Кто эти его люди, спрашивать было бесполезно, но можно предположить, что исчезнувшие по выходу из столовой ученики и молодые дознаватели, всего несколько дней назад так рьяно пытавшиеся меня очаровать.
- Ну и чем мы будем заниматься теперь? - дождавшись, пока Род закончит с письмами, прямо поинтересовалась Луизьена.
- Будете сидеть здесь, - строго глянул на нее мой муж. - Пока мы не нашли шпионов или шпионок, вам там делать нечего. Если желаете отдохнуть, перейдем в крыло, где расположены покои императора, Онгильены и Анвилера. Там уже освободили пару соседних покоев и поставили охрану. Кстати, за этой дверью тоже стоит стража, мне не нравится, как снова осмелели дворцовые шавки. Мы с Кэрдом сейчас уйдем, но если что-то будет нужно, у Вельены есть шкатулка.
- Нету, - развела я руками. - Ее отобрали.
- Темные силы… - с досадой ругнулся он, оглядел покои и помрачнел.
Вместе с ним осматривались и мы, и мне все сильнее хотелось смеяться над собственной самонадеянностью. Гостиная была полна золотой и серебряной посуды, статуэток и рам, мраморных вазонов и прочих предметов, без которых не обходится ни одна комната во дворце императора. И значит, все мы были открыты ударам гоблинов, если им, разумеется, зачем-то это понадобится.
- Кэрдон, ты остаешься, - мрачно скомандовал Танрод и исчез в портале так стремительно, что его ученик даже слова сказать не успел.
- Может, лучше окопаться в садовой беседке? - невинно распахнула глаза Луизьена. - Или сразу влезть на самое большое дерево? Камни летать не умеют, если я правильно помню.
- По-моему, - рассудительно вздохнул лорд Генри, - мы зря сегодня так волнуемся. Во всех случаях им нужно посоветоваться, продумать план. Альгаса ведь выпустили?
- И даже сразу отправили в собственное герцогство, - мрачно процедил устроившийся возле жены Кэрдон. - Но предупредили, что это последний раз. И теперь у них появилось несколько вариантов действий, но какой они выбрали, мы поймем не сразу. Поэтому лучше поволноваться здесь. Тем более что у стражи приказ никого из вас из комнаты не выпускать. Умыться можно за той дверью, мороженое и напитки - в шкафчике с белым цветком на дверке. А если скучно, могу предложить поиграть в вопросы.
- Лучше в лото, - заупрямилась Гили. - А то вы не выдержите и снова начнете обсуждать то, о чем громко говорить нельзя.
- Давайте в лото, - согласилась Луизьена. - Под него мне хорошо думается.
Однако игра не пошла. Как-то странно было рассматривать значки на картах, когда кто-то неведомый, но определенно мощный и злой ищет способ прижать цитадель к ногтю и получить заветный свиток. Хотя теперь я точно знала, что его судьба не зависит от решения цитадели, пикси, как оказалось, тоже имели свое мнение. И наверняка сумеют отбиться от внезапного нападения, если, конечно, у них нет запрета на убийство нежеланных гостей.
- Кэрд, - оторвала я маркиза от любезничания с принцессой, - а ты не знаешь, были ли случаи, чтобы в катакомбах гибли незваные гости?
- Нет, - уверенно ответил он. - И некоторое время это вдохновляло очередных смельчаков. Но потом наказания стали строже, и далеко не каждый отчаянный наемник даже за баснословные деньги готов был идти туда, откуда мог выйти почти калекой.
- Значит, им запрещено, - задумчиво шепнула Луизьена. - Я так и поняла. И это условие объясняет, почему они обратились к вам. Хотя, несомненно, есть и другая, очень важная причина, но сейчас еще не время об этом говорить. И я не отказалась бы отдохнуть, нам ведь придется идти на ужин. Кэрд, спроси, готовы ли комнаты?
Маркиз с энтузиазмом схватился за стило, и мне стоило больших усилий спрятать понимающую улыбку. Я и сама хотела бы оказаться на нашем острове, а не ужинать с толпой высокомерных снобов, еще не осознавших, как кардинально скоро изменится их жизнь. Хотя пока и не представляла, откуда маги возьмут столько учителей, но верила, что все вместе мы придумаем выход.
Ужин у императора не добавил нашему тайному расследованию ничего нового, кроме странной новости. Второй советник Сибериуса срочно уехал вместе с женой в отдаленное поместье, получив известие о болезни матери.
На этот раз никто из нас не рассмотрел среди гостей никаких подозрительных личностей, зато все заметили, как притихли, затаились дерзкие фаворитки императрицы и желчные леди, считающие дворец своим вторым домом.
Видимо, сумели не потратить даром те несколько часов, которые у них были на обсуждение и осмысление произошедших перемен. А возможно, у дам просто нашлись друзья и родичи, давшие мудрый совет. Важно другое: теперь бдительные глаза придворных все время присматривали за нами, а их злые язычки тихонько перемывали нам косточки.
Как-то внезапно наша дружная компания оказалась в центре пристального внимания, и хотя наблюдать за сотрапезниками такой упорный интерес очень мешал, зато мог оказаться весьма полезным для дела. Гоблины должны были сообразить, насколько возросла для императора ценность старшей дочери, принесшей ему необычное уважение цитадели. Ну и, разумеется, понять, кто именно помог ей избежать союза с герцогом.
После ужина мы послушали пение знаменитого менестреля, гостившего во дворце уже месяц, и прогулялись по аллеям парка, но ничего особенного так и не произошло.
И когда Луизьена, откровенно зевнув, объявила, что сегодня устала, как вьючная лошадь, и мечтает оказаться в своем стойле, никто даже не засмеялся. Все точно так же чувствовали себя выжатыми и разочарованными, несмотря на показное безделье.
ГЛАВА 26
Утро принесло радостную, горячо ожидаемую новость: магистры цитадели, всю ночь проверявшие жителей Саркана, поймали наконец тройку гоблинских шпионов. Причем один из них оказался женщиной, квартеронкой, родившейся на южном материке.
Осунувшийся от бессонницы Танрод сухо пояснил нам подробности дерзкой проделки желтоглазых, и я не могла не посочувствовать магистрам. Как выяснилось, троица захватила на окраине Саркана домик одинокого старичка, занимавшегося резьбой по камню, и по очереди изображала своего пленника. В этом году у него, как легко догадаться, на редкость удачно получались шкатулки и вазы из лазурита и кварцита. Старичок добывал камни сам, в маленькой пещерке неподалеку от города, там его и нашли поймавшие гоблинов магистры. Он был без сознания и очень изможден, но жив, и последнее было заслугой вовсе не гоблинов.
- Вот теперь они зашевелятся, - высказал лорд Генри общее мнение и осведомился, перешли ли в столицу первые маги.
- Уже три отряда здесь, - довольно усмехнулся главный дознаватель. - Ночью мы сменили всю дворцовую стражу. Но это ничего не меняет, вы должны по-прежнему быть очень осторожными.
- Правильно, - спокойно поддакнула Луизьена, - добыча должна быть хорошо защищена, иначе они заподозрят, что это приманка.
Мой муж поиграл желваками на скулах и обманчиво мягко заявил, что тетушка, как всегда, права и поэтому он отдаст приказ усилить нашу охрану.
- Ну и зачем ты это сделала? - поинтересовалась я, когда мужчины дружно улизнули из небольшой гостиной наших покоев, где мы по настоянию Танрода устроились на этот раз.
Еще вчера тут было полно картин и ваз, а сегодня стояли лишь пустые шкафы и принесенные с террас плетеные кресла. Неудобства застеленная мягкими коврами и шкурами мебель не доставляла - наоборот, а вот из развлечения было лишь то же лото и стопка книг. Хотя мы вовсе не думали веселиться.
Зная по своему опыту, как сжигает внезапно обретшего способности человека любопытство и нетерпение, я собиралась рассказать подругам все, что знала о магии, и пояснить главные правила.
Однако не успела - появилась одна из фрейлин императрицы, принесшая Онгильене приглашение мачехи на второй завтрак.
- Передай ее величеству, что я приду со своими придворными дамами, - мгновенно нашлась хмуро выслушавшая это неожиданное послание принцесса.
Фрейлина помялась, поймала на себе недобро-заинтересованный взгляд Гили и не решилась оспаривать ее слова. Однако присела подчеркнуто небрежно и важно удалилась, окончательно убедив всех нас, что императрица зовет падчерицу вовсе не из желания лишний раз порадоваться за ее счастье.
Впрочем, насколько я понимала, она и первое сообщение о скором замужестве Онгильены приняла с откровенным безразличием, а значит, теперь и вовсе не станет радоваться.
- А была такой тихой, милой девочкой, - задумчиво вздохнула Луизьена, оглянувшись на стол. - Мне, признаться, было жаль, когда император остановил на ней свой выбор. Сибериус ведь самовлюбленный эгоист, его не интересуют ничьи желания и печали. Но она сумела найти на него управу и постепенно создать маленький клан своих почитателей. И очень ловко держит их в ручках при помощи различных подачек. Давайте перекусим? Боюсь, в том змеином логове никому кусок в горло не полезет.
- А вы не обиделись, - с тревогой смотрела на нас Онгильена, - за то, что я назвала вас своими фрейлинами?
- Обиделись, - спокойно кивнула Луизьена. - Ну сама посуди, какая из меня фрейлина? Меньше чем на должность статс-дамы я никогда не соглашусь.
- Но мне не положена… - растерялась Гили.
- Почему не положена? - задумалась я, точно зная, что тетушка уже обдумала какую-то тонкость, которую не заметили мы, и начиная рассуждать вслух. - Ты же теперь больше не подданная своего отца? А магиня, жительница свободного города. И поскольку твой муж приглашен на должность придворного мага, он имеет право на титул. А раз у него уже есть титул маркиза, то меньшего император просто не может дать ему по закону. Следовательно, твой отец обязан дать Кэрду герцога или князя, а княгиням, как и герцогиням, согласно этикету положено иметь собственных придворных и появляться на званых обедах и приемах со свитой. И если тетушка готова стать статс-дамой, то я соглашусь на роль старшей фрейлины. Хотя во дворце их давно не назначают, но в своем княжестве ты имеешь право ввести собственные законы.
- Ты мне сестра, - подумав, упрямо напомнила ее высочество, - и я решила ввести лично для тебя должность личной тайной советницы. А Луизьена пока побудет статс-дамой, потом придумает для себя что-нибудь новенькое.
- Пока мне хватит и этого звания, - спокойно согласилась герцогиня Дирзо. - Но тебе придется пояснить папеньке, что даровать зятю титул герцога не стоит. В таком случае ты будешь равна будущей жене Бетдино, а такое урожденным принцессам не подобает и даже оскорбительно.
- Может, сходить к нему прямо сейчас? - задумалась Онгильена, однако идти никуда не пришлось.
Вернулся Кэрдон, и втроем мы быстро пояснили ему, для чего Гили вдруг понадобился титул княгини.
- Это лучше всего сделает учитель, - доставая почтовую шкатулку, решил маркиз и немедленно отправил послание. Потом посмотрел на наши одинаково задумчивые лица и вздохнул: - Не обижайтесь, на мою шкатулку наложена мощная защита от магии металлов, а для вас уже готовят сигнальные шарики. Их должен принести очередной отряд, Танрод запретил тратить силу на порталы.
Муж и в самом деле вернулся через дверь и принес скрученный в трубочку свиток.
- Вот, держите и объясните, зачем он вам потребовался так срочно?
- Чтобы Эместия не выставила нас с Вели за дверь, - предельно откровенно сообщила Луизьена, - и не оставила Онгильену без поддержки. Мачеха ждет ее на второй завтрак, и мы должны иметь законное право сопровождать княгиню Сангирт.
- Сангирт Заренскую, - уточнил Танрод. - К княжескому титулу положено давать и княжество, вот я и потребовал все западные области, которые лежат вокруг Заренска. Там, кстати, имеется и дворец бывшего наместника, сейчас в нем никто не живет, только гарнизон в казармах.
- Молодец, - похвалила Луизьена, опомнившаяся первой. - Вот теперь мы можем и в гости сходить.
К гостиной императрицы нас вели под конвоем, назвать это иначе не поворачивался язык. Танрод выделил в сопровождение четырех магов, и еще двое присоединились по пути. Разумеется, все они с присущим жителям Саркана прямодушием в упор изучали и принцессу, и Луизьену, но меня смутило другое.
Ко мне все маги относились так, словно именно я была в этом дворце императрицей, причем искренне обожаемой и почитаемой. И не только эскорт, но и каждый встречный маг в особом боевом одеянии начинал просто сиять, едва рассмотрев мое лицо.
- Вельена… - летел по дворцу впереди нас легкий шепот, и вскоре мы двигались по живому коридору под прицелом восторженных мужских взглядов.
- Ты уверена, - вступив в проходной зал, ведущий к парадной гостиной императрицы и покоям фрейлин, неслышно шепнула тетушка, - что не обладаешь таким же даром, как Кэрдон?
- Абсолютно, - вздохнула я, незаметно стирая со лба выступившую от напряжения испарину; нелегко внезапно оказаться в центре внимания полусотни молодых привлекательных мужчин.
Но объяснить ничего не успела, мы уже подходили к двери, которую охраняли двое важных лакеев.
- Доложите императрице, - выступил вперед один из магов, - прибыла ее светлость княгиня Онгильена Сангирт Заренская в сопровождении тайной советницы герцогини Вельены Ледхар Дельгаро и статс-дамы герцогини Эльзбет Дирзо.
Лакей побледнел и выпучил глаза, но очень быстро сориентировался и мышкой проскользнул внутрь.
О том, сколько положено ждать в таких случаях ответа, придворный этикет умалчивал, но уйти сразу мы не могли, хотя и очень хотелось. Да и Танрод посоветовал, играя желваками, слишком не унижаться и полчаса под дверью не стоять. Дать Эместии минутку на размышление и гордо удалиться, а уж он найдет как преподнести это Сибериусу, вовсе не желавшему допускать жену до управления дворцом, не говоря уже об империи. Императору хватило фаворитки, утешавшей его после гибели первой жены и почти зацапавшей власть в свои смуглые ручки.
- Императрица просит прощения за недоразумение. - Появившегося из гостиной лакея, широко распахнувшего перед нами обе створки, словно подменили. - Ей не сообщили о титулах дам, сопровождающих вашу светлость.
Значит, развлечение сорвалось, поняли мы его слова, проходя в просторную комнату, заставленную диванчиками, столиками и креслами. Под окном был накрыт на двенадцать персон обеденный стол, и оставалось только догадываться, в какую из дверей ускользнули те, кому по нашей вине не хватило за ним места.
"А тихая Эместия, похоже, еще та змейка, если собиралась натравить на внезапно осмелевшую падчерицу сразу десяток своих комнатных собачек", - внезапно подумалось мне.
Первые десять минут мы пили чай почти в полной тишине, изредка нарушаемой тихими томными просьбами императрицы подать ей то булочку, то яблоко. Луизьена посматривала на нее с едва уловимой усмешкой, явно готовя одну из своих эскапад, и с аппетитом поглощала все подряд. И булочки, и ветчину, и различные паштеты, и крошечные тарталетки с икрой и ценной рыбой.
А потом обвела подозрительным взглядом вяло, для виду копавшихся в своих тарелках фрейлин и с откровенным огорчением заявила Онгильене:
- Ваша светлость, боюсь предполагать, но неплохо бы срочно вызвать сюда лорда Доура.
- Зачем? - нахмурилась Гили.
- Симптомы очень тревожные, отравление, или порча, или еще хуже. Вы обратили внимание, что молодые, здоровые девушки ничего не едят? Будь они пополнее, я предположила бы другую причину… или даже две, но теперь это не подходит.
- Они просто не желают потолстеть, - не выдержав, с кривой улыбкой процедила Эместия, сразу и прочно возненавидев непонятно чего добивающуюся тетушку.
- Пусть целитель сам объяснит им, сколько лет жизни они украдут у себя, отказывая собственному телу в насущном, вместо того чтобы побольше гулять. - Сегодня Луизьена была непреклонна, и даже наше с Гили изумление ее не останавливало. - Я не берусь за такое неблагодарное дело. Заодно лорд Доур проверит и еду - на всякий случай.
Вот теперь до меня начал доходить смысл ее задумки, и оставалось только подыграть.
- Боюсь, ваша светлость права, - прошептала я, поднося руку ко рту и на миг закрывая глаза.
Даже если ничего не получится, смогу получше рассмотреть амулеты фрейлин.
- Что-о? - Обманчиво тихий вопрос Онгильены был полон той вымораживающей душу ярости, с какой могут требовать ответа лишь истинные королевы и очень сильные личности.
Вот теперь и притихшие, как мышки, фрейлины, и императрица, которая десять лет назад была всего лишь хорошенькой баронессой, не имевшей, кроме роскошных локонов и наивных глаз, никаких особых достоинств, полностью осознали, в ком из присутствующих течет императорская кровь.
- Похоже, в блюдах было какое-то зелье, - прямо обвинила Луизьена. - Мой амулет, определяющий яды, нагрелся.
Она явно переигрывала, но обернуть все в шутку или остановить было уже поздно. Да и не шутят с императрицами так рискованно. Утомленно приподняв ресницы, я с самым болезненным видом обводила взглядом сидящих за столом ошеломленных сотрапезниц, пока не повернулась к тетушке. И только теперь, узрев выступившие у нее на лбу бисеринки пота и бледные губы, поняла, как ошибалась. Луизьена вовсе не шутила - всего лишь пыталась использовать случившееся с наибольшей выгодой для дела.
- Стража! - Резко вскочив с места, принцесса сильно ударила по столу ладонью, разбивая свой тревожный шарик.
Двери распахнуло словно ураганным порывом, а ворвавшаяся вслед за ним в комнату шестерка магов мгновенно окружила стол и побледневших подружек императрицы.
- Вельене плохо, - встревоженно бросил кто-то, рассмотрев мои полуприкрытые глаза, и это сообщение вмиг превратило лица дружелюбно разглядывающих фрейлин мужчин в ледяные маски.
А по соседнему залу и коридорам уже эхом катился отзвук этого выкрика, и я едва сдерживалась, чтобы не застонать от досады, начиная понимать, какую волну тревоги вызовет это сообщение. Как выясняется, слава - не такая уж легкая вещь.
- Наверное, еда все-таки была отравлена, - простонала Луизьена, добавляя в обстановку напряженности.
- Не может быть… - Эместия слишком поздно поняла, что почти проговорилась, и тотчас намертво сжала губы, явно не собираясь более произносить ни слова.
Танрод в маске главного дознавателя возник посреди комнаты, едва не сбив с ног одного из магов, окинул всех суровым взглядом и, очертив себя светящимся кругом, снова исчез. Чтобы через полминуты вернуться с лордом Доуром и двумя магами в традиционных налобных повязках целителей.
- Больных в лазарет, здоровых в башню, еду собрать в чаши для проверки, - металлическим, измененным голосом сухо командовал он, в упор не узнавая ни меня, ни принцессу.
- Кто проводит меня в покои? - холодно осведомилась Эместия, поднимаясь с высокого кресла, но ни на кого из магов не произвело никакого впечатления ее откровенное возмущение.
- А ваше величество чувствует себя больной или здоровой? - через плечо поинтересовался лорд Доур, передавая тетушку на руки одному из магов.