- Верно. Пусть так и будет, но ты Круглоухий из Пророчества, а не Морвин Крамб… И должен поставить себя так, чтобы тебя уважали! Именно ты должен принимать самые важные решения.
- Но… он единственный, кто знает…
- Конечно, прислушивайся к нему, но не позволяй управлять собой.
- Ну… я… думаю…
- Решайся, герой, или я опять тебя поцелую.
- Я… только сомневаюсь, что…
Она снова поцеловала его. Когда губы их разомкнулись, в голове Келвина стоял блаженный туман.
- Попытаюсь! - кивнул он.
- Вот и умница! - улыбнулась Хелн.
* * *
- Теперь мы нападем на бараки стражников, - заявил Морвин Крамб, показывая на карту. Все остальные согласно кивнули.
Келвин, сглотнув, подумал о поцелуе Хелн.
- Да! - воскликнул он. - То есть, нет!
И сам удивился. Но момент настал. Сейчас или никогда! Хелн права. Пора взрослеть.
Глаза шестерых мужчин, сидевших за столом в палатке, обратились на него. Морвин, казалось, забавлялся, взгляды остальных были либо удивленными, либо попросту недоверчивыми. Все знали, что Келвин - просто подставное лицо.
- Не понимаю, парнишка! - сказал наконец Пит Памвивер.
Он был здесь самым молодым и самым симпатичным из всех старейшин, которые боролись со стражниками еще до рождения Келвина.
Теперь Келвин должен был высказать свое мнение и идти до конца.
- Конечно, для вас я всего-навсего мальчишка, но кроме того, я еще и Круглоухий из Пророчества и считаю, что сам должен решать то, что делается моим именем.
Они не сводили с юноши глаз, ничем не показывая, принимают ли всерьез его слова. Келвин вновь начал было терять самообладание, но подумав о поцелуях Хелн, понял, что они были наградой, не наказанием, и захотел быть достойным такой награды.
- Чувствую, и знаю - мы не должны нападать на бараки.
- Куда же мы ударим? - спросил Морвин, отложив указку и несколько утратив снисходительный вид. Куда?
Келвин думал об этом раньше, и все решил, но теперь, казалось, все разом вылетело из головы. Усилием воли он взял себя в руки.
- Нужно возможно ближе подойти ко дворцу. Обойти бараки и штурмовать ворота.
- Это очень сложно. Придется перейти через Скалистые горы, - заметил Морвин.
- Мы сделаем это, - заверил Келвин. - Обойдем Хиннинг, вместо того, чтобы атаковать его, не говоря уже о Долдинге и Кенсисе. Пойдем прямо на Горшен.
- Не знаю, парень. Мне это кажется крайне неразумным.
- Может быть, - пожал плечами Келвин, исполненный неожиданного вдохновения, - именно так подумают и стратеги королевы, и устроят засады во всех этих местах. Мы не можем себе позволить рисковать.
Морвин немного подумав, кивнул:
- Возможно. Жаль, мы не узнаем наверняка.
- Жаль, - согласился Келвин, почувствовав себя гораздо увереннее. Он никогда не говорил о способностях Хелн, чтобы не подвергать опасности жизнь девушки, и было решено посылать ее в астральное путешествие только в самых крайних случаях. Морвин заявил, что не стоит впадать в слишком большую зависимость от возможностей Хелн, и Келвин целиком и полностью согласился с ним.
- Думаешь, нас будут ожидать в Хиннинге?
- Скорее всего!
- Ну что же, значит, стоит распространить слухи, что мы планируем штурм Хиннинга, а потом и остальных пунктов. А потом поступим, как ты предлагаешь. Это на случай, если среди нас есть шпион.
- Какие тут шпионы! - возразил Памвивер.
Но Келвин покачал головой. Он не всегда доверял тем, что следовал за ними повсюду, во время передвижений по лагерю. Может, Морвин хотел проверить, есть ли в лагере шпионы королевы, и вывести всех на чистую воду, прежде чем они узнают о Келвине. Во всяком случае, Келвину показалось, что Мор не особенно возражал против его попытки взять власть. Все же сомнения юноши насчет правильности его планов и способности вести армию в бой не улеглись.
17. Гнев королевы
Келвин оглянулся на строй Рыцарей, следовавших за ним, Джон, Крамбами и Памвивером. Они прошли уже около двух лиг и лошади начали уставать на крутых склонах. Здесь не было дорог, только протоптанные животными тропинки, усеянные галькой и булыжниками. Лишь воздух был истинным бальзамом для измученных воинов. Где-то ухали совы, среди камней то и дело мелькали пушистые бирверы.
- До Горшена очень далеко. К этому времени мы могли бы быть в Хиннинге.
"Да, - подумал Келвин, - еще час - и мы все могли бы погибнуть". Но ничего не ответил Морвину, потому что знал - его должны считать орудием Пророчества.
- Что скажешь, Кел? - весело спросил Лестер.
- Думаю, в Горшене мы сможем захватить их врасплох.
- Надеюсь, ты прав, братец, - охнула Джон, настоявшая на том, чтобы тоже отправится в поход.
Но энтузиазм ее быстро слабел по мере того, как возрастала усталость.
* * *
В Хиннинге чудовищный дракон поднял золотую голову, оглянулся на опустевшие бараки. Куда девались коричневые рубахи и зеленые панталоны, которые, как ему внушили, будут здесь? Чудовище наступило на забор, сокрушило крышу, расколов толстый брус - часть исковерканной катапульты. Драконам всегда были знакомы чувства голода и ярости, но этот испытывал нечто еще - злобу и раздражение - оттого, что пришлось проделать такой путь и не найти обещанного лакомого кусочка.
За большим драконом ползли еще четверо, поменьше, едва возвышавшихся над крышами бараков. Они были тоже разъярены. Драконы любили есть, спать и спариваться, все именно в этом порядке, и ненавидели голод и усталость.
Хвосты били о землю. Стены рушились. Брусья ломались, как соломинки. Сильная вонь драконьей мочи и навоза смешались с более слабым запахом человека. Знакомая еда. Где она? Здания сметены, и в них никого не оказалось. Но тут ветер переменился. Большой дракон поднял морду, фыркнул.
Там, на холме скрывалась добыча!
Почти обезумев от голода, драконы ринулись на людей в голубых с золотом мундирах, скрывавшихся за кустами, деревьями и скалами, отмахиваясь от маленьких палочек, летевших дождем и палок побольше, направленных в них. Поднятые хвосты, оскаленные зубы, огромные челюсти. Наконец-то можно начать пиршество!
* * *
Королевский стражник приближался на взмыленном коне к дворцовым воротам, что-то крикнул привратнику: его немедленно впустили и провели в залу для приемов.
Затанас все видел из окон своих покоев и почти угадал цель появления солдата. Поспешно натянув остроконечный колпак астролога - предмет туалета, неизменно производивший глубокое впечатление на дочь, - он почти выбежал из двери и промчавшись по коридору, поднялся по винтовой лестнице в маленькую приемную около залы, где поспешно вызванная королева давала аудиенцию. Она, конечно, знала о приходе отца, хотя тот скрывался за занавесом и слушал, как посланец заикаясь, повествует об ужасных новостях.
- О, королева, мы вышли из бараков и стали ждать, как приказано, но враг не пришел. Появились драконы. Они уничтожили Хиннинг, а потом… потом нашли нас.
- Хочешь сказать, - воскликнула королева, - что драконы снова напали на солдат?
- Да, Ваше Величество. Враг и близко туда не подошел. Из нас почти никого в живых не осталось!
- Отец! - резко воскликнула королева. - Иди сюда и объясни, почему ты сделал это со мной?!
Затанас глубоко вздохнул, проклял себя за глупость, совершенную много лет назад, когда позволил себе иметь ребенка, и вышел.
Королева представляла из себя трудно-забываемое зрелище. Она сидела на золотом троне; кожа ее отливала красным, как шерсть дракона, в кошачьих глазах цвета темной зелени вспыхивали гневные изумрудные искры. Пальцы, словно когти, сжимали изогнутые подлокотники трона. Королева выглядела скорее ведьмой, чем царственной особой; ведьмой из неведомой страны по ту сторону Провала, существом, в котором было больше звериного, чем человеческого. Словом, дочь находилась в своем естественном состоянии.
- Дорогая дочь, мое драгоценнейшее создание, - начал он умирающие, хотя знал, что самку дракона может успокоить только кровавая плоть, - враг пользуется магическими средствами. Кто еще, кроме волшебников знал бы…
- Вопрос в том отец, почему ты не знал? Ты чародей или нет?
Опять она! Ну что ж, он не собирался признаваться в собственной беспомощности! Узнай Зоанна о том, что отец не всемогущ, может не задумываясь уничтожить его. Ведь дочь - его истинная плоть и кровь.
- Я положился на твоих шпионов, - запротестовал он. - Почему они…
- Безмозглый старый мошенник! Мои шпионы собрали нужные сведения: Рыцари Круглоухого должны были напасть на Хиннинг. Ты сам это слышал!
- Совершенно верно. Но Рыцарей там не было, Ваше Величество.
- Значит, они были где-нибудь еще!
- Несомненно, - с легкой иронией кивнул чародей. - Вопрос только, где?
- Этого вопроса вообще не должно было возникнуть! - взорвалась королева. - Если бы ты не…
Но тут в залу ворвался второй стражник.
- Ваше Величество! - завопил он, рухнув на колени. - Рыцари Круглоухого атаковали Горшен. Нас застали врасплох и…
- Одолели? - с обманчивым спокойствием закончила за него королева.
Солдат молча повесил голову.
После короткого допроса королева, выяснив степень несчастья, отпустила других и оставшись наедине с отцом, со свистом втянула в себя воздух.
Затанас смело встретил взгляд Зоанны.
- Ты… Ты… ничтожество и бездарь! - вспыхнула она. - Я должна была приказать публично кастрировать тебя! Почему ты не знал об этом?
- Хорошо подумай, прежде чем угрожать мне, дочь, - мрачно предупредил Затанас, зная, что королева не поддастся на браваду. - Пора подумать о том, как защитить себя! Только благодаря моей магии ты стала королевой!
- Да, благодаря магии! Магии круглоухих! Я использовала ее тогда, и снова использую, если понадобится!
Отчаяние охватило Затанаса.
- Нет-нет, ты не должна! Ни за что на свете!
- Неужели? - угрожающе прошипела королева.
- Нет… нет, это слишком рискованно! Нужно уничтожить всех круглоухих и орудия, принесенные им. Лучше мои заклинания, чем…
- Отец! - сурово воскликнула Королева. - Требуешь, чтобы я уничтожила собственное волшебство?
- Нет… нет… конечно нет!
О чем он думает?! Теперь Зоанну не отговоришь! Им грозит ужасная опасность - и все из-за его оплошности.
Ощерив зубы и став еще более похожей на дракона, королева отчеканила:
- Я намереваюсь использовать все средства и любую помощь, чтобы сохранить трон.
- Конечно, дочь, конечно! Но поосторожней, молю! Иначе…
- Это тот круглоухий щенок, претендует на роль героя из Пророчества! Я позабочусь о нем! Мой шпион в их лагере сотрет его с лица земли, и все будет кончено раз и навсегда!
- Но ты не должна раскрывать уже внедренного к врагу шпиона, - запротестовал Затанас.
- Все равно от него толку никакого. Если мы даже не знаем о передвижении врага, какой смысл держать там этого негодяя!
Королева говорила вполне логично, но все же Затанас колебался. Внедрить туда второго шпиона будет почти невозможно, а если этот не сумеет выполнить поручение и его обнаружат, легко сообразят, откуда идет утечка информации.
Но все же это лучше, чем использовать опасную магию круглоухих. Уничтожение главного врага несомненно поможет справиться с остальными.
- Что ты собираешься делать, дочь моя?
- Я всегда славилась искусством составления ядов, - бросила Зоанна. - Хочу попробовать, выйдет ли на этот раз.
- Прекрасно, дочь моя, - согласился Затанас.
* * *
Джон швырнула камешек в гладкую поверхность залива. Он подскочил три раза, как и полагалась хорошо нацеленному камешку. По воде пошли круги.
- Бьюсь об заклад, здесь есть рыба, - сказала она вслух.
Стоявший рядом Рыцарь улыбнулся.
- Ты, скорее всего права.
- Будь у меня удочка, наверняка бы наловила!
- На весь лагерь не хватит, - покачал головой Рыцарь, подходя ближе.
Джон часто видела этого мужчину в лагере. Звали его Эпплтон. Красивый парень, года на три постарше Келвина.
- Но я люблю ловить рыбу, - заспорила девушка. - И вообще, надоело быть у вас на побегушках чистить сапоги и собирать хворост.
- Согласен, - кивнул Эпплтон, не переставая вить канат из длинной веревки.
Он стоял совсем рядом, глядя на воду.
- Здесь становится совсем скучно.
- Хорошо бы я была волшебницей! Или хотя бы Рыцарем!
- Ты и так много помогаешь нам. Только нужно бы одеваться по-другому.
- Как это? - непонимающе нахмурилась Джон.
- В женское платье. Ты ведь такая хорошенькая!
- Не хочу быть девушкой, - яростно замотала она головой.
- Возможно, ты и права, но твоя фигура видна даже под этой рубашкой! Ты ведь не обычная девушка.
Какое-то странное чувство побудило Джон спросить:
- Почему ты так считаешь?
- Уверяю, ты покорила бы все сердца в этом лагере, если бы только захотела.
- Я?! - презрительно хмыкнула Джон.
- Ты, - согласился Эпплтон. - У тебя такое красивое лицо и длинные ноги! Ничем не хуже круглоухой девушки.
- Неправда, - пробормотала Джон, но почему-то покраснела.
- Клянусь, если ты возьмешь у нее платье и пройдешься по лагерю, никто глаз не сможет отвести!
- Ты смеешься надо мной?
- Разве? Сейчас докажу, что это не так.
И схватив Джон за плечи, Эпплтон притянул ее к себе и поцеловал в губы.
Джон была слишком ошеломлена, чтобы сопротивляться. Непонятное чувство блаженства охватило ее, словно она внезапно обрела крылья и полетела куда-то.
Но тут Эпплтон отстранился.
- Ну вот. Теперь ты видишь. Я не лгу. Можешь теперь ударить меня, если хочешь.
- Что? - непонимающе пробормотала Джон. Ноги ее тряслись.
- Я сейчас поцеловал тебя, потому что ты хорошенькая. Мне полагается за это пощечина. Так всегда бывает.
- Н-не могу, - прошептала она, чувствуя, что сейчас упадет, и побыстрее села на землю. Эпплтон уселся рядом.
- Ну что ж, может в следующий раз. Девушка должна вести себя строго. Иначе репутация у нее будет испорчена.
- Когда я была на Рынке Мальчиков, они узнали, что я девушка и пытались…
Джон замолчала, готовая откусить себе язык.
- Как круглоухую? - кивнул он. - Но это совсем другое дело. Там одни негодяи! Порядочные люди должны вести себя по-другому! Здесь ты в безопасности.
- Не знаю, - пробормотала Джон. - Это как волшебство!
И в самом деле, она никогда не могла себе представить, что кто-то посчитает ее привлекательной.
- Кстати, о волшебстве. Волшебство - это то, что делаем мы сами. Моя бабушка была ведьмой и колдуньей.
- Правда? - заинтересовалась Джон, обрадованная, что может сменить тему разговора. - Превращала людей в лягушек и летучих мышей?
- Вряд ли! - засмеялся он. - Вправляла вывихи, лечила переломы, помогала роженицам.
- Значит, не настоящее волшебство!
- Не сказал бы. Кое-что она все-таки знала.
- О чем? - рассеянно спросила Джон, думая о поцелуе.
Неужели она и в самом деле привлекательна?
- Могла заклинать плоды оупля, жимолость.
- Как это?
- Слабый человек делался сильным, а сильный - слабым. Я от нее многому научился.
- Ты? Ты волшебник? Значит можешь помочь Келвину!
- Помочь? Каким образом?
Джон подумала о той ночи, когда услышала плач Келвина.
- По-моему, он не так уж храбр. Или силен!
- Хм-м. Я мог бы, пожалуй, что-то сделать.
- Правда?!
А может, потом он подскажет и ей как стать красивой и привлекать мужчин?
- Думаю, смогу. Я знаю заклинания. Сейчас наберем полную шапку ягод и отнесешь их брату. Только не говори, что они заколдованы!
- Не скажу, - согласилась Джон. - Келвин все съест! Он очень любит жимолость.
Келвин сидел на бревне, мрачно ставясь в карту, и ковырял мозоль на ладони. Джон молча протянула ему ягоды.
- Это мне? - удивленно спросил он.
- Посчастливилось. Нашла целые заросли. Может, не очень сладкие, но на вкус не такие уж плохие.
- Знаешь, мне что-то не хочется. Я только поел и у меня неважно с желудком.
- От ягод сразу легче станет!
- Раньше ты никогда их мне не приносила, наоборот, норовила съесть мои.
- Я исправилась, - заверила Джон, - Неужели не могу сделать что-то для родного брата?!
- Конечно можешь! Слезай с ослика, съедим их вместе.
- Это для тебя. Я уже объелась, - пробормотала девушка.
- Так и знал, - кивнул Келвин, все еще колеблясь.
- В чем дело, Кел? - встревожилась Джон.
- Эта дурацкая перчатка. Она, почему-то стала теплой. И даже руку покалывает. Здесь поблизости, случайно, нет королевских стражников?
- Н-не думаю.
Что тревожит брата?
- Ну…
Келвин взял шапку правой рукой, поставил на бревно, но тут левая рука сама собой поднялась и смела все на землю. Ягоды посыпались в пыль.
- С чего это она? - недоумевающе спросил Келвин. - Уж и поесть спокойно нельзя!
Джон покачала головой. Может, перчатка не желает, чтобы Келвин стал храбрым?
Мокери невозмущенно подошел ближе, принюхался и начал есть ягоды.
- Джон, - нахмурившись спросил Келвин. - Может в этих ягодах что-то не то?
- Не то? - обуреваемая нехорошими предчувствиями переспросила Джон.
Если Келвин узнает, волшебство не подействует. Так сказал Эпплтон. Но теперь это неважно, ягоды все равно пропали.
Мокери дернулся. Глаза ослика закатились, он задрожал, и к ужасу Джон, медленно повалился на землю.
- Джон, что это? - вскочил Келвин. - Мокери! Где… где ты взяла эти ягоды?
Джон с трудом выкарабкалась из-под осла и взглянув на закрытые глаза и высунувшийся из пасти язык, поняла - Мокери мертв или умирает. И, кажется, она знала почему. Горло перехватило, страшная правда предстала во всей беспощадности.
- Он… сказал… ягоды волшебные и… могут сделать тебя храбрым.
- Джон, осла отравили.
Келвин взглянул на мертвое животное и перевел глаза на сестру.
- Я не знала! - заплакала Джон. - Не знала, Кел. Думала… ох, какая дура.
Бедный Мокери! Бедный, добрый, верный, храбрый, глухой Мокери! Что она с ним сделала! И что стало бы с братом? Слезы полились по щекам девушки.
- Я тебе верю, братец Чирей, - сказал Келвин. - Не надо плакать.
- Это он! Говорил мне такие слова! Сказал, что я хорошенькая. Я… я всему верила.
- Ну что ж, в этом он не лгал, - утешил Келвин. - Ты могла быть такой же красивой, как Хелн, если бы постаралась.
- Но он х-хотел обмануть меня, и заставить принести яд! О, Кел, как мне стыдно.
- Не стоит, Джон. Всякого можно обмануть. Мы найдем его и… Кстати, а кто это?
- Эпплтон. Ненавижу, ненавижу его.
Келвин затрубил в рог, и каждый находившийся поблизости Рыцарь немедленно бросил все дела и прибежал на зов.
Но Эпплтон, конечно, был уже далеко.