- Видишь ли, как решит касик сна, так и будет. Он, конечно, судья суровый, но я бы не советовал окончательно терять надежду. Думаю, если ты проявишь добрую волю и сумеешь ему понравиться, то все может обойтись, десятью годами работ на благо обитателей сна. Ну и конечно, возмещением ущерба хозяину едальни. Значит, стоит прибавить сюда еще года четыре. Не так уж и плохо. В старые времена... Сказать, что могло тебя ждать в старые времена?
- Говори, - сказал я.
Пусть чешет языком. Лишь бы только не пытался мне помешать совершить задуманное. Четырнадцать лет - слишком много. Нет, этого я себе позволить не могу. И значит, ничего не оставалось как рискнуть.
- Так вот, - сказал страж порядка. - В старые времена подобных тебе ловкачей, если они попадались...
Осторожно, стараясь не привлекать его внимания, я опустил руку в карман, нащупал там золотую монету, а потом, повернувшись к решетке, прижал ее к ней, прикоснулся к ржавому железу золотым кружочком из реального мира.
Удача была на моей стороне. Монета у меня в руке на мгновение словно бы исчезла, перестала существовать, а потом опять возникла, но теперь уже исчезла решетка. Навсегда.
Вот так-то!
- Стой! - взвыл у меня за спиной Клинт Иствуд. Поздно! Теперь меня уже не остановить,
Я шагнул в перемычку, для верности сделал по ней пару шагов и лишь потом оглянулся.
- Надул, да? - спросил страж порядка.
Он уже стоял у меня за спиной, чуть ли не вплотную, но меня это ничуть не пугало, поскольку здесь он уже не был в своем праве. Здесь он не мог меня даже пальцем тронуть.
- А как ты думал? - сказал я. - Конечно, надул.
- Монета? Ты уничтожил решетку с помощью монеты из реального мира?
- Ну конечно, - сказал я, снова поворачиваясь к нему спиной.
Некогда мне тут было заниматься разбором полетов. У меня теперь были деньги и у меня, конечно же, теперь были дела в других снах. Неотложные дела.
- Мы еще встретимся, - послышалось у меня за спиной, когда я двинулся прочь от уходящего сна.
- Обязательно, - пробормотал я. - Когда рак на .горе свистнет.
- Раньше, значительно раньше, - гнул свое страж порядка. - Жди! Скоро встретимся.
3
Верзила с улыбкой, почему-то здорово напоминающей о "золотом детстве" и неизбежной, ежедневной ложечке рыбьего жира, сказал:
- А потом лапки зеленых дроздов надо вымочить в солнечном свете и, отжав, обязательно в полной темноте, поместить на полчаса в решетчатый каганец, для кипячения на горниле нежности...
- Неправда, - прервал его коротышка, самой что ни на есть гномьей наружности. - Горнило не должно быть нежным. Наоборот, для того чтобы лапки покрылись особой, хрустящей корочкой, их надо поместить на горнило безграничного терпения...
- Неправда тут ваша... - вмешался кто-то с дальнего края стойки. - Как сказано во втором томе "Изящных кулинарных забав"...
Я соскользнул с табурета и пошел прочь.
Нет, вот такие разговоры уже не про меня. Ничего я не понимаю в изящной кулинарии. А начинать не стоило. По слухам, только начальный курс требовал двадцати лет напряженного, ежедневного изучения.
Кто-то сказал мне в самое ухо:
- После того как в названиях его песен три раза подряд очутилось слово "ребенок", всем стало понятно, что дело нечисто.
Я даже не повернул головы.
И это меня не касалось. Мне бы со своими догадками и своим пониманием мира разобраться. А также со своими тайными желаниями и своими невидимыми, но несмотря на это кровоточащими ранами.
Я ухмыльнулся.
Можно подумать... Прямо современный Чайльд Гарольд какой-то. Кровоточащие раны... Нет, это я хватил.
Вот проблема у меня была, и проблема большая. Раздобыть птицу-лоцмана. А потом вернуться... Стоп, все Должно быть по порядку, все надо начинать сначала.
Птица-лоцман. На данный момент я не мог даже представить, как ее можно получить. Что для этого сделать? К кому обратиться? Птицами-лоцманами обладали, к примеру, инспекторы снов и прочие, не менее крутые ребята. Причем если кто-то из них лишался своей птицы-лоцмана, то вернуть ее было очень и очень нелегко. Даже такому крутому парню, как инспектор снов. А вот как это сделать мне...
Я толкнул дверь и, выйдя из бара, с удовольствием вдохнул свежий, ночной воздух.
Ну вот, а теперь надо решить, чем заняться, У меня есть некоторые деньги, и я свободен. Что еще нужно? Можно, к примеру, отправиться в архивы жрецов Гипноса и продолжить поиски сведений о птицах-лоцманах. Может быть, мне повезет, и я обнаружу ту самую "голубиную книгу". Вдруг я наткнусь на нее почти сразу? Может быть, меня от нее отделяет всего лишь шаг? Я крякнул.
Сомнительно. Учитывая, какие эти архивы огромные - весьма Сомнительно. Копаться мне в них еще и копаться. Может быть, до самого конца жизни. Особенно если то и дело приходится отвлекаться и заниматься пополнением своих финансовых запасов. А без этого - никак. Надо питаться, да и жрецы в архивы бесплатно не пускают. Меркантильные они, это жрецы Гипноса. Впрочем, когда это и какие это жрецы не были меркантильными? Даже в реальном мире. Особенно в реальном мире.
Кинувшийся было на меня из темноты пострах, с горящими неестественным красным огнем глазами, резко остановился и захлопнул уже открывшуюся для истошного крика зубастую пасть.
- Ослеп? - спросил я.
- Перепутал, - мрачно сказал пострах. - Понятное дело, прошу извинения. Сам понимаешь, сон средней страшноватости. Конечно, не кошмар, но все-таки... Конкуренция. И приходится шевелиться. И недолго кого-нибудь принять за посетителя. Ну, знаешь, из тех, которые появляются, чтобы пощекотать нервы.
- Да, понимаю, - сказал я. - Все в порядке.
- Особенно... - пробормотал пострах. - Особенно...
- Ну? Говори.
- Особенно если ты так похож на посетителя. Похож... Ты точно не посетитель?
- Точно, - устало промолвил я. - И нет в этом дли меня ничего хорошего. Будь я посетителем, то мог проснуться в реальном мире, А так...
- А так?
- Не важно, - сказал я. - Все это совершенно не важно. Хочешь заработать четверть восьмой реальта?
Пострах облизнулся.
- Конечно, хочу. А делать-то что нужно?
- Да ничего особенного. Можно в вашем сне найти водки? Ну, обычной, сорокаградусной водки. В этом баре ее не подают.
Пострах почесал голову длинной кривой лапой и осторожно сказал:
- Ну, кажется, я знаю такое место.
- Вот и отлично. Бутылку водки, что-нибудь на закуску и деньги за услуги - твои. Договорились?
- Четверть четверти.
- Хорошо, - махнул я рукой. - Пусть будет так. Гулять так гулять. Только ты еще должен мне сказать, где тут можно устроиться, чтобы тебя не беспокоили. Ну, чтобы каждую минуту на тебя никто не набрасывался с воплями и горящими глазами.
- Это можно, - сообщил пострах. - Вон, неподалеку старая беседка. А я нашим скажу, чтобы тебя не трогали. Но деньги ты мне заплатишь вперед. Договорились?
- А ты не сбежишь?
- Да куда я денусь из родного сна? А если не исполню обещанного, ты же знаешь, что всегда можно обратиться к инуа. Он заставит выполнить. А вот ты - перекати-поле. В любую минуту можешь, не выполнив обещанного...
- Хорошо. - Я сунул ему бумажку. - Вот держи. Тут хватит и на водку с закуской и даже сверх. Беги. Я буду ждать тебя в беседке. Да не задерживайся.
Пострах молча схватил деньги, подпрыгнул и опрометью бросился прочь.
Я же двинулся к беседке. Внутри нее, как и положено, пахло чем-то горьковатым, а деревянная скамья все еще хранила тепло ушедшего дня. Усевшись на нее и ощутив это, я подумал, что сон этот весьма и весьма посещаем. Вот даже о такой мелочи побеспокоились. Тепло ушедшего дня во сне, в котором всегда царит ночь.
Мелочи...
Я устроился на скамье поудобнее и с какой-то вселенской обреченностью подумал, что вот сейчас напьюсь. Прямо в этом сне. И наверное, это мне сейчас нужно. Для того чтобы наутро ощутить себя скотиной, для того чтобы хотя бы на время отогнать беспокоящие мысли. Например, о том, что я застрял в этом мире на всю оставшуюся жизнь.
Да, у меня есть монета. Но что, если случай использовать ее как указатель так и не представится? А я так до конца жизни и буду обречен жить в этом призрачном, созданном из комплексов и невысказанных человеческих желаний мире? Да если бы еще и человеческих, А то ведь встречаются...
Я вздохнул,
И дернул меня черт перед сном произнести ту формулу из старинного фолианта.
- Вот, вот и вот. Принес.
Это был, конечно же, пострах. А передо мной на скамье стояли бутылка водки, пара пластмассовых стаканчиков и нечто, смахивающее на порезанную тонкими ломтиками колбасу. Можно сказать, классическая картина.
- А два стаканчика, - сказал я, - стало быть, ты принес потому, что тоже хочешь хлебнуть?
- Гонцу положено, - заявил пострах. - Хоть немного.
- Откуда знаешь? - удивился я. - Вроде бы...
- Э, милай. - "Гонец" ухмыльнулся огненной, в полном смысле этого слова, улыбкой. - В нашем сне кого только не бывает... Да и рожден он человеком, прекрасно знавшим, кто такие "гонцы". Как ты думаешь, откуда тогда в нем взялась водка?
- Ну, значит, все согласно обычаю, - сказал я. - Гонцу положено.
Я открыл бутылку и, налив в стаканчик водки, протянул его постраху. Тот тяпнул как настоящий алкоголик, сиплым голосом пожелал мне здоровья и сиганул в кусты. Надо понимать, снова взялся за свое дело.
Я же плеснул себе в другой стаканчик и осторожно его понюхал.
Не стоило этого делать. Водка, конечно, была не очень хорошего качества. Точнее - совсем нехорошая, "паленая". Возможно, создатель этого сна лучшей и не пил.
Хорошо же...
Вот только отступать поздно. Деньги я потратил, и, учитывая с каким трудом они достались, выкидывать их на ветер не стоит.
Я с трудом удержался от того, чтобы еще раз понюхать стаканчик.
Нет, только не это. Вот еще пару минут, еще немного... Соберусь с силами и одним глотком, как положено, залью в себя мерзкую и такую притягательную жидкость. Второй стаканчик пойдет уже легче, гораздо легче. А там...
Мне вспомнилось, что я вытворял в прошлый раз, когда вот так напился. Когда же это было? Кажется, полгода назад. Да, вот тогда я славно повеселился. И не только я. Впрочем, о большей части своих подвигов я тогда узнал лишь после того, как проспался, по рассказам свидетелей. Вполне возможно, они кое-что преувеличили. Не мог я, например, даже в полубессознательном состоянии пытаться обрушить перемычки, на которых держится каркас сна. Мало того, что это почти равносильно самоубийству, так это еще под силу только кому-то из того же ряда, что и инспекторы снов.
Ну а эти, жвичкуны? Неужели я и в самом деле пытался их помирить между собой? А еще были рассказы о настойчивых попытках сблизиться с тенями.
Хм... вот уж чего я понять никак не мог. Не нравятся они мне, и не хочу я с ними иметь ничего общего. Они гораздо хуже грез. А в пьяном виде...
Я задумчиво посмотрел на стаканчик.
Может, пора?
Да нет, еще немного, еще чуть-чуть помедлю, а потом...
И вообще, о чем эти подвиги по пьяной лавочке могут свидетельствовать? Может быть, о все еще живущем у меня в подсознании ощущении, что мир снов - нечто нереальное, не существующее на самом деле, так же как и все живущие в нем создания? И я, реальный, живой человек, попавший в плен к нереальному миру... Нет, даже не к самому миру, а к живущим в нем теням, научившимся очень ловко и правдоподобно притворяться мыслящими существами. Во что они превращаются, когда я поворачиваюсь к ним спиной?
Вот тут мне стало стыдно. Не имел я права на такую мысль. И пришла она мне в голову лишь потому, что у меня вот прямо сейчас приступ тоски и отчаяния. Состояние, избавиться от которого можно, к примеру, залив в себя некоторое количество разбавленного какой-нибудь гадостью алкоголя.
Потом, проспавшись, я опять погружусь в пучину стыда за свое скотское поведение. Только этот стыд будет уже другим. Терпимым. И что важнее всего - привычным. И к нему будет, конечно, примешиваться радость. Поскольку я в очередной раз выжил, все-таки не сошел с ума, поменял безумие на тривиальное похмелье.
Похмелье,..
Мысль о нем мне понравилась. По крайней мере сейчас. Она была теплой, эта мысль. Причем и способ достичь похмелья был прямо под рукой.
Противный? Еще какой противный. Но без него...
Я снова взял стаканчик в руки и снова напомнил себе, что в этот раз нельзя нюхать ни в коем случае. А надлежит выпить, залпом. И немедленно...
- Наверное, там водка, - сказал голос кого-то, находившегося рядом, буквально рукой подать.
Причем голос этот был мне почему-то смутно знаком.
Любопытно...
- Да, - сообщил я. - Тут самая натуральная водка. Разбавленная какой-то гадостью и злая, словно невеста, у которой со свадебной церемонии сбежал жених. Хорошее средство от всех жизненных невзгод. Она наносит страшный вред организму, но зато позволяет забыть о том, в каком мире ты живешь. Иногда это нужно. Иногда без этого просто нельзя жить.
- А ты красноречив, - сказал незнакомец.
- Тогда, когда мне этого хочется.
- И тебе сейчас...
- Да, мне сейчас хочется цветасто говорить. По крайней мере хотелось минуту назад.
- А сейчас - нет?
- Нет.
- И ты теперь будешь пить водку? - спросил незнакомец.
На этот вопрос, наверное, надо было тоже ответить, Вот только я не торопился это делать, поскольку думал о том, что мой собеседник подкрался ко мне слишком бесшумно. А это при моем опыте здешней жизни не так-то легко сделать. Профессионал подкрадывания? И вообще, кто он такой? Зачем со мной заговорил? Что ему от меня нужно?
Я вздохнул и сказал:
- Придется призвать кое-кого к порядку. Кажется, мы договорились, что в этой беседке меня трогать не будут. И он свое обещание не выполнил.
- Пострах тут ни при чем, - сказал незнакомец. - Я не отношусь к числу его друзей, я вообще не из этого сна.
Я кивнул.
Ну вот, кажется, что-то проясняется. Он не из этого сна, и вместо того, чтобы всласть пообщаться с пострахом, а также его друзьями, насладиться в полной мере вызываемой их штучками сладкой жутью, решил пообщаться со мной.
Странное желание.
Я осторожно сунул руку в карман, нащупал в нем камень-светлячок и, вытащив его, осветил пространство беседки.
Вот это да!
Напротив меня сидел Клинт Иствуд собственной персоной. Тот самый.
- Ты не имеешь права меня преследовать, - заявил я.
- Не имею, - согласился страж порядка.
- Зачем же тогда явился?
- Просто поговорить. А что, нельзя?
- Со мной?
- Почему бы и нет? После того как ты оставил меня с носом, я навел о тебе кое-какие справки. Знаешь ведь, у стражей старых снов...
Он замолчал, очевидно, подыскивая подходящее определение.
- Есть кое-какие связи, - подсказал я.
- Вот именно, - согласился он. - Кое-какие связи. И мне о тебе выдали некие сведения. Достаточно исчерпывающие. Примерно это я и предполагал. Оставалось только перемолвиться с касиком, что я и сделал. Он поручил мне сделать тебе некое предложение.
- Если это ловушка... - промолвил я, - не советую со мной хитрить. Ни за какие коврижки я в ваш сон не вернусь.
- Ни за какие?
- Нет.
- А если это будет не богатство? - ухмыльнулся страж порядка. - Если предложенное мной нельзя измерить в реальтах, но для тебя оно ценнее всех сокровищ мира снов?
Я осторожно положил камень-светлячок на скамейку и искоса взглянул на своего собеседника.
Надежда. Я знал, я буквально кожей чувствовал, что он имеет в виду, но все еще отказывался в это верить, точнее, не позволяя себе это делать.
Да нет же, так не бывает. А если и бывает, так это приманка, с помощью которой меня хотят заманить в уходящий сон. И как только я там окажусь... Знаю я этих стражей порядка... И кстати, прежде чем продолжать разговор, стоит принять кое-какие меры предосторожности.
Я незаметно вытащил из кармана сторожевого паучка и выпустил его на свободу. Тот юркнул под скамейку и занялся там созданием охранной паутины.
Клинт Иствуд, похоже, этого не заметил.
Ну вот и прекрасно. Можно продолжать разговор.
Я спросил:
- Какое предложение?
- Выгодное, конечно, - послышалось в ответ.
Ну да. А как еще он должен был ответить на мой вопрос? Только так. А что я должен сказать в ответ? К примеру, вот так:
- Само собой, выгодное. Кому именно?
- Да тебе, тебе. Послушай, я понимаю, ты сейчас мне не доверяешь. И правильно делаешь, конечно. Вот только в данном случае никакого обмана не будет. Могу поручиться.
- А за тебя кто поручится? - спросил я. Клинт Иствуд пожал плечами.
- Некому. И вообще теперь все зависит только от тебя. Если ты мне не веришь, то все остальное совершенно бесполезно. И разговоры, и предложение касика, и плата, обещанная в том случае, если мы столкуемся.
Я развел руками.
- Ничего не попишешь. Не столкуемся.
- А сказать тебе, что обещано, в случае если ты согласишься и сумеешь выполнить задание касика нашего сна?
- Не птица же лоцман? - спросил я.
- Она самая, - сообщил страж порядка. - Новенькая, готовая навек привязаться к тому, кто станет ее хозяином, птица-лоцман. Кажется, ты хотел вернуться в свой родной мир, который никак не можешь найти?
Верно?
- Возможно, - сказал я сквозь зубы. - Вот только это мое дело.
- Конечно, конечно... И я никоим образом не желаю вмешиваться в твои дела. Но разве птица-лоцман тебе не нужна? Если мы столкуемся, то ты ее получишь. Не даром. У нас есть для тебя задание и достаточно трудное, но, выполнив его, ты получишь средство для возвращения в свой мир. Как, согласен?
Я хмыкнул.
Складно излагает. Очень складно. Впрочем, сыр в мышеловке всегда выглядит весьма и весьма соблазнительно. А иначе какая мышка в нее полезет?
- Значит, не согласен? - спросил страж порядка.
- Нет, - ответил я. - Не согласен. Поищите себе кого-нибудь другого.
- Категорически?
- Вот именно.
- Жаль, очень жаль.
- Ничем не могу помочь, - насмешливо сказал я. -. Выпутывайтесь сами.
Клинт Иствуд огорченно развел руками.
- Это твой выбор.
Мы немного помолчали.
Неподалеку от беседки послышался злобный рык какого-то постраха, а то, возможно, даже и самого настоящего ужаста, вслед за которым сразу же раздался испуганный вопль. Так кричать мог только посетитель.
- Будешь? - спросил я и указал на стаканчик.
- А почему бы и нет? - пожал плечами Клинт Иствуд. - Давай наливай. Почему бы не выпить за упущенную тобой великолепную возможность вернуться...
- Прекрати, - прервал его я. - Надо уметь проигрывать. Что бы ты ни сказал, все равно я с тобой в твой сон не пойду. Понимаешь?
- Конечно, не пойдешь. И говорю я лишь для проформы. Жаль все-таки... Ладно, наливай, что ли?
Он взял стаканчик, из которого до этого пил пост-рах, и протянул его мне.
Ну да, какой обладающий солидным жизненным опытом страж порядка откажется от дармовой выпивки? Я таких еще не встречал. Специфика профессии.
Щедро плеснув ему, я не забыл и о своей посудине.
- За знакомство? - спросил Клинт Иствуд.