- Да, колдовство. - Джийан завладела стрелой. - Кундалианское колдовство. - Пронзительный взгляд синих глаз был устремлен на Кургана. - Темное колдовство... Могущественное колдовство. Состязание закончено. Я победила.
- Победила? Победила? - взвыл Курган. - Как ты могла победить? Мой стержень вонзился в дерево, в самую середину. А твоя стрела даже не...
- Моя стрела вот. - Джийан подняла ее над головой, чтобы все видели. - А где твой стержень, Курган?
- Ты знаешь, где мой стержень! - Взбешенный Курган подскочил к дереву. - Если тебе нужны доказательства, я покажу! Вот где мой стержень... - Он умолк и растерянно провел руками по коре. - Где он? Где след?!
- Какой след? - спросила Джийан с вкрадчивой улыбкой, ибо на дереве не осталось никаких следов. Если не считать вертикальной черты, которую Джийан провела на коре, дерево было точно таким, как до состязания.
3
Чудеса, тайны и ложь
- Входите, Морка, - воскликнул Элевсин Ашера. - Сегодня нам есть что праздновать.
- Регент? - произнес Киннний Морка - высокий, массивный в'орнн с глубоким шрамом на левой стороне сияющего черепа. Четыре золотых солнца на пурпурной кремниево-полимерной форме выдавали в нем командующего хааар-кэутов - кхагггунов, отобранных Элевсином, обученных самим Моркой и подчиненных лично регенту.
Дела на сегодня были закончены, и двое в'орннов оказались одни в Большом Зале Приемов во дворце регента. В'орннам это асимметричное пространство (по форме - грубый овал) казалось тревожащим. Этажом выше по периметру зала шла галерея с гипсовым потолком, поддерживаемым алебастровыми колоннами. Центр зала, однако, был открыт всем стихиям. Сейчас вечерние огни освещали три отполированных деревянных столба, установленных в форме равностороннего треугольника со стороной три метра.
Элевсин расхаживал по этому треугольнику под взглядом безмолвного командира хааар-кэутов. Регент часто так делал, тщетно пытаясь понять замысел строителей. Какой смысл они вкладывали в эту фигуру: религиозный, духовный, утилитарный? Даже рамаханы, которых он расспрашивал, даже те, кого допрашивал Киннний Морка в подземельях дворца, не могли ничего объяснить. Насколько стары эти столбы? Могут ли они быть старше дворца?
- Строй-генерал, есть какие-нибудь соображения, для чего кундалиане использовали эти столбы?
Киннний Морка пожал плечами.
- Подозреваю, что они были частью какого-то оружия.
- Слова истинного кхагггуна. - Элевсин поджал губы. - Если так, то почему же его не использовали против нас? - Он покачал головой. - Нет, гэргоны уверены, что столбы не имеют никакого отношения к оружию. Что же это тогда? Украшение? Часть храма Миины? Мы провели на Кундале сто один год и по-прежнему не знаем. - Он склонил голову набок. - Вам это не кажется странным?
- Честно говоря, регент, я думаю о кундалианах, только когда убиваю их.
Элевсин кивнул, словно и не ожидал другого ответа.
- Однако это очень важно. Строй-генерал помолчал.
- Что важно, регент?
- Не имеет значения, сколько нам уже известно, - всегда есть что-то неизвестное. - Элевсин быстро вышел из треугольника, жестом пригласив Морку следовать за собой. Они прошли через открытые двери в личную приемную регента.
Элевсин не мог больше удерживаться от удовлетворенной улыбки.
- Да вот, например, сегодня. Я только что получил сообщение из За Хара-ата. Они подписали последний контракт!
- Контракты, - усмехнулся Морка. - Вам следовало бы позволить мне взять крыло кхагггунов и разобраться с коррушскими племенами так же, как мы разобрались с местными кундалианами. - Коррушем аборигены называли Великую Северную равнину к северо-востоку от Аксис Тэра. К северу от нее находился Большой Разлом в горах Дьенн Марр, а к востоку начиналась огромная пустыня Большой Воорг.
- И нести дополнительные издержки по размещению там постоянной своры кхагггунов для страховки от вандализма и шальных нападений? - Регент покачал головой. - В моем способе вести с ними дела гораздо больше смысла, строй-генерал. Теперь они присоединятся к нашим рабочим бригадам. В За Хара-ате добрая воля - самое главное.
- Простите мою тупость, регент, но что до доброй воли кхагггунам?
Элевсин добродушно рассмеялся и хлопнул строй-генерала по широкой спине.
- Представьте себе. В'орнн и кундалианин работают бок о бок, чтобы построить город, который наверняка станет величайшим торговым центром на планете. С прим-агентом Стогггулом и его реакционной кликой покончено. - Он ухмылялся во весь рот. - Похоже, разрешение кундалианским торговым домам пышно расцвести в одном саду с в'орннскими консорциумами принесет немалую прибыль.
Элевсин, высокий и стройный, как молочай, наполнил два шанаитовых бокала, произведенных в лииина до мори, и сунул один строй-генералу.
- Присоединяйтесь ко мне, Киннний! Почему вы так мрачны?
- Я не... простите, что говорю это, регент. Но я не привык слышать, как меня называют просто по имени. У в'орннов так не принято.
- Да. Это кундалианский обычай, Киннний, и притом превосходный. Он направлен на пробуждение чувства доверия.
- Кхагггуну доверие дается нелегко, регент.
- Перемены никогда не бывают легкими.
Двое мужчин стояли в центре восьмиугольной комнаты, приемной перед Большим Залом Приемов во дворце регента, который кундалиане когда-то называли Средним дворцом. На беломраморном полу в строгом математическом порядке были разложены коврики в'орннской работы с геометрическим узором. Для освещения служили не традиционные кундалианские светильники, а атомные лампы в форме глаза, изготовленные на в'орннских электростанциях, построенных несколько десятилетий назад. Темно-синий сводчатый потолок украшали золотые звезды и хвостатые кометы. В зените были вырезаны пять лун Кундалы, каждая с лицом прекрасной женщины - все аспекты богини Миины. По три беломраморных пилястра, испещренных прожилками стекловидного обсидиана, вырастали из каждой стены, подобно виноградным лозам в саду, их верхушки были вырезаны в форме стилизованных листьев папоротника. Тройные сводчатые окна в свое время создали проблему. Командующий предлагал замазать их известкой из соображений безопасности, но Элевсин придумал более изящное решение. Он приказал завесить окна гобеленами, вытканными ремесленниками-тускугггунами, успокоив таким образом Киннния Морку и доставив удовольствие себе. Среди хааар-кэутов ходили разговоры, будто время от времени можно увидеть, как регент отодвигает гобелены и выглядывает в окна. Постоянно судачили, за чем он наблюдает...
На выполненных в разных творческих манерах гобеленах разворачивалась бесконечная сага о скитаниях в'орннов. В'орнны были кочевым народом, их родной мир давно превратился в непригодный для жилья почерневший шар - с тех самых пор, как двойная звезда, их солнце, дарившее свет и тепло, превратилась в новую. Веками они скитались среди звезд, чтобы завоевать, пожить, сколько потребуется гэргонам для таинственных исследований чужой планеты, на которую они попали, а потом уйти, чтобы никогда не вернуться. Ибо в'орннам не было пути назад: они всегда стремились вперед, в неизведанное пространство. Когда какая-нибудь группа находила мир, богатый природными ресурсами, вроде Кундалы, от главной флотилии, плывущей по ионным течениям глубокого космоса, отделялись представители ведущих консорциумов баскиров, чтобы застолбить участки и извлечь прибыль из дорогостоящего космического путешествия.
И таково было искусство мастериц, что гобелены поражали не только техникой исполнения. Казалось, вместе с драгоценными нитями в картины вплетена вся страсть, тоска и тайна, присущие в'орннской культуре. Богато украшенную, в причудливых завитушках деревянную мебель кундалиан сменила практичная в'орннская мебель из легкого, но прочного металлического сплава. Как заметил Киннний Морка, впервые увидев местные кушетки и кресла, они выглядели хлипкими и несуразно большими. Но ведь Киннний Морка, как и большинство в'орннов, не находил ничего эстетически приятного в инопланетной архитектуре. Даже здесь, в главном дворце города, ни одна из комнат не удовлетворяла представлениям в'орннов о размере. А сколько места растрачивалось здесь зря! Украшенные колоннадами террасы, широкие агатовые лестницы, филигранные карнизы, цоколи и фризы, богато украшенные статуи и странная резьба, пышные сады, лабиринты коридоров... и повсюду святилища и символы проклятой Богини - Миины.
Толстые деревянные двери в личные покои регента были слегка приоткрыты. Странно. Киннний Морка бросил сдержанный взгляд на область дворца, которую даже он, командующий хааар-кэутов, никогда не видел. Некоторые привилегии были навеки недоступны членам Малых каст.
Элевсин подошел и притворил двери. Одежда регента была официальной бело-золотой расцветки: низкие сапоги, обтягивающие брюки, сетчатая блуза под обшитой шнуром короткой курткой с высоким воротником и обрезанными, чтобы не загораживать окумммон, рукавами. Он посмотрел на бокал Киннния Морки.
- Вы даже не прикоснулись к своему бокалу. Надо это исправить. - Он высоко поднял свой бокал. - За За Хара-ат! Мой замечательный эксперимент!
- За наших врагов! - произнес Киннний Морка традиционный тост кхагггунов, положив свободную руку на рукоять ударного меча, висевшего в титановом зажиме у него на левом бедре. Хотя кхагггуны использовали множество весьма сложных орудий нападения, когда доходило до рукопашной, ударный меч с двойным клинком оставался любимым оружием настоящего воина. - Да овладеет их домами разрушение! - Он залпом осушил бокал, и широкое лицо цвета свернувшихся сливок сморщилось. - А! Кундалианский мутный раккис! Никакого в'орннского огнесортного нумааадиса для регента!
Элевсин рассмеялся.
- Боюсь, вы слишком хорошо меня знаете.
- Ах, регент, это просто невозможно. Что знает кхагггун о разуме члена Великой касты?
Элевсин кивнул и снова наполнил бокалы.
- Допускаю, что нас разделяет культурная пропасть, однако же я ценю вашу острую проницательность.
Киннний Морка вежливо поклонился.
- Регент щедр на похвалы.
Регент, внимательно глядя на него, подал ему бокал.
- Вы хорошо служили мне, Киннний. Я знаю, что вы сами испытываете смешанные чувства к За Хара-атскому эксперименту.
- Я - кхагггун, регент. И презираю низшие формы жизни.
- И все-таки выполняете мои приказы быть справедливым к кундалианам, свести набеги кхагггунов к минимуму и полностью запретить выезды на охоту, когда кундалиан убивают просто для забавы.
- Моя жизнь - служба регенту.
Регент молча увлек Киннния Морку в дальний конец приемной, к кундалианскому святилищу богини Миины: богато украшенный цоколь, высеченный из сердоликовой глыбы с прожилками золотой руды, и на стене горельеф с изображением Пяти Священных Драконов Миины. Теперь на цоколе были разложены любимые вещицы Элевсина: экземпляр "Книги Мнемоники" в переплете из украшенных гравировкой медных пластин; шип-камень - сувенир из опасных преисподних Корпиона-2; оболочка плода, иначе говоря, "сорочка", сохраненная после рождения сына; каркас своего первого окумммона, позже замененного положенным регенту пурпурным окумммоном; белая роза, которую загадочная наука гэргонов сохранила в миг пышного цветения. Эту последнюю техномаги подарили ему в день Восшествия.
Киннний Морка знал, что в этом месте регент проводит самые приватные беседы.
Элевсин откашлялся.
- Киннний, позвольте мне быть откровенным. Я знаю, какое трудное задание дал вам. С прим-агентом Стогггулом очень нелегко иметь дело даже в самых благоприятных обстоятельствах. Присматривать за ним, вероятно, было не слишком приятно.
- Отвечу регенту откровенностью на откровенность, - сказал Киннний Морка. - Шпионаж дается мне легко. Боевой шлем и маска шпиона - для меня они взаимозаменяемы. Хорошо, что вы велели мне присматривать за Бенином Стогггулом. Он по-прежнему недоволен вашей добротой к покоренным.
- Но вас это не раздражает.
- Как я уже сказал, регент сделал разумный выбор.
- Приятно слышать. - Элевсин вздохнул. - Надо признаться, Веннн Стогггул тревожит меня.
Киннний Морка подался вперед:
- Чем именно, регент?
- Ах, вечный верный пес! - Элевсин рассмеялся, увидев мрачное лицо строй-генерала, и пожал плечами. - Ну, кое-кто кое-что слышал. Кое-кто нанимает людей, которые смотрят, слушают и докладывают. - Регент помолчал, глядя в темноту почерневшего от огня камина. - Вот так до меня дошел слух, будто Стогггул ищет сторонников, чтобы просить гэргонов о моем смещении.
Киннний Морка нахмурился.
- Я ничего не знаю об этом, регент, а по-моему, должен был бы. Вы уверены?
- Мой источник уверен. Строй-генерал покачал головой.
- Чудовищно! Беспрецедентно! Его надо остановить, пока...
- Потому я и пригласил вас.
- Нельзя забывать, что именно Веннн Стогггул был вашим соперником за мантию регента. Судя по всему, что он говорит и делает, он никогда не забудет и не простит боль поражения. Его враждебность...
- Имеет более личную природу.
- Ну да, конечно, регент. Кто ж не знает о напряженном соперничестве между вашими Консорциумами? На Нье-обе-3, планете, которую мы покорили перед этой, ваши отцы всегда набрасывались друг на друга, всегда искали способ перехватить друг у друга бизнес. Отец прим-агента в конце концов одержал победу, поставив вашего отца на грань банкротства. Но тут вмешались вы, регент, и заключили сделку о единоличном праве на разработку и экспорт саламуууна, так называемого растения могил.
- Скажите, Киннний, вы когда-нибудь пробовали саламууун?
- Один раз. - Строй-генерал невольно содрогнулся. - Мне тогда показалось, что жизнь, которой я живу, всего лишь иллюзия, а Истина...
- Что же, друг мой? - Во взгляде Элевсина сквозило странное напряжение, которого строй-генерал не уловил.
- Не знаю. - Киннний Морка на миг отвел взгляд, борясь с беспокойными мыслями. - Мне тогда подумалось, что Истина - это что-то, чего я не могу постичь.
- Или не хотите видеть? Киннний Морка кивнул:
- Возможно.
- Значит, что-то ужасное. Строй-генерал покачал головой.
- Что-то другое... В любом случае этот опыт я не хочу повторить.
- Моему Консорциуму повезло, что вы в меньшинстве, Киннний.
Киннний Морка поднял голову.
- Ах да. Состояние Ашеров заключается в саламуууне.
- И в конечном счете - их власть. - Регент обвел взглядом комнату. - Вот что на самом деле нужно Бенину Стогггулу: секрет саламуууна. Где он добывается, с кем я заключил сделку, как вырвать его у моего Консорциума. - Он помолчал. - Но дело не только в этом.
Киннний Морка выпрямился. В холодном, безжалостном свете атомных ламп шрамы на его черепе казались глубже, страшнее. Он весь обратился в слух, однако ему хватило здравого смысла не подталкивать регента. Терпение строй-генерала родилось и воспиталось в бурлящем котле межпланетных войн. Этот в'орнн был из тех, кто способен почувствовать победу, когда все вокруг спотыкаются в темноте.
- Когда-то мы были друзьями, прим-агент Стогггул и я. Вы знали об этом?
- Нет, регент.
Регент взял "Книгу Мнемоники", повертел в руках.
- Это он подарил мне книгу - давным-давно, на Краэлии, когда мы еще были подростками. Ее сделали специально для меня. Ко дню Каналообразования. - Он говорил об обряде, знаменующем для юноши-в'орнна переход во взрослую жизнь. - Да, мы были добрыми друзьями - пока не столкнулись лбами над саламуууном. - Регент поставил книгу на место. - Потом жесткое соперничество, всегда незримо существовавшее между нами, вспыхнуло и вырвалось из-под контроля. Его отец погиб, пытаясь найти источник саламуууна.
- Говорят, будто авария его космического корабля была подстроена.
- Во всяком случае, такова версия прим-агента. - Регент посмотрел прямо в глаза строй-генералу. - По другой версии жадность сделала старшего Стогггула неосторожным. Его корабль попал в гравитационный колодец и взорвался.
- Вы знаете правду, регент?
- Мой опыт гласит, что у каждого своя собственная правда. Однако вот что я скажу вам: устраивать аварию на корабле было незачем, потому что старик так и так занимался бесполезным делом.
Кинннию Морке очень хотелось спросить, что регент имеет в виду, но он придержал язык, зная, что Элевсин все равно не ответит на вопрос.
- Я не просто так рассказал вам эту историю. Я хочу, чтобы вы поняли: пока Венн Стогггул и я - конкуренты в бизнесе, его жесткое и неослабевающее противодействие моей политике - личное по природе.
- Вполне понимаю, регент.
- Вряд ли. - Чуть улыбнувшись, Элевсин поднял руку и коснулся одного из Пяти Драконов на стене. - Видите нишу в пасти дракона? Когда Аннон был маленьким, я нашел его здесь: он качался на верхней ступеньке приставной лестницы, засунув руку в пасть дракона. Что так очаровало его, спросил я себя, что он ожидал найти? - Регент долго смотрел на Киннния Морку, потом отвел взгляд. - Я приказал Джийан сегодня вечером привести моего сына сюда.
- Вы боитесь за него?
Регент посмотрел кхагггуну в глаза.
- Я ничего не боюсь, Киннний. Что будет, то будет; наша судьба предрешена. Если бы вы еще раз попробовали саламууун, вы бы знали это. Нет, я просто предусмотрителен. На данное время по крайней мере я хочу, чтобы вся моя семья была под защитой хааар-кэутов.
- Безусловно, регент.
- Вы встретите мою семью лично. Хотя моя опозоренная жена и умерла, я по-прежнему забочусь о детях.
- Будет сделано. Элевсин кивнул.
- Знаю. - Он залпом допил бокал и провел командующего через узкую сводчатую дверь. Они оказались на отделанной золотистым мрамором широкой веранде, выходящей на розовый сад регента. Лазурное небо на горизонте приобрело золотистый оттенок, и над головой появилось облако, предвещающее хорошую погоду. Некоторое время Элевсин стоял возле ажурной балюстрады, глядя вниз и глубоко дыша. Он сложил руки за спиной, но стоял совершенно прямо, словно кхагггун, а не баскир. Неспешным оценивающим взглядом окинул все уголки сада: разнообразные ползучие звездчатые розы с ароматными цветами, глянцевые листья и древесные стебли без шипов.
- Как здесь покойно, Киннний. И как глубоко радует этот покой.
Киннний Морка не смог найти подходящих слов - и потому промолчал. Регент продолжил:
- Мы привыкли, что единственная опасность исходит от других рас, от неожиданных встреч. Теперь я вижу, что, если мы не будем очень осторожны, наша собственная история вполне может отхватить кусок наших интимных мест. Времена меняются. Дурные знамения...
- Знамения! - Киннний Морка откровенно сплюнул. - Это все кундалианская болтовня. Я не верю в знамения. Я верю в войну, в статистику. С тех пор, как вы наследовали своему отцу, активность Сопротивления в Аксис Тэре упала на восемьдесят процентов.
Элевсин Ашера улыбнулся.
- Подобно вашей угрозе применить силу, Киннний, знамения существуют. Джийан показывала мне. И эти знамения говорят о великих переменах.
Киннний Морка хмыкнул. Спокойствие регента казалось строй-генералу почти зловещим. Неожиданно он ощутил, как его переполняют чувства.
- Простите ворчание старого кхагггуна, регент. Я не хотел обидеть...
- Я не обижаюсь, друг мой. Но боюсь, что если мы не будем крайне бдительны, то обречены на повторение самых тяжких ошибок.
Снова неуютное молчание.