– Я один раз уже попался. По всем каналам в телевизоре показывали. Еле выкрутился.
– Да перестань! Можно подумать, смертные никогда за борт не выпадают.
– Еще десять таких шуток – и за мороженым нам придется ездить в другой город.
– Ладно, не сердись, – толкнула его плечом Лилиан. – Больше не буду.
– Я не сержусь.
– Докажи.
– Как?
– Хочу еще мороженого!
Битали встал, огляделся, взмахнул палочкой:
– Асугарси! Коли оно тебе еще не надоело, пошли. Вон заправка перед развилкой. У смертных в таких местах всегда какая-нибудь закусочная есть.
После еще двух порций мороженого Лилиан понадобился горячий кофе. После этого она узнала, что пирожные – это тоже вкусно, но гулять ей уже совсем не хотелось. Битали попросил официантку вызвать такси и, проезжая Ла-Фраманс, велел таксисту завернуть на улицу над рекой.
Напротив дома Франсуазы стояли две машины с тарелками. А значит, показываться здесь было еще слишком рано.
– Поехали к озеру Де Леври, – сказал водителю Битали.
Уходить в колледж от дебаркадера после розыгрыша Лилиан он не рискнул.
В итоге в замок маркиза де Гуяка молодые люди вернулись уже довольно поздно, и занятия по прохождению сквозь стены Кро решил отложить до завтра. Проводил новую знакомую к сеньорите Долорес Ксиргу – или, точнее, к портрету этой суровой дамы, сторожащей проход в женское крыло замка, и раскланялся:
– Спокойной ночи, мадемуазель Лилиан Хетф.
– Спасибо за чудесный вечер, Битали, – поцеловала его в щечку девушка и уверенно ушла прямо в портрет.
Это было приятно. Приободрившись, Битали пересек коридоры гулкого пустого корпуса, ударил сфинкса палочкой между глаз, потребовав доставить на этаж, направился к шкафу, на ходу расстегивая рубашку, и тут за спиной прозвучало:
– Как отдыхается, Темный Лорд?
Кро тут же нырнул в сторону, уходя с возможной линии атаки и разворачиваясь, вскинул руки к боевому амулету, выдернул бемгиши, выпрямился, сместившись еще раз, – и увидел, как темная рыхлая тень отпрыгнула на подоконник:
– Альба! – перед гостем вспыхнул огонек, и Битали с облегчением спрятал оружие:
– Надодух! Ты так больше не шути, очень тебя прошу.
– Сам не хочу, – сглотнул сосед. – Ты мне чуть нос только что не отрезал!
– А откуда ты тут взялся среди ночи, дружище?
– Подумал, что тебе тут скучно одному. Решил развеять.
– У тебя получилось. Хорошо лицо вовремя подсветил!
Недоморф старательно ощупал мохнатую личину и подтвердил:
– Похоже, все на месте.
– Рассказывай, как там у тебя? Как реставрация, как родительница?
– Все нормально, – пожал плечами Надодух, спрыгивая на пол. – Смертные работают, мама следит. Мне там делать нечего, а ей не отлучиться. Так что, дружище, ты скучаешь али как?
– Говори прямо, чего нужно?
– Да ничего особенного! Некий мечник Дедята Горамник на рыбалку меня приглашает со товарищи. Маму же я не возьму? Да и не поедет. Так что ты у меня в сотоварищи первый кандидат. Опять же, помню, скучаешь… Давай, решай быстрее, на раз-два, ибо мне завтра в Перрос-Гиреке надо быть, где его знакомые с собой в дорогу заберут.
– Я не один!
– Это как? – шустро пробежался по комнате недоморф. – Ты что, протащил сюда…
– Нет, никаких смертных я сюда не приводил! Просто директор Бронте попросил меня составить компанию новенькой, раз уж я застрял в колледже. Она оказалась на попечении профессора, никого и ничего не знает. В общем, как я ее брошу? Тут в замке кроме мадам Лартинг, нескольких домовых и садового сторожа никого не осталось. А она даже "онбериком" не владеет! Представляешь, каково это в нашем-то лабиринте без окон и дверей?
– Тю, я-то думал! – отмахнулся Надодух. – Бери с собой, и все дела. Ты с подругой, я с Анитой. Так даже лучше, у ее отца меньше дурных мыслей заведется. Как раз хорошие сотоварищи образуются. Сейчас, Аниту предупрежу, она мне блокнотик почтовый куда-то сунула…
– Надо ее хоть спросить!
– Чего спрашивать? Она что, дура тут взаперти сидеть? Возьмем утром в охапку – и вперед! Раз тебе поручили, вот компанию и обеспечивай… Ага, нашел. Пусть готовит комнату для тебя и подруги…
– Разные комнаты! – указал Битали.
– Само собой, у них там все строго… Дикие земли, патриархальные взгляды. Коли не женаты, будете в разных концах дома обитать. На разных этажах и окна будут в разные стороны. Ты не стой, ты вещи складывай. А то завтра второпях чего-нибудь забудешь.
– Чего мне забывать? Сменное белье да покрывало перемещений? Учебники и конспекты, полагаю, мне в гостях не понадобятся. А амулеты и без того всегда на мне… Браслеты, кстати, надо бы снова обновить. После посещения убежища мой совсем ослаб.
– Обновим, – кивнул Надодух. – А как твоя новая подруга? Ты же знаешь этих девиц, они даже простую ленточку способны по полтора часа завязывать. Может, предупредить?
– Поздно уже. Мы недостаточно знакомы, чтобы в такое время навещать с вопросами. И потом, может, она еще откажется?
Но Лилиан не отказалась. А вещей у нее оказалось даже меньше, чем у Битали. То есть совсем ничего. И рано поутру молодые люди подземным ходом вышли к автобусной остановке, рейсовым "Мерседесом" докатились до Нанта, а там чатия Сенусерт широким жестом заказал такси.
До приморского Перрос-Гирека однокурсники добрались на полтора часа раньше оговоренного Надодухом времени. Это было хорошо, поскольку путешественники смогли перекусить в бистро на набережной, любуясь из-за стекла за раскинувшимся далеко внизу широким пляжем, ограниченным выдающимися далеко в море каменистыми мысами.
– Это озеро? – сразу напряглась девушка, завороженная водным простором.
– Это океан! – с гордостью ответил Надодух, словно все это величие было его личным достижением.
– Мы искупаемся? – жадно облизнулась Лилиан.
– В другой раз, – каким-то шестым чувством почуял неладное Битали. – Мы можем не успеть на встречу.
– Жаль… – по счастью, сильнее протестовать девушка не стала. Предпочла переключить внимание на крохотные пирожные.
Подкрепившись, молодые люди пересекли улицу, проложенную по краю обрыва над пляжем, вдоль нее вышли на правые скалы, стали пробираться по ним в сторону моря. Скоро волны плескались уже справа и слева, привлекая внимание девушки, заставляя ее тяжело дышать и кусать губы.
– Уже скоро! – сказал Надодух. – Вон скала, похожая на большой кубик, видите? Между ней и мысом расселина. Там мы и встречаемся.
Еще пара минут по камням, обрыв… Пляж скрылся за камнями, справа и слева остались только волны. Путешественники спустились вниз, почти до самой воды.
– Надеюсь, мы не опоздали? – бросил на камни свой рюкзак недоморф.
– Два часа пополудни? Посмотри на солнце, у нас еще не меньше получаса.
– Мсье Надодух Сенусерт, я так полагаю? – На обрыве появился мужчина в костюме банковского клерка: рубашка, галстук, светло-серый костюм. На голове его красовался котелок, в руках был длинный складной зонт.
– Мсье Жан Печер? – вскинул голову недоморф.
– Хорошо. Стало быть, это вас не удивит… – Он нацелился кончиком зонта в камень рядом с Битали, и этот кончик стремительно вытянулся, вонзившись в гранит. Мужчина соскользнул вниз, хлопнул по сверкающему стержню, и тот сжался, снова обратившись в зонт.
– Очень удобно, мсье, – оценил Кро.
– Благодарю вас… – мужчина сделал многозначительную паузу.
– Битали Кро, к вашим услугам, – коротко поклонился юный чародей.
– А это мадемуазель Лилиан Хетф.
– Очень приятно… – Мужчина поцеловал девушке руку, подал ладонь Битали: – Какие у вас яркие глаза! Настоящий янтарь. Фамилия Избери вам ни о чем не говорит?
– Нет, мсье… – напрягся Битали.
– Значит, вы просто похожи. Был у меня хороший друг в колледже с такими же глазами… Жаль, погиб еще в молодости. Однако не будем о грустном… – Мужчина осмотрел путешественников. – Ох уж эта мода! Джинсы, открытые сорочки, куртки, не достающие даже до колен. Должен сказать, что северные варвары, к которым мы отправляемся, весьма падки на внешний лоск. Если вы в костюме, гладко выбриты, ровно пострижены и говорите вежливо и степенно, то они не станут бить вас по плечу, кидать вам окорок через весь стол и ради смеха обливать ледяной водой. А когда вы в таком… Маскараде… Вполне способны метнуть топор и попросить прихлопнуть секача, забредшего на огород.
– Вы имеете в виду кабанчика? – уточнил Битали.
– Кабанчиками варвары называют зверей размером с быка. Секачами быки становятся, только когда вырастут.
– Вы называете их варварами, мсье, а они считают вас своим другом! – нахмурился Надодух.
– Вы можете называть их как угодно, мсье. Шатунами, варварами, дубами, дикарями, пьяницами, – наставительно ответил Жан Печер, – им это безразлично. Если вы готовы кинуться к ним на выручку даже в бездну с демонами, они все равно будут считать вас своим другом. А если предадите, то хоть няшками миленькими кличьте, хоть добрыми самаритянами, спиной все равно лучше не поворачивайтесь. Я не знаю в этом мире человека честнее и порядочнее Детяты Горамника. Однако мне все равно не нравится, когда после слов "Попробуй, что за вкуснотища" мне в голову летит пудовая мосолыга. Вы еще не передумали отправляться на север, молодые люди?
– Нет! – решительно отрезал Сенусерт.
Мсье Печер улыбнулся и пересчитал подпирающие обрыв громадные валуны:
– Первый, второй, третий, четвертый, усы…
Желудки путешественников привычно дернуло из стороны в сторону, и в носы сразу ударило густой пряной влажностью и едким смолистым духом, послышалось журчание, древесное потрескивание, стук, птичье чириканье.
– Прошу на свет, мадемуазель и мсье, – указал вверх Жан Печер. – Если захотите сбежать, то на мыс Перрос-Гиреке камень перемещений переносит по слову "запеканка".
– Кто названия-то такие придумывает? – удивился Битали.
– Те, кому так проще запомнить. Посмотрим, какие опорные слова придумаете вы, когда станете делать свои амулеты перемещения. Ассоциации у людей случаются самые неожиданные. Например, собор Парижской Богоматери один мой друг называет просто "бубенчик"… Вроде бред, а в память врезалось! Однако давайте выбираться…
Один за другим путешественники вышли из расселины, получившейся из трех сложенных шалашом массивных плоских камней. Снаружи плотно стояли сосны толщиной в пять-шесть обхватов, тут и там тянулся к солнцу похожий на пирамидки можжевельник, местами зеленела травка, но совсем чахлая. Света до земли добиралось совсем мало – переплетенные на огромной высоте кроны поглощали почти все солнечные лучи.
– Как у нас на дне, – тихо сравнила Лилиан.
– Сразу предупреждаю, здесь скоро вечер, – сказал мсье Печер. – Плюс шесть часов солнечного времени.
– То есть обеда не будет? – сделал вывод Надодух.
– Совершенно верно, – согласился Жан Печер и, помахивая зонтиком, пошел по мягко пружинящему ковру из сосновых иголок.
Битали понял, что найти обратную дорогу может оказаться не просто – хвойная лесная подстилка совершенно не утаптывалась, тропинок за людьми не оставалось. Он покрутил головой, надеясь найти хоть какую-то примету, однако, насколько хватало глаз, все было одинаковым: стволы, кроны, можжевельник.
Между тем их проводник уверенно шел вперед, петляя меж деревьев, и вскоре вышел к бурлящей реке шириной в два десятка метров, повернул вниз по течению и где-то через две сотни метров, когда река отклонилась вправо, крутанулся почти под прямым углом, перемахнул пологий взгорок, и путники оказались в густом малиннике, скрывающем их с головой. Здесь тропа уже имелась – больше напоминая тоннель, а когда кустарник оборвался, путешественники оказались на изумрудно-зеленом лугу, поросшем невысокой, ниже колена, травой. В центре же возвышалась махина из бревен толщиной в рост человека, размерами лишь вдвое уступающая замку маркиза де Гуяка – что по высоте, что в длину или ширину.
Едва люди ступили на прогалину, из травы с шумным щебетом взмыла стая мелких серых птиц с малиновыми грудками, закружила, хлопая крыльями, расселась по деревьям окрест. Сразу с нескольких сторон послышался лай, в ответ замычали коровы, закукарекал петух, кто-то бекнул, кто-то мекнул, кто-то просто дробно застучал.
– Хорошая сигнализация, – оценил Надодух. – Нашей замковой не чета.
Жан Печер повел их к дому, а потом вдоль него. Когда путешественники повернули за угол, от распахнутых там ворот к ним навстречу уже шли высокие мужчины в суконных плащах с богатой меховой опушкой на плечах, в сапогах и темных пухлых шароварах, и две хрупкие женщины в облегающих переливчатых платьях – тоже длинных, с рукавами, опушенными мехом и широкими соболиными воротниками.
Похоже, северные варвары стремились все довести до предела. Если что-то мужское, то грубое, тяжелое и крепкое. Если женское – то изящное, сверкающее, нежное и дорогое.
В одной из женщин Битали не без изумления узнал Аниту. Он настолько привык видеть ее в унылой однообразной школьной форме, с зачесанными волосами и без каких-либо украшений, что забранные вверх и хитро заплетенные в прическу волосы, сверкающие изумрудами, роскошное широкое колье из жемчужин на золотых нитях, осиная талия, облаченная в ткань цвета влажной осоки… Его разум просто отказывался признавать в Горамник тихую зубрилку, не признающую большей радости, чем посидеть в библиотеке!
– Привет, Ванька!!! – горячо обнял мсье Печера уже знакомый Битали здоровяк. – Сколько лет, сколько зим!
– Два месяца… – попытался ответить гость, но хозяин только обнял его крепче:
– Все остришь, дружище! Ничуть не изменился!
Тем временем Анита, оценив Лилиан от головы до пят, перевела вопрошающий взгляд на Надодуха. Тот торопливо указал пальцем на Битали. Кро открыл было рот, но Горамник отрицательно покачала головой, и он смолчал.
– О, Надодух! Рад, что навестил мечника в его лесной берлоге! – сжал плечи недоморфа в своих лапах Дедята. – Уверен, тебе тут понравится! И тебе рад, Битали желтоглазый. Это кто у нас? Никак еще кто из однокурсников пожаловал?
Он вдруг широким жестом снял с себя плащ и накинул девушке на плечи, оставшись в суконной же куртке, перепоясанной широким, в две ладони, ремнем и покрытой ровными рядами крупных медных клепок.
Битали стало стыдно. Он только теперь сообразил, что его новой знакомой, имеющей лишь легкое платьице, в этом густом лесу, полном свежести, наверняка холодно. Нужно было ей куртку свою отдать – а он только по сторонам таращился!
– Лилиан Хетф, мсье, – чуть присела девушка. – Большое вам спасибо и приятно познакомиться.
– Так мы еще вроде не знакомы, – усмехнулся бородач. – Меня Дедятой родители нарекли, из рода Горамник буду. Но можно звать просто мечником, сие звание судейское мне давно как имя второе, привык. Это супруга моя, Снежана, а дочь Аниту ты, верно, знаешь, раз из одного колледжа? Это сыновья старшие, Буривой и Избор.
Снежана внешностью почти не отличалась от Аниты. Разве была чуть повыше, чуть шире, да лицо не такое гладкое. Но в сумерках их вполне можно было и перепутать. Рыжебородые богатыри уродились все в отца – натуральные буйволы, вставшие на задние ноги. Как могла хрупкая женщина родить таких гигантов, в голове Битали просто не укладывалось.
– Рад я всем вам безмерно! – развел руки Дедята. – Входить прошу, гостями дорогими в доме моем будете!
Словно некая завеса оказалась сдернута с местных людей после этих слов. Бородачи, загудев, пошли здороваться с Жаном, Снежана вскинула руки, оправляя мех, и направилась к мужу, а Анита – к своим однокурсникам. Обняла Битали, потом так же нейтрально – Надодуха, кивнула Лилиан:
– Привет!
– Приятно познакомиться, Анита, – чуть присела девушка. – Скажи, а у вас все реки такие мелкие?
– Какие? – насторожилась Горамник.
– Ну, как там, возле камня перемещений.
– Река? – Анита улыбнулась, обняла гостью за плечо и повела вдоль дома, мимо ворот, через луг и указала на лежащую под склоном водную гладь, шириной превосходящую озеро Де Леври. – Милая… Вот это – река. А возле камня перемещений так, ручеек. Шипучий ручей, если захочешь кого-нибудь о нем спросить.
– Река-а… – восхищенно выдохнула Лилиан.
– Анита, веди гостей в усадьбу! – окликнул дочку мечник. – Пусть откушают с дороги! Баня давно натоплена, кабан на вертеле, бочки расперло от пены. Вечер скоро, а они еще комнат своих не видели!
Комнаты у северных варваров внушали уважение. Не размерами – отведенная Битали спальня была от силы вдвое больше комнаты в колледже. Но стены! Стены были срублены из бревен таких размеров, что всего трех, лежащих друг на друге, вполне хватало для высоты в полтора человеческих роста. При этом они оказались подогнаны так плотно, что между стволами ногтя было не просунуть. На фоне этого укрытая медвежьей шкурой кровать из чурбаков особо уже не удивляла, равно как и пеньки вместо табуретов. Для вещей имелся окованный железом сундук, на полу лежали кабаньи и оленьи шкуры, а единственное маленькое окошко выходило в сторону внутреннего двора, причем смотрело наверх. Света оно давало много, но вот увидеть через него хоть что-то, кроме неба, было невозможно.
– Дикие люди, – тихо вздохнул Битали. – Интересно, они слышали о Большой Войне или последняя тысяча лет прошла мимо этого захолустья?
Послышался треск, в комнате появился Надодух, спрятал в карман палочку, огляделся:
– Роскошно! Интересно, твоя комната считается лучше или хуже? Моя меньше. Но с печью. Хотя топить по такой погоде глупо, под шкурой и так тепло будет.
– Важно не топить, важен сам факт, – ответил Кро. – Дикари придают большое значение символике.
– Ты только вслух такого не ляпни, – попросил Сенусерт. – Все же родители Аниты!
– Трудно поверить, что дочь северного варвара оказалась лучшей ученицей курса!
– Да легко! Вот тебя как за плохие оценки наказывали?
– Не продолжай, – попросил Битали, сообразив, на что намекает друг.
– Ты, кстати, почему дверь запер?
– Сам не знаю, – пожал плечами юноша. – Чтобы никто не вошел без стука.
– Тогда почему снаружи?
Они рассмеялись.
– Я, кстати, тоже сквозь дверь прошел, – признался Надодух. – Совсем забыл после нашего колледжа, что их открывать можно. Ладно, поднимайся. У нас сегодня первое испытание.
– Какое? Ты ничего про испытания не говорил!
– Анита предупредила. Говорила, чтобы заслужить уважение местных, нужно вынести пытку огнем и холодом, сделав вид, что она тебе понравилась, вернуться с реки с уловом и не испугаться драки. Сегодня первая пытка. Айда вниз!
– Так… – забеспокоился Кро. – Ты помнишь, что я жениться на Горамник не собираюсь?
– А я собираюсь! Друг ты мне или нет? Ну, не сиди!
Из своих комнат они вышли на гульбище, окружающее внутренний, полностью перекрытый бревенчатой крышей двор, посреди которого был выложен из камней огромный очаг с вертелом, и как раз сейчас туда собирались березовые чурбаки. Как всегда, маленький народец отводил от себя глаз, и казалось, что дрова порхают по воздуху.
– Эй, франки! – махнул снизу один из братьев. – Давайте сюда, бо заждались все давно!