- Наверное, ты прав, - согласилась с ним Елена и добавила: - Они руководят переправой. Хотят нас числом задавить и не дают мертвецам дикарей порвать. Но все равно они глупцы. Могли бы холм занять.
- А толку с этого? - повольник усмехнулся. - Здесь каждый квадрат пристрелян. Вот они высотку и не заняли. Нет. Они ночи ждать станут. Днем завершат переправу и проведут сосредоточение сил, а в темноте попробуют атаковать крепость.
- Или дальше пойдут, к поселкам, - Елена нахмурилась.
- Такое тоже может быть. Но все‑таки их мало. Герман говорил, что на подходе большое войско, а перед нами три или четыре сотни. Как бы ни вышло, что сейчас они в другом месте переправу налаживают.
- Посмотрим.
Повольник и ведунья замолчали, а я покосился на радиста из гарнизона, который установил связь с крепостью и начал корректировку огня.
Артиллерия открыла огонь. Я как раз взял бинокль у Елены и смог разглядеть начало обстрела в подробностях. Мины и снаряды, поднимая фонтаны из воды и грязи, падали на реку часто и густо. Сначала немного в стороне от плавсредств. Но вскоре артиллеристы пристрелялись и пошли накрытия.
Взрыв! Разбитая лодка. Мертвецы и контуженые дикари, пытаясь зацепиться за обломки, пошли на дно.
Взрыв! Волна окатила беса, который находился на берегу, и монстр, взмахнув крыльями, отскочил сразу на несколько метров.
Взрыв! Мина накрыла плот. Вверх взметнулись тела людей и дерево.
Боеприпасов дружинники не жалели. Потери противника возрастали и бесы сообразили, что за ними наблюдают. Они приказали своим воинам рассредоточиться в прибрежных рощах, а уцелевшие плоты и лодки направили вниз по реке - там течение сильнее и берега крутые, но не достанет артиллерия. А затем противник предпринял попытку сбить нас с высоты.
Один из бесов, мерзкая противоестественная тварь, пародия на человека, взлетел на раскидистый дуб возле переправы и посмотрел в нашу сторону. Его взгляд скользнул по холму, и я почувствовал, что у меня на голове шевелятся волосы, а конечности стали неметь. На мгновение я перестал чувствовать пальцы рук и ноги до колен.
Скажу честно - мне стало страшно. Но, к счастью, взгляд беса на мне не задержался и с нашей позиции раздался одиночный выстрел. Кто‑то из снайперов не выдержал нервного напряжения и попытался достать беса. Однако дистанция около километра и он, разумеется, не попал. А потом из рощи на берегу в сторону Золотого холма устремились живые мертвецы. Было их немного, около сотни, но бежали они быстро и цепью.
Передернув затвор АКМа, я приготовился к бою и услышал голос Миши:
- Не торопись, Олег. Бей одиночными. По команде. И не забывай, что перед нами головной дозор, своих не задень.
- Понял.
Миша хлопнул меня по плечу и замер рядом.
Между нами и рекой поросшее кустарником поле. Мертвецы бежали по нему, торопились сблизиться с нами, и бой начался через несколько минут. Сначала открыли огонь снайпера, а потом пулеметы головного дозора. Редкие короткие очереди разорвали настороженную тишину. Сталь и свинец выкашивали кустарник. Пули срезали ветки и попадали в тела живых трупов. Вот только результат был слабым. Много шума и расход боеприпасов, а мертвецы продолжали приближаться. Что им попавший в тело кусочек металла? Мелочь. Хотя результаты у повольников имелись. Нескольких монстров они все‑таки свалили, а потом смогли их задержать, когда живые трупы начали подъем на холм.
Оказалось, перед высоткой среди кустарника натянута колючая проволока и на тропах стояли противопехотные мины. А мертвяки не люди. Мозгов у них уже нет. Только инстинкты и приказ беса. Поэтому они сходу влетели в ловушку. Тела монстров повисали на колючей проволоке и становились превосходной мишенью для стрелков, а другие мертвяки, которые выбежали на тропу, напоролись на мины.
Стрельба, взрывы, приказы командиров и треск сучьев. Это был шум боя. Таким я запомнил его и на краткий миг замер в растерянности, но услышал окрик Миши:
- Не спи! Одиночными бей!
Поймав в прицел ближайшего мертвяка, который находился на расстоянии сто метров, я выстрелил и промазал. Оружие не пристреляно, на это не было времени. Сразу второй выстрел. На этот раз попал в грудь. Это все равно, что промах, и я снова выстрелил. Удачно. В голову мертвяка не попал, но пуля разворотила ему плечо, и монстра отбросило обратно в кусты.
Я стал искать следующую цель, но не успел. С левого фланга раздался громкий неразборчивый крик, и там тоже началась стрельба.
- За мной! - мимо проскользнул Ковпак, и я последовал за ним.
Мы пробежали метров двадцать. Остановились на краю небольшого обрыва и увидели, что на склоне идет бой. Боковой дозор поздно заметил, что с фланга нас обходят дикари, и подпустил противника слишком близко.
- Отходим! - закричал кто‑то из повольников Техаса и бойцы, отстреливаясь, стали отступать к вершине.
- Олег, - Миша толкнул меня в бок, - сейчас наших прикроем. Бьем очередями.
Молча, я кивнул и передвинул регулятор огня на автоматический огонь. После чего встал на левое колено и достал из разгрузки гранату. Повольник одобрительно кивнул и сделал то же самое.
Бойцы Техаса отступали, а дикари, грязные мужики в шкурах и обрывках трофейной одежды, стреляя из луков и бросая дротики, преследовали повольников. Видимо, бес решил схитрить, и пока мертвяки атаковали нас в лоб, послал группу дикарей для флангового охвата. И если бы у нас не было прикрытия, то ядро отряда уже бы резали в окопах на высотке.
- Айя - хо - орро!!! - закричал кто‑то из дикарей и остальные подхватили его боевой клич. Дротики и стрелы полетели гуще, и они зацепили двух повольников. Одному дротик распорол плечо, а второму в голень угодила стрела. Они шли замыкающими, и остальные повольники помочь товарищам не могли. Наверное, бойцы Техаса это тоже понимали и потому оба упали на склоне, развернулись навстречу противнику и стали полосовать склон длинными очередями.
Раненые повольники свалили трех или четырех дикарей, а потом толпа врагов захлестнула их и покатилась дальше, к вершине. Они не отставали от бойцов бокового дозора, а повольники не могли обернуться и встретить противника. Но рядом были мы с Мишей, и когда напарник открыл огонь, я сделал то же самое.
Старый, но надежный автомат дергался в руках, и я стрелял до тех пор, пока не опустел рожок. Скольких дикарей убил, не знаю, не меньше трех. И пока мы отстреливали лесовиков, отступающие повольники успели подняться наверх. Они оказались в относительной безопасности, и настала очередь гранат.
Выдернув из запала чеку, я бросил вниз Ф-1, а следом полетела РГД от Миши и мы упали.
Два взрыва сплелись в один. Осколки гранат немного притормозили дикарей, но не остановили. И снова мы поднялись, чтобы встретить их огнем. Только наша помощь бойцам Техаса уже не требовалось. В шесть стволов они окатили дикарей свинцом и когда лесовики побежали, мы вернулись обратно к радисту, который продолжал корректировать огонь.
К этому моменту бой затих. Мертвяков расстреляли. Дикари отступили. На реке чисто и только бревна, да тела мертвецов, которых прибило к берегу, являлись свидетельствами того, что недавно здесь находилась лодочная переправа.
14
Наступило затишье и у меня получилось немного поспать. Накидал на дно окопа ломаного кустарника, завернулся в плащ - палатку и задремал. Правда, выспаться все равно не смог, слишком сыро и неудобно. А когда проснулся, стал свидетелем допроса, который Герман устроил пленному дикарю. Как ни странно, предавший людей и перешедший на сторону демонов и бесов лесовик, нормально разговаривал по - русски. И он отвечал на все вопросы, потому что предварительно с ним провели беседу и в ходе разговора с костоломами Германа дикарь потерял несколько зубов, а попутно ему сломали пальцы на правой руке.
- Как тебя зовут? - командир повольников навис над дикарем, который лежал на земле, прижимал к груди покалеченную руку и стонал.
- Отвечать! - Кольцо ударил пленника ногой по ребрам.
Краткая пауза, сопение и сиплый голос дикаря:
- Иржи Матвеев.
- Из какого племени? - снова Герман.
- Краснокрылые…
- Далеко ты от своих родных мест. Четыре сотни километров по чащобам отмахал, не меньше. Как давно в походе?
- Нас забрали из племени в конце лета.
- Выходит, два месяца?
- Больше…
- Сколько вас в войске демонов?
- Много…
- Сколько!? - Кольцо снова ударил пленника.
- Тысяча… Может, больше…
- Это только люди?
- Да…
- А сколько бесов, боевых животных, чертей и мертвяков?
- Младших господ десять… Саблезубов четыре десятка… Мертвецов полторы тысячи…
- И все здесь?
- Нет… Мы отдельный отряд..
- Почему ты не упомянул чертей?
- Здесь их нет… Я не видел ни одного…
- Где основные силы войска?
- День пути вверх по течению…
- Почему ваш отряд отделился?
- Чтобы отвлечь дружинников…
- Какова цель похода?
- Из Нижнего мира прибыл новый господин и старый решил ему помочь…
- Чем помочь?
- Новому господину нужны молодые и крепкие женщины, чтобы породить младших господ, которые станут его опорой в этом мире…
- Кто командует вашим войском?
- Младшие господа… Конечно…
- Имена у бесов есть?
- Нам они неизвестны…
- Как зовут нового господина из Нижнего мира?
- Не знаю… Поверьте… Я простой воин… Даже не десятник…
Герман повернулся к Мише, который находился неподалеку, и сказал:
- Пленного немедленно отправить в крепость.
- Есть!
Дикаря утащили и командир отряда, повернувшись к реке, спросил сына:
- Что скажешь, Женя?
- Не называй меня так, - отозвался Кольцо.
- Ладно, не буду. Говори, что надумал.
- А чего думать? - Кольцо встал рядом с отцом. - Были у нас проблемы с одним верховным демоном, а теперь их вдвое больше. Бесы отвлекли наше внимание от основного войска, а сами ударили по людоловам. Они выбрали более легкую добычу и решили не связываться с дружиной.
- А если мы им во фланг зайдем?
- Не получится. У нас контракт - охрана Лики, и князь Людота опасается нападения на земли своего княжества. Поэтому алексеевцам помогать не станет. Нас не отпустит и дружину не пошлет. Даже, несмотря на показания пленника. Скорее всего, нам придется вести разведку и отлавливать дикарей, которые разбежались по окрестностям.
Герман тяжело вздохнул:
- Ты сделал верные выводы.
Отец и сын замолчали, еще некоторое время постояли на месте, и ушли, а я задумался.
Если дикарь не соврал, большая битва отменяется. Бесы провели демонстрацию, кинули на повольников небольшие отряды дикарей и мертвецов, а потом отошли. Этим они напугали дружинников, которые будут охранять пограничье и не отправят на помощь алексеевцам ни одного бойца. Прием простой, но действенный, и противник достиг своей цели. Повторюсь - если пленник не соврал.
"И что дальше? - спросил я себя и тут же ответил: - Видимо, Кольцо прав. Повольники останутся в крепости, станут караулить переправы, вести разведку и нести гарнизонную службу. Для меня это хорошо. Меньше риска и я получу немного денег, а заодно появится время, чтобы обвыкнуться среди повольников и немного подучиться"…
- Как подремал? - прерывая мои размышления, рядом остановился Миша Ковпак.
- Так себе, - я поморщился и добавил: - Не больше часа.
- И то хорошо. Вставай. Пойдем трупы убирать и обезвреживать.
- А зачем?
- Чтобы они возле окопов не валялись. Соберем всех в кучу, обложим хворостом и подожжем. Что‑то сгорит, а остальное дикие звери растянут.
- А почему этим должны заниматься мы?
- Много вопросов задаешь, Олег. Не по чину.
- Понял - понял. Дедовщина чистой воды. Кто моложе, тот грязную работу делает.
- Нет, - Миша усмехнулся. - Все проще. Я за тебя отвечаю. Временно буду твоим наставником и учителем. Так Герман сказал. И ты должен посмотреть на дикарей вблизи. Как выглядят. Как одеты. Чем вооружены. Какие клановые и племенные метки есть. Понял?
- Вот теперь понял, - я поднялся. - Веди меня, наставник.
Мы направились на склон, и по пути Миша окликнул пожилого повольника:
- Игнат, дай свой топор.
- Не топор, а секиру, - пробурчал повольник.
- Мне без разницы, - Миша усмехнулся.
- А зря, - Игнат протянул Ковпаку остро заточенный двухсторонний топор на коротком топорище и добавил: - Потом не забудь почистить.
- Обязательно.
Миша передал мне секиру, мы спустились на поле боя, остановились среди дикарских трупов и начался первый урок.
- Осмотрись и найди у дикарей что‑то общее, - велел повольник и я огляделся.
Мертвецов было немало, около тридцати. Молодые и пожилые, бородатые и безбородые, разные лица и одежда, оружие и снаряжение. Что у них могло быть общего? Разве только то, что все они грязные и вшивые. Вот это, действительно, всех объединяло. Так я хотел ответить Мише. Но постоял еще минуту и кое‑что обнаружил. Подошел к одному трупу, к другому и к третьему. Присмотрелся внимательней и дал ответ:
- У дикарей одинаковые плетеные пояса из ремешков с красными перьями и у каждого на руке татуировка - птица.
- Верно, - повольник одобрительно кивнул и указал на татуировку ближайшего дикаря: - Это знак племени. Все они Краснокрылые и это отличительная особенность дикарей. А если быть внимательней, то обнаружишь еще и родовые метки.
- А как их определить?
- Смотри, - Миша пнул одного и кивнул на пояс. - У этого ремень сплетен из семи ремешков. Значит, род сильный. А у следующего только из трех. Род молодой или слабый. И это не все. Если расплести ремень, найдется подпись или знак с названием рода.
- Ясно.
- Зачем нам это, понимаешь?
- Да. Так мы можем узнать, против кого воюем или на чьей территории оказались.
- Так и есть, а помимо того, благодаря отметкам, нам известно, кто из демонов выступил против людей.
- А сейчас мы с чьими войсками столкнулись?
- Напротив Каменецкого княжества со стороны Тихой только один демон - Стейкорф по прозвищу Серый Туман. Но скоро, если верить пленному дикарю, их будет два.
- Интересно, а сколько всего демонов на Кромке?
- Никому неизвестно. Вокруг Перуновых гор и вдоль Дананского моря десятка два и упырей столько же.
- И у каждого свои территории, бесы, войска из дикарей и боевых монстров?
- Да.
- А насколько большие эти территории?
Он пожал плечами:
- У всех по - разному. Кому‑то небольшого района хватает, как упырю Вейцу Пиявке. А некоторым всего мира не хватит.
- Интересно, а в чем демоны и упыри живут?
- Опять же по - разному. Кто‑то в пещерах обитает, а некоторые в замках. Сказки почитай. Там много интересного есть. Что на Земле байка для детей, на Кромке страшная реальность.
- Миша, а почему дикари служат демонам и упырям?
Повольник почесал голову и махнул рукой:
- Ладно, расскажу. Но этот разговор должен остаться между нами.
- Почему?
- Официальная версия в Каменецком княжестве и других анклавах людей простая - дикари продали свои души Тьме. Точка. Больше никаких пояснений нет, и не будет. Они плохие. Они зло. Они должны быть уничтожены. Причем без разницы - взрослые или дети. Но у меня иная точка зрения. Я ведь не всегда был преступником, людоловом и повольником. Успел в университете поучиться и мыслю критически. На самом деле, дикари не есть чистое зло. Лесные племена служат демонам, потому что изначально им некуда было деваться и отступать. Сам представь. Живет в дебрях племя, без огнестрельного оружия и техники, а тут появляются демоны, вампиры, черти и нежить. После чего прислужники демона ставят вождей перед выбором. Либо вы служите рогатому господину или кровососу, либо будете уничтожены и пойдете на мясо. Вот и что делать? Ты, окажись на их месте, как поступил бы?
- Наверное, попытался бы сбежать…
- Логично. А детей куда? А женщин? А стариков? Они до гор не дойдут. Даже двести или триста километров для племени огромное расстояние и лесовики не успеют уйти. Нежить догонит племя и уничтожит. Вот вожди и принимали условия демонов. Расплачивались за относительную свободу своими воинами и женщинами.
- Словно скотина?
- Да. Люди выращивают овец, быков, коров или домашнюю птицу, а потом питаются мясом. Демоны поступает так же. У них в подчинении десятки племен, и каждый год они получает с лесовиков мзду людьми. А бывает, что нет. Но это только в том случае, если племя выделяет воинов на войну и они приведут пленников.
- Ну и в чем разница между официальной версией княжества и твоей?
- Все просто, Олег. Если княжеские дружинники нападут на стоянку дикарского племени, они уничтожат всех, даже детей. А мы, повольники, этого не приемлем и считаем, что лесные племена стали жертвами обстоятельств. Конечно, зло есть зло, с ним необходимо бороться, и каждый дикарь, сознательно вставший на сторону врага, будет уничтожен. А неповинных детей трогать нельзя. Не по - человечески это. Не по - людски.
- В твоей практике случалось племя дикарей уничтожать?
- Было такое.
- И что с детьми сделали?
- Пристроили. А куда именно, не спрашивай, - он указал на ближайший труп: - Пора за работу браться. Руби дикарю череп.
- Зачем?
- Чтобы не ожил.
Подкинув секиру, я поймал ее, примерился и нанес удар по голове мертвеца. Череп хрустнул, и острая сталь раскроила трупу голову. Зрелище неприятное и мне было немного не по себе. Но я справился. От усталости чувства притупились, и я перешел к следующему мертвому дикарю.
15
- Эй, повольник! - меня окликнул молодой дружинник в темно - зеленом камуфляже и я обернулся.
- Чего тебе? - я вопросительно кивнул.
Дружинник кинул взгляд на своего сослуживца, который стоял у стены и улыбался, а потом приблизился и с ехидной улыбкой спросил:
- А правду говорят, что ваша баба сразу с несколькими мужиками может любовью заниматься, и вы к ней в палатку по очереди ходите?
Судя по всему, молодой дружинник немного выпил или покурил конопли. Уставом это запрещено, но иногда княжеские вояки, расслабленные относительно спокойной гарнизонной службой, позволяли себе накатить пару стопок крепкой по местным меркам бражки или дунуть косячок. И, как водится, в состоянии легкой эйфории, начинали обсуждать женщин и хвалиться любовными похождениями. Обычное дело. Дома обсуждаем работу и службу, а на службе женщин. А поскольку кроме Елены представительниц прекрасной половины человечества в крепости не было, они заговорили о ней, а тут мимо я проходил, и боец решил задать вопрос, который оскорблял ведунью. По крайней мере, я воспринял это именно так и отреагировал соответственно.
- Извинись, - потребовал я.
- Чего? - не понял дружинник.
- Я сказал, что ты должен извиниться.
- Да пошел ты… - он плюнул мне под ноги и хотел отвернуться, но не успел.
Я отвесил ему хлесткую пощечину, и он отшатнулся. Его товарищ, еще не понимая, что произошло, и замер, а боец воскликнул:
- Конец тебе!