Рас Тавас скривил рот в улыбке:
- О, у меня есть немало способов; много способов. Хотя бы изобретение вашего коллеги-ясумита, первооткрывателя беспроводного сообщения Гридлея; я успешно им воспользовался. Но, возвращаясь к предмету обсуждения, доктор, позвольте спросить: а чем вы занимаетесь на своей планете?
- Я профессор психологии в Гараденовском институте, штат Огайо.
- Именно так я и предполагал! Я понял, что в начале своей деятельности вы были нахальным, нахрапистым и эмоционально несдержанным молодым человеком, а затем, обретя определенный опыт, что подчас было для вас болезненно и не совсем приятно, вы научились укрощать свою природную импульсивность, для того чтобы не нарываться на ответные оскорбления и, обезоруживая учтивостью своих противников, не возбуждать враждебного отношения к себе. Ваше поведение здесь в течение нескольких последних ксатов указывает, что вы сдержанны и учтивы сверх всякой меры.
- Ну а какое все это имеет отношение к вам, доктор? - спросил Ши.
- Не спешите, скоро поймете. Когда Вад Варо - в вашем мире он имел имя Улисс Пакстон - произвел трансплантацию моего мозга из одряхлевшего тела в тело, которое вы сейчас видите перед собой, он проделал великолепную работу. Да это и неудивительно, поскольку у него был величайший из всех возможных учитель по нейрохирургии - а именно я.
- А что произошло с мозгом, который до трансплантации находился в теле, в коем сейчас пребываете вы? - спросил Ши.
- Его сожгли. Для цивилизации это была небольшая потеря, поскольку мозг находился в теле весьма примитивного и тупого индивидуума, который, еще будучи ребенком, навсегда расстался со школой. Но когда все эти факты получили огласку, наши сентименталисты устроили такую бучу, что я был вынужден оставить практику, связанную с трансплантацией мозга.
Есть кое-что, однако, что помешало Ваду Варо полностью справиться с поставленной задачей. Тело, в которое был трансплантирован мозг, сохранило в себе весь комплекс желез, деятельность которых оказывала влияние даже на мой превосходный мозг. И поэтому мирские побуждения и желания, которые, по моим понятиям, были окончательно мною отброшены как проявления иррационального сентиментализма, все-таки начали возникать и докучать мне.
Фактически, как мне кажется, я превращаюсь в то самое существо, к которому сам отношусь с величайшим презрением: в эмоционального, иррационального сентименталиста. Так, например, оказавшись недавно в обществе двух дочерей Мориса Кайяка, достигших возраста невест, я, к своему ужасу, почувствовал сильное половое возбуждение, что привело мой детородный орган в состояние эрекции. А поскольку здесь, на Барсуме, мы не прикрываем эти части тела идиотскими костюмами, в которые наряжаются ясумиты, и поскольку явление, о котором я упомянул, считается на Барсуме грубейшим нарушением приличий, мне пришлось пробормотать что-то невнятное в свое оправдание и поспешно удалиться.
Вы, конечно, можете спросить, почему я просто не общаюсь с людьми своего класса и не склонен испытывать влечения к тем, к кому влекут меня секреты, выделяемые моими железами, как это делают все другие смертные? Трудность заключается в том, что, наметив такую линию жизни и в течение веков следуя идеалу абсолютно рационального, целеустремленного, не подверженного эмоциям ученого, я понял, что просто не могу смешиваться с другими людьми, с толпой. В силу своей тупости они не любят меня и, что также весьма тягостно, в большинстве своем наводят на меня скуку.
Устанавливая со мной личные отношения, они не принимают в расчет мое явное интеллектуальное превосходство. Если я присоединяюсь к группе людей, ведущих беззаботную беседу на ничего не значащую тему, то все замолкают еще при моем приближении. Если я стремлюсь завязать общение с одним или несколькими выделяющимися из общей массы личностями противоположного пола, то объект, с которым я желаю установить дружеские контакты, подыскивает прозрачные предлоги, чтобы отклонить мои намерения: она то нездорова, то у нее уже что-то намечено раньше, или уже имеется близкое существо, или придумывается какая-нибудь другая отговорка. Никто никогда никуда меня не приглашает! Интеллектуально я осознаю, что одиночество - это просто еще одно иррациональное чувство, порожденное моими примитивно действующими железами, полученными в наследство от предшествующего тупого хозяина моего нынешнего тела. Но осознание этого факта не делает мои переживания и ощущения менее болезненными.
Ши, улыбнувшись, повернулся к Бельфебе и сказал:
- Он напоминает мне Эдгара По.
- Кто или что такое "Эдгар По"? - сразу же спросил Рас Тавас.
- Ворон, которого я когда-то знал.
- Что это - "ворон"?
- Крупная черная земная птица, всеядная и весьма сообразительная. Эдгара подобрала некая супружеская пара, когда он едва оперившимся птенцом, еще не успевшим встать на крыло, выпал из гнезда. Его принесли домой, выкормили, и он превратился в большого красивого взрослого ворона. Тогда пара решила, что нехорошо держать Эдгара дома взаперти. Они принесли его туда, где, как им было известно, часто появлялись дикие вороны, и отпустили его на волю.
Однажды, спустя две недели, один из супругов открыл калитку во двор и увидел Эдгара, сидящего в просящей позе, примерно в такой. - Ши сел на корточки, согнул руки, придав им подобие крыльев, и, полуоткрыв рот, снизу вверх посмотрел на Раса Таваса. - Он был лысым, потому что вороны повыдирали все перья из его головы.
Это произошло потому, что Эдгар прожил все те годы, когда формируется натура и тело, среди человеческих существ; он представлял себя человеком и пытался вести себя сообразно этому. Эдгар так и не усвоил принципов поведения и правил этикета, свойственных воронам; поэтому другие вороны из стаи, к которой он пытался пристать, нападали на него. В конце концов этой супружеской паре не осталось ничего другого, как взять Эдгара снова к себе, хотя, по их признаниям, присутствие в доме взрослой птицы не доставляло им большого удовольствия. Итак, как я могу помочь вам с вашей проблемой?
- Вы должны будете обучить меня всем хитростям, уловкам и изысканности дружеского межличностного общения - то есть тому, чему не удосужились обучить вашего Эдгара, а именно как общаться с окружающими воронами. В течение многих веков я не уделял никакого внимания способам общения с простолюдинами: чем меньше они отнимали у меня времени, тем больше его оставалось для моих научных исследований. Короче говоря, вы должны научить меня, как вести себя с людьми, даже с самыми завзятыми простолюдинами.
- Господи! - вскричал Ши. - Это же громадная работа. Да и почему вы решили, что я, чужестранец, знаю, как подлатать прорехи в вашем общении с другими барсумитами? Вам нужен кто-то наподобие Дейла Карнеги.
- Наподобие кого? Ладно, не объясняйте; благодаря своему непревзойденному телепатическому дару я сразу улавливаю смысл ваших мыслей и слов. Как профессиональный психолог - область науки совершенно неизвестная на Барсуме, если не считать моих ограниченных вторжений в эту сферу, - вы являетесь наиболее высококвалифицированным представителем этой профессии на нашей планете. Психологически мы, барсумиты, очень близки к вам, ясумитам. Различия тоже существуют, вы их обнаружите в свое время, поэтому будьте к нам снисходительны. То, что вы здесь чужестранец, является вашим преимуществом, поскольку это позволяет вам воспринимать барсумитское общество и обычаи холодным объективным взглядом.
Тут Ши решил, что надо наконец прервать собеседника.
- А что все-таки происходит с нашей дочерью Волиндой? Я не могу гоняться за Маламброзо и одновременно давать вам основополагающий курс в области межличностных отношений.
- Таково мое условие, - сказал Рас Тавас. - Обучите меня тому, о чем я вас прошу, и я сделаю все зависящее от меня, чтобы поиски вашей дочери были успешными. В противном случае я и пальцем не пошевелю, и вы, абсолютно ничего не зная о нашем мире, вероятнее всего, сами станете причиной вашего скорого конца.
- Будьте же благоразумны! То, о чем вы просите, имеет столько же шансов быть выполненным, сколько и мое желание летать по воздуху, как птица!
- Я всегда благоразумен. Я изложил вам свое условие.
- Позвольте предложить вам иной вариант? - вступила в спор Бельфеба.
- Конечно же, - обрадовался Ши. - Всегда, когда мы оказывается в тупике, я знаю, что могу положиться лишь на тебя: так всегда появляется возможность взять быка за рога.
- Что такое "бык"? - спросил Рас Тавас.
- Просто фигуральное выражение; не обращайте внимания, - ответил Ши. - Так что ты хотела предложить, дорогая?
- А почему бы нам не взять доктора Раса с собой, когда мы отправимся на поиски Волинды? Ты сможешь день за днем обучать его вежливому общению и бранить за промахи. Если его ум хотя бы наполовину столь блистателен, как Рас Тавас нас в этом уверяет, он будет бесценным проводником по незнакомому для нас миру.
- Все будет зависеть от того, куда мы направимся. - Ши повернулся к Расу: - Ну, что теперь вы скажете нам, куда мы идем?
- Вы согласны с идеей вашей супруги? - спросил Рас Тавас. - Я ненавижу отрывать время от научных изысканий; но логика моего супермышления требует, чтобы я принял это предложение. А вы сами-то согласны?
- Разумеется согласен. Если вы поведете нас и окажете помощь в достижении нашей цели, я приложу максимум усилий к тому, чтобы превратить вас в самого учтивого и обходительного барсумита в мире. Я не могу гарантировать, что мне удастся изменить ваши привычки, приобретенные за сотни лет жизни в определенных условиях, но я сделаю все, что в моих силах. Итак, где они?
Подумав немного, Рас Тавас ответил:
- Один из моих осведомителей из города Зоданга сообщил, что человек, по виду чужестранец, прибывший из другого мира с маленьким ребенком, объявился там день или два назад. Подробности, полученные мною по беспроводной связи, согласуются с вашими описаниями Маламброзо и Волинды.
- Где расположен Зоданг?
- Примерно в трех тысячах хаадов отсюда в направлении на северо-восток.
- А какое это расстояние по земным меркам? - спросила Бельфеба.
На ее вопрос ответил Ши:
- Я не помню значения переводного коэффициента; это что-то около двух тысяч миль. Хаад примерно равен километру.
- Большое расстояние, - вздохнув, сказала Бельфеба.
- Вам следует привыкнуть к столь значительным расстояниям на Барсуме. Хотя наша планета и меньше Земли, однако здесь нет океанов, а поэтому площадь суши примерно вдвое больше, чем у вас.
- А как мы доберемся туда? - поинтересовалась Бельфеба. - Позаимствуем одну из летательных машин?
- Не думаю, что это получится, - сказал Рас Тавас. - Если даже кто-либо из жителей Гелиума согласится одолжить или дать напрокат такую машину, то только не чужестранцу или человеку ему незнакомому.
- А сколько такая машина может стоить? - спросил Ши. - Новая или подержанная?
- Новая летательная машина, способная поднять трех пассажиров, обойдется примерно в десять тысяч крон.
Ши и Бельфеба переглянулись.
- Сомневаюсь, что мы располагаем в данный момент такой суммой. И не думаю, чтобы они принимали кредитные карточки.
- Что такое "кредитная карточка"? - спросил Рас Тавас. - А впрочем… лучше скажите, кто поведет летательную машину? Здесь, а Гелиуме, жители, которые считают себя современными и цивилизованными, недавно ввели новомодную систему лицензирования, то есть сдачи экзаменов по правилам движения в воздухе и управления летательным аппаратом, при успешной сдаче которых выдается лицензия, или, по-вашему, водительские права. У меня таких прав нет, поэтому кто-либо из вас, супруги Ши, должен будет обзавестись таковыми. Для этого потребуется пройти курс обучения, а также тест на управление машиной и письменный экзамен.
- Ну и ну! - с отчаянием произнес Ши. - Кажется, за судьбу бюрократии на Барсуме можно не волноваться!
- Это точно, - в тон ему ответил Рас Тавас. - Лорда Картера убедили ввести курс по земному капитализму в местном университете. Его хвалебные оценки преимуществ, которые обеспечивает система свободного рынка, нашли столь широкую поддержку во всех слоях общества, что даже джеда удалось убедить отменить прежние ограничения в области свободного предпринимательства.
Скоро предприимчивые гелиумиты построят заводы для производства летательных машин, настолько дешевых, что они будут по карману простолюдинам. Несколько таких машин уже было произведено, причем в спешке, что привело к гибели пассажиров. Это всего лишь один из примеров того, какие бедствия приносит капитализм, который мало-помалу просачивается в нашу жизнь. Правда, сейчас некая мощная общественная группировка настоятельно требует расширить число ограничений, против чего яростно возражает лорд Картер, называя такое вмешательство в дела бизнеса антиамериканским, - не понимаю только, в каком смысле.
К тому же воздушное пространство над Гелиумами забито летательными машинами и небезопасно для полетов, в особенности когда некоторые бесшабашные юнцы начинают на своих машинах выполнять акробатические трюки. Столкновения в воздухе происходят практически ежедневно. Обилие машин и тел, падающих градом на крыши, вынудило джеда последовать рекомендациям лорда Картера и ввести строгую систему лицензирования.
- А существует ли на Барсуме общественный транспорт? - спросила Бельфеба. - Ну, к примеру, авиалинии?
Рас Тавас захихикал:
- Один гелиумит в прошлом году объявил о начале регулярных воздушных пассажирских рейсов в Зоданг и Зор. Но его предприятие потерпело крах по причине одной из слабостей человеческого естества.
- Как это? - спросил озадаченный Ши.
- Вам ведь известен наш барсумитский обычай всегда быть при оружии, по крайней мере при сабле и кинжале, которые обычно служат дополнением к пистолету? По этим внешним признакам мы отличаем свободных людей от рабов. А коли так, то я, будучи в данный момент безоружным, мог бы быть по ошибке принят за раба, правда моя репутация, по крайней мере в Гелиумах, настолько высока, что здесь никто, я уверен, не совершит подобной ошибки. А вот Датток, секретарь джеда, раб. Я отказываюсь носить саблю в Гелиумах, потому что я постоянно спотыкаюсь об эти несносные колющие предметы и при этом мои лодыжки всегда поцарапаны или, еще хуже, поранены.
Как вы понимаете, тем, у кого нелады с законом, не нужно тратить много времени на то, чтобы найти способ сэкономить на стоимости авиабилета. Предположим, некий преступник намеревается лететь, ну, скажем, в Хорц, а для этого надо пересечь полпланеты. Преступник покупает билет до Зора, что намного дешевле, а когда летательная машина поднимается в воздух, он обнажает саблю, выхватывает пистолет и приказывает пилоту доставить его в Хорц. А в результате - схватка в пилотской кабине, возможно, воздушный бой и, как следствие, фатальное столкновение со смертельным исходом.
Первое, что предпринял капиталист, который основал эту службу, - попытался разоружить пассажиров, потребовав, чтобы все оружие - сабли, кинжалы, пистолеты и прочее - сдавалось охране при входе. Но вы должны понять, что для барсумитов сабля имеет некий мистический смысл. Просить свободного барсумита расстаться с ней - все равно что предложить ему стать рабом.
Полеты почти сразу же прекратились, охрану при входе ликвидировали, и исчезла сама вероятность гибели пассажиров. Желающих летать не оказалось, и в конце прошлого года компания обанкротилась.
- А какова здесь судьба того, кого объявляют банкротом?
- Он продается кредиторам с аукциона как простой раб. Из денег, вырученных за его продажу, большая часть идет правительственным налоговым инспекторам, а то, что остается, делится между потерпевшими убыток кредиторами. Я уверен, что в вашем мире эта процедура более совершенная, чем у нас, поскольку времени на ее совершенствование у вас было больше.
- Думаю, что это не совсем так, - возразил Ши. - К тому же в некоторых слоях ясумианского общества пистолет заслуживает такого же мистического почитания, с каким здесь относятся к сабле. Несколько веков назад подобным статусом в моем мире обладала шпага. Наличие шпаги на боку являлось признаком принадлежности к высшему сословию. Сейчас шпага считается устаревшим видом оружия, и в психологическом смысле она уступила свое место пистолету.
Бельфеба, томимая нетерпением, сказала:
- Все это очень хорошо, но как нам все-таки добраться до Зоданга? Здесь, как мне кажется, нет ни железнодорожного, ни автобусного сообщения.
- Боюсь, нам придется либо идти пешком, либо ехать верхом на тоатах, - ответил Рас Тавас. - Вам когда-нибудь доводилось ездить верхом на каких-либо животных?
- Да, - ответила она. - Мы оба обучены верховой езде на животных, которых ясумиты называют лошадьми. А сколько времени надо будет добираться до Зоданга верхом на тоатах?
- Три тысячи хаадов… - Рас Тавас, сосредоточившись, свел брови к переносице и стал вычислять в уме, загибая пальцы: - На хороших животных, и если не случится ничего непредвиденного и на нас не нападут злоумышленники, то от сорока до пятидесяти дней.
Ши раздраженно хмыкнул, а Бельфеба застонала, после чего Ши поинтересовался:
- Существует ли какой-либо способ добраться туда быстрее?
- Насколько я знаю, нет, хотя сэр Гарольд может составить заклинание на основе символической логики, которое перенесет нас в другую часть планеты.
- Боюсь, здесь это не сработает, - сказал Ши. - Любая попытка может попросту перенести нас обратно на ту планету, откуда мы начали свой путь.
- Тогда, - решительно объявила Бельфеба, - мы должны самым наилучшим образом воспользоваться этим временем. Гарольд сможет, приложив соответствующие усилия, превратить доктора Раса в достойнейшего по ясумитским стандартам джентльмена.
Лицо Раса Таваса исказилось гримасой отвращения.
- Да, - подтвердил Ши. - Кстати, доктор, вы регулярно питаетесь? У вас вид голодающего.
Рас Тавас протестующе взмахнул рукой:
- Мое тело беспрерывно подает мне сигналы о том, что необходимо принять пищу, но я не могу отрываться от своей научной работы ради удовлетворения примитивных вожделений. Прежний владелец тела был атлетом, и его тело, вне всяких сомнений, желает и дальше проявлять слабость к обжорству, которая сформировалась в нем при предыдущем хозяине.
- Для успешного выполнения задуманного нами, - сказал Ши, - вы должны быть в хорошей физической форме, поэтому приготовьтесь к тому, чтобы принимать ту пищу, которую я буду вам предлагать, и тогда, когда я буду приглашать вас к столу.
- Тело, в котором я сейчас пребываю, - надменно возразил Рас Тавас, - было признано с точки зрения физического совершенства самым лучшим из сотен тел, которые прошли через мои лаборатории. Его прежний хозяин, несмотря на скудность интеллекта, имел титул чемпиона по борьбе или чему-то в этом роде.
- В таком случае ваше тело должно было быть прекрасным, - сказал Ши, - но я могу понять, каким образом вы довели его до столь изнуренного состояния. Слишком долгое корпение над лабораторными столами, недостаточное питание, неподвижный образ жизни. Скоро с этим будет покончено - вам предстоят ежедневные разминки и физкультурные занятия! Кроме того, я должен буду попытаться научить вас обращаться с оружием, раз уж барсумиты столь привержены романтическим идеям, касающимся такого славного оружия, как сабля.