"Лесс, тебе передают, что пора бы сматывать удочки. Окошко в небе появилось, и у тебя есть минута, чтобы оказаться на борту ВБП!"
Минута? Он издевается?
Впрочем, треск ломающейся палубы и, как мне показалось, днища чаролета, послужившего тараном, убедили меня в необходимости поторопиться.
"Беги!"
Можно подумать, что я стою на месте. Закинув квэли в ножны, я выскочила из рубки управления и во весь дух понеслась на палубу.
Джерайн Тень
Kaos usnt ‘i’. Drpro versa. I’me nten’ugh.
Так и непереведенная строчка из первой легенды о появлении д’эссайнов
Не знаю, какой бардак творился на верхней палубе,– я постарался там долго не задерживаться. Не было никакого желания попасть под костяную косу "нашего" вампира. Может, это мне и показалось, но было ощущение, будто бы череп, в котором было закреплено лезвие, очень нехорошо на меня косился. И мерзко ухмылялся при этом. Да, конечно, черепу коситься нечем. Но с подобным оружием нельзя быть уверенным ни в чем. В этом я убедился, когда заметил, как череп этот между делом откусил кому-то кисть. "Руками не трогать", называется. После этого я уже был почти уверен, что если вампир будет косить наших противников чуточку усерднее, то наверняка случайно скосит и меня, хочется этого Дрейку или нет.
Основной моей задачей на верхней палубе стало убраться с нее так, чтобы не попасть под дымящееся от крови лезвие, что и было с честью выполнено. Я нырнул в один из проходов, ведущих вниз. По инерции срубил пару наемников, которые, на несчастье свое, неслись мне навстречу, пробежал еще чуть-чуть вперед, а затем меня охватила тишина. Никто больше не ломился вперед ради того, чтобы быть насаженным на меч. Никто больше не пытался меня убить. Но и пути назад, на палубу, не было.
Я толкнул одну из дверей, ведущих во внутренние помещения корабля. Заперто. Интересно, это специально для меня так оставили пустой коридор? И никак его не защитили от захватчиков?
Свист стрел доказал мне обратное. Рефлекторно я откинулся назад, пропуская их над собой, после чего мне просто пришлось побежать на вынырнувших сверху стрелков. Увы, эту четверку прикрыли выскочившие навстречу мне из ближайших помещений мечники. Нет, они меня почти не задержали, вот только даже такая ничтожная потеря времени сыграла не в мою пользу. Когда последний мой противник упал на пол, сзади, из картинно неторопливо открывающихся дверей, выскочила еще пара десятков воинов. Удостоверившись в совершенной серьезности их намерений, выраженной боевыми кличами, я без особых сожалений покинул их теплую компанию.
Я не воин, я охотник! По крайней мере, физиологически. Я согласен гоняться за жертвой, сидеть в засаде, наслаждаться чужим ужасом... Но питать собой чью-либо жажду крови как в прямом, так и в переносном смысле мне совершенно не хочется! Я взлетел по лестнице на пару ярусов вверх, попутно обрадовавшись, что она не вырезана в стенке, а сделана из грубо обработанных железных прутьев. Обрушить лестницу не составило особого труда – эсси’д’шарме прошел сквозь это железо, как сквозь труху. Пока преследователи мои толпились внизу, я успел нырнуть в жерло коридора.
И как вспышка – ощущение воспоминания, которое пытается вынырнуть из омута моей памяти. Будто все, что сейчас происходит, уже когда-то было. Я как во сне толкнул дверь ближайшей каюты. Она послушно распахнулась передо мной и так же послушно захлопнулась, когда я зашел внутрь...
Эльфы любят говорить, что они – перворожденные. Они еще много чего о себе понарассказывать могут или там спеть, саккомпанировав себе на лютне. Значительная часть историй, конечно, будет враньем, но столь красивым, что большинство предпочитает верить. Орки вечно спорят с остроухими из-за права первородства. Да что там... Даже эттины всю жизнь, от рождения и до смерти, проводят в спорах о том, какая из двух голов старшая – правая или левая. Другое дело, что, в отличие от всех прочих споров, этот никогда не приводит к смерти самих спорщиков.
Сколько существ – столько и мнений. Конечно же о первенстве вампиров или д’эссайнов речи никогда не шло – такие хищники, как мы, никогда не появляются раньше жертвы. Но если все-таки разговаривать об истинном первенстве, то все споры излишни. На самом деле первым был маленький народец. Фэйри, фаэри, феи – уж кто как может произнести. Мне проще говорить фаэри, но это просто дело привычки.
Фаэри всегда появляются первыми и первыми же уходят. Они всегда живут своей жизнью, не вмешиваясь в жизнь простых жителей мира. Большинство из них бессмертны. Они редко делятся своими знаниями. Они – хранители юных миров. Да, многие миры уже научились обходиться без фаэри так же, как и научились жить без магии. Просто мир "вырос" из подобной жизни. Фаэри любят уходить красиво... В отличие от всех прочих, уходящих в бездну времени или в другие миры. В отличие от Древних.
Фаэри часто непостижимы для других разумов, потому что при своей вечности они трепетны, как крылья бабочки: легкое движение пальцем – и их уже нет. Фаэри прекрасны в той же мере, в какой и отвратительны. Все зависит от вашего вкуса – хотя уж если так говорить, то можно найти фаэри на любой вкус. Хотя на вкус они... Простите, отвлекся.
У фаэри своя магия, прямая работа с хаосом и мироустройством, и ею не может пользоваться никто, кроме самих фаэри или тех, в чьих жилах течет хотя бы капля их крови. Подобные люди могут соперничать с эльфами в долголетии, а в остальных своих качествах... Хотя я вновь отвлекся. Фаэри – это совершенно дикая сила. Они не подчиняются никому, обычно им наплевать на все войны, лишь бы светило солнце да птицы пели. В большинстве случаев до маленького народца никому нет дела.
Кроме некоторых богов, которые почему-то уж слишком активно стремятся выжить их со своей территории. Естественно, сами боги не сражаются с малым народцем – это было бы битвой кита и слона. Богам хватает послушников, готовых таскать всевозможные каштаны из огня ради своего кумира или же ради власти, которую дает высокое положение в жреческом культе. Грустно признавать, но даже в мое время жреческие культы были организациями, задачей которых было накопление власти, той или иной, ради своих верховных иерархов. Это факт. Но если бы все было настолько плохо и настолько просто, то никакой культ не смог бы продержаться долго, вот только...
Вот только существует такая вещь, как Истинная Вера, и благодаря ей – святые и подвижники. Называйте как хотите. Это люди, которые силой веры могут разжигать огонь в душах людей, способные сдвигать горы и разнимать армии. Конечно, Истинная Вера крайне редка – ею обладают один-два человека на десятки тысяч. И те смогут разве что разнять толпу да отогнать от себя не слишком сильного проклятого. Тех же, чья вера острее меча, никогда не бывает много. Обычно – не больше одного на миллиард. Большинство из них часто даже и не осознают своих возможностей... И слава их богам! Ненавижу религиозные войны.
Верить можно в какого-нибудь бога, верить можно в себя, верить можно во что угодно. Верить нужно. Даже слабая вера дает ощутимое преимущество. Потому что победа не очень любит приходить нежданной.
Примерно такие мысли и возникли у меня, когда я вошел в ту каюту атакованного нами чаролета. Лицом к двери сидел человек, тихо тренькающий по струнам какой-то странной лютни. Черные волосы были зализаны в какую-то нелепую прическу, а белый костюм украшала золотая вышивка, столь обильная, что было совершенно неясно, как он еще как-то гнется.
Мелодия почти завораживала... Почти. Откуда-то пришло знание, что на нас подобные шутки плохо действуют. И я уверен, что он это знал. Святой неизвестной мне веры, прилетевший на одном корабле с существами, которые могут рассыпаться от слова его в пыль. В пепел по ветру. Человек с кровью фаэри в жилах. Он сидел и ждал меня... Не безвольный, нет. Но беззащитный. И защищаться он не собирался. Я закрыл за собой дверь, и лишь тогда он обратился ко мне:
– Подожди... прошу. Ты долго будешь гадать, кто я и откуда, а если выживешь, то, может, и успеешь узнать. Запомни: вера – это самое малое из того, что у нас есть, но, веря тем, кто этого достоин, ты лишь приумножаешь ее. Не бойся ворон и не бойся зайцев. Найди утраченную память – потому что плата не была принята. Ты понял? Нет? Тогда просто... запомни! – Человек дружелюбно улыбнулся, нервно облизнув сухие губы.– А теперь, Джерайн Тень и Тень Джерайна, в обмен на свою душу я прошу легкой смерти.– Он распахнул костюм, обнажая свой живот, "украшенный" черно-алой пульсирующей опухолью.– Да, самоубийство – грех. Да, я мог себя вылечить. Да, действуй. И ни о чем не спрашивай – знать правду тебе еще рано.
Легким движением клинка я снес ему голову. На пол каюты пролилась струя рубиново-изумрудной крови, а в рукояти моего клинка загорелся третий кристалл, в компанию к двум предыдущим. Сине-голубой – с душой девочки-Танцующей. Ярко-алый – архимаг огня. Изумрудно-зеленый – святой... Потомок фаэри. Я не понял ни слова из того, что он сказал, хоть и запомнил все, от первого и до последнего звука... На что он и рассчитывал.
Замечательнейшая личность... Была. Несколькими словами заставить меня почувствовать себя пешкой не так уж и легко. Но при этом он зародил во мне тень какой-то странной надежды. Умудрившись сделать так, чтобы я впервые за все последнее время пожалел о том, что у меня, д’эссайна, так и не хватило времени с ним поговорить… По-человечески?! Стоп. Его душа – моя! Так что источник подробной информации об окружающем мире появится, да. Наконец-то.
Остается только прогуляться до рубки управления и сделать что-нибудь с полетным расписанием. Думаю, что с момента смерти святого чаролеты и так должны как-то разойтись, но предосторожность не помешает. Пройдя по коридору к рубке, я обратил внимание на валявшийся на полу серебряный изогнутый полумесяц рядом с обрезком волос. По инерции подобрал его – благо, что он мне напомнил о Лесс. Надеюсь, она после такого все-таки в порядке. Очень надеюсь.
Будто бы откликнувшись на мои мысли, дверь рубки с треском распахнулась и навстречу мне вылетела сидхе, порядком уставшая, но все еще способная дать бой хоть г’р’макси.
– Лесс, ты в порядке? К чему такая скорость? – Впрочем, к моей чести, вопросы ей я задавал уже на бегу...
– К чему спешка, говоришь? – В этот момент чаролет содрогнулся до основания и угрожающе затрещал, опускаясь все ниже и медленно разбивая корпус корабля, имевшего несчастье оказаться под ним.– Ты хочешь быть здесь, когда эта махина рухнет? Лично я – нет.
– Ясно. Ты постаралась? И не жалко корабль было?
– Нас было как-то жальче,– хмыкнула сидхе, раздраженно откидывая назад криво обрезанные на кончиках волосы, полоскавшиеся по ветру неровной синевато-черной волной, и подбегая к борту.
– Охотно верю.
ВБП все так же висела в воздухе, но тросы, соединявшие два корабля, уже опасно натянулись.
– Лесс, ты первая.
– Джерайн, ты настоящий рыцарь, пропускаешь даму вперед,– улыбнулась девушка, вспархивая на трос и легко устремляясь по нему вперед, к палубе ВБП, где у борта уже стояла абордажная команда Дрейка практически в полном составе. Живые, насколько это только можно было сказать про немертвых.
– Увы, не настолько, насколько мог бы.
Я дождался момента, когда Лесс таки вскочила на палубу "Птицы", и аккуратно залез на трос, уцепился покрепче и легким движением клинка срезал его за собой. Увы, я не сидхе, чтобы во второй раз пробегать по натянутому тросу. А так – короткий полет, довольно болезненный в финале, но не фатальный, и можно спокойно карабкаться вверх, на палубу, опираясь ногами о белоснежно-белый борт чаролета.
И лишь когда я перемахнул через борт ВБП, за нами проследовал "блондинчик", который просто преодолел все расстояние между кораблями в один прыжок. Правда, ему пришлось цепляться косой за борт, что вызвало у Дрейка легкое недовольство.
– Мы отправляемся? – уточнил я.
– Еще пара минут, и можно двигаться,– задумчиво отметил Дрейк.
Сидхе наконец-то смогла лицезреть результаты своей диверсантской деятельности во всей красе, довольно усмехнулась и попыталась оттереть кровь, уже подсыхающую у нее на лице. Получалось это скверно, поскольку рубашка была испачкана гораздо сильнее, чем лицо, и отыскать чистый кусочек на рукаве было сложновато.
– Дрейк, думаешь, что ВБП не протиснется? – задумчиво поинтересовалась она, глядя на то, как медленно опускаются два намертво сцепившихся чаролета.– Вроде бы ждать-то нечего, на остальных кораблях народ не в меру суетиться начал.
– Уважаемая Алессьер, не волнуйтесь. Гардеробные моего корабля к вашим услугам. Да и за "Птицу" не беспокойтесь – мы бы и в меньший просвет протиснулись. Просто с минуты на минуту должен вернуться Риго.
Будто бы вторя словам Дрейка, снизу вылетела "кошка" и, звякнув металлическими лапами о борт, крепко в него вцепилась.
– Прекрасно. Можно уже и двигаться постепенно. Вперед.
ВБП медленно тронулась с места и поплыла вперед.
Наш диалог перебил похоронный колокольный звон, казалось раздавшийся из воздуха. Дрейк умолк на полуслове. А когда после подобного вступления прогремел орган, то вампир заметно побледнел.
– Мы. Отсюда. Удираем.
– Дрейк... Вообще-то мы и так уходим...
– Нет... Все держитесь кто за что может! МЫ ОТСЮДА УДИРАЕМ НА ПОЛНОЙ СКОРОСТИ!!! Я ЖИТЬ ХОЧУ!!!
– Не хочу тебя огорчать, но ты давно уже мертвый.
– ЭТО ЛУЧШЕ, ЧЕМ НИЧЕГО!
Из воздуха соткался угольно-черный чаролет, формой очень напоминающий гроб размером с небольшой дворец. Под звуки органной музыки он поворачивался к нам, медленно и неотвратимо, как меч палача, пока ВБП шустро разворачивалась и разгонялась, намереваясь уйти из-под атаки. Мы не успели на какие-то доли секунды. Торец черного гроба полыхнул светло-голубым, а затем все небо вокруг нас залил ослепительный свет. Я практически ослеп, а в следующее мгновение палуба рванулась у меня из-под ног.
Способность видеть вернулась ко мне через пятнадцать весьма неприятных минут, которые я пролежал на палубе почти неподвижно.
– Жив? – поинтересовалась сидящая рядом сидхе, потирающая глаза. Ну ей, как показалось, было несколько проще – все-таки браслет не просто так у нее на запястье надет, защитить в меру возможностей успел.
– Жив,– констатировал я, с удивлением оглядываясь вокруг. Никаких существенных повреждений нам залп "гробика" нанести, похоже, не успел. Разве что ВБП выглядела изрядно выгоревшей на солнце, да вампиры были белее мела.
– Что это было?
– Маленькая дуэль двух легендарных персонажей. Меня попытались немного поджарить, я немного отбился. Хорошо хоть щит был практически неизрасходованным и основную мощь удара выдержал. Да и борта достаточно высокие. Но потрепало нас изрядно. Впрочем, теперь нас уже не догонят – ВБП гораздо быстрее "Призрака", так что после обмена ударами мы просто улетели.– Дрейк ткнул пальцем в черную точку на горизонте.– Ничего, в следующий раз я не буду столь беспечен.
– Угу, в следующий раз не оставляй голову где-нибудь в другом месте, а бери ее с собой,– съязвила сидхе, с крайне выразительной гримасой пытаясь отковырять засохшую корку, в которую превратилась кровь.– Крайн, интересно, как я буду отмываться от этой гадости и сколько времени у меня это займет?
Дрейк что-то прикинул в уме, после чего ответил:
– Не больше получаса. Все отнюдь не так страшно, как выглядит. Кроме того, с меня – новый костюм...
– Тем более что вам так даже идет.– Через борт перепрыгнул несколько потрепанный, но донельзя довольный собой Риго.
Дрейк почти не удивился.
– Как?..
– Закрылся корпусом корабля. Такой большой луч света – а по мне промазал. Нет, в истинном искусстве войны наш противник не понимает ничего,– чуть насмешливо ответил Риго, оттирая свой нож от крови белоснежным платком. Кажется, шелковым.
Пользуясь тем, что вампиры пока заняты друг другом, я подошел к Лесс. Меня все еще шатало после залпа, но зрение уже вернулось в почти полном объеме. То есть я уже мог пытаться разобрать цвета.
– Лесс, они сейчас друг другом еще долго заниматься будут. Ты сто раз вымыться успеешь. Могу я попросить тебя о маленьком одолжении – разреши мне проводить тебя до твоей каюты?
– По-моему, на этот раз мне тебя следует проводить,– улыбнулась сидхе, с готовностью подставляя плечо.– Ты шатаешься, как пьяный. Это мне в общем-то тот луч доставил лишь допустимое неудобство, спасибо Фэю, вовремя обеспечившему меня индивидуальной защитой. А тебе, как кажется, досталось куда сильнее.
– Ну если честно, не так уж и досталось, но от помощи не откажусь.
Она подошла чуть ближе, подхватила меня под руку, и мы направились к нашим каютам. Нет, конечно, в полуослепшем состоянии куча минусов, но они компенсировались прочими органами чувств, а также тем, что можно было идти приобняв Алессьер, не нарываясь на ее негодование. Когда мы добрались до кают, я отстранился от сидхе и приоткрыл дверь, ведущую в отведенные ей апартаменты.
– Лесс, прошу. Уж теперь до своей кровати я и сам доберусь.
Сидхе только маловразумительно отмахнулась – на лице ее, покрытом темными разводами, четко прописалось одно-единственное желание. Поскорее избавиться от порядком доставшей ее ноши, то есть от меня, и отчалить в сторону горячей ванны и мягкой постели, что она, не задумываясь, и сделала – только дверь замком щелкнула, едва не прихватив неровно обрезанную прядь иссиня-черных волос. Чего, собственно, и требовалось ожидать после той находки.
Ввалившись в свою каюту, я по стенке дошел до кровати (о великое правило правой руки!) и рухнул в ее прохладные объятия. Итак, Лесс отдыхает, и это значит, что у меня есть не больше часа, чтобы... Чтобы что? К примеру, я могу выправить чуточку помятый полумесяц. Я снова прокрутил в памяти сцену в коридоре чаролета, затем подскочил на кровати как ужаленный, приземлившись уже на ноги, одним точным движением выдернул эсси’д’шарме из-за пояса и засунул под кровать, заставив его заодно превратиться в "вариант для заточки",– широкий круг с рукоятью. В центре круга отчетливо вспыхивало неосязаемое пятно света.
Я собрал три души, и теперь клинок превращается. Уж не знаю, что получится в итоге, главное, что у меня появится оружие, а не "артефактная открывашка", как в свое время кто-то обозвал мой клинок. Надеюсь, что под кроватью достаточно темно для адекватного превращения.
Заодно мне что-то уж очень хотелось немного побить Дрейка. В жизни не поверю, что он не знал, с кем придется столкнуться нам... мне на борту того чаролета. Остается лишь выяснить, было ли это подстроено именно им или тут приложил свою руку кто-то более прозорливый.
Так... А вот теперь времени точно мало. Хотя... Да. Сначала я сделаю полумесяц для Лесс. Затем – когда она выйдет из каюты – провожу ее к Дрейку, попутно рассказав о возможностях подаренной мной подвески. И лишь после того, как Лесс и Дрейк закончат примерку новой одежды, попытаюсь у него что-нибудь выяснить. Наедине... Кстати, переодеться мне тоже не помешает.
В результате через добрых пятьдесят минут, когда ко мне в каюту постучались, я был уже вымыт и одет в добротный пурпурный камзол, белую рубашку да черные замшевые штаны. В руке я сжимал слабо мерцающий серебристый полумесяц.