В те дни Эдем еще не был бесконечно далек от мира людей: по сути, этот прекрасный рай тогда располагался на вершине исполинской горы, на склонах которой жили духи, ангелы, схиархи и стихиали, внизу же, в долинах, находились поселения смертных. Она спустилась вниз и некоторое время провела среди духов и ангелов, затем она достигла долины людей. Птицеголовый бог сказал ей, что она должна вернуться назад: мирам суждено разделиться, а смертным - стать пищей богов. Она ослушалась и осталась на земле: созерцать оскверненную чистоту небес ей было невыносимо. За внешним блеском, пафосом и торжеством таилась гниль, проникшая в самую сердцевину света. Когда, в какой день и час боги Света стали говорить и действовать так, как полагалось бы говорить и действовать Темным Князьям? Дурное и доброе, небесное и демоническое, смешивались до неразличимости, и она не могла ничего изменить в происходящем. Братья и сестры считали ее слишком юной, слишком наивной, слишком беспечной. Поэтому она пришла туда, где все темное и светлое должно было быть смешано по замыслу с самого начала - в мир людей, равноудаленный от всех Светил: здесь это смешение не терзало ее, не вызывало чувство мучительной дисгармонии. Однажды она увидела человека, медитирующего под персиковым деревом - человек сказал, что ждал ее появления и что его зовут Хелах. Мольвири провела рядом с ним последние дни, которые им оставались, а потом пришли ее братья, пленили ее и убили Хелаха. Он знал, что так будет - сказал ей, что это цена, которую он должен заплатить за то, чтобы мир продолжал жить. Ни смерть, ни божественный гнев не пугали его, и в богах света, пришедших забрать его жизнь, чтобы остановить ту ересь, которую он распространял по земле, он не видел врагов. Мольвири забрали в Эдем, был суд, и было вынесено решение, сделавшее ее пленницей в недрах Слепой Горы на долгие века. Она была лишена силы, и погружена в сон, а на земле без ее участия был создан культ Мольвири - благой богини духовной и телесной чистоты, заступницы слабых, утешительницы сирых и убогих. Со временем ее культ обрел большую популярность, его бисурит окружил ее душу и ум подобно невыносимому душному облаку. Прочие Князья Света наслаждались поклонением, для нее же оно было пыткой. Мистическая сущность бога огромна, она включает в себя множество тел, мест и даже духовных миров - чтобы спастись от бисурита, распространявшегося по ней словно болезнь, пожиравшего и уродовавшего все, чем она была, Мольвири уходила все глубже внутрь себя, отказываясь от того, чем уже не могла бы владеть, не теряя себя. Бисурит, созданный из молитв, слез, жертв, религиозного рвения, правил и догм, придуманных людьми, медленно поглощал свою богиню. Она перестала ощущать свои миры, растеряла все облики и все альтер-эго, и в конце концов осталась единственная связка из семи тел - та связка, что была заключена в темницу в недрах Слепой Горы. То, чем она стала, было ближе к человеку, чем даже к бессмертному, могущество же бога стало для нее чем-то бесконечно далеким. Однако, полностью человеком она так и не стала. Частица силы в ней еще сохранилась, и она надеялась, что пройдет время, и этот крошечный, едва тлеющий огонек, превратится в ровное и сильное пламя.
- Как ты думаешь, что будет дальше? - Спросил ее Эдрик, когда она закончила рассказ. Они полулежали-полусидели, расположившись под сенью старого вяза на Великаньей Мозоли.
- Не знаю, - она пожала плечами. - Откуда мне знать, что будет?
- Твои братья правы в одном: ты слишком беспечна. Для того, чтобы знать, что будет, не нужно предвиденья, иногда достаточно обыкновенной логики. Но перворожденные Светил не особенно любят думать. Я понял это еще тогда, когда ребенком читал мифы.
- Фу. - Богиня нахмурилась и легонько пнула Эдрика по бедру босой ножкой. - Опять меня обижаешь?
- Даже и не думал, моя госпожа. - Эдрик наклонил голову и сделал жест рукой, будто совершал галантный поклон - задницу он, при этом, однако, от земли отрывать не стал. - Я всего лишь хочу сказать, что лучше б то, что я сейчас услышал, оказалось бы плодом твоей бурной фантазии. Потому что если это правда, богам не составит труда найти нас. Тебя вернут обратно в тюрьму, да и мне... вряд ли спасибо скажут.
Мольвири задумалась, и на ее лице отразилось беспокойство.
- Тебе лучше уйти.
- Неужели?
- Да! Может быть, тогда они не обратят на тебя внимания...
- Я не собираюсь ни от кого убегать. Да и бросать тебя не хочу. Ты же как ребенок. Богиней быть не можешь, а опыта жизни человеком у тебя нет. - Он насмешливо посмотрел на девушку.
- Ну, и кто из нас беспечен? - Ответила она в ему тон. - Глупо умирать просто так, а ты, кажется, стремишься к смерти.
- Ничуть. Убегать и прятаться было бы еще глупее. Какой смысл в жизни, если проводить ее в страхе? И наоборот - когда нет привязанности к собственному существованию, ты начинаешь ценить каждое мгновение прожитого как драгоценнейший дар.
- Да, я помню... - Ее взгляд затуманился. - Хелах говорил похожие вещи.
- Неудивительно. - Усмехнулся Эдрик.
- Хорошо, пусть так. - Сказала она. - Останемся здесь и будем ждать мести моих братьев.
Но прошли вечер и ночь, за ними наступил новый день, и никто за ними так и не пришел. Либо боги по каким-то причинам не могли найти их, либо не хотели искать, либо давно нашли, но по необъяснимым причинам не стали мстить.
- Что это за место? - Спросила она на третий день. - Почему ты привел меня именно сюда? Оно какое-то особенное?
- Нет, нисколько, - Эдрик покачал головой. - Разве что самую малость и только для меня. У тел-ан-алатрита нет и не может быть дома, но это правило, а значит - его следует проверить на прочность. Когда-то я собирался остаться здесь, завести дом и семью, верно служить своему господину, заботиться о ближних и сделать еще тысячу других вещей, противоречащих философии, в духе которой меня воспитали. Это было бы ценным опытом. Но я не был достаточно осторожен, и мой господин узнал о моей силе. В это же время он прослышал о пустующей Обсидиановой Башне и захотел заполучить над ней власть. Я пытался отговорить герцога - а он в ответ посулил мне баронство, если я помогу ему добиться цели. Увы, этот поход закончился неудачей. Герцог Ульфил погиб, как и все, кого он взял с собой... кроме меня. Я оказался в плену и был освобожден лишь несколько месяцев назад. Фремберг Либергхам, хозяин Обсидиановой Башни заключил со мной контракт - в обмен на свободу я должен был провести небольшое расследование в Речном Королевстве... Я свою часть сделки выполнил, но кончилось вся эта затея тем, что в итоге погиб и этот мой наниматель. Впрочем, эту часть истории ты уже знаешь: его лицо нацепил Лицемер, и мне пришлось отправить вашего Темного Князька искать себе другую маску.
- Будь уверен, он ее найдет, - негромко сказала Мольвири. - Быть может, потому меня и не ищут... Князь Тьмы, свободно ходящий среди людей, может принести вашему миру неисчислимое множество бед. Наверное, сейчас мысли моих братьев направлены лишь на то, как изловить его и вернуть в Озеро Грез.
- Меня это полностью устраивает, - откликнулся Эдрик. - Пусть боги занимаются друг другом и оставят землю в покое.
Мольвири улыбнулась и, наклонив голову, посмотрела на Эдрика.
- Что? - Он усмехнулся. - Ты исключение.
- Пойдем куда-нибудь, - предложила она немного позже. - Не будем же мы тут все время сидеть.
- Пойдем, - согласился Эдрик. - В конце концов, во гневе твои братья могут сразу утопить весь остров, с них станется. Так что не столь важно: пойдем мы к людям или нет - если твоим родичам приспичит явить свою мощь, мы никого не убережем, даже если останемся здесь.
Они поднялись на ноги и спустились с горы. Вскоре они нашли дорогу, которая вела на северо-восток. Наблюдая, как Мольвири склоняется над очередным сухим растением, Эдрик сказал:
- На людях тебе лучше не демонстрировать свою силу. Иначе немедленно получишь кучу боготворящих тебя идиотов у своих ног. А ведь именно этого ты, кажется, хотела избежать?
- Мне вообще ничего нельзя делать? - Мольвири посмотрела на него почти жалобно.
- Вообще. - Отрезал Эдрик.
***
Через час они увидели справа от дороги небольшую деревушку, а вскоре еще одну. Последнюю часть пути их провез на своей телеге усатый крестьянин, ехавший к замку Айдеф. Крестьянин всю дорогу болтал, Эдрик поддерживал разговор короткими репликами, а Мольвири сидела среди кочанов с капустой и ничего не делала - но от одного ее присутствия старая скрипучая телега начинала казаться таинственной мистической повозкой, способной привезти каждого, кому повезло оказаться в ней, в давным-давно утраченный рай. К счастью, болтливый мужчина следил за лошадьми и назад не оглядывался, но Эдрик всерьез задумался о том, как поведут себя люди, когда юная дочь Солнца окажется среди них.
До замка они добрались, когда солнце уже начинало клониться к закату. Телега проехала во двор и там остановилась. Крестьянин заговорил с прислугой, а Эдрик помог Мольвири выбраться из телеги. Когда ее ноги коснулись грязи, что-то неуловимо изменилось. Вода в мутной луже стала прозрачной и чистой, вязкая жижжа подсохла и почти не испачкала ни ног Мольвири, ни ее обуви. Пока эти мелочи замечал только Эдрик, но он понимал, что рано или поздно их заметят и другие. Она и так привлекала слишком много внимания. Она казалась дыханием надежды и юности - здесь, среди обычного, серого, будничного, и подчас уродливого мира.
Слуги оглядывались на нее, стражники переговаривались на посту у ворот, кивая на нее, а по деревянной лестнице со стены уже спускался упитанный сержант с усами и короткой бородкой. За ним следовал худощавый юнец. Эти двое пересекли двор, при том юнец пялился, не отрывая глаз, на богиню, а упитанный мужчина взглянул на нее лишь пару раз, сосредоточив свое внимание на поджидавшем его Эдрике.
- Это... ты? - Спросил он, подходя ближе и с прищуром вглядываясь в лицо Эдрика.
- Порядом ты растолстел, Рейдаф, за последние семь лет, - вместо ответа произнес бессмертный.
- Некому было гонять, - хмыкнул Рейдаф и протянул руку, которую Эдрик пожал, усмехнувшись в ответ: семь лет назад он некоторое время занимал в замке Айдеф должность военного инструктора, и Рейдаф был одним из тех, кого он тренировал.
- Значит, ты жив. - Констатировал сержант. - А что случилось...
- Я все расскажу, - перебил его Эдрик. - Но сначала - хозяину замка. Кто тут сейчас заправляет? Ховард?
Рейдаф покачал головой.
- Он погиб через год после того, как сгинул старый герцог. Пираты... - Солдат помолчал. - Лорд Эдар дал им отпор и защищал остров, пока не прибыл младший с острова Шеварт, Гэйбар.
- У Ульфила был еще один сын? Не знал. - После короткой паузы Эдрик произнес:
- Мне нужно поговорить с ним. Рассказать об отце.
- Хорошо, это можно устроить, - кивнул Рейдаф. Бросил взгляд на Мольвири. - А это...?
- Моя... - Эдрик собиравшийся было назвать Мольвири своей сестрой, прикусил язык. Если он скажет так, ее поместят на женскую половину дома, а там быстро раскроется, кто она такая. Поэтому он сказал нечто иное, заработав ревнивый взгляд от юнца, восхищенно разглядывавшего богиню, и изумленный - от самой Мольвири. - Это моя жена, Мальварин.
Он слегка изменил ее имя, потому что давать своим детям имена богов люди не осмеливались, и назови он ее настоящее имя, Мольвири привлекла бы к себе еще больше внимания.
- Красивая... - Сказал сержант и, слегка поклонившись, представился:
- Рейдаф Первельт, сударыня, так меня зовут.
Чувствуя, что от нее ждут какой-то реакции, богиня стрельнула взглядом в Эдрика, тот чуть покачал головой, и она промолчала. Так и не дождавшись ни "будем знакомы", ни "мне очень приятно", сержант вздохнул еще раз и повел Эдрика и его супругу в центральную башню.
***
Рейдаф поговорил с одним из помошников сенешаля, тот ушел, обещав доложить его светлости о новоприбывших. Вскоре Эдрика и Мольвири пригласили в трапезную.
Молодой герцог сидел за длинным столом, изогнутым в виде буквы "П". Рост выше среднего, длинные вьющиеся волосы, серые глаза; белая рубашка с кружевами и темный камзол, росшитый золотом. Слева от Гэйбара сидела его жена Эльза, растерявшая большую часть своей привлекательности за время беременности, но все еще миловидная. Слева и справа расположились придворные, у выхода из зала стояли стражники. Эдрик поклонился; Мольвири же, не обученная людским обычаям осталась неподвижна, с любопытством разглядывая все, что ее окружало. Старый половичок под ее ножкой сам собой незаметно избавился от прорех, обрел такой же цвет, ярость и четкость рисунка, как и в тот день, когда его только что сшили.
Придворные смотрели на Мольвири не отрывая глаз; герцог прищурился, разглядывая девушку, затем перевел взгляд на Эдрика.
- Мне сказали, что вы были с отцом, когда он уплыл в Скальфальтар искать бессмертия в Обсидиановой Башне, - произнес хозяин замка; голос его звучал мелодично. - Это правда?
- Да, это так. - Подтвердил Эдрик. - Сожалею, но я не смог защитить его.
- Как он погиб?
Правдивый ответ "от голода" вызывал бы в дальнейшем законный вопрос о том, как выжить в камерах Обсидиановой Башни удалось самому Эдрику, поэтому он солгал:
- Его растерзал магический Страж, оставленный в Башне ее хозяином Фрембергом Либергхамом.
- Но вы выжили?
- Совместными усилиями нам удалось убить Стража, хотя большая часть отряда и погибла при этом.
Еще одна ложь. Усилия спутников Эдрика не имели никакого значения, да и ему самому пришлось постараться, чтобы одолеть эту тварь. Жизнь герцогу он тогда спас - не зная еще, что вместо быстрой смерти от пламени Стража обрекает его на мучительную смерть от голода и жажды внутри камеры из живого обсидиана.
- Совместными усилиями? - Гэйбар приподнял бровь. - Значит, вы не единственный выживший?
- Скорее всего, единственный. Во всяком случае, о судьбе прочих пленников мне ничего неизвестно.
И опять ложь. Стоит только вступить на эту скользкую дорожку...
- А как вам удалось выбраться оттуда?
- Спустя семь лет заточения меня отпустил хозяин Башни.
Гэйбар взболтнул вино в чаше и вздохнул. Вновь быстро посмотрел на Мольвири. Нахмурился, заметив, что слуги перестали накрывать на стол, а вместо этого столпились у дверей, пялясь на гостью.
- Позволю себе осведомиться - с какой целью вы прибыли в замок Айдеф?
- Сообщить вам все то, что я только что рассказал вам, милорд.
- А девушка с вами... - Гэйбар показал глазами на Мольвири. - Кто она?
- Моя жена, Мальварин Мардельт. - Спокойно ответил Эдрик.
Мольвири посмотрела на герцога и улыбнулась. Оконные стекла в зале сделались чище, а пламя в факелах перестало чадить - но и этих перемен никто не заметил. Однако, впечатление, которое она производила, было настолько сильно, что никого не покоробила ее вопиющая невежливость - она вновь не поклонилась и не стала приветствовать хозяина замка.
Герцог судорожно вздохнул, затем с трудом перевел взгляд на свою жену. В последнее время она стала раздражать его, к тому же у них давно не было близости; но сейчас он ощутил, как копоть, день за днем покрывавшая его сердце, вдруг оказалась смыта. В груди защемило, он ощутил прилив нежности и теплоты. Он прикоснулся к руке Эльзы, затем бережно положил ладонь на ее круглый живот.
Когда он снова обернулся к гостям, то уже мог смотреть на Мольвири спокойно. Эта девушка производила наистраннейшее впечатление, но безумных мыслей о том, что в зал явилась подлинная любовь всей его жизни, о которой он не знал ничего до тех пор, пока не увидел - более не появлялось.
- Вы можете гостить здесь сколько хотите, - сказал он обоим, касаясь кончиками пальцев тонких пальцев жены. - Я велю сенешалю подыскать вам подходящие покои. А сейчас, прошу вас - присоединитесь к нашему ужину.
- Благодарю вас, ваша светлость, - Эдрик опять коротко поклонился, и Мольвири опять не последовала его примеру.
Они заняли два ближайших свободных места. Справа от Мольвири оказался молодой рыцарь, который сначала побледнел, а затем густо покраснел, но за все время ужина так и не нашел в себе смелости заговорить с соседкой.
Распорядитель слуг опомнился и, щедро раздавая подзатыльники, погнал своих подручных на кухню.
- Господин Эдрик, - произнес молодой герцог. - К какому роду вы принадлежите? Я никогда не слышал о семье Мардельт.
- Я не с Архипелага, - сказал Эдрик, накладывая грибы с кусочками жаренного мяса в тарелку, которую они, согласно местным обычаям, должны были делить вместе с Мольвири. - Вырос в Ильсильваре, куда моя семья переехала из Хальстальфара. Я был простым наемником, когда пришел в Айдеф на службу вашему отцу. Милорд Ульфил сделал меня военным инструктором, а затем произвел в рыцари.
- Вот как? Воистину, стремительный взлет... Вы настолько хороши? - Спросила Эльза.
Эдрик чуть усмехнулся.
- Думаю да, моя госпожа.
- Покажете нам, что умеете? - Спросил пожилой рыцарь.
Эдрик перевел взгляд на герцога. Тот согласно кивнул.
- После ужина. - Сообщил Эдрик.
Он сьел несколько ложек, но Мольвири не притронулась к еде.
- Поешь немного, - шепнул он. - Хотя бы для вида. Ты и так слишком много внимания привлекаешь.
- Что это? - Спросила Мольвири, поджав губы. Когда он объяснил, на ее лице появилась гримасса отвращения. - Мертвая плоть?.. Более скверной пищи ты предложить мне не мог, даже если бы захотел. Поеданию трупов вас научили Князья Ада, а не мы. Как вы только можете это делать?.. Неужели вы не испытываете никакого отвращения?..
- Нет в этом никакой скверны, - раздраженно ответил Эдрик. - Человек принимает в дар чужую жизнь, и знает, что когда-нибудь отдаст земле и червям свою.
- Но я не человек. - Едва слышно напомнила она.
- Вашей пресветлой компании не мешало бы научиться отдавать, - хмыкнул бессмертный. - Тогда, когда вы берете, это уже не так напоминало бы грабеж.
Мольвири холодно на него посмотрела. Эдрик усмехнулся и сьел еще несколько ложек, выпил вина и взял большой ломоть мяса с блюда, стоящего слева. Когда он закончил жевать, Мольвири протянула руку и взяла грибочек из их общей тарелки. Эдрик видел, что ей стоит немалых усилий поднести его ко рту, а затем проглотить: видимо, с ее точки зрения, скверна от тела убитого животного пропитала гриб слишком сильно. Эдрик вздохнул и покачал головой. Он чувствовал, что еще намучается с ней.
После ужина герцог поинтересовался у Эдрика, готов ли тот показать им свои таланты, как обещал. Эдрик пожал плечами. Он был не против вернуть себе место военного инструктора в этом замке, а в том, что таковое предложение незамедлительно последует после демонстрации, нисколько не сомневался.