В слабом свете Сюрот осмотрела свое отражение в высоком золоченом зеркале у стены. Запавшие глаза обведены темными кругами от усталости, хвост прически-гребня свисает на спину, свободно заплетенный на ночь в косичку, а выбритой голове, несомненно, не помешала бы бритва. Очень хорошо. Посланец Галгана решит, что она убита горем из-за исчезновения Туон, и это будет вполне правдоподобно.
Впрочем, прежде, чем выслушать гонца от генерала, Сюрот необходимо уладить одно дельце.
– Лиандрин, бегом отправляйся к Росале. Попроси ее как следует тебя отстегать.
Тонкогубая да’ковале, оторопев, раскрыла маленький ротик, глаза от потрясения округлились.
– Но почему? – заскулила она. – Я… я же ничего не сделала!
Руки Сюрот были заняты – она покрепче затягивала узел на поясе, а иначе не удержалась бы и ударила бы нерадивицу. Сюрот пришлось бы с месяц ходить, потупив глаза, если бы стало известно, что Верховная Леди самолично ударила да’ковале. Определенно, она не обязана давать никаких объяснений собственности, однако как только обучение Лиандрин будет совершенно закончено, у Сюрот больше не будет таких возможностей, чтобы запечатлеть у этой женщины на лице, сколь глубоко она пала.
– Потому что ты задержалась с сообщением о посланце генерала. Потому что ты по-прежнему смеешь называть себя "я", а не "Лиандрин". Потому что посмела посмотреть мне в глаза. – Сюрот не сдержалась, и эти слова просто-таки прошипела. Лиандрин с каждым словом съеживалась все больше и теперь уткнулась взглядом в пол, словно бы это могло уменьшить ее проступок. – Потому что ты обсуждаешь мои приказы, вместо того чтобы им повиноваться. И последнее – последнее, но наиболее важное для тебя – потому что я желаю, чтобы тебе задали взбучку. А теперь беги и перечисли Росале все эти причины, чтобы она хорошенько тебя отстегала.
– Лиандрин слушает и повинуется, Верховная Леди, – прохныкала да’ковале, наконец-то хоть что-то уяснив верно, а потом метнулась к дверям так стремительно, что на бегу потеряла белую туфлю. Слишком перепуганная, чтобы возвращаться за потерей, или даже не заметив ее, – и коли так, то это очень хорошо для нее, – Лиандрин судорожным рывком открыла дверь и вылетела прочь.
Отправив собственность для наказания, Сюрот не должна была испытывать чувства удовлетворения, но никуда не денешься – так оно и было. О да, она испытывала огромное удовлетворение.
Сюрот помедлила несколько мгновений, восстанавливая контроль над дыханием. Появиться со скорбным видом – одно, выйти же взволнованной – совсем другое. Ее вывела из себя Лиандрин, мешали сосредоточиться крайне неприятные воспоминания о ночных кошмарах, страхи о судьбе Туон и еще большие – о собственной участи, но сразу же как лицо в зеркале обрело выражение ничем не поколебленного спокойствия, Сюрот вышла из комнаты вслед за да’ковале.
Переступив порог своей спальни, она оказалась в передней, декорированной в кричаще-безвкусной манере Эбу Дар: голубой потолок с нарисованными облаками, желтые стены и выложенный желтыми и зелеными плитками пол. Сюрот распорядилась убрать прежнюю мебель, но излишнюю броскость декора не сумели приглушить даже ее собственные высокие ширмы с изображениями цветов и птиц, расписанные, за исключением двух, лучшими художниками. Заметив, что наружная дверь оставлена открытой – скорей всего, убежавшей Лиандрин, – Сюрот тихонько зарычала сквозь зубы, но сразу же выбросила мысли о да’ковале из головы и все свое внимание обратила на мужчину, стоявшего в передней и рассматривавшего ширму с изображением корри – громадной пятнистой кошки из Сен Т’джоре. Долговязый, с легкой сединой, в доспехе с сине-желтыми полосами, он плавно повернулся, заслышав тихие шаги Верховной Леди, и опустился на одно колено, хотя и был простолюдином. На шлеме, что он держал под мышкой, красовалось три тонких синих пера. Значит, послание должно быть важным. Разумеется, оно должно быть важным, коли Сюрот побеспокоили в такой час. Для такого случая она разрешит ему поступиться правилами. На сей раз.
– Верховная Леди, я – знаменный генерал Микхел Наджира. Примите приветствия от Капитана-Генерала Галгана. Он получил сообщения из Тарабона.
Несмотря на все самообладание Сюрот, брови ее поползли вверх. Тарабон? В Тарабоне же безопасно, как в самом Шондаре. Машинально она изогнула пальцы, но сообразила, что еще не подыскала замену Алвин. С гонцом ей придется разговаривать самой.
Испытываемое раздражение прорвалось суровостью в голосе Сюрот, и она и не подумала смягчить тон. Склониться на колено – вместо того, чтобы простереться ниц!
– Какие сообщения? Если меня разбудили из-за известий об Аийл, знаменный генерал, то я буду недовольна.
Ее тон ничуть не напугал посланца. Он даже приподнял взгляд, едва ли не встретившись с ней глазами.
– Не об Аийл, Верховная Леди, – спокойно промолвил он. – Капитан-Генерал Галган желает сам вам все рассказать, так что вы услышите обо всем точно и в подробностях.
На миг у Сюрот перехватило дыхание. Или же Наджира просто не хочет излагать ей содержание тех сообщений, или же ему приказали так поступить, в любом случае его слова не предвещали ничего хорошего.
– Проводите, – приказала она, потом величаво покинула комнату, не дожидаясь офицера и изо всех сил стараясь не замечать пару Стражей Последнего Часа, статуями замерших в коридоре по обе стороны двери. От "чести", что ее охраняют эти воины в красно-зеленых доспехах, у Сюрот по спине мурашки побежали. После исчезновения Туон она старалась вообще на них не смотреть.
Вдоль коридора тянулись ряды золоченых высоких светильников, пламя которых дрожало в заблудившихся сквозняках. Огненным язычкам вторили качающиеся в слабых воздушных токах гобелены с изображениями кораблей и морских волн. В коридоре никого не было, не считая несколько дворцовых ливрейных слуг, торопящихся в столь ранний час по каким-то неотложным делам. И почему-то они сочли, что ее достаточно приветствовать низкими поклонами и реверансами. И всегда они смотрели прямо на нее! Наверное, стоит переговорить с Бесланом? Но нет – новый король Алтары теперь был ровней Сюрот, во всяком случае по закону, впрочем, она сомневалась, что он заставит своих слуг вести себя надлежащим образом. Сюрот шла и смотрела прямо перед собой – таким образом ей не придется замечать, как ее оскорбляют слуги.
Наджира, быстро нагнав ее, зашагал рядом, его сапоги звучно стучали по чересчур ярким синим плитам пола. По правде говоря, провожатый ей был ни к чему. Она знала, где нужно искать Галгана.
Некогда комната была танцевальной залой – квадратное помещение тридцать на тридцать шагов, где пол выложен зелеными плитками, а на расписном потолке среди облаков и волн самым прихотливым образом резвились причудливые рыбы и птицы. И теперь о первоначальном предназначении комнаты напоминал только потолок. Вдоль бледно-красных стен стояли светильники с отражающими свет пламени экранами, висели полки, заставленные переплетенными в кожаные обложки сообщениями и докладами. Писцы в коричневых одеждах сновали по проходам между длинными, заваленными картами столами. Юная девушка в офицерском звании подлейтенанта, на чьем красно-желтом шлеме не было ни одного пера, пробежала мимо Сюрот, ни единым движением не продемонстрировав намерения пасть перед нею ниц. Писцы же попросту пятились прочь, уступая дорогу Верховной Леди. Слишком много воли дал Галган своим подчиненным. Генерал утверждал, будто излишние церемонии "в неподходящее время" – так он об этом отзывался – не идут на пользу делу и плохо сказываются на эффективности; сама же Сюрот называла подобное наглостью.
Лунал Галган – высокий мужчина в красном халате, богато расшитом птицами с яркими перьями, его снежно-белые волосы, выстриженные гребнем, на затылке были заплетены в тугую, но неаккуратную косичку, свисавшую чуть ниже плеч, – стоял у стола почти в центре комнаты. Его окружала группа других офицеров высокого ранга, некоторые из них были в кирасах, другие – в халатах и выглядели почти столь же растрепанными, что и Сюрот. Похоже, не к ней первой Галган отправил посыльного. Сюрот не без труда сумела сдержаться, не позволив гневу отразиться на лице. Галган приплыл вместе с Туон и Возвращением, и таким образом Сюрот мало знала о нем, не считая того, что его предки были в числе первых, кто выступил в поддержку Лютейра Пейндрага, и что Галган заслужил репутацию умелого солдата и хорошего полководца. Что ж, репутация иногда вполне соответствовала действительности. Ей же он не нравился исключительно сам по себе.
При приближении Верховной Леди Галган повернулся и церемонно возложил ладони ей на плечи, поцеловал в обе щеки, так что она была вынуждена ответить ему на приветствие, в то же время стараясь не кривить нос от сильного мускусного аромата, которому тот отдавал предпочтение. Лицо Галгана оставалось спокойным, хотя точно судить не позволяли морщины, но Сюрот показалось, что она уловила тень тревоги в его голубых глазах. Многие стоявшие позади него мужчины и женщины, принадлежавшие, главным образом, к низшим Благородным и простолюдинам, не скрывали хмурой озабоченности.
Большая карта Тарабона, разложенная на столе перед Сюрот и придавленная по углам четырьмя лампами, давала существенный повод для беспокойства. Карту испещряли значки и отметки: красные клинья шончанских войск на марше и красные звезды войск, стоящих гарнизонами, каждый знак сопровождался маленьким бумажным флажком, на котором чернилами была выписана численность и состав отрядов. Разбросанные по карте – по всей карте! – черные диски обозначали боевые столкновения. Еще больше на карте лежало белых дисков, которые отмечали положение вражеских сил, причем многие из них не имели флажков. Откуда в Тарабоне вообще появились враги? Там же безопасно, как…
– Что случилось? – требовательным тоном спросила Сюрот.
– Около трех часов назад от Лейтенанта-Генерала Турана стали прибывать ракены с докладами, – начал неофициальным тоном Галган. Всем видом и тоном он подчеркивал, что сам делится важными известиями, а не докладывает. Многозначительный факт. Генерал продолжал говорить, глядя на карту и даже взгляда не бросив в сторону Сюрот. – Сообщения не полны – каждое новое добавляет к предыдущим, – но общую картину я понимаю так. Начиная со вчерашнего рассвета семь главных лагерей снабжения подверглись нападению и сожжены наряду с двумя дюжинами подобных лагерей поменьше. Атаковано двадцать караванов с припасами и снаряжением, фургоны со всем содержимым преданы огню. Семнадцать сторожевых застав уничтожено, от одиннадцати дозоров нет докладов и еще вдобавок сообщено о пятнадцати стычках. Также произошло несколько нападений на наших поселенцев. Людских потерь очень мало, главным образом погибли те, кто пытался защитить свою собственность, но сожжено значительное число фургонов и много запасов, а также некоторые частично построенные дома. И повсюду нападавшие оставляют одно и то же сообщение: покиньте Тарабон. Все это осуществляли отряды численностью примерно от двух до пяти сотен человек. Итого, оценивая по минимуму, – десять тысяч, а вероятнее, вдвое больше, почти все – тарабонцы. Ах да, – небрежно закончил он, – у большинства были доспехи с нарисованными полосами.
Сюрот испытывала огромное желание заскрежетать зубами. Галган командовал войсками Возвращения, однако она стояла во главе Хайлине, Предвестников, и в таком качестве она обладала более высоким рангом, несмотря на его гребень волос и покрытые красным лаком ногти. Она подозревала, что, едва сойдя на берег, он не заявил о том, что Предвестники должны быть влиты в Возвращение, по одной-единственной причине: заняв ее место, Галган вынужден был бы принять на себя ответственность за безопасность Туон. А заодно и обязанность принести извинения, если с ней что случится. Слово "неприязнь" для характеристики чувств Сюрот к Галгану было слишком мягким. Она Галгана ненавидела.
– Бунт? – сказала Сюрот, гордая спокойной холодностью своего голоса. Внутри же ее просто-таки жгло от ярости.
Белая косичка Галгана медленно качнулась из стороны в сторону, когда он помотал головой.
– Нет. Во всех докладах говорится, что тарабонцы сражались очень хорошо, и у нас были отдельные успехи, захвачены пленные. Никого из них не найдешь в списках лояльных тарабонцев. Нескольких опознали как Преданных Дракону, которые будто бы действуют в Арад Домане. И много раз упоминалось имя человека, кто возглавляет все это и чей ум за всем этим стоит, – Родел Итуралде. Доманиец. Считается одним из лучших военачальников по эту сторону океана, и если он спланировал и осуществил все это, – Галган провел рукой над картой, – тогда, я считаю, он вполне достоин своей репутации. – Этот дурак как будто бы восхищается! – Нет, это не бунт. Широкомасштабный рейд. Но обратно он уйдет с меньшим числом людей, чем привел с собой сюда.
Преданные Дракону. Эти слова словно бы кулак вбили в глотку Сюрот.
– Там есть Аша’маны?
– Те парни, что способны направлять Силу? – Галган поморщился и сделал рукой охранительный знак ото зла, по-видимому сам того не заметив. – О них упоминаний нет, – сказал он сухо, – и я все же склонен думать, что они там были.
Вскипевшая ярость должна была вулканом извергнуться на Галгана, но кричать на кого-то из Высокородных высшего ранга значило бы потерять лицо. И, что ничем не лучше, не дало бы ничего. Тем не менее гнев требовалось на что-то излить, куда-то направить. Ему надо дать выход. Сюрот гордилась тем, что сделала в Тарабоне, а теперь страну словно бы отбросили обратно к тому хаосу, в каком она нашла ее, впервые высадившись здесь с корабля. И винить за это нужно одного человека.
– Этот Итуралде… – Голос Верховной Леди был ледяным. – Мне нужна его голова!
– Не беспокойтесь, – пробормотал Галган, складывая руки за спиной и склоняясь над картой, внимательно вглядываясь в значки на бумажных флажках. – Ждать придется недолго, и скоро Туран прогонит его, заставив поджать хвост между ног, обратно в Арад Доман. А при удаче он окажется в каком-то из тех отрядов, что мы сумеем настичь.
– При удаче? – резко переспросила Сюрот. – Я не стану полагаться на удачу! – Теперь она открыто разгневалась, причем и не думала вновь загонять свой гнев вглубь. Взгляд Сюрот рыскал по карте, словно бы она могла увидеть там Итуралде. – Если Туран выслеживает сотню отрядов, как вы полагаете, ему, чтобы их настичь, понадобится больше разведчиков, а я хочу, чтобы их нашли и настигли. Всех до единого. В особенности Итуралде. Генерал Йулан, я хочу, чтобы четыре из каждых пяти… нет, девять из каждых десяти ракенов в Алтаре и Амадиции были переброшены в Тарабон. Если, получив их, Туран не сумеет отыскать всех нападавших, тогда он может проверить, удовлетворюсь ли я его собственной головой.
Йулан, смуглый низенький мужчина, в голубом халате, расшитом черногребенными орлами, должно быть, одевался в большой спешке и поэтому не успел воспользоваться клеем, которым обычно закреплял на голове парик, потому что постоянно проверял, правильно ли тот лежит. У Предвестников Йулан был Капитаном Воздуха, но Капитаном Воздуха Возвращения был всего лишь знаменный генерал, но старик умер во время плавания. С ним у Йулана проблем бы не было.
– Разумный шаг, Верховная Леди, – сказал он, хмуро глядя на карту, – но осмелюсь предложить оставить ракенов в Амадиции, как и тех, что переданы в распоряжение знаменному генералу Хиргану. Обнаружить Аийл нам проще и лучше с помощью ракенов, но прошло два дня, а мы до сих пор не сумели отыскать этих Белоплащников. Все же генералу Турану будут переданы…
– Найти Аийл – задача не столь важная, – твердо сказала ему Сюрот, – а горстка дезертиров никакого значения не имеет.
В знак согласия Йулан склонил голову, рукой придерживая парик на месте. В конце концов, он был всего лишь одним из низших Благородных.
– Я бы не назвал семь тысяч человек горсткой дезертиров, – негромким тоном сухо промолвил Галган.
– Будет так, как я приказала! – отрезала она. Будь прокляты эти так называемые Чада Света! Она по-прежнему не решила, как поступить с Асунавой и теми несколькими тысячами, которые оставались да’ковале. Они остались, однако давно ли они тоже были готовы на предательство? И подумать только, Асунава, судя по всему, ненавидит дамани. Он абсолютно неуравновешен!
Галган, совершенно невозмутимый, пожал плечами. Выкрашенный красным лаком ноготь чертил линии на карте, словно бы генерал планировал передвижения воинских частей.
– До тех пор пока вам не понадобятся еще и то’ракены, я возражать не стану. Будем следовать этому плану. Алтара попала нам в руки почти без борьбы, я пока еще не готов наступать на Иллиан, и нам необходимо не мешкая вновь восстановить порядок в Тарабоне. Если мы не обеспечим людям безопасность, они обратятся против нас.
Сюрот уже начала жалеть, что позволила себе выказать гнев. Значит, он "возражать не станет"? Он еще не готов к наступлению на Иллиан? Да он практически заявляет, что не обязан следовать ее приказам, пусть и не в открытую, так чтобы, отнимая у Сюрот ее власть и ее полномочия, не принимать на себя ее ответственность.
– Генерал Галган, я надеюсь, что это послание будет отослано Турану. – Голос Сюрот был ровен, сдерживаемый одной лишь волей. – Он должен прислать мне голову Родела Итуралде, даже если ему придется гнать того через весь Арад Доман и в само Запустение. И если он не сумеет прислать мне эту голову, я получу его голову.
Галган на краткий миг поджал губы и опустил обеспокоенный взор на карту.
– Турану иногда требуется, чтобы под ним развели огонь, – пробормотал он, – и Арад Доман для него всегда стоял на очереди следующим. Очень хорошо. Ваше послание, Сюрот, будет отправлено.
Больше ей незачем оставаться в этой комнате вместе с ним. Не сказав ни слова, Сюрот ушла. Заговори она, наверняка сорвалась бы на крик. Верховная Леди шагала обратно в свои апартаменты, даже не стараясь замаскировать кипящую в душе ярость. Разумеется, Стражи Последнего Часа ничем не показали, что заметили гнев Верховной Леди; они были, считай, все равно что из камня высечены. Отчего, войдя в переднюю, она с грохотом захлопнула за собой дверь. Может, хоть это они заметят!
Добредя до своей кровати, Сюрот скинула с ног мягкие туфли, сбросила на пол халат и пояс. Она должна отыскать Туон. Она должна отыскать ее! Если бы только разгадать, какую цель преследует Туон, обнаружить, где она находится. Если только…
Внезапно стены спальни, потолок, даже пол начали светиться серебристым светом. Казалось, что сами эти поверхности стали светом. Охнув от потрясения, Сюрот медленно повернулась, обводя взглядом окружившую ее коробку из света, и обнаружила перед собой женщину из языков пламени, облаченную в беспорядочно кружащиеся волны огня. Алмандарагал вскочил на ноги; готовый к нападению, он ожидал приказа хозяйки.
– Я – Семираг, – произнесла огненная женщина голосом, напоминающим раскатистый погребальный гонг.
– Алмандарагал, на пузо! – Этой команде Сюрот обучила его, когда была еще ребенком: ее забавляло то, как лопар шлепался на пол, припадая перед нею на брюхо. А потом она с коротким стоном пала ниц, потому что сама подчинилась отданному ею же приказу. Поцеловав красно-зеленый узорчатый ковер, Сюрот промолвила: – Я живу, чтобы служить и повиноваться, Великая Госпожа.