем он осознал, откуда они пришли. Но внезапно это стало очевидным: Брент уехал, папки либо уничтожены, либо покинули особняк, значит, у него больше нет причин здесь оставаться.
- Завтра, если мне удастся это устроить. В твой дом. Если ты примешь меня.
Карн подумал, что даже не будь на небе луны, улыбка Масии могла бы озарить светом всю комнату. Она наклонилась вперед, чтобы еще раз поцеловать его, и остановилась лишь для того, чтобы сморщить свой курносый носик.
- Разумеется, приму, - ответила она, и шаловливые нотки отчетливо прозвучали в ее голосе. - Если ты позволишь сперва как следует отмыть тебя.
7
С немалым удовлетворением Марвик отметил, что пять путников покинули Дандун единой группой. Лэц узнал от хозяина продуктовой лавки, что Мадх и Хейн останавливались у его заведения, Мадх наполнял седельные сумки припасами, в то время как Хейн бесцельно бродил вокруг. Впоследствии торговец обнаружил, что из-за конторки исчезла пачка его лучшего табака, и он, разговаривая с Лэцем, громко возмущался по этому поводу, хотя и не мог представить, каким образом незнакомец с бегающими глазками умудрился стянуть ее. Еще Лэц расспросил его о землях, лежащих к северу. Торговец сообщил, что там сплошь пастбища и до Нью-Пелла всего одна или две скотоводческие фермы.
- Замечательно, - заявил Марвик, обрадованный новостями. - Если хоть немного повезет, до Нью-Пелла они не смогут сменить лошадей. А если будут и дальше гнать коней с прежней скоростью, не зная, что до Нью-Пелла больше нет городов, то как раз загонят их до смерти милях в пятидесяти от леса. В конце концов, мы все же сможем перехватить наших друзей до Улторна, - заключил он, весьма довольный своими рассуждениями. - Если, конечно, мы первыми не рухнем замертво от усталости.
Итак, маленький отряд рысью двигался к северу по торговому тракту, воодушевленный возникшими перед ним более радужными перспективами. Имбресс и ее люди заняли прежнюю позицию позади Брента и Марвика, однако вор заметил, что теперь они не стремились держаться в отдалении, как все предыдущие дни. Марвик не слишком жаждал обзаводиться друзьями среди агентов разведки, в то же время у белфарского вора росло убеждение: поскольку, похоже, им таки придется проникнуть в Улторн в поисках Мадха и Хейна, будет не вредно, если Брент и Имбресс станут ненавидеть друг друга хотя бы чуть-чуть меньше, чем тех, за кем они охотятся.
С момента их отъезда из Дандуна прошло немногим больше часа, только-только начало смеркаться, как вдруг Брент остановил Рэчел на обочине дороги. Агенты разведки тоже были вынуждены натянуть поводья.
- Не слишком ли рано для привала? - осведомилась Имбресс, поглядывая на солнце, все еще наполовину видневшееся над горизонтом. До этого Брент считал: раз хоть что-то видно вокруг, значит, еще день, и не прекращал погони, единственной его уступкой наступавшей ночи являлось то, что он замедлял шаг, а останавливался на ночлег уже ближе к полуночи.
Вместо ответа Брент указал на северо-запад, где примерно в паре сотен ярдов от них над землей вилась стая огромных черных птиц.
- Вороны, - с отвращением сказал он. - Грязные вороны.
- Грязные или чистые - какая разница? Почему мы остановились?
- Вы помните переправу Джоллума? - спросил Брент.
Марвик непонимающе поднял брови.
- Около часа езды к северу от переправы я заметил большую стаю ворон, и они тоже вились слева от дороги. Мы знаем, что они купили свежих лошадей на переправе Джоллума, а затем в Дандуне, но они никогда не продавали старых коней.
- И что? - Имбресс окинула скептическим взглядом кружившихся птиц. Если вы считаете, что их сдохшие от усталости лошади могут хоть на что-то нам сгодиться…
- Судя по этим воронам, - Марвик скривился от отвращения, - вряд ли они могут послужить чем - то, кроме удобрения.
- В любом случае, мне хотелось бы взглянуть, - решительно сказал Брент и направил Рэчел в высокую траву.
- Ты найдешь только то, во что превратятся наши собственные кони, если мы будем гнать их с прежней скоростью, - проворчал Марвик, но все же двинулся вслед за Брентом.
Они миновали клочок травы, явно вырванный лошадиным копытом. След вел прямо к воронам, и спустя всего несколько секунд путники приблизились к птицам. Некоторые метнулись прочь с хриплым карканьем, но большинство, проявляя обычную для ворон отчаянную смелость, продолжали кружить над чужаками почти в пределах досягаемости, раздраженные тем, что пришлось оторваться от найденной добычи.
Марвик поднял глаза на птиц, и лицо его исказила гримаса.
- Возможно, так же они будут кружить над нами.
Но Брент смотрел на большую впадину, прикрытую травой. Он свесился с седла, а затем соскользнул на землю, почти скрывшись в высокой, по плечи, траве. Марвик неохотно проделал то же самое, за ним тут же последовала Имбресс.
Через несколько шагов Брент оказался на краю впадины и, раздвинув последние, слегка примятые стебли, резко выдохнул при виде открывшегося ему зрелища. Внизу лежали две лошади, но они, казалось, едва ли были настолько материальны, чтобы примять находившуюся под ними траву. Их шкуры имели цвет тусклого, предгрозового неба, хотя слабый оттенок коричневого на одной и белого на другой выдавал изначальную масть. Сквозь напоминавшую старый пергамент кожу виднелась каждая косточка. Ребра несчастных животных торчали почти гротескно, а остекленевшие глаза отвратительно выпучились на ссохшихся головах.