Остаться в живых - Ирина Сорока 5 стр.


Что касается Оливера, то с ним мы очень быстро сдружились. Он оказался достаточно молчаливым парнем и немного ботаником, благодаря чему, я получила в свое распоряжение отличные конспекты.

Его как и меня недолюбливали другие. Правда свое мнение поэтому поводу старались держать при себе. Мне же доставалось за все: и за свои поступки или маленькие промахи, и за то что дружу со "столь не популярными людьми". Можно сказать, я стала этаким клоуном академии. Что кстати совсем не злило, даже странно как‑то.

Старалась просто не слышать и не видеть, все равно времени хватало только на учебу. Даже по ночам снились расчеты приложения силы магического удара. Кто‑то сказал, что на меня проклятие парты не распространяется? Чушь, единственная разница, что не приведение муштрует, а данное ректору слово. А оно как известно должно быть тверже кремня. Особенно если копия договора лежит в управлении магии.

Причина плохого отношения к Оливеру очень скоро выяснилась.

Это случилось на третий день кошмара под названием учеба. В виду того, что учиться я начала позже всех, преподаватели решили сделать небольшую поблажку виде двух дней, в течение которых можно было не посещать предметы связанные с физической подготовкой, а также утреннюю зарядку и разминку перед сном.

Все их добрые порывы смогла оценить только придя на тренировочное поле разбитое на секторы, как шахматная доска. Каждый из секторов был предназначен для занятий определенной группой. Сюда можно было придти в любое время, например, чтобы полюбоваться отработкой заклинаний выпускниками, и при этом быть надежно защищенным несколькими слоями невидимого, но от этого не менее мощного, ограждения.

Каждое из полей–квадратов было посыпано песком своего цвета. Так, нам достался розовый песок, у четвертого курса находившегося справа от нас песок был голубым, а у выпускного- черным. Так что даже не обладая магическим зрением каждый человек мог определить где какой курс занимается.

Пытка началась за несколько минут до звонка, как только на площадку вышел высокий, широкоплечий мужчина с короткими, цвета молодой листвы волосами, которые сзади переходили в длинную, толщиной в два пальца, косичку и с огромной серьгой в ухе. Сразу все ученики засуетились пытаясь быстрее построиться, зачем сложив руки наблюдал преподаватель. Как только студенческая толпа пришла в некое подобие покоя он обвел нестройную шеренгу адептов кислым взглядом, остановился на мне, не забыв демонстративно кривиться. А громко сказал:

- Бегом!

И мы побежали, как выяснилось, некоторые, в моем лице, недалеко и не долго. После третьего круга я просто упала на холодный песок отказываясь подниматься. За что группа получила два штрафных круга, но когда я после этого не встала, и всем добавили еще пять…

В общем на меня не шипел и не проклинал только Оливер. Он‑то просто пыхтел, заставляя меня как‑то двигаться вперед, а не висеть безвольным кулем с мукой на его шее. Иначе бы все получили еще десять кругов. Были уже случаи.

К концу семнадцатого круга, только он и остался стоять на ногах, остальные также, как и я час назад попадали на землю пытаясь перевести дух.

Но и этого оказалось мало для изверга в лице нашего учителя. Как только последний ученик пересек черту означавшую начало и конец круга. Всем была дана команда строиться для спарринга.

Мои сокурсники уже прошли базовую подготовку и теперь пытались что‑то изобразить на боевом оружие. Как объяснил мне позже Оливер, это сделано для того, чтобы будущий воин привык сражаться именно на боевом оружие, а не на деревянных палках. Чувствовал вес своего клинка и не боялся получить ранение. Ведь многие из мечей, сабель, ятаганов и прочего колющего оружия, которые держат ученики в будущем будут сопровождать своих владельцев всю жизнь.

Как объяснил все тот же кладезь информации, для того, чтобы никого не убили на тренировке, площадку окутывало какое‑то хитрое плетение не дающее причинить серьезный вред находящимся внутри людям, что впрочем не помешало мне с успехом глубоко порезать руку.

- Криворукая, - поставили на меня клеймо, и даже возразить не нашлось сил. Как еще назвать человека выронившего оружие и попытавшегося его поймать в полете за лезвие?

В общем остаток занятия я наслаждалась тем, что сидела на скамеечке и наблюдала за тем что происходит на площадке.

И я действительно наслаждалась! Глубокий порез на правой руке саднил, ноги ныли, но от одного взгляда на площадку становилось легче. Они там еще мучаются, а я тут наслаждаюсь таким редким теперь отдыхом. Хотелось вытянуться на лавочке и поспать, но не рискнула это сделать наблюдая за нашим суровым учителем.

Все студенты разбились на пары и теперь стало ясно, что мне‑то как раз пары и не хватает. Значит на следующем занятии кому‑то придется стоять в спарринге с Зеленым, так я окрестила вредного учителя. Надеюсь этот кто‑то буду не я.

То что вытворяли сокурсники было выше моего понимания: кружили друг на против друга, делали выпады, ставили блоки. И этому они научились всего за полгода? Я так точно не смогу, даже через сто жизней!

А среди них ходил грозный, словно лев, Лан ду Трейм. Имя учителя я узнала из расписания выданного комендантом в первый день, сам же преподаватель не счел нужным представиться.

Мало кому не досталось от его едких замечаний, и каждому, абсолютно каждому, он что‑то поправлял, что‑то показывал.

Больше всего на фоне других выделялось три человека : Оливер рин ТукКарт, какой‑то черноволосый парень со смазливым лицом и, как это не странно, Элисан ДарТрейд.

Вот тут‑то и стало очевидным за что моего друга не любят в группе. Банальная зависть. Он первый в учебе и первый здесь. Не удивлюсь, что и из арбалета стреляет лучше остальных.

Губы сами собой расплылись в улыбке. Удачно я смогла подружиться, будет кому помочь догнать остальных.

Вопреки моим меркантильным планам не Оливер стал заниматься со мной. Эта честь пала на плечи Лана ду Трейма и каждый вечер после вечерней разминки обязательной для всего курса мы еще два часа плясали на площадке, под светом магических светлячков, которые, как россыпь сверкающих кристаллов носились за нами по тренировочному полю. М–да, романтика…

В первый же день Лан ду Трейм притащил мне ворох одежды, заявив, что я не девушка а боевой маг и одеваться должна соответственно. С этим можно было поспорить, но после всех тренировок просто не было сил, чтобы что‑то возразить. К счастью в местной лечебнице боль сняли и залечили порез. Но усталость‑то никуда не делась. Поэтому я сгребла с лавочки подношение и поплелась в корпус переодеваться, да так и заснула присев на секунду на кровать. И только на следующий день, благополучно проспав зарядку смогла рассмотреть новую одежду.

Это были высокие сапоги на шнуровке, носок и пятка которых были обиты тонкими пластинками железа, видимо, чтобы меньше портились при прогулках в лесу. Кстати, очень познавательные прогулки нам обещали устроить, как только ляжет первый снег. Дальше шли широкие штаны из мягкой замши с кучей всевозможных кармашков и ремешков. Перевязь для меча, которого у меня пока не было. Просторная рубашка не подразумевающая ношение корсета, что не могло не порадовать.

Зато под рубашку одевалось некое подобие этого предмета женского гардероба. Плотная майка, сделанная из незнакомого мне материала, обтягивающая, как вторая кожа, тело. Заканчивался костюм длинным, до середины бедра, жилетом с такой же кучей карманов и из того же материала, что и штаны. По краям карманов шла непонятная, но все же красивая серебристая вышивка.

- Ничего себе! - воскликнула вошедшая в комнату Софи. Девушка уже полностью поправилась, но также как и я полностью ушла в учебу, поэтому виделись мы крайне редко. Иногда, когда у меня появлялась минутка я пыталась ей помочь объясняя то что знаю сама, правда этого было не так уж и много. - Откуда такое чудо?

Она поставила какой‑то пузырек на стол и подошла ко мне.

- Лан ду Трейм дал, - я как раз крутилась перед зеркалом. Наряд мне нравился, даже очень. Было удобно двигаться и его в отличие от платья я могла одевать сама. Вот только прилично ли такое носить? Этот вопрос я и задала подруге.

- Мне не прилично, а тебе в самый раз, - отмахнулась девушка. - У вас все старшекурсницы так одеваются. Ты представь какого гоняться за какой‑нибудь нежитью в платье по болоту. - представила, усмехнулась и решила теперь только так и ходить. - По–моему только первогодки платья предпочитают. Давай, я тебе косу, чтобы удобно было заплету.

В этот момент в комнату громко постучали, заставив от неожиданности вздрогнуть.

Осторожно открыла дверь гадая кого я увижу за ней. На пороге стоял разъяренный Лан ду Трейм собственной персоной.

Невольно сделала шаг назад, что позволило злому мужчине без приглашения ввалиться в мою комнату.

- Так–так–так, не умерла, не лежишь при смерти, руки–ноги на месте, - обманчиво тихо процедил учитель.

От звука его голоса по спине пробежали колючие мурашки страха, но отступить еще дальше себе не позволила. Лишь недоуменно посмотрела.

- Так какого, демона, тебя не было на утренней зарядке?

Зря он демонами ругается, ой зря. У меня все таки бабушка почти чистокровная демоница. А за тех кто дорог могу и горы перевернуть вниз вершинами, не говоря уже об одном конкретном мужчине. Силой сделать ничего не смогу, но вот нервы вымотать - запросто.

Впервые за последние дни почувствовала, как просыпаются все мои буйные эмоции. Страх отступил, остался все возрастающий гнев. Да по какому праву он врывается ко мне в комнату?

Ругается? Считает, что я должна оправдываться? Ну уж нет!

- Не смейте в моем присутствие ругаться, нехорошо отзываться или проклинать демонов, - таким же обманчиво спокойным голосом прошипела я.

В ответ Лан ду Трейм прищурил глаза и поинтересовался.

- А с чего ты решила, дорогая ученица, что твое мнение меня должно волновать? Это еще заслужить надо.

И тут меня накрыла волна. Огненная волна. Вроде бы ничего не произошло. И мужчина не сказал ничего, что могло бы вызвать такую не контролируемую ярость. Но я совершенно перестала чувствовать свое тело. Оно зажило своей собственной жизнью, а я осталась лишь сторонним наблюдателем.

Все еще распущенные волосы начали потрескивать, краем глаза увидела пробегающие по ним искорки пламени. Ногти удлинились, кожа на ладонях стала жестче, а внутри появилось чувство, что горит небольшой костер, который с каждой секундой становится все больше и больше, грозя перерасти в настоящий огненный шквал.

Вокруг распахнутой двери комнаты начали собираться люди, они перешептывались и показывали на меня пальцем. Где‑то на самом краешке сознания проскользнула досада. Опять стану поводом для сплетен. Но, как пришла, незваной гостьей, эта мысль, так и испарилась не оставив после себя никаких чувств.

А пожар внутри все нарастал. В какой‑то момент он захлестнул меня целиком. Я оказалась внутри огромного огненного язычка переливающегося всеми оттенками золотого и оранжевого.

А еще через секунду почувствовала, как что‑то жжет мою руку. Больно, нестерпимо больно. Машинально махнула рукой, как будто смахивая с руки укусившее насекомое. Стало легче, когда от моего огня отделился кусочек и полетел прямо в преподавателя.

Рядом раздался оглушительный крик, который почему‑то оказался моим. Просто мне показалось, что я убила человека!

Все также неуправляемое тело бросилось из комнаты, распугивая на своем пути студентов. Те с визгом жались к стенам коридора. Кто‑то особенно предприимчивый выпрыгивал в окно. Скорее всего это были старшекурсники уже изучавшие левитацию. Но мне было не до них.

В голове билась одна мысль. Только бы добежать до душевых, только бы погасить огонь. Место злости снова занял страх, заставлявший с каждой секундой прибавлять скорость.

Я так не бегала никогда в жизни!

Уже практически добравшись до лестницы с размаху влетела в неожиданно открывшийся портал.

Раньше передвигаться таким способом мне не доводилось, и теперь стало понятно, почему его очень не любят использовать в обычной жизни. Просто ощущения не самые приятные. Кажется, что миллион иголочек протыкает тебя насквозь, как будто желая удостовериться живой ты или уже нет. Стерпеть, конечно, можно, но лишний раз повторять точно не захочется.

Выход из портала оказался до боли знакомым кабинетом директора.

По инерции пролетела несколько шагов, краем глаза замечая еще один открывшийся рядом портал. Из него вышел целый невредимый Лан ду Трейн, тем самым избавив меня от терзаний на тему его жизни.

Я же, в этот момент поцеловала неожиданно возникшую стенку, а отшатнувшись, напоролась на стеллаж, с которого что‑то тяжелое посыпалось. Что‑то особенно не удачно приземлилось на мою голову, коротко вскрикнула и провалилась в темноту.

* * *

Наверное, это было воспоминание из детства. Того самого детства, в котором осталась мама. И которое я совершенно не помнила.

А может быть это был кошмарный сон навеянный на меня в отместку за все прегрешения?

Кто знает.

Я была в мрачной комнате без окон и дверей. Сквозь щели в кладке можно было понять, что сейчас день или ночь. Но пытаться определить какое время суток не было желания. Сколько дней я провела так? Три? Четыре? Пять?

Было ужасно страшно и холодно. От влажного глиняного пола тянуло сыростью. Время от времени пробегали юркие мышки. Иногда они замирали напротив и косились на меня похожими на бусинки глазами, нервно подергивая хвостом.

Сначала я рвалась, пытаясь вырваться из плена тяжелого браслета, которым приковали меня к стене. Потом плакала, потом… А потом наступило какое‑то оцепенение. Мне трудно было повернуть голову или заставить себя что‑то съесть. Что‑что, а еду приносили регулярно. В помещение входила толстая, но аккуратно одетая женщина, молча ставила на пол миску с кашей и стакан воды, а потом также молча выходила, снова оставляя меня совершенно одну.

И вот в этом кошмарном бреду, как луч света раздался скрежет открываемого ржавого засова.

- Вот она!

Сказавшего это мужчину было не разглядеть из‑за светившего через открытый проем солнца. Единственное, что дошло до моего воспаленного сознания - он очень большой.

Равнодушно наблюдала, как незнакомец подошел ко мне, безвольно смотрела, как падали железные оковы, а затем кто‑то подхватил на руки, сказав одно единственное слово:

- Спи.

И я действительно уснула. А проснулась в поместье у бабушки.

* * *

- Тише–тише, - кто‑то очень аккуратно гладил меня по плечу. Так и есть Сейм рем ду Локсар собственной персоной. Стоит на коленях возле низенького диванчика и с тревогой вглядывается в мое лицо. Чуть дальше переминаясь с ноги на ногу встревоженный преподаватель Лан. Он хмурит брови и поглядывает на дверь. Неужели сбежать захотел?

От мысли, что два самых грозных человека в академии в растерянности из‑за одной маленькой меня, стало смешно. Я даже улыбнулась сквозь слезы. Только сейчас осознала, что они продолжают бежать, а мягкая обивка дивана насквозь мокрая.

- Похоже, теперь все будет в порядке.

Ректор поднялся, чтобы тут же сесть в мягкое кресло. Жестом показал Лану на стоявшее напротив.

Подумала и тоже приняла вертикальное положение старательно разглаживая складки на сильно помятой жилетке.

Лан ду Трейм посмотрел на мои страдания, хмыкнул и сел во второе кресло. Кажется, он тоже успокоился.

- Раз все пришли в состояние пригодное к общению, может поговорим? - пошутил Сейм. Кивнула. Не знаю, как поговорить, после огромного выброса энергии чувствовала себя совершенно разбитой, но послушать точно могу.

- То что сегодня произошло не должно повториться, - от былой веселости не осталось и следа. На меня смотрели предельно серьезные зеленые глаза. Лишь вертикальный зрачок то сужался, то расширялся.

Завороженная его изменениями, кивнула в ответ, а потом спохватившись добавила:

- Выгонять будете?

Хотела ли я теперь, чтобы меня выгнали из академии? Не знаю. Все‑таки студенческая жизнь постепенно начала мне нравится, не смотря на все трудности с завидной регулярностью возникающие на пути. Но упрямство, как говориться сильнее.

- А вот этого ты теперь точно не дождешься, - на меня снова смотрели с весельем. - После сегодняшнего представления, думаешь я выпущу из этих стен опасную для общества недоучку?

- То есть раньше у меня был шанс? - не веря своим ушам, ухватилась я за недосказанность.

Теперь на до мной уже потешались двое, даже не пытаясь скрыть свои улыбки. Опять я клоун местного масштаба?!

- Ни одного, - решил ответить тейн Лан.

- Давай все же серьезнее. Давно у тебя перепады настроения? - ректор снова стал, как угрюмая скала сопротивляющаяся холодным ветрам и настырным волнам в море. В смысле, так же серьезен и не сбиваем с выбранного пути.

Интересно с чего он взял, что я стану откровенничать?

- Не хочешь говорить? - правильно истолковал мое молчание глава академии. - Что же твое право. Тогда расскажу я.

Было это лет шестьсот назад. Вы этот случай будете проходить на истории боевых искусств подробнее. Так вот. В Эрнаде жил эльф. Просто потрясающий художник, но он не признавал магию, считая, что все должны от нее отказаться и делать все только своим трудом. Как следствие, к своим четыреста тридцати годам, он не мог ничего. Даже магического светлячка зажечь.

И вот однажды с ним начали происходить странные вещи. Пойдет собирать травы в горах, пройдет по тропинке, а следом обвал случится, или сель сойдет. На рынок - все окрестные собаки с ума сходят, кусают окружающих, кидаются даже на заборы и деревья. Придет к друзьям - все передерутся. Долго это продолжалось, несколько лет. И вот однажды, решил знатный вельможа заказать ему свой портрет.

Пришел наш художник к заказчику в поместье, начал писать картину и вдруг вельможа решил почесать нос, а затем и вовсе громко чихнул. Этого хватило, чтобы погрести две трети города под руинами. Могло бы и больше людей пострадать, повезло, что в городе было какое‑то магическое собрание и удалось сошедшего с ума эльфа остановить. И знаешь, что самое интересное?

Покачала головой, замечая, что всем корпусом наклонилась в сторону рассказчика.

- Этой трагедии можно было избежать, если бы вовремя заметили пробуждение демонической крови и обучили бы его управлять новыми возможностями.

Откинулась обратно на спинку дивана и крепко задумалась.

Знала я одного эльфо–демона. Бабушка взялась за его воспитание, когда мне было шестнадцать. Гремучая смесь.

Со стороны было интересно наблюдать: от бабушки прятался тысячелетний эльф, как маленький ребенок. Зато, когда демоническая ипостась окончательно проснулась, а энергетический баланс пришел в норму, уже бабушке пришлось прятаться. Мы даже с Софи заключили пари. Захомутает ли он свободолюбивую бабулю или нет.

В мире, где все расы давно перемешались, нет ничего удивительного, что просыпается вторая ипостась. Это может произойти в любом возрасте, а увидеть - сплошь и рядом. Исключение - оборотни. У них строго. В шестнадцать перекинулся - оборотень, нет - никогда не сможешь стать подлунным зверем.

Назад Дальше