Железяка пожелал себе портера, и темное карамельное пиво сильной струей ударило в донышко кружки. На ней помимо рисунка вылетающей из воды никогда не виданной им рыбы была выгравирована надпись: Участнику Кубка по ловле на спиннинг магической форели. 9-е место.
Заметив, что лекпин прочитал надпись, Воль-Дер-Мар сказал:
– Эту кружечку я привез со своего первого и самого неудачного выступления на Кубке. Потом ни разу ниже пятого места не опускался.
– Везет тебе, – сказал Тубуз. – Но ничего, мы тоже кое-что завоюем!
– Согласен целиком и полностью, – улыбнулся Воль-Дер-Мар. – И за ваши будущие успехи я предлагаю поднять тост.
Он взял прозрачный бокал и наполнил его розоватым вином из бутылки синего стекла.
– Мой дедушка, когда ему было сто девяносто девять лет, во время своей девяносто девятой свадьбы однажды сказал: Много лет прожил я на этом свете, многое видел, многое испытал. И всегда я жил одним очень важным вопросом – что же будет дальше, что ожидает меня в будущем? Возможно, именно это любопытство и стало причиной моего долголетия. Итак, за наше любопытство и за будущее!
Чтобы чокнуться, Пуслан покинул свое место. Кружки, бокал и бесформенная посудина сдвинулись, лекпины и человек выпили, тролль откусил кусочек и вернулся к гобелену с гербом.
– Вы мне, друзья, сразу приглянулись, – сказал Воль-Дер-Мар, вытирая ладонью усы. – Есть во всех вас что-то такое стоящее. Дух, что ли, в вас правильный. У меня ведь на существа с гнильцой особый нюх имеется. За три версты бестию чую. Еще, конечно, парочку-другую заклинаний применишь, и все как на ладошке видно.
– Гр, – подал голос Пуслан, – мы – тролли, разные бываем, гр, гр. Есть такие, какие могут и гномом закусить и даже, гр, человеком. Но наши, восточные, давно не так. Вот! Гр!
– А мы-то – простые лекпины, – сказал Железяка, переглянувшись с Тубузом. – Что в нас такого особенного?
– Об этом ни вы, ни я, ни кто другой пока не знает, – сказал Воль-Дер-Мар. – Но когда-нибудь все обо всем узнают. А сейчас давайте-ка обновим наши кружечки, и я вам что-нибудь расскажу.
– А ты можешь про факультет наш рассказать? И про герб факультетский? – спросил Алеф, подставляя кружку под бочонок.
– Конечно! Вот, смотрите. – Воль-Дер-Мар показал на гобелен, под которым возлежал Пуслан. – Был этот герб создан в день образования факультета рыболовной магии, и все в нем имеет свое назначение.
Щит герба эльфийского фасона с двух сторон держат в лапах два морских пса лазурного цвета. Морские псы на самом деле существа очень загадочные, водятся они не только в морях и океанах, но и прекрасно себя чувствуют в пресной воде. Кстати, очень славные звери, а морские щенки такие забавные. Некоторые маги даже умудряются приучать их.
Поле щита разбито на четыре части. По количеству главенствующих отделений факультета. Верхнее правое поле, что вишневого цвета, означает мой любимый спиннинг, нижнее красное – цвет отделения нахлыста, нижнее зеленое – отделение зимней рыбалки, верхнее темно-красное – отделение поплавочной удочки. В центре герба – серебристый рыбодракон с растопыренным спинным плавником – как самая ценная, редкая и почетная добыча рыболовного мага. Не многие из известных мне уважаемых профессоров могут похвастать таким трофеем…
– Я сегодня видел картину, на которой Эразм Кшиштовицкий как раз тащит на спиннинг огромного рыбодракона, – сказал Железяка.
– Ха! На самом деле это, мягко говоря, художественный вымысел. Насколько я знаю, наш декан лавливал в своей жизни рыбодраконов, но только не такой рекордной величины. – Воль-Дер-Мар вновь наполнил свой бокал и продолжил: – Вы наверняка встречали в журналах гравюры, где рыболов держит на вы тянутых руках пойманную рыбу и только один ее глаз кажется больше головы самого рыболова. Можно себе представить, сколько такая рыбка должна весить и каким надо быть силачом, чтобы ее на вытянутых руках держать! Обычный эффект вытянутых рук!
– Значит, Кшиштовицкий…
Скажу вам, друзья мои, по секрету: наш декан любит слегка преувеличить свои рыбацкие подвиги. Впрочем, как и большинство рыболовов.
Неожиданно в дверь громко постучали, отчего гости вздрогнули, а Воль-Дер-Мар спокойно обернулся и, повысив голос, спросил:
– Кому угодно беспокоить меня?
– Благородный эльф Лукиин и его товарищи пришли к Воль-Дер-Мару, зная, что у него в гостях присутствует интересующий нас лекпин. Дело не терпит отлагательства.
Железяка и Тубуз, обеспокоенно переглянувшись, вскочили на ноги. Слегка осоловевший Пуслан приподнялся на локте и нахмурился. Воль-Дер-Мар же лишь подмигнул им и сделал жест рукой, что все в порядке.
– Заходите, благородные эльфы, и расскажите мне и моим друзьям о своем неотложном деле.
Дверь открылась, в комнату один за другим вошли семь или восемь эльфов. Они остановились посередине комнаты, образовав полукруг, в центре которого был самый старший из них – Лукиин. Лица эльфов были хмурыми, лицо Воль-Дер-Мара же, вставшего напротив их, наоборот, расплывалось в улыбке. Лукиин выдержал небольшую паузу и, обежав взглядом комнату, увидел, что, кроме хозяина, лекпинов и возвышавшегося за их спинами тролля, в ней больше никого нет, сказал:
– Благородным эльфам необходимо урегулировать важнейшую проблему, которая возникла по вине одного из представителей нашего народа. Вина его тяжела, и снять эту тяжесть может лишь пострадавший. – Лукиин сделал паузу. Видно было, что речь дается ему непросто. Гордо вскинув голову, он продолжил:
– Благородные эльфы очень надеются, что пострадавший проявит благородство и забудет нанесенное ему оскорбление. К сожалению, я лишь сегодня узнал о случившемся. Но мы знаем, что это щекотливое дело до сих пор не предано широкой огласке…
– В первую очередь, почтенный Лукиин, – прервал его Воль-Дер-Мар, – хотелось знать, о каком щекотливом деле идет речь?
– Вот, он все вам расскажет. – Эльф вытолкнул впереди себя потупившегося Мухоола.
– Я, ну, виноват, – еле слышно заговорил тот. – Меня… бес морской попутал… Я, ну, на отборах у Железяки рыбу утянул. Я никогда больше не стану… Прошу простить, вот!
Мухоол поднял голову и посмотрел в глаза Алефа. Лекпин вдруг ужасно покраснел, словно он сам совершил неблаговидный поступок и теперь при всех приносил извинения. Он сделал три шага вперед и молча протянул эльфу руку. Мухоол пожал ее, скупо улыбнувшись.
– Что ж, инцидент исчерпан? – спросил Воль-Дер– Мар. – Ведь, насколько я понимаю, о нем никто, кроме непосредственных участников, и не знал? – Он посмотрел на Железяку.
– Да, я никому не говорил…
– Вот и замечательно! – воскликнул Воль-Дер-Мар.
– Лично я, – вновь взял голос Лукиин, – еще раз приношу глубокие извинения перед лекпином Железякой и выражаю надежду, что случившееся не станет препятствием для хороших взаимоотношений между вами и нашей многочисленной диаспорой!
Лукиин церемонно поклонился и отступил на два шага. Остальные эльфы тоже поклонились, и в ответ отвесили поклоны Воль-Дер-Мар, Железяка, Тубуз и, глядя на них, Пуслан. Затем вперед вышел худой голубоглазый эльф в вишневом плаще и, одарив всех улыбкой, сказал, обращаясь к Алефу:
– Эльфы благодарят молодого лекпина Железяку за проявленное им благородство и просят принять в дар этот инструмент, который бывает так необходим во многих рыболовных делах.
Он протянул на ладони предмет сантиметров десять в длину и сантиметра три в диаметре, с виду напоминавший обычный толстенький сучок, долгое время пролежавший в воде. Алеф хотел его взять, но тут эльф слегка зажал сучок, и из него вдруг выдвинулось тонкое стальное лезвие. Еще одно нажатие – и вместо лезвия появился длинный пинцет, еще одно – миниатюрные ножницы…
– Это называется Изымс, – сказал эльф, передавая инструмент лекпину. – В нем набор эльфийских инструментов на все случаи жизни. Береги.
– Спасибо, – только и сказал Железяка.
– Что ж, друзья, – вновь взял слово хозяин дома, – щекотливого дела больше нет, все улажено, поэтому предлагаю отметить это событие глотком славного вина!
Все подошли к заставленному бутылками столику; рюмки, бокалы и фужеры наполнились разноцветными напитками, все выпили, а Пуслан откусил очередной кусочек от своей кремниевой посудины…
– Дорогой Малач, ты вручил Железяке Изымс?
Прежде чем задать этот вопрос, Воль-Дер-Мар проводил голубоглазого эльфа в свой кабинет и плотно прикрыл дверь.
– И скажи, к чему вся эта пафосность? Взаимоотношения! Многочисленная диаспора… Ведь атмосфера и так напряжена дальше некуда! А если бы Железяка вдруг оказался совсем не таким простым парнем, а затаил бы на вашего Мухоола обиду и, вместо того чтобы помириться, плюнул бы ему в физиономию?
– Как много вопросов сразу, дорогой Воль! – Эльф сделал глоток пенящегося оранжевого вина и поставил высокий прозрачный фужер на самый край стола, так что сдвинься он еще на миллиметр – и полетел бы на пол. Потом посмотрел на часы, висящие на стене между двумя барометрами. Часы представляли собой широко открытую, ощетинившуюся острыми зубами и клыками рыбью пасть. Минутная стрелка отсутствовала, вместо этого через каждые шестьдесят секунд в пасти подсвечивался фосфорным цветом соответствующий зуб или клык. Часовой стрелкой служил вращающийся по циферблату удлиненный острый рыбий язык. Сейчас, судя по расположению языка и подсвеченному зубу, была где-то половина девятого вечера.
– Попробую ответить, но не по порядку. В отношении пафосности – ты же знаешь нашего Лукиина, его церемониальность и прочее…
Воль-Дер-Мар согласно покачал головой.
– Ну а твой новый друг Железяка, к счастью, оказался не болтливым – чему есть веские подтверждения, и, надеюсь, не злопамятным. Хотя последнее качество, на мой взгляд, не из самых лучших. Кто забывает обиды – рискует второй раз наступить на одни и те же грабли. По поводу же Изымса, ты знаешь, эльфы редко раздаривают свои инструменты. Но здесь особый случай. Ведь, как ты сам только что сказал, атмосфера напряжена достаточно сильно. Неудачная попытка Прорыва, думаю, оказалась таковой лишь потому, что это был разведочный шаг. Нам грозит гораздо большее зло.
– Да знаю я, знаю, – сказал Воль-Дер-Мар, глядя да фужер, вот-вот готовый упасть со стола.
– И это зло, к сожалению, творим мы сами… – Малач посмотрел в глаза Воль-Дер-Мару, ожидая вопроса, который тот не замедлил задать.
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь, как горячо ты отстаивал идею увеличить тираж Факультетского вестника, чтобы распространять его за стенами замка и вообще по всему Среднешиманью?
– Совет ордена монахов-рыболовов эту идею поддержал…
– Да, поддержал. И главный редактор вестника, мой соплеменник Алимк, не замедлил этим воспользоваться, потребовал увеличить финансирование, чтобы расширить штат.
– Я в курсе…
– Да, да! Обычно ты бываешь в курсе всего, что творится вокруг! – не сдержавшись, эльф повысил голос. – Только ты, скорее всего, не в курсе, что себе в заместители Алимк взял небезызвестного тебе господина Репфа! И ты еще не видел передовую статью обновленного Факультетского вестника, этим господином Репфом сочиненную! А нашим хитровыделанным Алимком напечатанную!!!
Малач распахнул свой плащ и выхватил из бокового кармана сложенный вдвое газетный листок:
– Полюбуйся, а я послушаю, что ты на это скажешь? – Он передал листок Воль-Дер-Мару, не глядя подхватил со стола фужер, присел на место, где тот стоял, и сделал пару глотков.
Воль-Дер-Мар развернул газету и нахмурился впервые за весь день. На первой странице Факультетского вестника огромными буквами было набрано название передовой статьи: СУДЕЙСКАЯ БЕСПРИНЦИПНОСТЬ ИЛИ НЕСЛЫХАННАЯ ВСЕДОЗВОЛЕННОСТЬ? Фамилия автора была набрана еще более крупными и жирными буквами: РЕПФ.
– Этот самый Репф, насколько я помню, раньше писал совершенно нелепые статейки, в которых не было ничего, кроме превознесения собственного я! – возмутился Воль-Дер-Мар. – И Алимк додумался взять в штат это ничтожество?
– Ты прочти, прочти, – усмехнулся Малач, потягивая винцо.
Прежде чем приняться за чтение, Воль-Дер-Мар подошел к висящей на стене картине, изображавшей вид широкой реки, дотронулся до нижнего края рамы, картина плавно отъехала в сторону, открыв заинтересованному взгляду эльфа миниатюрный бар, заставленный батареей совершенно одинаковых пузатых бутылочек без обычных цветастых наклеек. Воль-Дер-Мар выхватил две, стоявшие с краю. Оставшиеся в баре бутылки сами собой передвинулись, и у Малача создалось впечатление, что их количество не уменьшилось. В следующую секунду он поймал брошенную ему бутылку и ногтем большого пальца поддел пробку без каких-либо надписей и рисунков. В горлышке запузырилась пена точно такого же вина, которое оставалось на донышке его фужера.
В бутылке Воль-Дер-Мара оказалось такое же вино, которое он пил в гостиной. Сделав добрый глоток, он принялся за чтение:
Очередной этап отборочных соревнований, прошедших на озере Зуро 15 июня в районе пристани замка факультета рыболовной магии, заставил множество собравшихся болельщиков и зрителей-обывателей глубоко усомниться в компетентности судейской бригады, которую, как это ни прискорбно говорить, возглавлял сам декан факультета рыболовной магии Эразм Кшиштовицкий! Но обо всем по порядку.
Кто такие добровольцы?
Вопрос этот очень актуален. Все прекрасно осведомлены, что наши факультетские руководители до сих пор не удосужились создать полнокровный компетентный судейский корпус. Мотивация этого абсурдна! По мнению наших руководителей, от которых зависит судьба стремящихся поступить на факультет рыболовной магии, главное в рыболовном спорте – честность. Надо же – нашли честных! Это среди поступающих-то!!!
Но если уж руководители давят на честность, то для чего тогда призывать себе в помощь так называемых добровольцев? Кто они такие, эти добровольцы, и какую цель преследуют?
Взять, к примеру, одного из судивших на отборах добровольцев – г-на Воль-Дер-Мара. Непонятно, на какие доходы существующего, но зато прославившегося как не просыхающий обожатель спиртных напитков и злоумышленный организатор в своем жилище непристойных посиделок, где спаиваются молодые студиозы…
Покрасневший Воль-Дер-Мар прервал чтение и ошеломленно посмотрел на сидевшего на столе потягивавшего вино эльфа:
– Дорогой Малач, неужели я… неужели прославился как не просыхающий…
– Ты дальше, дальше читай, – усмехнулся эльф.
…Однако, несмотря на свою компрометирующую факультет репутацию, г-н Воль-Дер-Мар был допущен до судейства. И каким же оно оказалось? Ответ на этот животрепещущий вопрос пытливый читатель узнает из следующей главы моей аналитической статьи.
Куда они смотрят???
Действительно, куда они смотрели, эти судьи-добровольцы? Наверное, в свои кошельки, чтобы подсчитать гонорары, причитающиеся за так называемую работу. Во всяком случае, они никак не обратили внимания на вопиющий факт – запрещенное во время отборочных соревнований колдовство! Эту работу – работу надзирателя – за них выполнил лекпин со смешным прозвищем Железяка. Именно он, вместо того чтобы ловить рыбу, внимательно выслеживал злостных нарушителей правил и выследил-таки! Непонятно по какому принципу допущенная на отборочные соревнования ведьма Зуйка, согласно всему своему существу, конечно же, воспользовалась колдовством, чтобы поймать рыбу. Но бдительный лекпин Железяка своевременно доложил об этом ротозеям-судьям, и те были вынуждены снять нарушительницу с соревнований…
– По словам этого Репфа получается, что наш честный лекпин оказался злонамеренным стукачом! – возмутился Воль-Дер-Мар.
– Это еще ягодки… – Малач невозмутимо сделал глоток, а Воль-Дер-Мар, который был уже не красный, а сильно побледневший, продолжил чтение.
…А теперь хотелось бы спросить судей:
Что они себе позволяют?!!!
Вот вопрос из вопросов! Но самый последний вопрос, уже не касаемый соревнований, я задам в самом конце моей статьи…
Что же касается соревнований, вернее, подведения логических итогов – вот где мы столкнулись с неслыханной судейской беспринципностью! Вопиющей беспринципностью! А заключалась она в следующем.
Когда были подведены итоги и оглашены имена трех победителей отборочных соревнований, главный судья Эразм Кшиштовицкий вместе со своим помощником и (не хочу никого обижать) другом – главным секретарем соревнований Женуа фон дер Пропстом неожиданно приняли решение отблагодарить того самого бдительного лекпина Железяку и скормили изумленным зрителям версию о якобы забытой сдаче на взвешивание упомянутым лекпином рыбине довольно внушительных размеров плотвице! В итоге этот самый проигравший отборы Железяка как ни в чем не бывало оказался допущенным к экзаменам! Случай неслыханный во всей истории факультета!!!
Более того, буквально во время верстки этого номера вестника в редакцию пришло сообщение, которое, уверен, повергнет наших читателей в настоящий шок. Та самая грубейшая нарушительница правил соревнований ведьма Зуйка приказом декана факультета рыболовной магии с сегодняшнего дня назначена помощником директора факультетской библиотеки!
Что ж, как говорится: хозяин – барин. Но, пытливый читатель, ты только вдумайся в происходящее!
Это же неслыханно!!!
– Как же можно до такой степени все с ног на голову перевернуть?! – вознегодовал Воль-Дер-Мар, комкая газету и бросая ее на пол. – Ну, ладно, этот… гадость написал, но Алимк-то! Как у Алимка хватило тупости это опубликовать?
– Тупости? – изумился эльф. – Ошибаешься, дорогой Воль. Публикуя этот вздор, Алимк, возможно, поступил далеко не объективно, но только не тупо. Наоборот, с точки зрения главного редактора, это очень расчетливый поступок. Могу с тобой даже поспорить, что со следующего номера количество читателей вестника заметно возрастет. Если же у этого Репфа найдется оппонент и вздумает встать на праведную защиту оклеветанных, а через номер Репф разовьет дискуссию, то тираж газетки вырастет на порядок.
– Но это же… это… – Воль-Дер-Мар запнулся, не находя нужных слов.
– С этим ничего не поделаешь, – пожал плечами Малач. – И в этой ситуации самое правильное – не ввязываться в бумажное боксирование. Надо быть выше щенячьего тявканья и вести караван выбранным курсом.
Воль-Дер-Мар хотел возразить, но на полуслове остановился, задумался, поднял руку, как бы призывая выслушать, и снова задумался. А через минуту нахмуренное лицо его просветлело, и он вновь улыбнулся эльфу:
– Ты совершенно прав, дорогой Малач. Не время тратить силы на газетные дрязги. Только прошу тебя – не говори, что зло творим мы сами.
– Согласен, говорить не буду, – не стал спорить Малач. – Лучше скажи, посвятил ли ты свою троицу?
– Частично. Приход вашей диаспоры прервал разговор. Хотя, возможно, открывать моим подопечным все детали пока преждевременно. Да и неизвестно пока – мои ли они или твои?
– Смотри сам, – сказал эльф и, не глядя, вновь подхватил двумя пальцами свой фужер. Слегка пригубив вино, он так же, не глядя, вернул его на место. – Так вот, в отношении моей троицы…
– Узнал? – не удержался от вопроса Воль-Дер-Мар.
– Про третьего – буквально за полчаса до прихода к тебе.
– Ну?
– Про Четвеерга двести второго все было ясно с самого начала.
– Да!