Эти воины, переведенные в столицу из пустыни, привыкли драться со всяким отребьем - контрабандистами, кочевниками, мелкими бандами разбойников, то есть с теми, кто не отличался умелым обращением с оружием. Они почти всегда атаковали, имея подавляющее численное превосходство, что обеспечивало им преимущество с первых минут схватки. Эти солдаты не привыкли к противнику, для которого блеск мечей был так же обычен, как сухость пустыни. Поэтому они откатились довольно быстро.
На полу перед двумя иноземцами осталось шесть трупов и почти дюжина воинов, которые были легко ранены - кого оглушили плоской стороной меча, кому вывихнули руку, кому подрезали связки на ноге. Убивал Рубос. Лотар старался не наносить смертельных ударов, и пока ему это удавалось.
– Опять миндальничаешь? - зарычал Рубос" как только раскусил, в чем дело.
– Они не виноваты, что у них король - кретин.
– Они - враги!
– Да какие они враги? Посмотри на них…
– Они обходят нас слева и справа. - Вот на это Лотару нечего было возразить, он лишь кивнул. - Думай скорее, что делать.
Прижимаясь к теплой широкой спине Рубоса, Лотар прошептал:
– Попробуем пробиться на верх башни. Там я отращу крылья и перенесу тебя…
Внезапно дверь, через которую они пришли в этот зал, с грохотом отлетела к стене, и темное пространство балкона стали заполнять ряды воинов. Вероятно, они проделали тот же путь, что и Лотар с Рубосом. Почти тотчас же Лотар услышал крик из задних рядов гурхорцев:
– Да не сейчас, идиоты! Я же приказал ждать, чтобы взять их в клещи!
Это был Блех, их прежний союзник. Теперь, когда его хитроумный план провалился из-за глупости офицера, командовавшего этими зашедшими в тыл солдатами, он протолкался вперед и заорал:
– Не выпускать их наверх! Иначе они улетят! Один из них оборотень!
Рубос прошептал сквозь сжатые зубы:
– Догадался, ищейка ашмилонская.
Лотару очень захотелось войти в сознание Блеха и посмотреть, с самого начала он знал, что имеет дело с оборотнем, или выяснил это недавно? Но времени на это не было - увидев, что их стало еще больше, воины в простых панцирях снова бросились вперед.
Это было похоже на штурм крепости, с той только разницей, что всей крепостью была пара полумертвых от усталости людей, вокруг которых медленно и верно сжималось кольцо.
Лотар отбил три или четыре бешеные атаки, увернулся от дюжины более осторожных выпадов и отрубил пальцы трем или четырем воинам. Рубос за его спиной заорал, разозлившись не на шутку:
– Ты возьмешься за дело или нет?
– А не то?… - ехидно спросил Лотар. - Не то заберешь свой ятаган и отойдешь в сторону?
Как ни тяжело им приходилось, Рубос расхохотался - впрочем, довольно нервно. Но что удивило Лотара еще больше, так это странное, кудахтающее хихиканье, которое послышалось сбоку.
Отбив три самых назойливых клинка, Лотар скосил глаза и увидел Сухмета. Старик размахивал роскошной саблей, которая раньше принадлежала Мирофаруку, и совсем неплохо отбивался от юнца, который возомнил, что возраст даст ему какое-то преимущество. Левой рукой Сухмет укрывал от противника сумку Лотара, перевитую поясом с золотыми. И поверх этого богатства, как самая большая ценность, лежал самострел с лопнувшей тетивой, но обмотанный двумя с лишним сотнями локтей превосходной конопляной веревки.
– Ты зачем в это влез? - спросил его Лотар, но ответа не дождался.
– Лучше думай, куда смываться! - рявкнул Рубос.
– Да, лучше бы ты, господин мой, подумал о том, что делать дальше, - елейным голоском поддакнул старый раб.
По дыханию Лотар догадался, что мирамца хватит ненадолго. Слишком велико было преимущество противника, слишком умело они его использовали.
Итак, проход наверх забит солдатами, которые спускались, чтобы присоединиться к своим. Прорваться вперед немыслимо - там уже собралась целая толпа вояк, и некоторым даже приходилось поднимать оружие вверх, чтобы не задеть своих. Меньше всего гурхорцсв было со стороны того балкона, на котором Мицар дралась с Сушумлой… Пожалуй, это был единственно возможный путь.
– Рубос, мы сможем забраться на второй балкон? - спросил Лотар на языке алдуин, чтобы гурхорцы не поняли, что они замышляют.
Рубос ответил не сразу, не так легко было улучить момент и посмотреть, хоть мельком, в сторону.
– Там осталось несколько ступенек, но все равно придется кому-то прикрывать отступление.
Внезапно подал голос Сухмет. Он тоже говорил по-алдуински, правда, со странным выговором, но твердо и уверенно:
– Не надо никому прикрывать отход. Я сделаю, что нужно. В конце концов, не все колдовское искусство этого королевства досталось принцессам да странствующим оборотням.
– Тогда пробиваемся туда.
– Там подземелье… Может, попробуем все же наверх?
Но Рубос уже и сам понял, что спорить не время, и стал наращивать давление на противников, чтобы расчистить путь в нужную сторону.
Оказалось, что это невозможно. Рубоса уже едва хватало, чтобы только защищаться. Кроме того - Лотар почувствовал это очень отчетливо, - он был несколько раз ранен, и раны кровоточили. Могучий мирамец слабел с каждой минутой.
– Рубос, прокрутимся на месте, чтобы вперед мог прорубиться я, - приказал Лотар.
– Нет, я и сам, сейчас… - прошипел мирамец. - Не так уж они мне досаждают…
На мгновение Лотар потерял его спину, но тут же вновь увидел Рубоса, который летел назад с такой силой, словно с той стороны окружившего их живого кольца наткнулся на непробиваемую стену. Кто знает, может, так и было?
– Давай кружись, черт упрямый! - заорал Лотар. Он испугался, что мирамца не хватит до конца этой рубки.
– Я все сделаю, - вдруг вызывающе спокойно проговорил Сухмет. - Будьте готовы бежать к балкону очень быстро, когда я скажу. Раз…
Лотар не знал, верить ли бывшему рабу Нуримана, но тот не медлил и на сомнения не оставил времени.
– Прикройте меня… Два!
Сухмет оказался между Рубосом и Лотаром. Своим задним зрением Лотар увидел, что старик сунул саблю в ножны, закинул мешок за плечи, а потом встал в классическую позу волшебника - руки вверх, напряжен, как струна, аура горячая, как огонь.
Это уже не выглядело пустой бравадой. Готовясь к любой неожиданности, Лотар ударил одного из гурхорцев каблуком сапога в лоб, а второму пробил кинжалом ногу повыше колена. Едва эти двое закрыли проход всем остальным, Сухмет возгласил:
– Три!
Гром ударил над их головами с такой силой, что даже готовый ко всему Лотар присел. Это был даже не гром, а какой-то невероятный, оглушительный рев, словно тысячи огромных труб затрубили одновременно. Но кроме этого, из каменного пола к потолку, сразу ставшему очень низким, ударило несколько фонтанов ослепительного огня, окруживших их, словно хоровод искрящихся гигантов.
Но странное дело, Лотар, Рубос и Сухмет оказались в узком пространстве, в котором осталась единственная зона, откуда можно было все видеть и не ослепнуть. Лотар восхитился магическим мастерством старого раба.
Почти все окружавшие их воины попадали, бросив оружие. Лотар невольно вспомнил, как его поймал в такую же ловушку Гханаши в оазисе Беклем. Даже те, кто остался на ногах, вряд ли были способны на многое. Путь к лестнице был открыт.
Едва слепящее сияние стало угасать, Сухмет закричал:
– Вперед!
И бросился, перепрыгивая через воинов, корчившихся на полу, к лестнице. Он по-прежнему не выпускал из рук вещи, принадлежавшие Лотару.
Рубос тряс головой, потому что тоже был оглушен ревом и ослеплен светом, свалившими всю рать Конада, но все-таки мог двигаться. Лотар подивился было его выносливости, но увидел под прядями потных, слипшихся волос тонкий ремешок, стягивающий красную кожу на лбу мирамца… Сухмет знал, что делал.
Рубос шагал через противников тяжело, как дикий бык, положив свой ятаган, залитый кровью по самую рукоятку, на плечо. Пластины его доспехов были забрызганы кровью так, что она капала на каменные плиты там, где он про-, ходил. Кровь врагов и его собственная кровь. Лишь теперь Лотар по-настоящему понял, каково пришлось мирамцу.
Он огляделся. Кое-кто из гурхорцев уже пытался подняться, чтобы преградить им путь. Тогда Лотар, не очень даже торопясь, отбил их слабые выпады и ранил пятерых, прежде чем их заметил Рубос, который не ведал сомнений: если поднимал свой ятаган, то только для того, чтобы убить.
Они уже достигли редких ступеней, которые остались от лестницы, когда Сухмет крикнул им сверху, что дойти до дверей из башни трудно, но возможно. Рубос шел наверх, покачиваясь, держась за стену, - от слабости у него кружилась голова.
Как выяснилось, они отступали слишком медленно. Сухмет был прав, бежать за ним следовало сломя голову. Вот если бы не мирамец… Рубос еще стоял на неверных, шатающихся, как гнилые зубы, плитах лестницы, торчащих из стены не более чем на три-четыре фута, когда Лотар увидел арбалетчиков, ввалившихся в зал со двора. Их было пятеро, дворцовых стрелков, умелых, как ястребы.
Новые воины влезли вслед за арбалетчиками в башню и бросились к нему, не обращая внимания на своих поверженных товарищей. Впереди всех бежал, широко распахнув рот от предвкушения сладостной победы над заведомо слабым противником, огромный, одетый в шкуры воин, лицо которого было обезображено глубоким бледным шрамом. Он замахнулся дубиной, утыканной зазубренными, ржавыми кусками сломанных лезвий. Он был просто туп, и тени сомнения не зародилось у него, когда он вломился в башню и увидел царящее здесь побоище. Теперь он должен был заплатить за глупость.
Отбросив сомнения, Лотар коротким выпадом воткнул Гвинед ему в шею и почувствовал, как треснул позвоночник в основании черепа. Потом повернулся и прикрыл, как мог, Рубоса. Лучники выстрелили не одновременно, поэтому Лотар сумел отбить три стрелы. Но две все-таки пропустил. Одна воткнулась в стену прямо перед грудью Рубоса, а другая, сухо звякнув о камень, со сломанным наконечником отлетела вверх.
Рубос медленно усмехнулся, как пьяный, взялся за стрелу перед собой и шагнул на следующую ступень. Еще дважды Лотар останавливался, чтобы прикончить излишне ретивых и самоуверенных вояк, и их тела падали на обломки камней, а последний упал в бездну, куда Сушумла увлекла за собой принцессу.
После этого на лестнице уже никого не осталось, кроме Лотара. Даже до новоприбывших гурхорцев стало кое-что доходить. Конечно, Блех отчаянно понукал воинов, требуя, чтобы они не дали чужеземцам уйти, конечно, король грозил децимацией"Децимация - наказание каждого десятого в случае ненахождения виновного" всем своим солдатам, не сумевшим справиться с двумя грязными наемниками и одним дряхлым стариком, но все равно никто больше не пытался преследовать их. Воины предпочитали децимацию, в которой все-таки оставался шанс выжить, стычке с этими странными чужеземцами, исход которой не вызывал ни малейшего сомнения.
Еще трижды стрелки Конада стреляли в Лотара, но теперь за этим следил Сухмет, и даже Блех не упрекал арбалетчиков, потому что каждому было видно, по какой крутой дуге уводила стрелы от цели магия старого раба.
Магия магией, а поднявшись на балкон, Лотар вздохнул с облегчением. Но не надолго. Он посмотрел вниз и понял, что оставлять противникам этот путь нельзя. Едва они отступят от края, воины короля пойдут следом, не давая им оторваться, выжидая, чтобы напасть.
– Ты можешь сделать что-нибудь с этими ступенями? - спросил Лотар Сухмета. Старик безмятежно улыбнулся.
– Да, мой господин. Ни о чем не волнуйся.
Он повернулся к ступеням и поднял вверх руки. Воины, которые уже начали подниматься, поняли, что их ждет. Некоторые спрыгнули вниз, ломая ноги, двое или трое полезли через тела своих товарищей и почти тут же упали вниз, сброшенные кулаками в темную трещину между плитами пола.
И тут же все странные факелы, торчащие на каменных опорах около лестницы, взорвались и накрыли ее почти бесшумным, блестящим, как водопад, языком такого горячего огня, что ступить на лестницу стало невозможно.
– Факелы будут гореть почти час, господин мой, - сказал Сухмет. - И никто на свете не сумеет изменить форму этого огня.
– Хорошо, этого достаточно.
Лотар последний раз окинул взглядом зал, в который они вошли менее получаса назад. Все так же стояла бронзовая клетка на возвышении в центре. Но теперь в ней неопрятной кучкой плоти лежало то, что осталось от неизвестного ему Коринта. Половина странных факелов еще горела, но огонь этот был уже не так ярок и высок, как прежде, и в нем поубавилось сверкающих молний. А стену башни раскололи трещины, оставшиеся от колдовского поединка Мицар и Сушумлы.
В полу башни зияла бездонная дыра, по обеим сторонам которой пол был завален обломками стен, лестницы и балконов, а немного в стороне, в пыли, смоченной кровью, лежало не менее трех десятков мертвецов - это Рубос оставил свой след. Еще в этом зале оставались около двух сотен солдат короля Конада, новый визирь королевства эмир Блех и сам король, который, похоже, так ничего и не понял, хотя теперь, скорее всего, был свободен от магического внушения.
Лотар не оставлял здесь ничего, что заставило бы его сожалеть о происшедшем, и ничего, что следовало бы довершить. Он повернулся и пошел по неверным балкам балкона к двери, которую внимательно осматривал Рубос.
– Если Сухмет наложит на нее заклятье, она здорово задержит их, - прогудел мирамец. Выглядел он уже гораздо лучше, чем внизу. То ли магия башни отступала, то ли Сухмет успел с ним что-то сделать.
Бывший раб Нуримана улыбнулся, показав все свои не по возрасту крепкие зубы.
– Сухмет сделает все, что нужно, господин. Лотар устало усмехнулся:
– Отлично. Возможно, мы и вправду сумеем убраться отсюда, прежде чем они доберутся до нас.
ГЛАВА 21
Путь от двери был один, и вел он вниз. Он был очень длинен, и даже Рубосу скоро стало ясно, что так глубоко под дворец они еще не забирались.
Оказавшись наконец в горизонтальном коридоре, они обнаружили, что ориентироваться в этом подземелье невозможно. На полу и на стенах не было ни одного указывающего знака, а чувство пространства и направления здесь сбивалось несильной, но вкрадчивой и эффективной магией.
Они все больше запутывались в бесчисленных ходах, переходах, ответвлениях и поворотах. Скоро Лотару стало казаться, что этот лабиринт представляет собой просто огромный геометрический узор, пробитый в толще скал без всякой практической цели.
В подземелье не было ни одного факела, но стены его отливали странным сухим блеском, и его, к счастью, хватало, чтобы Рубос не натыкался на острые выступы и углы.
Лотар почувствовал, что стал уставать. И еще он был рассержен, хотя понимал, что это только отнимает силы и делает его более уязвимым. Наконец в полной растерянности Желтоголовый остановился на развилке темных коридоров, внешне совершенно похожих, но пол одного, как казалось, вел вверх, а другой все еще опускался вниз. Сухмет подошел к Лотару сзади своей шуршащей торопливой походкой.
– Господин мой чем-то смущен?
– Я и не подозревал, что под дворцом есть еще более глубокое подземелье.
– В старые времена любили делать такие вещи, - усмехнулся бывший раб Нуримана.
– Если мы будем бродить здесь слишком долго, нас перехватит Блех со своими ублюдками, - прогудел Рубос. В тесном пространстве его голос звучал зловеще.
– Ну что же, - решился Лотар, - тогда поторопимся. Пойдем тем коридором, который ведет вверх.
– Не думаю, что это правильно, - спокойно сказал Сухмет. - Мы еще в той части подземелья, которая должна защищать остальной лабиринт.
– Защищать? Зачем? - спросил Рубос.
– Может быть, от тех, кто попробует войти незвано, как мы.
– Я совершенно не чувствую, что тут находится впереди, - признался Лотар.
– Я тоже, - подтвердил Сухмет. - Поэтому, мой господин, лучше положиться на их стремление погубить нас.
Они пошли по коридору, который вел вниз. Свет, льющийся со стен, становился все сильнее. Рубос провел рукой по камням, и вдруг его рука тоже стала светиться, словно на коже заискрился бледный зайчик лунного света. Но свечение это довольно скоро поблекло и угасло. Должно быть, Рубос очень отчетливо размышлял об этом, потому что неожиданно Сухмет произнес:
– Это мельчайшие живые существа. Они питаются чем-то, специально рассеянным в воздухе. В этом больше изобретательности, чем магии.
Рубос только хмыкнул. В коридорах этот звук разлетелся, породив эхо.
Последующие коридоры были освещены уже чуть больше. В переливах этого света, в его пятнах на полу, стенах и своде пещеры было что-то завораживающее. Каким-то образом это подчиняло волю и заставляло идти туда, где было все яснее и светлее. Осознав это, Лотар вдруг отчетливо услышал колокольчики, зазвеневшие в его сознании. Он замер.
Перед ними лежал коридор, освещенный едва ли не лучше, чем если бы здесь горели факелы. Но теперь Лотару совсем не хотелось в него входить. Поколебавшись, он свернул в темный и сырой туннель, который на этот раз вел довольно круто наверх.
Это было настолько неожиданно для Рубоса, что он недовольно заворчал. И тут же, к своей радости, Лотар услышал шепот Сухмета, хотя шептать здесь было совершенно ни к чему.
– Мне кажется, он разгадал дух этого лабиринта.
Теперь Лотар не сомневался, что они идут правильно. Он уже угадывал впереди сырой воздух верхнего подземелья и заранее радовался тому, что скоро не увидит этих пятен рассеянного, гипнотического, предательского света.
Мельком он подумал о том, что слишком легко принял советы этого старика, бывшего раба демонов и, вероятно, могущественных волшебников. Нужно будет установить пределы его возможностей, решил Лотар. Если они превосходят его собственные способности понимать мир, с ним придется расстаться. Хотя, если старик возьмется за его обучение…
Внезапно они вышли в коридор, в котором даже Рубос сразу узнал один из переходов в старый дворцовый двор. Лотар быстро просмотрел своим магическим зрением то, что находилось по сторонам. В одном конце коридора было очень много солдат. Они куда-то бежали, хотя в их головах все смешалось и даже офицеры ничего не понимали. Они направлялись в ту сторону, где находилась главная часть дворца. С другой стороны располагались стражники, хотя их было меньше, прорываться через них значило опять, уже в который раз, посадить себе на пятки погоню.
Оба эти хода должны привести их наверх, откуда Лотар мог бы улететь, захватив своих спутников. Но помимо открытого пространства, ему также требовалось некоторое время на трансформацию, а когда начнется схватка со стражниками, у него этого времени не будет.
Внезапно он понял, куда шел и почему так и не сделал настоящей попытки прорваться наверх. Как и в начале этого приключения, что-то, чему он не мог подобрать названия, толкало его вниз - туда, где лежало это таинственное, освещенное микроорганизмами сухое подземелье. И даже еще ниже - туда, где не могло уже ничего быть, но где все-таки что-то было.
Он сконцентрировался, хотя это потребовало от него немалого расхода энергии, которую следовало сохранить: впереди могли поджидать еще более суровые испытания.