- О любви, конечно. О семьях, где живет счастье и согласие, о светящихся нежностью глазах женщин и звонком смехе детей. Вот вы все пришли с букетами в надежде вручить их мне и вскоре выиграть у своих друзей право отвести меня в храм.
- Не так, - подсказала устроившаяся рядом Дирна. - Они мечтают хотя бы получить твою ленту, чтобы через три месяца повязать ее на руку, выходя на турнир.
- Ты заставляешь мое сердце горько плакать, - вспомнились мне слова старой баллады. - Но им помочь не в моих силах. Я всего лишь одна, а достойных счастья лордов тут не менее полусотни, не могу же я разделиться. Хотя выход есть, Дирна, причем простой и безболезненный.
- Мы голову сломали, - горько усмехнулась она. - Совет магистров заседает целыми днями. А ты приходишь и говоришь…
- Да, я только недавно обрела способности и стала магиней. И в первый же день мне открыли тайну магов, которая потрясла меня до глубины души. И даже не сама тайна - она вам знакома. А вот вывод, какой можно из нее сделать…
- Ты о чем? - недоверчиво смотрела магиня, а поклонники замерли, словно превратились в статуи.
- Все знают, что в империи людей на одаренность проверяют особым амулетом, который настроен на определенную величину дара.
- Ну да, - разочарованно кивнула Дирна.
- И находят трех мальчиков на одну девочку, - поддакнула я. - Но почему-то никому не приходит в голову, что раз девочек среди магов меньше, то они вообще менее способны к магии, или просто дар созревает позже. Как яблоки - бывают ранние, бывают поздние. А я жила в монастыре и могу точно сказать - более половины монахинь и послушниц могут делать нечто необычное. Выращивать дивные цветы, исцелять, снимать порчу. Хотя всех их когда-то в детстве проверили наравне с мальчиками. А если бы позже испытали еще разок и немного снизили для них планку… Ведь для вас важнее их одаренность, чем сила способностей?
Молодые мужчины, парни и юноши, хмуро смотрели на меня неверящими взглядами, но уже легли меж бровей строгие складки, задумчиво сузились глаза. В их душах явно начинало расти дерево сомнений, семена которого удалось посеять мне.
- Ты уверена… - нерешительно начала Дирна, но мне не нужны были сейчас ни ее сомнения, ни споры.
- Почти. Есть еще одна тонкость, тоже ставшая ясной для меня лишь несколько дней назад, о которой знают все маги, но не принято говорить вслух.
- И что же это такое, нельзя ли поподробнее?
Они появились позади замерших с букетами поклонников внезапно, семь магистров в простых темных одеяниях, словно седые вороны посреди роскошной клумбы, и на душе сразу стало как-то неуютно. Но отступать уже некуда, да и поздно, замахнулся - так бей.
- Можно. Но сначала подтвердите мои сомнения. Как действует на постепенно растущий дар у девочек насилие - регулярное, безжалостное и извращенное?
- Плохо, - уверенно и горько ответила Дирна. - Я тебе как магистр-эмпат могу сказать. Очень плохо, хотя известны случаи, когда именно такое обращение вызвало резкий всплеск способностей. Но такие случаи - редкое исключение. А при чем тут это?
- Потому… - я до боли стиснула кулаки и сломя голову ринулась в бой с ненавистными мне законами, - в империи каждый год несколько сотен, если не тысяч совсем юных девочек подвергается безжалостному изнасилованию под самым благопристойным видом - заключением семейного союза. Ведь большинство из юных супруг не испытывают никакой тяги или нежности к женившимся на них старым сластолюбцам. Наоборот, от всей души ненавидят их и боятся. Но деваться некуда, за старых извращенцев все законы империи, а за девочек не заступается даже родня. И постепенно они смиряются, привыкают, и даже начинают искать в этом какие-то положительные стороны, не зная, что, заперев себя в коконе безысходности и самообмана, навек останавливают развитие собственного дара. На голых скалах цветы не растут.
Мой голос прервался, и я смолкла, отвернувшись от застывших статуями слушателей. А потом обнаружила рядом с собой Дирну, подсовывающую стакан с лимонадом, и, схватив его дрожащими руками, залпом проглотила питье. В моем сердце горько и безутешно плакал нескончаемый осенний дождь, скорбя по всем юным женщинам с погасшими взглядами, приходившим к нам с Луизьеной за помощью, которой не могла бы дать даже Дебруинская Святая Мать.
ГЛАВА 13
Как магиня уводила меня в дом, помнилось почему-то неясно, зато я не сомневалась, что во дворике в тот момент властвовала полная тишина. Можно ведь на некоторое время ослепнуть от внезапно сорвавшихся лавиной слез, но не оглохнуть?
Так же смутно виделось, как меня укладывали отдохнуть в небольшой комнатке, и сами собой опускались тяжелые шторы, разом превращая еще не отгоревший день в поздний вечер.
Зато ярко горел в памяти очень реальный сон, где печальный Танрод сидел за столом в незнакомой кухне и смотрел на меня сумрачным взором, полным непонятного укора. Я и проснулась от острой обиды за этот взгляд и еще целую минуту лежала, полуприкрыв глаза и пытаясь понять, на самом деле мы встречались или все это мне только лишь приснилось. А уверившись, что моего любимого поблизости не было, нехотя поднялась с постели и первым делом направилась к окну. Раздвинула занавеси, хмуро полюбовалась на гаснущий за горами закат и решительно направилась искать хозяйку дома. Вскоре передо мной оказались ступени удобной деревянной лестницы, выходящей прямо в гостиную.
- А вот и Вельена, - встретил мое появление на верхней площадке мягкий возглас, в котором слышалось предупреждение. - Чай пить с нами будешь? Или хочешь поужинать?
- Пожалуй, мне пора домой. - Смерив мою персону испытующим взглядом, Вайрес поспешил подняться с диванчика.
Останавливать его мне не хотелось, поэтому молча прошла мимо и села напротив Дирны:
- Мне нужно узнать, где здесь можно купить одежду.
- Ничего покупать не надо, все необходимое для тебя уже принесли, - с самым приветливым видом улыбнулась она, - и повесили в гардеробной с левой стороны от входа.
- А где эта гардеробная? - старательно не замечая приостановившегося возле выхода магистра, осведомилась я деловито.
- Рядом с купальней, - поднялась с места хозяйка. - Идем провожу. Кстати, если желаешь, можно поплавать в бассейне, у нас целебные воды.
- Не хочу. Мне только переодеться. А если там нет тех вещей…
- Напишем торговцам, они сразу пришлют, - успокоила женщина, а Вайрес вдруг передумал уходить.
- А какая именно одежда тебе нужна? - Вопрос магистра был почти откровенным предложением перемирия.
- Дорожная, - суховато огрызнулась в ответ. - И заодно шатер с одеялом.
- Все это у купцов найдется, - миролюбиво кивнул он. - Но тебе будет неудобно ездить по городу в штанах и сапогах. А далеко от города магическое ограждение все равно не пустит, пока совет старших магистров не выдаст разрешение.
- Какая еще ограда? - не сразу поверилось мне, а в сердце уже вонзилась ледяная стрела.
- Вельена, - вмиг оказалась возле меня Дирна, - это просто защита, на всякий случай. Мы ведь не ездим в империю на лошадях или в повозках, в горах опасно, тропы крутые, встречаются обрывы и оползни. Мы даже товары переносим порталами, хотя многое выращиваем и изготавливаем сами.
- А магический путь для меня закрыт, - сам собой стал ясен единственно возможный вывод, и осталось лишь двинуться дальше.
Раз все пути перекрыты, тем более нужно переодеться. Не стоит и дальше ходить по городу в своем платье, одной толпы поклонников мне вполне хватило. Отныне все мужчины должны понимать с первого взгляда, что как женихи они мне не интересны ни грана. У меня уже есть муж, и я не сменяю его ни на кого другого.
Гардеробная оказалась комнаткой с большим напольным зеркалом и двумя рядами вешалок, на которых, как в лавке, висели в рядок всевозможные наряды всех цветов и фасонов. Однако того, который собиралась носить я, среди них не было.
- Ничего не подошло? - осторожно осведомилась магиня, наблюдавшая за тем, как я отворачиваюсь от светлых шелков, муслинов и шифонов. - Может, посмотришь в моих шкафах? Там есть совершенно новые платья. Когда-то я помогла талантливому портному, и теперь он всегда присылает мне на одобрение свои новые работы.
- Дамский портной-мужчина? - Немыслимый по имперским правилам случай никак не укладывался у меня в голове.
- В Саркане большинство женщин не работают, - печально улыбнулась хозяйка. - Нас ведь мало, и мы - ценность. Магини занимаются только любимым делом и только самые сильные. Так хочешь посмотреть одежду?
Я молча кивнула и принялась перебирать платья совершенно другого типа, чем принесенные для меня. Постепенно начиная осознавать, как неверно до этого дня представляла себе жизнь магов и как мало еще знаю, чтобы делать хоть какие-то выводы.
- Можно вот это?
- Разумеется. Мне кажется, я начинаю понимать, что именно ты задумала, - вздохнула Дирна. - Но, боюсь, здесь это не пройдет. Впрочем, все нужно испытать на себе, ведь верить чужому опыту мы не умеем.
- Я верю своим наставницам, как себе, - ответила ей, снимая с вешалки очень простое темно-серое платье, и уточнила: - Ведь они спасли меня от жадного дяди и злобной мачехи.
- Мне рассказали твою историю, - не стала скрывать Дирна. - И поэтому я согласилась тебе помочь.
- Вернуть моего мужа? - Этот вопрос теперь стал у меня своего рода проверкой собратьев Танрода.
- И это тоже. - Магиня смотрела мне в лицо строго и открыто. - А главное - научиться жить в Саркане и понимать его хозяев. Еще я хотела сказать тебе две вещи. В моем доме можно говорить обо всем откровенно, я выбила у совета это право. И второе - Вайрес тебе не враг, если ты хорошо подумаешь, то и сама это поймешь. А теперь переодевайся и приходи пить чай, я уговорю его остаться. Кстати, если нужно будет что-то отрезать - режь, не сомневайся. Ножницы в шкафчике у зеркала. И можешь брать все, что только понадобится.
Развернулась и ушла не оглядываясь, с гордо, как у принцессы, поднятой головой.
- Легко сказать "не враг", - бурчала я, надевая выбранную одежду и привычно превращая два платка в монашескую накидку.
А для чего тогда, зная, что за стеной подслушивает совет старших магистров, выводил меня на откровенный разговор? Они и сами могли бы спросить меня обо всех интересующих их деталях, есть же среди них маги, которые чувствуют ложь? Но предпочли слушать исподтишка, и во двор Дирны тоже пришли неожиданно, хотя им могли обо всем рассказать ученики и родичи.
Так и не найдя ответа на свои вопросы, закончила переодеваться и с тяжелым сердцем направилась в столовую, догадываясь, что вся моя жизнь в этом городке станет одним непрерывным экзаменом, если не сказать допросом.
- А где Вайрес? - первым делом оглядев просторную комнату, совмещавшую кухню со столовой, спросила у Дирны, и та печально улыбнулась.
- Ушел домой. Говорит, сегодня ты еще слишком встревожена и обижена, девушки в таком состоянии не могут рассуждать здраво.
- А завтра мне будет лучше? - сорвался с моих губ едкий смешок. - Тогда, следуя этой логике, послезавтра я вообще должна запеть от счастья и отправиться выбирать себе десяток поклонников.
- Это считается верхом ветрености. Достаточно троих, - мягко улыбнулась женщина, указывая мне на стул. - Вот здесь будет удобно. Поешь, я пока расскажу тебе последние новости. Твои поклонники ушли, но оставили свои букеты. Все до единого, шестьдесят четыре штуки.
- С ума сойти! - вырвалось у меня. - Значит, с утра нужно заказывать телегу и грузить мусор?
- Можешь меня ругать, но я вызвала сегодня троих природников, - сообщила Дирна и пояснила, видя мое недоумение: - Каждой женщине дается пять желаний в месяц, а я уже полгода не брала ни одного. Маги только недавно закончили работу, но сегодня пока рано любоваться, а вот утром посмотри в окно.
- А можно поподробнее? Кто такие природники, что они сделали с цветами и самое главное - где мой Кыш?
- Природники - это маги, которых слушают земля и растения. Цветами они засадили мой двор, раньше там росла только травка. А ург спит на веранде, ему объяснили, что по цветам пока ходить нельзя.
- Но ведь они срезанные, - удивилась я, уже понимая, как удобно здесь живется женщинам.
Особенно если у них есть в запасе несколько неиспользованных желаний. Можно вызвать магов, и они покорно вырастят корни тысячам цветочков и рассадят их по двору.
- Тебе не понравилось мое самовольство? - огорченно смотрела мне в душу Дирна.
- Напротив, это же твой двор, - отодвинула я тарелку, сразу потеряв аппетит. - Просто… обидно. Цветы вы жалеете, а людей…
- Людей мы всегда жалеем, и себя, разумеется, тоже. Ты думаешь, почему совет следил сегодня за тобой? Ты уже известна необычной сообразительностью и неожиданной смелостью суждений, а они за последние годы успели перебрать десятки способов, как исправить сложившееся положение и не потерять при этом привычных нам удобств и прав. Старшие маги разделились на три лагеря, постоянно спорят и подсчитывают выгоды и убытки, но никак не могут сойтись на чем-то одном. Для принятия решения за него должны бросить белый камень двадцать один из двадцати восьми высших магов, но такого до сих пор не случилось.
- Дирна, моя наставница говорит, - осторожно произнесла я, - невозможно испечь высокий каравай, если впервые видишь муку. И еще - на ошибках учатся. А ваши магистры хотят найти самое лучшее решение, не сделав ни одного пробного шага. И еще… Я сегодня поняла, как по-разному мы живем и насколько отличаются наши беды. Поэтому, прежде чем принимать решение, которое заденет и Саркан, и империю, почему бы вам не пригласить, хотя бы тайно, умных и честных людей, не имеющих способностей? Ведь многих, теперь я уверена, волнуют те же вопросы.
- Ты задала сложный вопрос, и я не знаю на него ответа, но завтра посоветуюсь с Вайресом. А тебя хочу попросить - не отказывайся от его содействия, он хочет помочь.
- У меня нет причин ему доверять, он же не пожелал признать наш с Танродом союз, - непримиримо поджала я губы. - А потом спровоцировал на разговор о судьях, которые подслушивали из соседней комнаты.
- Зато он их тебе показал, - магиня явно была другого мнения о произошедшем, - иначе бы ты ничего не узнала. А отказать друзьям он тоже не мог, они делают общее дело. Ну а с твоим мужем и того проще. По нашим законам ваш союз пока недействителен. Нет, подожди, я не говорю, будто он тебя обманул, просто должен был сначала получить разрешение. Разумеется, это разрешение ему могли бы дать и задним числом, если бы Танрод не поспорил с советом. Даже поругался… и сбежал. И теперь его ждет более серьезное наказание.
- А где он? - не поняла я.
Да и зачем Танроду нужно было сбегать, если он шел сюда сдаваться добровольно?
- Никто не знает, - с жалостью глянула на меня Дирна и опустила взгляд. - Они устроили ему допрос, и одному из магов показалось, будто Танрод солгал. Они до сих пор спорят, ошибся он или нет. А твой муж вдруг вскочил, крикнул что-то непонятное и ушел порталом, так, как умеет только он, мгновенно и неожиданно.
- Дирна, тут что-то не так. Он сам, добровольно ушел в Саркан, сказал - иначе за ним придут. Ну подумай сама, у него ведь было бы время спрятаться. А раз никто больше не может ходить порталами так же хорошо, как он, то никто его и не нашел бы. Зачем же ему было убегать, когда один из судей всего лишь высказал подозрения? Так поступают только нервные, морально больные люди, а Род совершенно здоров и уверен в своей невиновности.
Не зная, что именно муж сказал судьям про Кэрдона и Гили, я изо всех сил старалась не сболтнуть лишнего и потому говорила медленнее обычного, но Дирна ничего не замечала.
- Я же тебе объяснила, они все время совещаются и спорят. А портал Танрод и в самом деле открыл три раза подряд, и теперь никто не может понять, куда он проложил последний путь. Но его амулет магистра не отзывается, хотя старшие дают клятву никогда их не снимать. Извини, - присмотревшись внимательнее, вдруг с досадой выдохнула она, - хотела тебя успокоить, а получилось наоборот. Но я уверена, он обязательно вернется, когда узнает, что ты здесь.
- Как он сможет это сделать? - огорченно смотрела я на эту взрослую женщину, иногда рассуждавшую наивно, как ребенок.
Танрод не станет расспрашивать обо мне у Луизьены, чтобы не расстроить тетушку, да если и решится, она ничего не скажет без моего разрешения. Так как точно знает - под его видом к ней может прийти кто угодно. Разумеется, для таких случаев у нас с тетушкой есть и тайное слово, и условный знак, но мы с мужем договориться о паролях просто не додумались. Ведь никто из нас не предполагал такого поворота событий.
- Ну вы же связаны святым союзом? - с легким сомнением произнесла Дирна. - Значит, ваши браслеты настроены друг на друга. А для мага, тем более такого сильного, как Танрод, это ярче маяка.
- Спасибо, о такой тонкости я даже не подозревала.
- Спрашивай обо всем, что интересно, для того я и привела тебя сюда, чтобы помочь побыстрее разобраться в нашей жизни.
- Мне интересно абсолютно все, но вот так сразу и не соберусь с мыслями, - глянув в темноту за окном, призналась я. - Слишком нелегким оказался сегодняшний день. Хотя должен бы стать одним из самых счастливых в моей жизни. Вернее, он и был таким с утра… но потом пришло письмо. Ладно, не будем об этом, я верю, все еще наладится. Не совсем же злодеи ваши верховные маги, раз целыми днями думают, как исправить вековые традиции. Но есть вопрос, который я задала сегодня Вайресу, и он сразу обозлился.
- Какой именно?
- О детях, которые рождаются неодаренными.
- Умеешь ты находить самые больные точки, - попыталась улыбнуться Дирна, но улыбка получилась жалкой. - Но раз я обещала, то расскажу. У каждой семьи, где случилось такая беда, есть два законных выхода - отказаться от младенца или уехать из Саркана и самим воспитывать свое дитя, но сначала дать клятву не пытаться вернуть его сюда. А чтобы матери и отцы не привязывались к несчастному ребенку, им его не показывают даже на мгновение. Сразу же уносят в империю, там есть очень хороший приют, и если родители за месяц так и не решатся покинуть родной дом, то малыша отдают приемным родителям. Лучшим, тут правила жесткие. Из сотен семей, желающих усыновить младенца, выбираются самые обеспеченные и добрые.
Магиня говорила вроде бы спокойно и даже суховато, но ее тонкие пальцы, нервно скручивающие в комок батистовый платок, выдавали сильное волнение. Я уже пожалела, что спросила ее об этом, но никак не могла найти повода прервать разговор.
- Я тебе говорила, что я эмпат? И к тому же уже магистр? - вдруг остро взглянула она мне в глаза. - И это значит - я чувствую все ощущения окружающих. Не мысли и не воспоминания, а эмоции. Вот сейчас ты меня жалеешь и мучаешься раскаянием, а ведь я повинна в гибели самого дорогого мне человека. Даже двух, только осознала это далеко не сразу. И слишком поздно поняла самое страшное - ничего нельзя ни вернуть, ни исправить, ни объяснить.